«Международная жизнь»: Борис Галеевич, вы более 30 лет служили в центральном аппарате МИД, в валютно-финансовом подразделении, в советских, затем российских загранучреждениях. Наверняка вам посчастливилось работать с легендами ВФУ/ВФД?
Борис Идрисов: Действительно, я работал со многими неординарными личностями. В.В.Купцов - ветеран департамента, можно сказать, что проработал там всю жизнь. Яркий человек. Он был партийным секретарем ВФУ (в те годы это было Валютно-финансовое управление), лидером по жизни. Всегда мог и помочь, и отругать, и наказать, и отблагодарить, и человек, конечно, был очень знающий.
Ю.А.Чулков пришел в ВФУ в 1987 году. При нем многое изменилось в управлении. Качественно поменялся его состав, на работу было принято много специалистов высокого уровня, в том числе с научными степенями. Ставились задачи совершенно другого рода - не просто обеспечение финансово-хозяйственной деятельности загранучреждений и центрального аппарата. Был создан Отдел прогнозирования внешнеполитической деятельности и экономических проблем, влияния экономических проблем на международную жизнь. К сожалению, продолжения эта работа не получила в связи с тем, что настали 1990-е годы. Многие люди уволились. ВФД понес большие потери.
С.Ф.Дятченко был, конечно, уникальным человеком. Я его знал с 1973 года. Он работал с лупой, так как у него зрение было плохое. Уникальный специалист, каких мало. Имел большой опыт и загранработы, и в центральном аппарате. Многие годы отвечал за самый сложный участок - свод отчета МИД в разрезе финансирования, расходов, курсовой разницы. Это была очень тяжелая работа. Тогда никакой вычислительной техники не было, да и вообще она у нас была запрещена как таковая. Считали на машинке «Rheinmetall» с движущейся кареткой. Когда работали с большими цифрами, то кабинет напоминал заводской цех: грохот стоял страшный, друг друга не слышали.
В то время П.П.Кораблев занимал должность заместителя начальника ВФУ, у него был «пунктик» относительно научной организации труда. Он волевым решением поставил вычислительные машинки «Тоshiba», и в Валютно-финансовом управлении наступила тишина.
С.Ф.Дятченко был удивительно работоспособный, очень тихий, спокойный человек. Хотя меня однажды отругал. Знаете, отчетность в некоторых странах бывает в нескольких валютах. Вьетнам - первая страна, где часть заработной платы стали платить в долларах. Встал вопрос о ведении бухгалтерского учета в одном или двух балансах. Вышла инструкция: вести в одном балансе. Это привело к образованию курсовой разницы больше чем миллион инвалютных рублей. Я провел все расчеты в соответствии с инструкцией. В то время я еще не имел достаточного опыта. Сдал годовой отчет по Вьетнаму с курсовой разницей в миллион рублей. Дятченко не выдержал, прибежал ко мне, все сказал, что я заслужил. И потом, когда вместе разобрались, то оказалось, что я прав. Собрали совещание и разделили на два баланса. Курсовая разница по Вьетнаму упала с миллиона
до 8 тыс. рублей.
Благодаря В.А.Рыбину с 1973 года в ВФУ ежегодно начали принимать на работу молодых специалистов после института, в основном выпускников МГИМО. Это качественно изменило состав управления. Так, к концу 1980-х годов практически не осталось сотрудников без высшего образования. А до этого был большой процент со среднеспециальным образованием. Кроме того, ВФД стал одним из самых образованных и помолодевших департаментов в министерстве.
«Международная жизнь»: На ваших глазах менялись эпохи в государстве, мире. Это не могло не затронуть и Министерство иностранных дел. Какие времена были самые трудные?
Б.Идрисов: Наверное, самый напряженный период работы в Валютно-финансовом департаменте - это 1990-е годы. МИД финансировался не полностью. Загранучреждения стали изыскивать, как тогда было сказано, новые источники поступления денежных средств. Была проведена большая работа. Многие загранучреждения перешли, можно сказать, на самоокупаемость. В то время я работал в Посольстве России в Италии, которое, как и все загранучреждения в советский период, существовало на средства Центра, финансирование шло через итальянский банк. 1 января 1992 года перечисление средств из Москвы было прекращено. Я вернулся домой в 1995 году. За это время не было перечислено ни одной копейки.
За счет чего мы жили? За счет консульских сборов. Они были пересмотрены, значительно увеличен их размер. Собственно, мы привели консульские сборы в соответствие с нашими расходами. Другими словами, произошло возмещение фактических расходов, связанных с оформлением виз и прочих консульских услуг.
В центральном аппарате не было денежных средств для того, чтобы выплачивать заработную плату сотрудникам. И валюта диппочтой доставлялась из загранучреждений, обменивалась на рубли, и здесь выплачивалась заработная плата. Благодаря таким, скажем, нетрадиционным решениям Валютно-финансового департамента, и в первую очередь директора ВФД Ю.А.Чулкова, удалось во многом сохранить дипсостав министерства. Не секрет, что тогда ушло много профессиональных, знающих сотрудников.
«Международная жизнь»: Борис Галеевич, был ведь и другой источник доходов - у наших международных чиновников забирали часть их зарплаты. Почему это перестали делать в самые трудные для МИД времена?
Б.Идрисов: С 1 января 1992 года российские международные чиновники перестали отчитываться перед посольством. По сути, может возникнуть вопрос: своевременно ли их отпустили «на вольные хлеба»? Могли бы изымаемые средства помочь и загранучреждениям, и центральному аппарату в трудные времена?
Но дело в том, что сам факт сдачи средств, получаемых от Организации Объединенных Наций, - это нарушение Устава ООН. Действительно, у нас была инструкция, в соответствии с которой все сотрудники международных организаций приравнивались к соответствующим должностям наших загранучреждений. Им платили еще надбавку за работу в международной организации в размере 10%. Высокопоставленные сотрудники международных организаций сдавали деньги. А техсотрудники, к примеру машинистки, иногда обходились нашему государству дороже, чем международной организации, поскольку им в том числе предоставляли бесплатные квартиры. Снять квартиру в Нью-Йорке - дело дорогое, особенно на Манхэттене. Для машинисток, которые работали в Секретариате ООН, снимали квартиры на Манхэттене. Их заработная плата в международной организации не покрывала эти расходы. Так что мы еще и в минус выходили.
Но еще большим грехом было не отбирать средства, а доплачивать сотрудникам ООН. Так поступали некоторые страны, чтобы заинтересовать своих граждан там работать. Для них это были невысокие заработные платы.
«Международная жизнь»: А как вообще устанавливалась в загранучреждениях зарплата в 1970-х годах? Как работали бюджетные комиссии? Тогда зарплату выплачивали в разных валютах: французских франках, итальянских лирах, японских иенах и пр. Это сейчас привели к единому знаменателю - доллару.
Б.Идрисов: Да, в Японии заработная плата была установлена в японских иенах, если я правильно помню, в 1978 году и не менялась до введения заработной платы по ооновской системе в 2001 году. В соответствии с ней, каждые три месяца пересматривается материальное обеспечение сотрудников во всех странах мира. Постоянно отслеживается стоимость уровня жизни в каждой стране. Нью-Йорк был принят за базовые 100%, а остальные страны, соответственно, пересчитывали стоимость уровня жизни по сравнению с Нью-Йорком в большую или меньшую сторону. Самая маленькая заработная плата была у нас в Советском Союзе.
До 1998 года зарплата устанавливалась исходя из бюджетного набора. Осуществлялось это следующим образом. В загранучреждения выезжала межведомственная комиссия, состоявшая из представителей ВФУ и Министерства финансов. Она обследовала уровень жизни в этой стране, составляла бюджетный набор. Нельзя сказать, что он был плохим. Но когда мы стали сравнивать его с французским и прочих развитых стран, то наш оказался в 20 раз меньше. Тем не менее он был интересным.
В него входили продукты питания, бытовые услуги, театр, одежда и т. д. Его состав был одинаков для всех стран мира. Поэтому когда люди приезжали в Африку, а в бюджетном наборе была прописана стоимость зимнего пальто с каракулевым воротником, то им нужно было подтвердить его стоимость документально. Вы не могли просто так написать - 100 долларов, вы должны были представить чек из магазина или счет из ателье.
Последний бюджетный набор я пережил в 1993 году в Риме. К нам приехала межведомственная комиссия. Этот бюджетный набор никогда не соответствовал действительности, потому что в Италии была зафиксирована стоимость пошива костюма. У меня была зарплата порядка 1 млн. 100 тыс. итальянских лир, что соответствовало 600 долларов. А сшить костюм стоило миллионов десять. Потому что шить можно было у «Бриони», «Гуччи», и надо было получить счет. Я пришел в «Бриони» по рекомендации одного из потомков Романовых и попросил счет. А там зимнее пальто, летнее пальто, зимний костюм 10 миллионов стоят. А летний без подкладки - 12 миллионов, потому что материал тоньше и дороже. Если бы я включил все это в бюджетный набор, мне, наверное, не поздоровилось бы.
Конечно же, межведомственная комиссия стремилась быть объективной, но это было просто невозможно. Поэтому в конце 1990-х годов приняли решение перейти на более объективную
ооновскую схему. Полностью, однако, это сделать не смогли. Тем не менее переход на одну валюту, доллар США, считаю большим шагом вперед.
«Международная жизнь»: Борис Галеевич, как на ваших глазах менялся процесс работы в ВФД, как люди овладевали новыми технологиями?
Б.Идрисов: Когда я пришел в 1973 году в ВФУ, а тема моего выпускного диплома была «Оперативно-календарное планирование в автоматизированной системе управления опытного производства», то П.П.Кораблев сказал: «Надо автоматизировать нам бухгалтерский учет и отчетность. Вот и займитесь этим». Можно сказать, я был одним из пионеров в этой области. Но реально ВФД перешел к автоматизации учета и обработки всех данных где-то в 1979-1980 годах.
Первое, что было сделано, это автоматизация начисления рублевой части заработной платы советским сотрудникам в загранучреждениях МИД СССР. Вы знаете, что зарплата наших сотрудников всегда состоит из двух частей - валютной и рублевой. Валютную часть, естественно, за границей платили, а рублевая - начислялась сотрудникам в управлении и перечислялась в Сберкассу, как сейчас помню, №7978 на Добрынинской площади. Это была колоссальная работа - ежемесячно начислять зарплату более 10 тыс. человек. Занимались этим три сотрудника. И под данную программу закупили машину. В 1983 году она была запущена в работу. Началась автоматизация, это был еще не компьютер, а большая машина, под которую была выделена комната №18, где я работал.
Позже, во время моей командировки в Италию, прислали компьютер для автоматизации бухгалтерского учета, но служба безопасности запретила мне даже поставить его в кабинет. Он был спущен в подвал, где мы играли на нем в преферанс и прочие игры.
Уже в середине 1990-х годов, когда я работал в нашей миссии в Нью-Йорке, были созданы три локальные компьютерные системы - для дипломатов, бухгалтерии, техсостава. И компьютеризация пошла полным ходом. Но для этого во многом требовались волевые решения.
В связи с этим вспоминаю слова советника-посланника, временного поверенного в делах в Риме Ф.И.Станевского: «Это прогресс, вы его не остановите, мы должны идти вперед». Он был прав.
«Международная жизнь»: Что такое, с вашей точки зрения, ВФД сегодня?
Б.Идрисов: Валютно-финансовый департамент на сегодняшний день - это, можно сказать, сердце Министерства иностранных дел. Где жизнь, там и деньги, а где деньги, там и жизнь. Без Валютно-финансового департамента, без материально-технического обеспечения наших загранучреждений, жизнь центрального аппарата невозможна. Валютно-финансовый департамент укрепил свои позиции, он стал един. Раньше были бухгалтерия и плановые отделы в Департаменте капитального строительства, Управлении делами. Правда, я считаю, что не надо было объединять все под крыло ВФД, ибо мы в свое время «проходили» это. Но таковы требования законодательства.
Только при здоровом и сильном Валютно-финансовом департаменте может быть сильное и здоровое Министерство иностранных дел.