Выдающаяся гаитянская писательница Яник Лаэнс черпает вдохновение в живой культуре своего народа. Ее поэтичным, исполненным художественного своеобразия произведениям чужд пессимизм мизерабилистов. В них, как в зеркале, отражается история первой в мире свободной чернокожей республики, ставшей одновременно «и продуктом современного мира, и ответной реакцией на него».

Беседу провела Аньес Бардон
ЮНЕСКО

Что подталкивает человека к такому выбору — встать на путь писательства?

Я верю, что это не мы выбираем писательство, а, как замечательно сказал гаитянский поэт Жорж Кастера, «слова выбирают нас, когда мы одиноки». Слова становятся для нас средством познания самих себя, средством общения со своим внутренним «я» — а также с теми, кто, читая нас, будет разбираться в себе и познавать свое собственное «я». Писать — значит принять свое одиночество и вместе с тем, как это ни парадоксально, пытаться бежать от него.

Быть писателем — это значит ощущать острую потребность наполнить реальность смыслом, посмотреть на нее в более широкой перспективе. Мы пишем, чтобы заполнить зияющую в душе пустоту словами, точно так же, как другие пытаются сделать это через музыку или краски.

Как выглядит место, где вы любите писать?

У меня дома несколько таких мест (к слову, в моих карманах часто лежат исписанные клочки бумаги), но больше всего я люблю писать в своей комнате. На рабочем столе у меня всегда лежит мой талисман — камень, рукой человека превращенный в произведение искусства. На нем на охровом фоне нарисованы рыба и водоросли, и для меня это сочетание — камень, флора и фауна — воплощает собой все то, из чего состоит природа.

Порт-о-Пренс занимает центральное место в нескольких ваших книгах, в том числе в рассказе «Бреши» (фр. Failles), который был написан после землетрясения, потрясшего столицу Гаити в январе 2010 года. Какой отпечаток этот город и страна накладывают на ваши произведения?

Я родилась и выросла в Порт-о-Пренсе. В самый первый мой сборник «Тетя Резия и боги» (Tante Résia et les dieux) входит рассказ под названием «Город» (La Ville). На протяжении всего повествования главный герой бродит по улицам в попытке догнать женщину в красном платье. Это его блуждание служит канвой для того, чтобы показать историю города, его мифы, его настоящее — яркое, сбивающее с толку и полное жизни. Отталкиваясь от размышлений о городе, я заглядываю внутрь себя, задумываюсь об истории, мифологии, географии, жизненной силе, о нашем мире, с его неравенством, всеми его шероховатостями и бедами, но при этом — и невзирая на это — таком прекрасном.

Какую роль в развитии гаитянской литературы сыграли женщины?

Мне кажется, что вклад женщин гораздо сильнее ощущается с конца 1980-х годов. Во многом это заслуга феминистских групп, привлекших внимание к той роли, которую женщины сыграли в политике и истории Гаити. Их работа позволила нам пересмотреть литературное творчество и, в частности, произведения писательницы и драматурга Мари Шове, чью трилогию «Любовь, гнев и безумие» можно по праву считать первым современным гаитянским романом. С тех пор на Гаити выросло уже два поколения писательниц. Примечательно, что они пишут и на креольском языке.

Вы стали первым штатным преподавателем кафедры франкофонии в парижском учебно-исследовательском учреждении Коллеж-де-Франс. В 2019 году вы вели там цикл занятий, который вы озаглавили «Нужда писать, мечта жить». Какую нужду вы имеете в виду?

На Гаити нужда не покидает нас с рождения. Гаитянская революция, третья по счету в Новое время после Войны за независимость США и Великой французской революции, ввиду своей радикальности стала настоящим прорывом в концепции Просвещения. Она объединила в себе борьбу с колониализмом, расизмом и рабством. Наша страна стала своеобразным лекалом, по которому строились современные отношения между Севером и Югом. 

В то время как наша элита делала попытки пойти по модели старой метрополии, в народе шли другие параллельные друг другу процессы: сложилась антиплантационная культура, получили распространение религия вуду и креольский язык, сформировалась особая манера взаимодействия с окружающим миром и пространством, семейно-брачные отношения и т. д. Первые писатели, преимущественно выходцы из гаитянской интеллигенции, писали на французском языке и ставили целью заявить всему миру о нашем существовании как чернокожих и как людей. На протяжении более века создавались и произведения устной словесности на креольском языке, которые недавно начали перекладываться в письменную форму. Это два мощных столпа, на которые опирается современная гаитянская литература.

Нужда эта ощущается и сегодня, потому как, насколько мне известно, отношения между Севером и Югом не претерпели существенных изменений. Более того, пособничество элиты в сохранении этих отношений в неизменном виде столь же очевидно и в отношении стран Юга. Писатели, как и все другие представители творческих профессий, творили в состоянии угнетенности и негодования, стремясь при этом обрести то «поэтическое состояние души», о котором говорил гаитянский поэт и писатель Рене Депестр: «Несколько световых лет отделяют поэтическое состояние души от состояния осады и боевой готовности».

В своем очерке «Изгнание: между закреплением и бегством» (L’Exil : entre l’ancrage et la fuite) вы показываете, как гаитянская литература колеблется между двумя противоположностями — желанием вырваться за рамки Гаити и, одновременно с этим, стремлением остаться. Чем объясняется это противоречие?

Оно было присуще нам всегда. Во-первых, все мы переселенцы. Во-вторых, очень много усилий было потрачено на то, чтобы сделать эти земли непригодными для жизни. Наконец, в коллективном сознании бывших колониальных народов по-прежнему сильно представление о том, что лучшую жизнь можно найти лишь в другом месте, и место это — Север. Сочетание этих трех факторов и обусловило такое колебание между желанием укорениться на этой земле, с одной стороны, и бежать из нее, с другой стороны.

Каким образом Гаитянская революция, позволившая этой стране стать первой в мире свободной чернокожей республикой, продолжает свидетельствовать о несовершенстве современного мира?

Мы одновременно являемся и продуктом современного мира, и ответной реакцией на него. Гаитянская культура родилась недавно и представляет собой сплав традиций народов Атлантики и Карибского моря. Гаити — живое свидетельство несовершенства современного мира, потому что мы указываем на его противоречия и ограничения. Самим своим существованием мы с самого начала как бы предлагаем пересмотреть саму концепцию Просвещения. 

Что значит гаитянская литература сегодня? 

Участь южных стран, чьи территории в результате современного образа жизни становятся непригодными для обитания, во многом связана с миграцией. Гаитяне массово мигрируют с начала XX века, увозя с собой и свою сформированную в XIX веке культуру. А литература, будучи одним из видов искусства, — это неотъемлемая часть культуры. Сегодня следует говорить не о единой гаитянской литературе, а о многочисленных ее ветвях. Есть литература, которая создается на французском и креольском языках на Гаити. Есть та, что пишется на английском языке в США, на испанском языке в Латинской Америке и даже в Доминиканской Республике, а также та, что появляется на французском языке во Франции и в Канаде. Все вместе эти ветви составляют прообраз нового многоликого мира, который зарождается на наших глазах, и того многоязычия, о котором пишет Эдуард Глиссан в своем трактате «Антильский вопрос» (Le Discours antillais).

Яник Лаэнс

Гаитянская писательница, автор целого ряда очерков, рассказов и романов, бывший преподаватель литературы в Государственном университете Порт-о-Пренса, лауреат многочисленных литературных премий. Ее произведения были переведены на английский, португальский, японский, немецкий и итальянский языки. В настоящее время проживает в Порт-о-Пренсе.