ОТВЕЧАЯ на критику Борисом Межуевым моей написанной несколько лет назад статьи о понятии революции, я отнюдь не собираюсь ее защищать. Я едва ли в состоянии существенно усилить приведенные в ней аргументы, и если кому-то они представляются слабыми настолько, что приводят к мысли, цитируя Межуева, об «очевидной уязвимости взгляда на революцию как на событие», то мне остается с этим только смириться. Гораздо более интересным делом, чем защита моей статьи, представляется выявление истоков фундаментальных теоретических разногласий, обнаруживающихся в наших подходах к понятию революции. Речь идет об исходных методологических посылках3, не эксплицированных достаточным образом ни в моей статье о революции, ни в адресованном ей полемическом тексте Межуева, но определяющих сам способ рассмотрения предмета нашего спора и, соответственно, содержательные результаты такого рассмотрения