ИНТЕЛРОС > №6, 2012 > Израильский вектор внешней политики Турции

Иво Главачек
Израильский вектор внешней политики Турции


16 июля 2012
Турецко-израильские отношения переживают не лучшие времена. Но для того, чтобы понять, каким образом будет преодолен их кризис, в первую очередь необходимо понять историю отношений между этими странами и место этих стран в регионе. 

Непосредственно турецко-израильские отношения начались и развивались в условиях холодной войны. По этой причине эти отношения были подчинены логике противостояния двух сверхдержав – СССР и США в мире. А именно – находились в сфере стратегической политики Соединенных Штатов в регионе Ближнего и Среднего Востока. Безусловно, что у Турции и Израиля были свои особые цели и задачи в регионе, своя специфика отношений с каждой страной региона.

Касательно непосредственно турецко-израильских отношений необходимо отметить, что Турция явилась не просто одним из первых государств мира признавшая Израиль, но и первая и единственная мусульманская страна региона и мира, осуществившая этот дипломатический акт. Притом, что само возникновение этого государства было спорно в легитимном отношении, как и решение ООН о его признании.

В целом в этот и последующие периоды холодной войны для находящихся у власти националистов и проамериканских военных Турции характерно, особенно на фоне антиизраильских настроений мусульманского мира, лояльное отношение к Израилю и к развитию сотрудничества с ним, что было значимо для последнего. Находясь во враждебном отношении – эти два «одиночества» в мире исламских монархий и арабских националистов искали и ценили поддержку друг у друга. На Ближнем и Среднем Востоке Турция и Израиль по большому счету находились в глубоком геополитическом и международном вакууме. Но обе страны получали поддержку со стороны США.

Безусловно, что речь шла скорее не о проявлении секуляризованного сознания, а тем более о проеврейских симпатиях Турции. Израильский вектор внешней политики Анкары определялся ее местом в стратегии США и НАТО и геополитическими интересами. После окончания Второй мировой войны ранее прогерманская Турция теперь однозначно ориентируется на США и входит в НАТО. Выстраивая свои отношения с Израилем, Анкара явно демонстрирует свою солидарность с произраильской политикой США на Ближнем Востоке. А с другой – была надежда получить хоть какую-то поддержку от Израиля в своем историческом противостоянии с арабским миром и Ираном. Зная об этом, Израиль питал такие же надежды по отношению к Турции, поэтому считал необходимым способствовать их развитию.

В период холодной войны отношения двух государств имели в целом ровный характер, причем благодаря влияния США. Администрация США и американское еврейское лобби старались, чтобы турецко-израильские отношения развивались положительно. США и западный мир в целом считали Турцию и Израиль близкими себе государствами и воспринимали их в качестве своих геополитических игроков на Ближнем Востоке. А с другой стороны, Турция и Израиль были заинтересованы в союзнических отношениях с США.

В то же время все это не исключало отклонений, спада и кризисов в турецко-израильских отношениях. Так, в 1967 году Турция осудила оккупацию Израилем ряда арабских территорий, прежде всего Голанские высоты в соседней с Турцией Сирии, что было, в общем-то, понятно. Затем Анкара отрицательно отнеслась к объявлению Израилем Иерусалима своей столицей, имея в виду, что территориальный вопрос по этому городу был не урегулирован. В силу отмеченного в эти годы дипломатические отношения с Израилем были понижены до второстепенного уровня. С другой стороны, отрицательное влияние на турецко-израильские отношения сыгралаоккупация Турцией Северного Кипра. Это можно рассматривать как ответ на осуждение Анкарой экспансионистской политики Израиля. Причем введение США военного эмбарго в отношении Турции произошло не без участия влиятельного израильского лобби.

Турецко-израильские отношения в постбиполярный период международных отношений

В первую половину 90-х годов прошлого столетия само по себе окончание холодной войны порождало у стран и народов какие-то позитивные надежды и ожидания в области международных отношений и стимулировало внешнеполитические новации. В постбиполярный период какое-то время турецко-израильские отношения развиваются позитивно и принимают стратегический характер. В середине 90-х гг. были сформированы основные контуры стратегического союза в связке Турция-Израиль, переживавшие в равной мере не самые лучшие времена. Наличие проблемных отношений Турции с рядом соседних – постсоветской Арменией, Сирией, Ираном, Ираком, Болгарией и Грецией, с некоторыми из этих стран конфликтовал и Израиль, создали предпосылки для создания подобного рода союза. Тель-Авиву это сулило снятием политической блокады со стороны арабских государств, а Анкаре способом получения высокотехнологичного вооружения, которое турецкие власти не могли получить из других стран. В 1996 году было подписано двухстороннее соглашение по поставкам в Турцию вооружений и военной техники. Затем Анкара планировала проложить нефтепровод Баку-Джейхан и газопровод «Голубой поток» в Израиль.

Но события последующих лет скорее дают основания говорить о начале второй холодной войны. Старые затяжные конфликты остались не решенными, более того, появились новые. Пример тому все тот же ближневосточный и курдские вопросы, имеющие по своему прямое отношения к той и другой стране и возникшие после распада СССР конфликты на Кавказе. Ухудшаются и турецко-израильские отношения. Хотя экономическое сотрудничество с Израилем в целом продолжается, но на рубеже веков Турция меняет свой внешнеполитический курс. Конечно, это начинается раньше и обусловлено рядом внутренних и внешних факторов.

Во-первых, - это трансформация биполярного мира и новые тенденции в мировой политике, напоминавшие времена холодной войны. Касательно региона, к которому принадлежит Израиль и Турция, – это рост значимости исламского фактора в различных странах, в том числе и Турции, международная активность Аль-Каиды и возникшая череда внутриполитических конфликтов в мусульманских странах Ближнего и Среднего Востока.

Во-вторых, после победы на парламентских выборах в Турции Партии справедливости и развития (ПСР) и восхождения на пост премьер-министра Турции Реджепа Тайипома Эрдогана в Турции усиливаются исламские движения и партии, обостряются их отношения с прозападными турецкими военными кругами, заинтересованными в военном и стратегическом сотрудничестве с Израилем. Надо отметить, что сам Эрдоган никогда не скрывал своих исламских фундаменталистических взглядов. Еще в школьные годы Эрдоган отличался религиозностью и даже носил прозвище Ходжа. Собственно с мусульманскими лозунгами он и пришёл к власти, при поддержке не только исламских движений, но традиционалистского населения Восточной Анатолии.

Под началом Эрдогана формируется курс на сближение Турции с мусульманским миром Ближнего и Среднего Востока. С приходом к власти ПСР все большую роль в формировании внешнеполитической линии Турции стали играть интеллектуалы из этой среды. Некоторые из них считают, что внешняя политика требует существенных изменений, отражая складывающуюся в регионе совершенно новую ситуацию. Среди них - профессор Ахмет Давутоглу, главный советник премьер-министра и министра иностранных дел, автор книг «Стратегическая глубина» и «Альтернативные парадигмы». Его кон­цепция состоит в том, что Турции необходима более «ритмическая» и гибкая политика, выход на «нулевой уровень проблем» с соседними странами при сохранении основных внешнеполитических линий.

Деятельность А. Давутоглу в качестве «внешнеполитического архитектора» стала особенно заметной в первое десятилетие нового столетия. Так, Анкарой были нормализованы отношения с Сирией, Ливаном, получили дальнейшее развитие отношения с Египтом и арабскими странами Персидского залива. Впротиводействии американским планам оккупации Ирака исламистское руководство Турции пыталось оказать помощь арабским странам. Особую роль играет Турция ивситуации вокруг Ирака. Будучи стратегическим союзником США ичленом НАТО, Турция заняла вотношении американских планов оккупации Ирака более радикальную позицию, чем арабские страны. Как известно, накануне проведения военных операций в Ираке турецкий парламент не позволил разместить на территории Турции около 60 тыс. американских солдат, невзирая нато,что США обещали оказать «помощь» Турции насумму в 15 млрд. долл. В результате американо-британские войска вынуждены были вести наступление на Багдад лишь с юга, а турки не получили обещанных миллиардов.

Эта позиция Анкары вызвала восхищение «арабской улицы», возмущённой неспособностью арабских режимов предотвратить оккупацию Ирака. Но проарабская позиции Анкары настораживала Израиль. Формально оставаясь союзниками, Анкара и Тель-Авив заняли диаметрально противоположные позиции вотношении режима Ирака. Турецкое руководство пыталось предотвратить американское вторжение. Напротив, Израиль всячески подталкивал Вашингтон к военному вмешательству во внутренние дела Ирака. У Израиля были надежды и нато, что «американский смерч» в Ираке заодно сметёт правящие режимы в Дамаске и Тегеране. Но этого не произошло.

В то же время стали улучшаться турецко-сирийские отношения, которые на протяжении длительного периода являлись наиболее сложными для Анкары. Однако после прихода к власти в Дамаске в июне 2000 года молодого и, казалось, вполне прагматичного президента Башара Асада турецко-сирийские отношения начали неуклонно улучшаться. Визит Б. Асада в Турцию в начале января 2004 года в обеих странах назвали историческим. Это был первый визит сирийского президента в Турцию за все годы после Второй мировой войны. Во время переговоров подчеркивалось, что Турция и Сирия имеют больше точек соприкосновения, чем различий, что составляет прочную основу для дальнейшего развития добрососедских отношений. Сирия приветствовала турецкую инициативу выступить посредником ввозобновлении сирийско-израильских мирных переговоров.

Исламское окружение Турции тоже пытается вовлечь страну в свои «большие проекты». Так, президент Ирана М. Ахмадинеджад, принимая верительные грамоты нового посла Турции Г.Тюркоглу в конце марта 2006 г. произнес речь, в которой заявил, что Турции и Ирану следовало бы взять за основу двустороннего диалога исламские ценности, и призвал правящую ПСР к укреплению роли Турции в исламском мире.

Развитие отношений Анкарой с Дамаском и Ираном в условиях, когда эти две страны подвергается массированному давлению состороны Вашингтона и Израиля, является несомненным вызовом этим двум государствам со стороны нынешнего турецкого правительства.

В противостоянии Израиля с арабскими странами турецкое исламистское правительство Анкара чаще и чаще становится на сторону арабских государств и выражает свое несогласие с методами решения Израилем палестинской проблемы. Официальная Анкара использует любой случай, чтобы обвинять правительство Израиля «в применении террористических методов в отношении палестинского народа» и даже в апартеиде. Поводом для демонстрации проарабской позиции Анкары стала ликвидация вмарте 2004 года израильскими спецслужбами лидера палестинской радикальной организации ХАМАС шейха Ахмеда Ясина ипозднее его преемника А. Рантиси. Турецкая сторона назвала такие действия проявлением «государственного терроризма». В свою очередьтурецкий парламент заявил, что в будущем будет рассматривать соглашения с Израилем с «особым пристрастием».

Одновременно Турция призвала и Вашингтон «не поддерживать Израиль, который постоянно подталкивает Соединенные Штаты к применению силовых мер против Сирии и Ирана. А в феврале 2006 г. Анкару посетила группа лидеров палестинской груп­пировки ХАМАС, только что победившей на парламентских выборах в Палестинской Национальной Автономии. Одной из целей визита была попытка перестройки турецко-израильских отношений, которую давно и планировала правящая ПСР. Инициатором визита был именно А. Давутоглу. По его мнению, следует отказаться от пассивной тактики во взаимоотношениях с Израилем и «положительно влиять» на ХАМАС.

В Турции многие считают такую политику «традиционного добрососедства» опасной и нереалистичной: она отрицательно влияет на контакты с Израилем и США.

Правда, имеются в наличии определённые противоречия реализуемой ПСР партийной внешнеполитической идеологии и взглядов традиционной политической элиты. Так, обозреватель газеты «Нью Анатолиан» А. Шимшек отмечает, что профессионалов МИДа Турции и идеологов-интеллектуалов ПСР разделяет не просто поляризация, но «настоящая пропасть». Принятое без консультаций с МИД политическое решение об усилении контактов с палестинской партией ХАМАС (март 2006 г.), по мнению этого аналитика, стало первым признаком таких разногласий, а затем новая политика выразилась в знаковых актах солидарности с исламским миром в ходе визита Р.Т.Эрдогана в Судан, когда он начал своё выступление с исламского приветствия. Он считает, «ПСР воплотила риторику о великой исламской солидарности в своей внешней политике, пытаясь создать свой образ в качестве силы, не связанной с западной политикой в отношении региона, с целью в перспективе стать лидирующей державой Ближнего Востока». С одной стороны, это несовместимо с традиционной внешней политикой Турции, предполагавшей «возвращение в Европу» и, в частности, активное участие в европейских структурах – НАТО и в будущем в ЕС. А с другой – вряд ли арабские государства, в том числе имеющие развитые связи с США и претендующие на центр исламского мира, допустят хотя бы еще один подобный центр.

Событие имело неоднозначные последствия для турецко-израильских отношений, однако полностью соответствовало концепции «дружественного добрососедства» и «Турции как цивилизованного посредника в становлении демократии на Ближнем Востоке»

Израиль в отношениях Турции и Евросоюза, Турции и США

Следует отметить, что внешняя политика Турции по отношению к Израилю в постбиполярный период международных отношений являлась и следствием развития отношений Турции с Евросоюзом и США. В ответ на его критику политики Анкары по курдскому вопросу и нежелание ряда европейских государств видеть Турцию в рядах Евросоюза Анкара начинает дистанцироваться от Евросоюза и сменяет свой европейский курс на ближневосточный с исламским акцентом. Существует и мощное националистическое течение на бытовом уровне, которое не может не влиять на общую ситуацию. Согласно данным социологических опросов, проведённых в начале 2005 г. центром стратегических и социальных исследований MetroPoll, 50,4% населения страны убеждены, что Турция находится во враждебном окружении, а 38,9% турок считают Соединённые Штаты «вражеским государством». В Турции опубликованы данные соцопроса, проведенного Фондом политических, экономических и социальных исследований (SETA), которые отражают отношение турков к различным этносам. Наиболее отрицательное отношение опрошенные продемонстрировали в отношении арабов, евреев (75, 5%), армян, греков, русских и американцев, пишет газета. В целом нейтрально воспринимаются европейцы.

Администрация США и американское произраильское лобби заинтересованы в хороших отношениях Турции с Израилем, а также в поддержке этими странами американской внешней политики в регионе. Соответственно, Вашингтон поддерживал и Турцию, и Израиль. Причиной этого является то, что США всегда рассматривали Израиль в качестве необходимого, неприкосновенного и неоспоримого государства. И по этой причине США и западный мир в целом закрывают глаза на оккупации Израиля, нарушения норм международного права и проблемы безопасности, причиной которых является Израиль. В свою очередь, в годы холодной войны Турция рассматривалась Вашингтоном в качестве восточного плацдарма и оборонного рубежа НАТО.

После «11 сентября» американская администрация, поддерживая Израиль как своего союзника по борьбе с «международным терроризмом», высказала Анкаре свое неудовольствие по причине того, что Турция не оказала ей поддержку оккупации Ирака и осудила экспансионистскую политику Израиля. В результате американо-турецкие отношения несколько охладели. А с другой стороны, Турция почувствовала, что распад СССР и появление новых государств предоставляют возможность Вашингтону опираться на восточном направлении уже не только на Турцию. Например, на Грузию и Азербайджан, государства Центральной Азии и т.д. Безусловно, Анкара увидела эту диверсификацию внешней политики США.

Затем последовала реакция Вашингтона на введенные Турцией санкции против Израиля, когда он противодействовал продвижению турецкого «корабля мира» «Мави Мармара» с гуманитарной помощью населению сектора Газа. Тогда американская сторона заявила, что она отрицательно относятся к такому развитию событий, и подчеркнула, что стороны должны прилагать усилия для нормализации турецко-израильских отношений и снять санкции. Очевидно, что администрация США увидела решительность Турции и поняла, что санкции негативно повлияют на интересы США в регионе. Ясно только, что в произраильской политике США на Ближнем Востоке Турция по-прежнему нужна в качестве союзника в этом регионе. В прежние времена Вашингтону можно было надеяться на Турцию. Но эта страна изменилась. И речь касается не только ее отношений с Израилем. Так, в ходе политического кризиса в Сирии Анкара демонстрирует свое критическое отношение к действиям великих держав в регионе. Более того, она чаще и оперативно реагирует на ту или иную ситуацию в регионе, при этом выступая независимо от своих партнеров по НАТО. Так было в период недавних политических кризисов в странах Ближнего Востока. Похоже, что Анкара уже не претендует на роль проводника политики ЕС или его посредника на Большом Ближнем Востоке. Напротив, возрастают претензии Турции на свою самостоятельную роль на Ближнем Востоке и мусульманском мире.

Израиль в турецко-арабских отношениях

Как часто бывает в политике, турецкие власти предпринимают попытки реанимировать исторические образы. А именно – вчерашний образ имперского «османизма» как интегратора Ближнего Востока. На "протяжении столетий Османская империя выступала организующей силой региона”. Притом, что на пространстве Ближнего Востока в этот период имели место конфликты и столкновения интересов, все то, что произошло и происходит в настоящее время, превосходит османские времена.

Эрдоган предлагает уже модернизированный османизм. Прежде всего речь шла об улучшении отношений с арабским миром. Казалось бы речь шла о верности заветам, оставленных отцом турецкой нации Кемалем Ататюрком относительно создания «пояса добрососедства» вокруг Турции. Но Ататюрк имел в виду не религию, а страны и государства и их. Эрдоган же говорил об общности, которая зиждется, прежде всего, на исламе, а также на совместной борьбе против христианских агрессоров. «Вместе турки и арабы смогли защитить эти земли во время крестовых походов», - сказал он. И в последующие эпохи «мы вместе боролись против захватчиков», отметил Эрдоган, упомянув также «оккупацию Эрзурума» русской армией совместно с армянами во время Первой мировой войны и забыв, что сама Османская империя спровоцировала эти столкновения, развязав захватническую войну против России.

По мнению Эрдогана, сегодня следует пробудить к новой жизни «1000-летнее братство» и создать «политический, экономический и культурный союз». «Мы принадлежим к одной цивилизации. У нас общая история», - подчеркнул Эрдоган. С точки зрения Эрдогана, Турция и арабские страны, если они найдут в себе силы для создания «союза», могут статьцентром мусульманского мира.

Одновременно Эрдоган подвергал резкой критике двойственность поведения автократических и в значительной степени проамериканских арабских режимов. Как он отмечал, они открыто клеймят позором Израиль, а в тайне реально с ним сотрудничают. Поводом для этого послужила пассивная позиция арабских монархий на очередную агрессию Израиля в отношении Газы. В то же время Эрдоган похвалил протестную реакцию арабской общественности, не бросившую Газу в беде в ходе израильской операции «литой свинец». Более того, дело дошло до поднятия премьером Турции вопроса исключения Израиля из состава ООН.

В январе 2012 года Турция принимает премьер-министра Газы Исмаила Хании. В ходе его визита была достигнута договоренность, что Анкара поможет в реализации ряда проектов в осажденном секторе и выделит движению финансирование. Эрдоган также призвал ХАМАС присоединиться к мирному процессу. Турецкий премьер подчеркнул, что ХАМАС должен стать частью любого окончательного урегулирования ближневосточного конфликта. По его словам, исламисты должны принимать участие в диалоге на эту тему. Кроме того, Хания и Эрдоган выступили против политики "оккупационных" властей Израиля, нацеленной на постепенное выдавливание арабских жителей из Восточного Иерусалима. В ответ на это палестинский премьер поблагодарил турецкого коллегу за поддержку и попросил и далее ее оказывать. Визит Хании в Турцию вызвал болезненную реакцию в Израиле, Евросоюзе и США, поскольку там ХАМАС официально считается террористической организацией. Турция же отказывается признавать руководителей Газы террористами.

Притом, что пафосная риторика турецкого лидера в большей степени была обращена к арабской аудитории, вполне очевидно, что такой неосманизм плохо вписывался в стратегические турецко-израильские отношения и отрицательно сказывался на двусторонних политических отношениях. После всего отмеченного выше израильские дипломаты стали склоняться к такой позиции, что Турция, не способная беспристрастно оценивать ситуацию, не может играть роль посредника в урегулировании споров на Ближнем Востоке в принципе. Соответственно, в этом процессе могут участвовать только Соединенные Штаты. В целом же Анкара не то чтобы не учитывает, что с появлением еврейского государства на землях Палестины изменилась геополитическая конфигурация региона, но надеется, что в союзе с арабским миром и путем давления на Израиль Турция способна что-то предложить новое под своей эгидой. Турецкие эксперты скептически оценивают усилия Анкары, характеризуя их "как далекий от реалий и утопический оптимизм». 29 Марта 2012 в Багдаде начал работу саммит Лиги арабских государств по сирийскому вопросу, но Турция не присутствует здесь даже в качестве наблюдателя. Как бы в ответ почти одновременно в Стамбуле организуется встреча «Друзей Сирии». Так или иначе, но турецко-арабский союз не просматривается.

Перспективы турецко-израильских отношений

С приходом в Турции к власти Эрдогана и его неоднозначная внешняя политика по отношению к Израилю нарушила баланс сил в регионе. Смена внешнеполитического курса Турции и сложная и конфликтная геополитическая обстановка на Ближнем Востоке создают новые проблемы для Израиля, который в свою очередь использует партизанское движение курдов в Восточной Анатолии как фактор давления на Турцию и сдерживания ее активности в регионе. Так, по сообщениям различных СМИ, израильские беспилотные летательные аппараты Heron несколько месяцев следили за турецкими военными в провинциях Хатай и Адана, где шли их бои с курдскими партизанскими отрядами, и полученную информацию передавали сепаратистам из Курдской рабочей партии.

Президент Турции Абдулла Гюль в 2011 году опубликовал статью в американском издании New York Times, в которой призвал к скорейшему разрешению арабо-израильского конфликта и пообещал оказывать всестороннее содействие процессу мирного урегулирования. По мнению турецкой стороны, образование государства Палестина приведет только к укреплению безопасности Израиля. Кроме того, было отмечено, что продолжающийся процесс демократизации Ближнего Востока невозможен без достижения мирного урегулирования между Израилем и арабским миром", - подчеркнул президент Турции, который вновь предложил посреднические услуги Анкары при решении спорных вопросов.

Какое-то время сохраняющийся высокий уровень двусторонних отношений Турции и Израиля заставляет арабскую сторону конфликта осторожно принимать посреднические усилия Анкары или вообще считает неуместными. Предубеждение умеренных палестинских сил, однако, вряд ли является настолько глубоким, чтобы не отреагировать на продуманные и взвешенные предложения, если бы таковые поступили со стороны турецкого руководства. Но таковых пока не было. Турция лишь призвала Израиль "не бояться нарождающихся демократических режимов в арабских странах" и утверждала, что само их существование станет страховкой, обеспечивающей безопасность еврейского государства. Но так ли это? Существует опасность, что на смену авторитарным и военными режимам в арабских странах придут исламисты. Проблема же разрешения палестинской проблемы не только в политике Израиля, но и в отношении арабов к евреям, по их исторической сути. А именно - несогласии арабских государств признать существование государства Израиля на землях Палестины в принципе и даже вопреки решению ООН. Поэтому совет Абдулла Гюля «израильским» лицам, принимающим решения, в политических процессах руководствоваться стратегическим мышлением, а не заниматься мелкой тактической возней, остается не услышанным Израилем. Так, израильская сторона только лишний раз убедилась в том, что современная политика Анкары имеет в виду лишь свои интересы в арабском мире.

Возможности же переговоров с радикальными и непримиримыми группировками в Палестине изначально являются бесперспективными, независимо от того, кто на таких переговорах выступает посредником. На смену согласившимся на какой-то компромисс появятся новые радикалы. Пример поведение ХАМАС, которое стало препятствием на пути только что наметившегося «света в конце туннеля» палестинской проблемы. В этом случае надо иметь в виду, что Израиль и отношение к нему в арабском мире являются как способом арабской консолидации, так и способом самоутверждения той или иной арабской элиты. В этом плане роль Турции в разрешении палестинской проблемы не вписывается в контекст арабо-арабских отношений, но усугубляет положение Израиля.

В статье, опубликованной в американской газете «New York Times», президент Турции посчитал еще раз необходимым указать Израилю вернуться к границам до июня 1967 года и серьезно отнестись к мирной инициативе Лиги арабских государств, выдвинутой в 2002 г., в которой в том числе оговариваются условия установления дипломатических отношений с арабскими странами. А если Израиль будет продолжать игнорировать ЛАГ, тогда, считает А.Гюль,

существующий статус-кво приведет «Израиль» к более опасному месту.

 

Опасность заключается в том, что антиизраильские настроения не просто в среде исламских элит Турции, но и в турецком обществе активизировались в самом преддверии возможной ирано-израильской войны. Эксперты посчитали, что в этом случае Турция может стать на сторону исламского Ирана, как бы по требованию общественности. Но по своей военной мощи Турция сопоставима с Израилем. Произойдет это или нет, но такая вероятность дает возможность согласиться с министром иностранных дел Турции Ахмед Давутоглу. Он считает, что прежний региональный порядок на Ближнем Востоке начал разваливаться. Очевидно, так оно и есть. На смену созданному после холодной войны Вашингтоном регионального порядка, силовыми центрами которого являются Израиль и противостоящий ему Иран, Саудовская Аравия и Египет, начинает разваливаться. Турецкое руководство считает, что после провала политики США в Ираке и Афганистане и уменьшении влияния США в регионе будет возрастать роль ее страны и Египта – самых сильных в военном отношении и многонаселенных стран Ближнего Востока. Соответственно, Анкаре необходимо сотрудничество с послереволюционным Египтом, который в прошлом в ходе «челночной дипломатии» Г. Киссинджера содействовал умиротворению конфликтующий сторон. А теперь может вместе с Турцией формировать новый региональный порядок.

В интервью New York Times министр иностранных дел Давутоглу, как бы обращаясь к западной общественности, отметил, что речь не идет о союзе против Израиля или Ирана. Напротив, - это "будет ось демократии, состоящая из двух крупнейших стран нашего региона". При этом было обещано, что политическое сближение получит достойную экономическую основу.

Активизация ближневосточного арабского направления вовнешней политике Турции может привести и кпересмотру «отношений стратегического партнёрства» с Израилем. Некоторые признаки такого пересмотра появились. Такое поведение Анкары свидетельствует о желании играть более весомую роль в исламском мире, несмотря на имеющееся военно-стратегическое взаимодействие между Турцией и Израилем, а также США. Естественно, это было с одобрением воспринято мусульманскими странами, ранее постоянно обвинявших Турцию в развитии отношений с Израилем. Более того, они надеялись, что Анкара уже не станет пересматривать курс на сотрудничество с исламским миром в пользу интенсификации отношений с Израилем. Хотя это далеко не так. И турки, и арабы имели в прошлом большой опыт маневрирования между великими державами ради своей пользы.

Стоит отметить, что подобного рода лавирование современного руководства Турции между интересами сторон чревато определенными издержками для нее. В первую очередь, это негативная реакция Вашингтона, прилагавшего заметные усилия для налаживания и поддержания отношений между Анкарой и Тель-Авивом, в реальности остающиеся стратегическими партнерами США в регионе. Но вроде бы неосторожные действия Анкары имели свой определенный смысл, хотя бы простимулировать интерес к себе разных акторов международных отношений. Так, Турция добилась выгодной для себя роль посредника в разрешении спора за Голанские высоты между Сирией и Израилем, а также в ряде других спорных моментов на Ближнем Востоке.

На современном этапе турецко-израильские отношения находятся в точке неопределенности. Очевидно, что прошедшие события свидетельствуют об очередной попытке Турции позиционировать себя в качестве региональной сильной державы. Построение собственного курса внешней политики, идущего в действительности вразрез с союзническими стратегиями и ожиданиями, во многом показывают, что Анкара не собирается принимать советы от кого-либо в отношении своих национальных интересов.

Судя по всему, в дальнейшем Турция будет придерживаться политики, позволяющей ей налаживать контакты со своими мусульманскими соседями. И чем больше в стране усилятся позиции исламистов, тем более ослабеют связи с Иерусалимом. Это означает, что Израиль должен считаться с внутриполитическими изменениями в Турции, воздействовать на которые он напрямую не очень-то и может. Резкое ухудшение турецко-израильских отношений таит всебе угрозу усиления изоляции Израиля на Ближнем Востоке изначительно подрывает позиции Тель-Авива намеждународной арене. А с другой стороны, это не может не беспокоить Вашингтон. Поэтому Израиль прилагает всевозможные усилия сцелью нейтрализации роста антиизраильских настроений вТурции как вправительственных кругах, так и среди общественности. Внастоящее время послы «доброй воли» из Израиля, американские дипломаты и еврейские лоббисты из США приезжают в Турцию и призывают к усилению турецко-американо-израильского сотрудничества на Ближнем Востоке перед лицом опасности состороны международных террористов и исламистских экстремистских организаций.

На наш взгляд, одинаково успешно развивать отношения Турции с арабскими странами и Израилем достаточно сложно из-за накопленного исторического конфликтного потенциала между турками и арабами, израильтянами и арабами. Однако беспрецедентная активизация турецко-арабских отношений в последнее время вряд ли приведет к резкому ухудшению отношений Турции с Израилем. В этом не может быть заинтересована сама Турция. Ибо не все так однозначно в турецко-арабских отношениях. Внешнеполитическая активность Анкары вызывает определенную обеспокоенность в арабских кругах и актуализирует память об османской империи. Арабские монархисты и националисты не просто имеют свою точку зрения на выше упомянутое «1000-летнее братство» турок и арабов, но и не хотят чрезмерного усиления турецкого влияния в арабском мире. А «мировой центр» они хотят создать сами.

Скорее всего, турецко-израильские отношения, особенно ввоенно-политической сфере, потеряют свою активность и, в лучшем случае, будут поддерживаться на определённом минимальном уровне. Но поддержание нормальных отношений с Тель-Авивом Анкаре необходимо, чтобы поддерживать стабильные отношения и со своим стратегическим союзником— Соединёнными Штатами. В то же время Анкара в порядке самоутверждения и с целью получения какой-то выгоды всегда найдет повод для выпада против Израиля и его союзника США.

Тем не менее, в Турции остаются достаточно влиятельные силы, прежде всего в военных кругах, а так среди бизнесменов илиберальные партии, которые при поддержке Тель-Авива и могущественного еврейского лобби в США будут делать все возможное для удержания Турции в орбите «стратегического союза» с Израилем. Многое будет зависеть и от характера будущего израильского правительства. Но при всех существующих политических трудностях в турецко-израильских отношениях военно-техническому и экономическому сотрудничество двух стран пока нет равнозначных альтернатив. Даже если они появятся, реализовать их будет весьма трудно.

В случае же серьезного обострения турецко-израильских отношений последствия этого могут коснуться прежде всего простых граждан Турции. Например, кризис между странами окажет негативное влияние на качество обслуживания турецких больных. Большинство турецких больниц оснащены израильскими диагностическими препаратами. Израиль поставляет на турецкий рынок современные лекарственные препараты. Например, Копаксон, израильский препарат для лечения рассеянного склероза, один из самых востребованных в Турции. В минувшем году были заключены крупные сделки на поставку в Турцию высокотехнологичной продукции. Благодаря внедрению израильской технологии контроля потребления энергоресурсов в масштабах страны Турция сэкономила около двадцати процентов топлива. Газета "Миллиет" пишет:

Объем торговли между странами достигает миллиардов долларов, так что пострадавшим остается подсчитывать убытки и надеяться, что кризис между странами вскоре утихнет как та «помидорная война», которая вспыхнула в минувшем году из-за массового неурожая помидоров.

Вернуться назад