Предметное поле исследования составили все политические тексты, адресантом которых выступил В. Путин в период президентских избирательных кампаний 2000, 2004 и 2012 годов, непосредственным участником которых он являлся, а также кампании по выборам депутатов Государственной Думы 2007 года, где В. Путин, возглавляя список партии "Единая Россия”, был одним из основных действующих лиц.

Для президентских выборов временной промежуток, включавший весь массив текстов, был ограничен, с одной стороны, датой регистрации В. Путина в качестве кандидата в президенты, а с другой, – датой, следующей за днём выборов. Для парламентских выборов 2007 года временной срез, содержавший источниковую, базу был ограничен, с одной стороны, – датой заверения списка партии "Единая Россия” для участия в выборах депутатов Государственной Думы, а с другой, – датой, следующей за днём выборов.

Эмпирическую базу

Предметное поле исследования составили все политические тексты, адресантом которых выступил В. Путин в период президентских избирательных кампаний 2000, 2004 и 2012 годов, непосредственным участником которых он являлся, а также кампании по выборам депутатов Государственной Думы 2007 года, где В. Путин, возглавляя список партии "Единая Россия”, был одним из основных действующих лиц.

Для президентских выборов временной промежуток, включавший весь массив текстов, был ограничен, с одной стороны, датой регистрации В. Путина в качестве кандидата в президенты, а с другой, – датой, следующей за днём выборов. Для парламентских выборов 2007 года временной срез, содержавший источниковую, базу был ограничен, с одной стороны, – датой заверения списка партии "Единая Россия” для участия в выборах депутатов Государственной Думы, а с другой, – датой, следующей за днём выборов.

Эмпирическую базу исследования составили тридцать четыре политически маркированных текста. При этом исследованы были семнадцать текстов: по четыре из контекста кампаний 2000, 2004 и 2007 годов и пять из кампании 2012 года. Основанием для отбора служила повторяемость жанров, что необходимо для сравнительного изучения институционально тождественных дискурсивных практик и репрезентативности исследования.

На основании изучения отобранных для анализа текстов можно прийти к следующим выводам.

Регулярно в качестве союзнической стороны В. Путиным упоминалась "Единая Россия”. Впервые свои симпатии этой партии им были артикулированы в 2000 году (тогда речь шла об общероссийском общественно-политическом движении "Единство”). Во всех четырёх рассмотренных за 2007 год выступлениях проводилась мысль, согласно которой сохранение стабильности в стране и обеспечение дееспособности российского парламента возможны лишь с победой партии "Единая Россия” на декабрьских выборах. Для её выражения В. Путиным были использованы соответствующие аргументационные стратегии, в частности, доводы к пафосу, построенные на модальности угрозы, заключавшейся в том, что любой другой результат выборов, кроме победы "Единой России”, с неизбежностью приведёт к формированию недееспособного парламента, принимающего популистские решения. Основой Государственной Думы В. Путин назвал партию "Единая Россия” также на встрече с политологами от 6 февраля 2012 года.

Заслуживает внимания, что в дискурсивных практиках В. Путина были выявлены элементы, свидетельствовавшие о том, что он не видел в "Единой России” такого политического актора, который черпал бы свои силы в обществе. Так, ещё в 2000 году, рассуждая о перспективах создания партии на базе движения "Единство”, основным субъектом этого процесса им мыслилось скорее государство, нежели граждане. В выступлении на форуме сторонников президента России от 21 ноября 2007 года В. Путиным "Единая Россия” была представлена как субъект, получающий импульс для своей деятельности извне, причём не от общества, а со стороны исполнительной власти.

В дискурсе В. Путина были выявлены также образы оппонентов. И в 2000, и в 2012 годах в отношении кандидатов на президентский пост В. Путин использовал такой стратегический шаг, как уступка, суть которого в том, что критика тех или иных политических акторов обрамляется незначительными позитивными комментариями в их адрес. Так, 27 марта 2000 года в рамках пресс-конференции по окончании голосования на первых для себя президентских выборах В. Путин, отвечая на вопрос о перспективах Г. Зюганова и Г. Явлинского занять место в будущем правительстве, прежде чем упомянуть об уважительном к ним отношении, косвенным образом отметил те негативные качества, которые могут быть свойственны политикам, а именно – преобладание "политической риторики” над конкретными делами. Ту же стратегию В. Путин использовал и в 2012 году в отношении Г. Зюганова, М. Прохорова, В. Жириновского и С. Миронова. Например, 6 февраля 2012 года на встрече с политологами и 7 февраля на встрече с доверенными лицами, начав с позитивных оценок своих визави, В. Путин заострил внимание на критике их программ, положения которых были названы "нереализуемыми” и "неэффективными”.

Жёсткие оценки деятельности ряда политических акторов содержал дискурс В. Путина в контексте кампании 2007 года. Так, 17 ноября 2007 года на встрече с представителями "Единой России” В. Путин подверг критике её конкурентов в целом как единую группу, чья деятельность была отождествлена с "популистской болтовнёй”. В речи от 21 ноября 2007 года, произнесённой на форуме сторонников президента России, В. Путин использовал уже явные аллюзии относительно тех, кого следует считать объектами его порицания. Это правозащитные организации, номинализация которых была осуществлена с помощью зооморфной метафоры с ярко выраженной негативной коннотацией ("шакалить”), а также КПРФ и политические силы правого спектра, обличение которых было построено на доводах к пафосу в виде угроз, доводах к этосу в виде отвержения, а также с использованием пейоративных определений, таких, например, как "врать” и "обворовывать”.

Жёсткой критике В. Путин подверг оппонентов, не называя их поимённо, и в ходе кампании 2012 года. Можно предположить, что речь шла, прежде всего, о представителях принципиальной оппозиции. Наиболее серьёзные упрёки в их отношении были высказаны В. Путиным в ходе выступления на митинге сторонников от 4 марта 2012 года, когда он фактически признал за принципиальной оппозицией намерения в развале страны.

При этом надо отметить, что столь непримиримое отношение к группе внутриполитических противников В. Путину не было свойственно в период президентских кампаний 2000 и 2004 годов. В 2000 году оппоненты им были обозначены крайне неопределённо и исключительно конвенциональными средствами, без приёмов пейоративного оценивания, а в 2004 году их упоминание и вовсе отсутствовало в дискурсе В. Путина.

Это обстоятельство является свидетельством изменения отношения В. Путина к процессу предвыборной борьбы. Подтверждением этого положения является и анализ концептуальных метафор. Их изучение показало, что в 2000 и 2004 годах избирательная кампания понималась В. Путиным в терминах спортивных метафор. (Спортивная метафора отличается меньшим агрессивным потенциалом, чем милитарная или криминальная метафоры, которые тоже могут использоваться в качестве сфер-доноров для концептуализации политических процессов.) Таким образом, воспринимая избирательную кампанию в спортивных терминах, В. Путин осознавал её конкурентную сущность, но в то же время не считал данную конкуренцию деструктивной.

Однако к 2007 году концептуализация избирательного процесса в речевых практиках В. Путина стала меняться. Одновременно со спортивными метафорами впервые для его определения была использована метафора милитарная:

"И не нужно иллюзий, уважаемые друзья! Все эти люди не сошли с политической сцены. Их имена вы найдёте среди кандидатов и спонсоров некоторых партий. Они хотят взять реванш, вернуться во власть, в сферы влияния. И постепенно реставрировать олигархический режим, основанный на коррупции и лжи”

В 2012 году милитарная метафора уже окончательно заняла место спортивной. Таким образом, В. Путин перешёл к пониманию избирательной кампании в терминах военных действий, что указывает на бескомпромиссную позицию в отношении действующих лиц и её возможных результатов. Можно утверждать, что выборы 2012 года имели для В. Путина принципиальное значение: победа была необходима, а отношение к оппонентам, прежде всего из числа принципиальной оппозиции, было непримиримым.

В ходе президентских избирательных кампаний 2000 и 2004 годов В. Путин демонстрировал весьма неоднозначное отношение к такому ключевому демократическому институту как выборы. Так, например, в интервью радиостанции "Маяк” от 18 марта 2000 года, В. Путиным оттенялась, прежде всего, негативная сторона выборной процедуры, а само отношение к институту выборов было более чем отстранённым. Это проявлялось посредством использования в речи маркеров чуждости, пейоративных определений предвыборных технологий, компонентов дистанцированности от ключевых составляющих избирательной кампании – политической рекламы и дебатов, – которые были обозначены как "тому подобные вещи”. В ходе выступления на встрече с доверенными лицами от 12 февраля 2004 года В. Путин, используя модальность уверенности, заявил, что в основе избирательной кампании лежит самореклама, включающая такие, отмеченные с негативной коннотацией элементы, как "красивые, но далёкие от реальной жизни сказки”. Отвечая на вопросы журналистов после голосования на выборах президента России от 14 марта 2004 года В. Путин, выражая отношение к избирательной кампании, использовал театральную метафору, основные концептуальные векторы которой – неестественность и несерьёзность. Отождествив избирательные технологии с такими элементами циркового представления как "трюки”, В. Путин представил избирательную кампанию в качестве мероприятия, которому свойственны уловки и приёмы введения публики в заблуждение. Театральную метафору в отношении избирательной кампании В. Путин использовал и 15 марта 2004 года во время пресс-конференции в избирательном штабе.

В ходе изучения речевых практик В. Путина во время кампаний 2007 и 2012 годов критических оценок процедуры выборов и присущих ей элементов выявлено не было. Это обстоятельство может быть объяснено тем, что в 2000 и 2004 годах федеральные выборы ещё не были подконтрольны федеральной власти, что порождало у В. Путина определённую долю тревоги за их исход. Однако со второй половины 2000-х годов избирательный процесс стал во многом управляемым, следовательно, выборы перестали вызывать у В. Путина опасность потери власти, что нашло соответствующее отражение в дискурсивных практиках – негативные определения выборной процедуры постепенно сошли на нет.

В ходе президентских кампаний 2004 и 2012 годов неоднократно в числе проблем российской политической системы В. Путиным называлась недостаточно сформированные партийная система и гражданское общество. Вместе с тем, анализ его аргументационных стратегий говорит о том, что основным актором в укреплении политической системы и формировании гражданского общества им представлялись не граждане, а государство, то есть сила внешняя этим институтам. Таким образом, В. Путин обращался к патерналистскому дискурсу, например:

"Мы будем укреплять многопартийную систему. Будем укреплять гражданское общество, делать все для того, чтобы обеспечить свободу средств массовой информации”

Необходимо обратить внимание на то, что отсутствие работающей партийной системы в качестве проблемы российской демократии В. Путиным выделялось ещё в 2000 году. Однако тогда им не использовались лексемы с патерналистскими коннотациями.

На уровне прямого слова в период всех анализируемых избирательных кампаний В. Путин выступал в качестве сторонника демократического политического режима. Вот свежий пример: "У нас с вами такая стратегия есть, она заключается в укреплении и развитии демократических институтов нашей страны”. Вместе с тем с 2004 года дискурс В. Путина содержал структуры, шедшие вразрез с публично артикулируемой лояльностью демократии.

Так, например, на встрече с доверенными лицами от 12 февраля 2004 года В. Путин, используя модальность уверенности, отметил, что переход страны в начале 1990-х годов к демократии и рыночной экономике оказался большим достижением российского народа. Вместе с тем далее, прибегнув к доводам к пафосу, В. Путин обратился к подробному перечислению проблем, последовавших за изменением общественно-политического строя страны:

"Переход к демократии и рыночной экономике в начале 90-х был самым активным и решительным образом поддержан гражданами России, которые сделали окончательный и, хочу это подчеркнуть еще раз, бесповоротный выбор в пользу свободы. … Но какую цену мы вынуждены были заплатить за это? Деструктивные процессы разложения государственности при развале Советского Союза перекинулись – и это можно и необходимо было предвидеть – на саму Российскую Федерацию. Политические спекуляции на естественном стремлении людей к демократии, серьезные просчеты при проведении экономических и социальных реформ привели тогда к очень тяжёлым последствиям”

Несмотря на то, что В. Путин не дезавуировал заявления о важности выбора народом демократического пути развития, посредством стратегии контраста, им были показаны негативные следствия перехода к демократии.

В ходе встречи с журналистами по окончании голосования на выборах президента от 15 марта 2004 года В. Путин, отвечая на вопрос о высказываниях ряда американских политиков о российских выборах, обратился к естественным аргументам, сравнив развитость демократии в западных странах и России. При этом им были использованы компоненты недоверия и дистанцированности в отношении феномена демократии, проявившиеся в определении "так называемый” и указательном местоимении "эта”: "Во многих странах так называемой развитой демократии тоже очень много проблем с этой демократией, в том числе в избирательных процедурах”. В том же 2004 году В. Путин, отвечая на вопросы о кандидатуре своего преемника на посту президента, проявил себя в качестве сторонника не столько выборной процедуры, сколько плебисцита, суть которого не в выдвижении народом своего представителя, а в одобрении выбора, сделанного "наверху”: "Задача любого руководителя … заключается в том, чтобы предложить обществу человека, которого он считает достойным работать на этом месте дальше”.

Противоречивые, с точки зрения человека, преданного демократическим идеалам, суждения В. Путин артикулировал и в 2012 году. Так, 6 февраля на встрече с политологами, используя доводы к пафосу и апеллируя к возможным угрозам, таящимся в институтах прямой демократии, В. Путин озвучил мысль, согласно которой демократические элементы в современной России (в частности, – выборы глав регионов) должны быть так или иначе ограничены.

За рассматриваемый период дискурсивные практики В. Путина претерпели некоторые изменения. С 2004 года в них наметилось патерналистское отношение к таким демократическим институтам как гражданское общество и многопартийность, а с 2007 года проявилось жёсткое отношение к оппозиции. На уровне социальной практики дискурс В. Путина может быть воспринят как руководство к сохранению с небольшими изменениями политического характера, при условии сохранения над ними контроля.

исследования составили тридцать четыре политически маркированных текста. При этом исследованы были семнадцать текстов: по четыре из контекста кампаний 2000, 2004 и 2007 годов и пять из кампании 2012 года. Основанием для отбора служила повторяемость жанров, что необходимо для сравнительного изучения институционально тождественных дискурсивных практик и репрезентативности исследования.

На основании изучения отобранных для анализа текстов можно прийти к следующим выводам.

Регулярно в качестве союзнической стороны В. Путиным упоминалась "Единая Россия”. Впервые свои симпатии этой партии им были артикулированы в 2000 году (тогда речь шла об общероссийском общественно-политическом движении "Единство”). Во всех четырёх рассмотренных за 2007 год выступлениях проводилась мысль, согласно которой сохранение стабильности в стране и обеспечение дееспособности российского парламента возможны лишь с победой партии "Единая Россия” на декабрьских выборах. Для её выражения В. Путиным были использованы соответствующие аргументационные стратегии, в частности, доводы к пафосу, построенные на модальности угрозы, заключавшейся в том, что любой другой результат выборов, кроме победы "Единой России”, с неизбежностью приведёт к формированию недееспособного парламента, принимающего популистские решения. Основой Государственной Думы В. Путин назвал партию "Единая Россия” также на встрече с политологами от 6 февраля 2012 года.

Заслуживает внимания, что в дискурсивных практиках В. Путина были выявлены элементы, свидетельствовавшие о том, что он не видел в "Единой России” такого политического актора, который черпал бы свои силы в обществе. Так, ещё в 2000 году, рассуждая о перспективах создания партии на базе движения "Единство”, основным субъектом этого процесса им мыслилось скорее государство, нежели граждане. В выступлении на форуме сторонников президента России от 21 ноября 2007 года В. Путиным "Единая Россия” была представлена как субъект, получающий импульс для своей деятельности извне, причём не от общества, а со стороны исполнительной власти.

В дискурсе В. Путина были выявлены также образы оппонентов. И в 2000, и в 2012 годах в отношении кандидатов на президентский пост В. Путин использовал такой стратегический шаг, как уступка, суть которого в том, что критика тех или иных политических акторов обрамляется незначительными позитивными комментариями в их адрес. Так, 27 марта 2000 года в рамках пресс-конференции по окончании голосования на первых для себя президентских выборах В. Путин, отвечая на вопрос о перспективах Г. Зюганова и Г. Явлинского занять место в будущем правительстве, прежде чем упомянуть об уважительном к ним отношении, косвенным образом отметил те негативные качества, которые могут быть свойственны политикам, а именно – преобладание "политической риторики” над конкретными делами. Ту же стратегию В. Путин использовал и в 2012 году в отношении Г. Зюганова, М. Прохорова, В. Жириновского и С. Миронова. Например, 6 февраля 2012 года на встрече с политологами и 7 февраля на встрече с доверенными лицами, начав с позитивных оценок своих визави, В. Путин заострил внимание на критике их программ, положения которых были названы "нереализуемыми” и "неэффективными”.

Жёсткие оценки деятельности ряда политических акторов содержал дискурс В. Путина в контексте кампании 2007 года. Так, 17 ноября 2007 года на встрече с представителями "Единой России” В. Путин подверг критике её конкурентов в целом как единую группу, чья деятельность была отождествлена с "популистской болтовнёй”. В речи от 21 ноября 2007 года, произнесённой на форуме сторонников президента России, В. Путин использовал уже явные аллюзии относительно тех, кого следует считать объектами его порицания. Это правозащитные организации, номинализация которых была осуществлена с помощью зооморфной метафоры с ярко выраженной негативной коннотацией ("шакалить”), а также КПРФ и политические силы правого спектра, обличение которых было построено на доводах к пафосу в виде угроз, доводах к этосу в виде отвержения, а также с использованием пейоративных определений, таких, например, как "врать” и "обворовывать”.

Жёсткой критике В. Путин подверг оппонентов, не называя их поимённо, и в ходе кампании 2012 года. Можно предположить, что речь шла, прежде всего, о представителях принципиальной оппозиции. Наиболее серьёзные упрёки в их отношении были высказаны В. Путиным в ходе выступления на митинге сторонников от 4 марта 2012 года, когда он фактически признал за принципиальной оппозицией намерения в развале страны.

При этом надо отметить, что столь непримиримое отношение к группе внутриполитических противников В. Путину не было свойственно в период президентских кампаний 2000 и 2004 годов. В 2000 году оппоненты им были обозначены крайне неопределённо и исключительно конвенциональными средствами, без приёмов пейоративного оценивания, а в 2004 году их упоминание и вовсе отсутствовало в дискурсе В. Путина.

Это обстоятельство является свидетельством изменения отношения В. Путина к процессу предвыборной борьбы. Подтверждением этого положения является и анализ концептуальных метафор. Их изучение показало, что в 2000 и 2004 годах избирательная кампания понималась В. Путиным в терминах спортивных метафор. (Спортивная метафора отличается меньшим агрессивным потенциалом, чем милитарная или криминальная метафоры, которые тоже могут использоваться в качестве сфер-доноров для концептуализации политических процессов.) Таким образом, воспринимая избирательную кампанию в спортивных терминах, В. Путин осознавал её конкурентную сущность, но в то же время не считал данную конкуренцию деструктивной.

Однако к 2007 году концептуализация избирательного процесса в речевых практиках В. Путина стала меняться. Одновременно со спортивными метафорами впервые для его определения была использована метафора милитарная:

"И не нужно иллюзий, уважаемые друзья! Все эти люди не сошли с политической сцены. Их имена вы найдёте среди кандидатов и спонсоров некоторых партий. Они хотят взять реванш, вернуться во власть, в сферы влияния. И постепенно реставрировать олигархический режим, основанный на коррупции и лжи”

В 2012 году милитарная метафора уже окончательно заняла место спортивной. Таким образом, В. Путин перешёл к пониманию избирательной кампании в терминах военных действий, что указывает на бескомпромиссную позицию в отношении действующих лиц и её возможных результатов. Можно утверждать, что выборы 2012 года имели для В. Путина принципиальное значение: победа была необходима, а отношение к оппонентам, прежде всего из числа принципиальной оппозиции, было непримиримым.

В ходе президентских избирательных кампаний 2000 и 2004 годов В. Путин демонстрировал весьма неоднозначное отношение к такому ключевому демократическому институту как выборы. Так, например, в интервью радиостанции "Маяк” от 18 марта 2000 года, В. Путиным оттенялась, прежде всего, негативная сторона выборной процедуры, а само отношение к институту выборов было более чем отстранённым. Это проявлялось посредством использования в речи маркеров чуждости, пейоративных определений предвыборных технологий, компонентов дистанцированности от ключевых составляющих избирательной кампании – политической рекламы и дебатов, – которые были обозначены как "тому подобные вещи”. В ходе выступления на встрече с доверенными лицами от 12 февраля 2004 года В. Путин, используя модальность уверенности, заявил, что в основе избирательной кампании лежит самореклама, включающая такие, отмеченные с негативной коннотацией элементы, как "красивые, но далёкие от реальной жизни сказки”. Отвечая на вопросы журналистов после голосования на выборах президента России от 14 марта 2004 года В. Путин, выражая отношение к избирательной кампании, использовал театральную метафору, основные концептуальные векторы которой – неестественность и несерьёзность. Отождествив избирательные технологии с такими элементами циркового представления как "трюки”, В. Путин представил избирательную кампанию в качестве мероприятия, которому свойственны уловки и приёмы введения публики в заблуждение. Театральную метафору в отношении избирательной кампании В. Путин использовал и 15 марта 2004 года во время пресс-конференции в избирательном штабе.

В ходе изучения речевых практик В. Путина во время кампаний 2007 и 2012 годов критических оценок процедуры выборов и присущих ей элементов выявлено не было. Это обстоятельство может быть объяснено тем, что в 2000 и 2004 годах федеральные выборы ещё не были подконтрольны федеральной власти, что порождало у В. Путина определённую долю тревоги за их исход. Однако со второй половины 2000-х годов избирательный процесс стал во многом управляемым, следовательно, выборы перестали вызывать у В. Путина опасность потери власти, что нашло соответствующее отражение в дискурсивных практиках – негативные определения выборной процедуры постепенно сошли на нет.

В ходе президентских кампаний 2004 и 2012 годов неоднократно в числе проблем российской политической системы В. Путиным называлась недостаточно сформированные партийная система и гражданское общество. Вместе с тем, анализ его аргументационных стратегий говорит о том, что основным актором в укреплении политической системы и формировании гражданского общества им представлялись не граждане, а государство, то есть сила внешняя этим институтам. Таким образом, В. Путин обращался к патерналистскому дискурсу, например:

"Мы будем укреплять многопартийную систему. Будем укреплять гражданское общество, делать все для того, чтобы обеспечить свободу средств массовой информации”

Необходимо обратить внимание на то, что отсутствие работающей партийной системы в качестве проблемы российской демократии В. Путиным выделялось ещё в 2000 году. Однако тогда им не использовались лексемы с патерналистскими коннотациями.

На уровне прямого слова в период всех анализируемых избирательных кампаний В. Путин выступал в качестве сторонника демократического политического режима. Вот свежий пример: "У нас с вами такая стратегия есть, она заключается в укреплении и развитии демократических институтов нашей страны”. Вместе с тем с 2004 года дискурс В. Путина содержал структуры, шедшие вразрез с публично артикулируемой лояльностью демократии.

Так, например, на встрече с доверенными лицами от 12 февраля 2004 года В. Путин, используя модальность уверенности, отметил, что переход страны в начале 1990-х годов к демократии и рыночной экономике оказался большим достижением российского народа. Вместе с тем далее, прибегнув к доводам к пафосу, В. Путин обратился к подробному перечислению проблем, последовавших за изменением общественно-политического строя страны:

"Переход к демократии и рыночной экономике в начале 90-х был самым активным и решительным образом поддержан гражданами России, которые сделали окончательный и, хочу это подчеркнуть еще раз, бесповоротный выбор в пользу свободы. … Но какую цену мы вынуждены были заплатить за это? Деструктивные процессы разложения государственности при развале Советского Союза перекинулись – и это можно и необходимо было предвидеть – на саму Российскую Федерацию. Политические спекуляции на естественном стремлении людей к демократии, серьезные просчеты при проведении экономических и социальных реформ привели тогда к очень тяжёлым последствиям”

Несмотря на то, что В. Путин не дезавуировал заявления о важности выбора народом демократического пути развития, посредством стратегии контраста, им были показаны негативные следствия перехода к демократии.

В ходе встречи с журналистами по окончании голосования на выборах президента от 15 марта 2004 года В. Путин, отвечая на вопрос о высказываниях ряда американских политиков о российских выборах, обратился к естественным аргументам, сравнив развитость демократии в западных странах и России. При этом им были использованы компоненты недоверия и дистанцированности в отношении феномена демократии, проявившиеся в определении "так называемый” и указательном местоимении "эта”: "Во многих странах так называемой развитой демократии тоже очень много проблем с этой демократией, в том числе в избирательных процедурах”. В том же 2004 году В. Путин, отвечая на вопросы о кандидатуре своего преемника на посту президента, проявил себя в качестве сторонника не столько выборной процедуры, сколько плебисцита, суть которого не в выдвижении народом своего представителя, а в одобрении выбора, сделанного "наверху”: "Задача любого руководителя … заключается в том, чтобы предложить обществу человека, которого он считает достойным работать на этом месте дальше”.

Противоречивые, с точки зрения человека, преданного демократическим идеалам, суждения В. Путин артикулировал и в 2012 году. Так, 6 февраля на встрече с политологами, используя доводы к пафосу и апеллируя к возможным угрозам, таящимся в институтах прямой демократии, В. Путин озвучил мысль, согласно которой демократические элементы в современной России (в частности, – выборы глав регионов) должны быть так или иначе ограничены.

За рассматриваемый период дискурсивные практики В. Путина претерпели некоторые изменения. С 2004 года в них наметилось патерналистское отношение к таким демократическим институтам как гражданское общество и многопартийность, а с 2007 года проявилось жёсткое отношение к оппозиции. На уровне социальной практики дискурс В. Путина может быть воспринят как руководство к сохранению с небольшими изменениями политического характера, при условии сохранения над ними контроля.