Термин «антропоцен» был придуман для обозначения эпохи, в которую человек стал главным двигателем изменений окружающей среды. Пока ученые спорят о том, следует ли официально выделить в истории Земли новую геологическую эпоху, факт остается фактом: стремительное увеличение уровня парниковых газов в атмосфере оказывает воздействие на климат и приводит к сокращению биоразнообразия, а чрезмерное потребление природных ресурсов наносит природе непоправимый вред. Однако эффективных решений до сих пор не найдено. При этом повсеместно наблюдается коллективное отрицание этих проблем, подкрепленное наивной верой в силу прогресса, идеологией потребительства и экономическим лоббизмом.

Лиз-Режане Иссбернер и Филипп Лена

Термин «антропоцен», придуманный американским биологом Юджином Ф. Стормером, получил широкое распространение в начале 2000 годов благодаря нидерландскому ученому и лауреату Нобелевской премии по химии Паулю Крутцену. Сегодня он фигурирует в заголовках около сотни научных изданий и статей и все чаще используется в средствах массовой информации. Уже сейчас с ним можно найти несколько тысяч цитат. Этим неологизмом описывают эпоху, в которой активность человека достигла настолько высокого уровня, что стала причиной биогеофизических изменений планетарного масштаба. В частности, Стормер и Крутцен отметили, что в результате антропогенного воздействия Земля начала выходить из относительного равновесия, в котором она находилась в эпоху голоцена, начавшегося 11 700 лет назад. Условной точкой отсчета новой эпохи они предложили считать 1784 год, когда совершенствование шотландским инженером Джеймсом Уаттом паровой машины Ньюмена позволило использовать ископаемое топливо и положило начало промышленной революции.

В период с 1987 по 2015 год в рамках масштабного междисциплинарного проекта – Международной программы по геосфере и биосфере (МПГБ(link is external)) – были собраны многочисленные данные, подтверждающие изменения параметров планеты в результате воздействия человека. Кроме того, в начале 1950-х годов стартовали исследовательские проекты, посвященные изучению многолетних льдов Антарктики и анализу состава атмосферы в гавайской обсерватории Мауна-Лоа. Эти два исследования выявили рост темпов накопления в атмосфере парниковых газов, в частности диоксида углерода (CO2). В 1987 году с целью оценки влияния этих явлений на климат была создана Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК(link is external)).

Период большого ускорения

Опираясь на полученные данные, в 2009 году группа ученых под руководством Йохана Рокстрёма (Швеция) и Уилла Стеффена (США) из Стокгольмского центра изучения устойчивости (Stockholm Resilience Centre(link is external)) определила девять «планетарных границ» – критических величин, превышение которых может сделать Землю непригодной для обитания. В 2015 году этот список был обновлен. Несмотря на губительные последствия для человечества, четыре границы уже были пересечены, в частности, в следующих областях: изменение климата, изменение растительного покрова вследствие эксплуатации земель, утрата биоразнообразия в результате исчезновения видов (шестое вымирание) и биогеохимические изменения, в которых решающую роль играют фосфорный и азотный циклы. Ученые также продемонстрировали, что все показатели, касающиеся потребления сырьевых и энергоресурсов, демографического роста, экономической активности и ухудшения состояния биосферы, резко выросли в период после Второй мировой войны, который они окрестили «периодом большого ускорения». Более того, начиная с 1970 годов стали говорить о периоде гиперускорения. Такие тенденции в развитии считаются не только неприемлемыми, но и чрезвычайно опасными.

Метафора или новая геологическая эпоха?

Сегодня практически не вызывает разногласий тот факт, что изменения ряда параметров планеты начали выходить за рамки допустимых для голоцена значений. На этом фоне все чаще употребляется термин «антропоцен», позволяющий сделать акцент на влиянии антропогенных факторов. Его метафоричность и удобство заслужили ему популярность среди представителей самых разных научных дисциплин. Однако группа ученых решила не ограничиваться неформальным использованием термина и выступила с предложением официально признать антропоцен в качестве отдельной геологической эпохи наряду с голоценом и плейстоценом. С этой целью даже была создана особая Рабочая группа по антропоцену (AWG(link is external)), которая занимается подготовкой соответствующей заявки в Международный союз геологических наук (МСГН(link is external)). Однако для того, чтобы новая эпоха была одобрена стратиграфами, следует доказать, что в осадочных толщах двух периодов наблюдается заметное и повсеместное различие. И хотя в осадочных слоях, образованных с 1850-х годов, присутствует антропогенный углерод, этого не достаточно. В связи с этим Группа предлагает считать началом новой эпохи 1950 год, начиная с которого в осадочных отложениях можно обнаружить различные химические компоненты и частицы пластика. Заметим, что 1950 год также считается началом периода большого ускорения. Однако даже если антропоцен не будет признан новой геологической эпохой, употребление термина в научных кругах вряд ли прекратится.

Хотя понятие антропоцена появилось совсем недавно, оно уже успело стать предметом споров. Во-первых, разногласия вызывает сам термин, в частности, его первая часть «антропос» – «человек». Ряд ученых и антропологов считают, что он нуждается в корректировке, поскольку биогеофизические планетарные границы были пересечены по вине не столько человека вообще, сколько западного мира и определенной социально-экономической модели. В этой связи термину предлагают множество альтернатив в зависимости от того, кто или что видится основным фактором изменений: «оксиденталоцен», «капиталоцен» и пр. Во-вторых, некоторые ученые, в частности специалисты по общей и экологической истории, указывают на отсутствие онтологического разрыва и утверждают, что скачок в развитии западного мира (Великая дивергенция) необходимо рассматривать в более широком временном контексте. Сторонники этой позиции считают, что воздействие человека на окружающую среду постепенно увеличивалось на протяжении всей истории человечества – по крайней мере, в последние 40 000 лет – и явилось одним из факторов исчезновения мегафауны в Америке и Австралии. Таким образом, ряд ученых предлагает считать антропоценом длительный временной отрезок, в котором можно выделить более короткие этапы, включая капиталистическую индустриализацию (1850-1950 гг.) и период большого ускорения. При этом большинство признает необходимость отхода от линейного и детерминистского видения исторического времени.

После Второй мировой войны многие ученые стали указывать на неустойчивость западной модели экономики и невозможность ее повсеместного применения. На тот момент человечество еще не переступило ни одну из планетарных границ и потреблялo меньше ресурсов, чем может обеспечить одна планета, хотя предпосылки к чрезмерному потреблению уже были. В начале 1970-х годов ситуация стала ухудшаться, число предостережений возросло, научных данных становилось все больше. В обоих случаях еще была возможность изменить ход истории, в то время как сейчас сделать это намного сложнее.

Коллективное отрицание

Почему же наблюдается нежелание признать очевидное? Причин тому несколько. Во-первых, это слепая вера в прогресс и развитие или, другими словами, в способность человечества бесконечно увеличивать объем доступных ресурсов, а также глубокая убежденность в том, что наука и технологии смогут решить все проблемы и избавить нас от негативных последствий развития, таких как загрязнение и т. п. Во-вторых, немаловажную роль играет интенсивное лоббирование со стороны влиятельных заинтересованных сторон, получающих выгоду от такого хода событий. Наконец, следует отметить «захват» общественного сознания средствами массовой информации, которые вызывают неуемную жажду индивидуального потребления с целью повышения комфорта, получения признания окружающих или выделения из общей массы.

Удивительно, что эти вопросы, хотя от них и зависит будущее всего человечества, долгое время считались прерогативой естественных наук и не рассматривались с точки зрения антропоцентричных по своему определению гуманитарных и социальных наук. Однако появление понятия «антропоцен» накладывает на социальные дисциплины обязанность изучить и объяснить, как человеческие общества смогли спровоцировать в функционировании экосистем Земли перемены такого масштаба и какие последствия эти перемены могут иметь для будущего планеты. Гуманитарным и социальным наукам необходимо выработать и освоить новые инструменты и знания, необходимые для поиска ответов на насущные вопросы новой эпохи, среди которых природные катастрофы, возобновляемые источники энергии, истощение природных ресурсов, опустынивание, экоцид, повсеместное загрязнение окружающей среды, миграция, социальная и экологическая несправедливость и многое другое.

Не менее удивляет заторможенность и слабость реакции на изменение климата со стороны политических лидеров и общества в целом. Математический анализ цитат из научных статей показывает, что ученые достигли единогласия по данному вопросу еще в начале 1990-х годов. Учитывая обострение экологического кризиса, сложно понять, почему усилия по сокращению выбросов парниковых газов столь малы. Какие препятствия мешают повысить эффективность международных переговоров? Помимо интенциональности этих так называемых препятствий, следует отметить и недостаточную открытость научной информации для общественности, во всяком случае, в отношении изменения климата. В этой связи Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК) применила к подготовке своего Шестого оценочного доклада(link is external) (ОД6) новый подход, призванный привлечь к этой проблеме внимание не только политиков, но и широкой публики.

Возможные решения

Главным камнем преткновения в отношении антропоцена является деликатный вопрос экологической несправедливости. Изменение климата приведет к усугублению существующих и возникновению новых рисков для природных и антропогенных систем. Однако риски эти распределяются неравномерно и в большей степени затрагивают тех, кто находится в более неблагоприятном положении. Ввиду существенных различий между странами с точки зрения их уровня развития, размера, численности населения, природного капитала и т. д., найти эффективное решение данной проблемы далеко не просто. Более того, экологический след человека уже сейчас на 50% превысил восстановительную и поглотительную способность планеты, а 80% населения Земли проживает в странах, экологический след которых вышел за пределы их биоемкости. Бразилия, например, как и другие страны Американского континента, обладает большим запасом биоемкости, несмотря на то, что она потребляет 1,8 планеты. Однако 26% произведенных Бразилией парниковых газов связано с вырубкой лесов, в том числе с целью экспорта древесины: экологический след Бразилии во многом обусловлен экспортом сырья. Глобализация мировой экономики, характеризующаяся высокой конкурентностью и стремлением к минимизации затрат, привела к тому, что во многих странах ведется политика безудержной добычи полезных ископаемых и происходит так называемый «захват» сельскохозяйственных земель.

Даже если бы страны с высоким уровнем дохода уже сейчас полностью прекратили выбросы углекислого газа, человечеству не удалось бы сократить свой совокупный углеродный след настолько, чтобы не превысить возможности биосферы до 2050 года. Таким образом, заняться проблемами антропоцена и принять безотлагательные меры по радикальному сокращению выбросов парниковых газов должны все страны без исключения, независимо от уровня их экономического развития и объема имеющихся природных ресурсов.

Однако все международные переговоры по этому ворпосу упираются в одну и ту же преграду: пресловутый «поиск виноватых». В результате, страны не берут на себя обязательства из опасений, что это может негативно отразиться на их экономическом росте и занятости и вызвать недовольство влиятельных корпораций. В стремлении содействовать решению проблемы 22 апреля 2016 года было принято Парижское соглашение, которое предусматривает не навязывание всем странам единых критериев, а добровольное принятие ими посильных мер. Иначе говоря, участники соглашения обязуются сократить выбросы в атмосферу настолько, насколько это осуществимо в условиях каждой страны.

Такой подход, с одной стороны, помог преодолеть ограничения и позволил странам действовать в пределах их возможностей, но с другой стороны, он усложнил сравнительный анализ национальных усилий по причине разрастания запутанной системы оценочных критериев. Помимо этого, несмотря на универсальный характер Парижского соглашения, оно не предусматривает каких-либо санкций в отношении не исполняющих свои обязательства стран. Все это свидетельствует о неэффективном управлении деятельностью по решению климатического вопроса, которому, в отсутствие уполномоченного органа, не удается возобладать над экономическими интересами стран и компаний.

Затерявшись в тумане противоречий, дилемм и невежества, острейшие экологические проблемы антропоцена не получают должного внимания. Кажется, будто человечество, погрузившись в летаргию, ждет окончания фильма, где ему на спасение придет герой и решит все проблемы, чтобы нам жилось долго и счастливо.

Статьи по теме:

Добро пожаловать в Антропоцен, «Курьер ЮНЕСКО», октябрь-декабрь 2011 года.

Фото: 

Гийом Брессьон - Карлос Айеста(link is external)

Мэнди Баркер(link is external)