Мы сталкиваемся со странной инверсией. Аристотель называет Платона φλος, друг, проводит в общении с ним двадцать лет. Поппер называет Платона enemy, враг, живет спустя две тысячи лет в непересекающемся эоне. «Ближний» Аристотель отказывает политической мысли Платона в связи с реальностью: гипотеза идеального полиса невозможна, .δ/νατον. «Дальний» Поппер, напротив, усматривает связь с реальностью настолько несомненную, что она равнозначна составу преступления, не предусматривающего срока давности. Почему?