Сокращение биоразнообразия ставит под угрозу само будущее человечества. Тем не менее, невзирая на многочисленные предупреждения со стороны ученых, погоня за прибылью продолжается, а наш образ жизни остается прежним. Неутомимый защитник планеты, актер и посол доброй воли ООН по сохранению биоразнообразия Эдвард Нортон призывает изменить политику.

Беседу провела Мила Ибрагимова
ЮНЕСКО

Под угрозой вымирания находится около миллиона видов животных и растений. Какие чувства вызывает у вас мысль о столь катастрофической утрате биоразнообразия?

Я чувствую ужас и гнев, потому что на самом деле ваш вопрос должен звучать так: «Какие чувства вызывает у вас мысль об угрозе массового вымирания, обусловленного деятельностью человека?» Можно только ужасаться тому, с какой жестокостью мы уничтожаем живую природу и в каких масштабах мы это делаем.

И мы продолжаем делать это, несмотря на многочисленные научные данные, указывающие на опасность такого отношения. Мы знаем, что нынешний образ жизни способен разрушить общественный уклад и дестабилизировать экономику, но большинство промышленных предприятий по-прежнему одержимы погоней за быстрой прибылью, даже если в конечном итоге этот путь приведет нас к пропасти. Они живут под девизом «Ни нас, ни вас к тому времени уже не будет, так что давайте думать о том, как получить максимальный доход в кратчайшие сроки, а решение проблем оставим нашим внукам». Это приводит меня в ярость. История безжалостна к тем, кто отрицает факты и думает лишь о личной выгоде.

Чему вы научились с тех пор, как занялись защитой биоразнообразия?

Слово «биоразнообразие» звучит несколько научно. Я предпочитаю ему выражение «богатство жизни»: оно не только подчеркивает, что от состояния биологического разнообразия зависит вся мировая экономика, но и указывает на духовную ценность для каждого из нас живого мира, поражающего воображение причудливым многообразием живых существ, мира, где все удивительным образом взаимосвязано.

От состояния биологического разнообразия зависит вся мировая экономика

Мне нравится пример с пчелами и бабочками. Даже вкладывая миллиарды долларов в  технологии искусственного опыления, мы не сможем воспроизвести то, что совершенно бесплатно делают насекомые-опылители. Но мы предпочитаем изготавливать на химзаводах пестициды, из-за которых гибнут целые популяции насекомых. Это самоубийство, в отношении как экономики, так и продовольственной безопасности.

От изменения климата больше всего страдает беднейшее население планеты. Сталкивались ли вы лично с последствиями изменения климата и утраты биоразнообразия?

Да, мне довелось видеть самые разные их последствия в различных уголках планеты. В странах Африки к югу от Сахары, где я провел много времени, животноводы и земледельцы сталкиваются со все более сильными засухами и наводнениями, которые являются прямым следствием глобального потепления и обезлесения. В районе Кораллового треугольника в Индонезии — где мой отец долгое время работал в организации Nature Conservancy(link is external) — чрезмерный вылов рыбы лишает средств к существованию многие и без того бедные общины. То же самое происходит в Западной Африке. Сокращение рыбных запасов ударяет по продовольственной безопасности местного населения, вынуждая его чаще охотиться на диких животных. А это, в свою очередь, повышает риск заражения зоонозными (то есть передающимися людям от животных) инфекциями, которые, как все теперь знают, могут затронуть каждого из нас. 

Вы говорили, что свою главную задачу в качестве посла доброй воли ООН видите в привлечении внимания людей к тому факту, что благополучие человечества неразрывно связано с биоразнообразием. Как вы считаете, вам удается донести до других свое послание?

Подчас очень досадно осознавать, что несмотря на повсеместные выступления активистов, принять решительные меры политикам мешают промышленные компании, которые, находясь в сильной позиции, препятствуют изменению политического курса.

Не имеет значения, каков будет эффект непосредственно от моей просветительской деятельности. Скорее, я вижу себя частью целого поколения, стремящегося сделать так, чтобы этот вопрос стал главным на повестке дня нашего времени. И мне кажется, что с каждым последующим поколением сознательность граждан и обеспокоенность этими проблемами растут.

Какую свою кампанию вы считаете наиболее успешной?

Я считаю, что достиг успеха, когда усилия, которые я на протяжении нескольких лет вкладываю в какое-то дело, начинают приносить плоды. К примеру, нам потребовалось более шести лет, чтобы углеродный проект в лесах Чьюлу в Кении — результат сотрудничества фонда охраны дикой природы Maasai Wilderness Conservation Trust(link is external) и организации Conservation International(link is external) — прошел сертификацию в качестве проекта REDD+/VCS* в соответствии со стандартом Verified Carbon Standard. В рамках проекта генерируются углеродные кредиты для компенсации выбросов в объеме около 650 000 тонн в год, и теперь мы торгуем этими кредитами в целях финансирования природоохранных мер и развития местных общин. И это ощутимый результат.

В ходе просветительских кампаний о важности перехода к устойчивому образу жизни вы объехали весь мир. Чему вы научились у людей, которых вы встречали?

Я понял, что это действительно глобальная задача, важность которой понимают все, независимо от культурной, расовой, религиозной принадлежности и экономических условий. Задача, которая выходит за пределы национальных границ и объединяет всех нас. Моих юных друзей из Кении — представителей народа масаи — она волнует так же сильно, как и моих друзей из Индонезии и Америки. Это вселяет в меня надежду.

Переход к устойчивому образу жизни — глобальная задача, которая объединяет всех нас

В докладе Межправительственной научно-политической платформы по биоразнообразию и экосистемным услугам (МПБЭУ(link is external)) отмечается, что при сохранении нынешней политики выполнить цели в области охраны природы не удастся. Что нужно сделать, чтобы изменить ситуацию?

Нашим правителям следует перестать выступать в поддержку поэтапных мер, которые в конечном итоге не приносят результатов. Нам нужна такая экономическая политика, в соответствии с которой тяжкое бремя социальных издержек, связанных с выбросами углекислого газа и деградацией окружающей среды в любой ее форме, легло бы на тех, по чьей вине они происходят. Пока они будут распределяться между всеми гражданами, а «свободный рынок» не понесет реальные издержки, обусловленные его деятельностью, неустойчивые практики не прекратятся.

Каким вы видите наше будущее?

Оно представляется мне скорее мрачным, но нам нельзя сдаваться. К тому же, изобретательность человека многократно помогала ему находить решения для сложнейших проблем, зачастую самым непредсказуемым образом. Мы сможем это сделать и на этот раз.

*Пометка REDD+ означает, что проект осуществляется в рамках механизма СВОД-плюс (англ. REDD+), направленного на поддержку усилий по сокращению выбросов, обусловленных обезлесением и деградацией лесов, а также по сбережению лесов, устойчивому управлению лесным фондом и увеличению накоплений углерода в лесах. Стандарт верификации углеродных выбросов Verified Carbon Standard (Verra, VCS) позволяет количественно оценивать сокращение выбросов углекислого газа.

Узнайте, что ЮНЕСКО и Guerlain делают для сохранения биоразнообразия в рамках программы «От женщин пчелам».