Л.: Определимся с предметом обсуждения для социологии отнюдь не новым: человек в большом городе. Сразу же на память приходят имена Г. Зиммеля, Л. Вирта, или О. Шпенглера. Это из классики. Ближе к нашему времени: А. Мичерлих, Г. П. Бардт. В этом недлинном списке, как видите, преобладают немцы…

Ш.: Совсем не случайно. В Германии урбанизация запоздала, происходила болезненно, с оглядкой на британский опыт, притягивающий и одновременно отталкивающий. Местным интеллектуалам, особенно традиционалистски настроенным — не в последнюю очередь в силу характера полученного образования — процедура осмысления новых явлений сопровождалась большим эмоциональным напряжением. Перед ними вставал один и тот же вопрос: не утратит ли горожанин свою национальную идентичность, не превратится ли из доброго германского бюргера в вечное перекати-поле, в кочевника по асфальтовым джунглям.