Так называемый классический акселерационизм, берущий начало в работах Ника Ланда, в своей эстетике черпает вдохновение из научно-фантастической литературы (в особенности киберпанка) и танцевальной музыки (в особенности из драм-энд-бейса и джангла). Эти жанры обещали интенсификацию ускорения динамики капитализма до прорыва в нечеловеческое будущее. Перманентный кризис неолиберализма, однако, лишает капитализм всякой динамики, а нас — будущего. Современный акселерационизм реагирует требованием «назад в будущее» — возврата в прошлое с целью отобрать у него силы, которые могли бы создать будущее, подспудно определяя себя в качестве ностальгии, направленной против ностальгии постмодернистского толка. Но ностальгия в любом случае остается ностальгией, и велика вероятность, что акселерационизм выродится или уже вырождается в стерильную смесь футуризма и ретромании. Отчасти об этом свидетельствует кризис танцевальной музыки, сопутствующий данной фазе движения: так, джук/футворк отказывается от прорывного драйва джангла, запирая себя в итеративной скорости настоящего момента. Когда же акселерационизм обращается напрямую к силам настоящего, то его внимание доходит только до экстремальных моментов абстракции в области финансовых спекуляций и военных технологий, индифферентных к человеческому и превосходящих наше восприятие. Акселерационисты делают ставку на технологии и уравнивают их с развитием, игнорируя труды Маркса и марксистов по вопросам политико-технического устройства, и тем самым попадают в ловушку, будучи неспособными ответить, какой именно субъект будет проводить предлагаемое ими переоформление производственных сил. Реальность настоящего момента ускользает от анализа, оставляя место метафизике текучих сил, которые должны быть высвобождены из иных времен.