ИНТЕЛРОС > №6, 2012 > Центрально-азиатская трубопроводная геополитика

Мирзоолимов М.М.
Центрально-азиатская трубопроводная геополитика


16 июля 2012
Центральная Азия с ее огромным энергетическим потенциалом может благоприятно воздействовать на решение проблем международной энергетической безопасности. На глобальном уровне центрально-азиатские энергоресурсы пока играют незначительную роль, но тем не менее в близком будущем можно ожидать возрастания ее участия в этих процессах за счет открытия прогнозируемых месторождений и истощения ресурсов в других энергоностных регионах мира.

 Пока заявления руководства центрально-азиатских государств и ранее сделанные перспективные оценки поддерживают на высоком уровне интерес к Центральной Азии со стороны многих стран. Если данные о запасах месторождений не подтвердятся, то проявления заинтересованности в доступе к энергетическим ресурсам Центральной Азииуменьшатся, вследствие чего страны региона потеряют возможность участвовать в геополитической игре.

Мировые державы вступили в борьбу за утверждение своего влияния на трубопроводную архитектуру Центральной Азии практически сразу после развала Советского Союза. В состоянии экономической ослабленностии сильной политической зависимости России от Запада в 90-х годах региональная трубопроводная система претерпела некоторые изменения, что означало начало процесса спада энергетического влияния России. Таким образом, национальным интересам России был нанесен серьёзный урон в виде потери стратегического господства над нефтегазовым рынком Центральной Азии. По мнению С. Жильцова, вытеснение России из традиционных зон влияния (Центральная Азия, Закавказье) началось « в период козыревской "ориентации на Запад", когда разрыв экономических связей между бывшими советскими республиками компенсировался притоком западного капитала, переориентацией стран региона на внешние рынки». И несомненно, что сами государства региона также стремились придать импульс таким тенденциям. Задача преодоления зависимости от одного маршрута поставки энергоресурсов на мировые рынки для них стали иметь очень большое значение.

Основные экспортеры центрально-азиатских энергоресурсов с каждым годом все более уверенно заявляют, что диверсификация каналов транспортировки является одним из приоритетных направлений стратегии энергетической безопасности. Так, крупная нефтеносная страна Казахстан дала понять, что «придерживается стратегии диверсификации экспортных энергетических маршрутов». Это обусловлено тем, что по мере прироста добычи нефти Казахстан будет вынужден искать новые маршруты экспорта. Туркменистан как газовый лидер региона также считает целесообразным двигаться в сторону многовекторности своих газовых потоков, а именно, как заявил президент страны Г. Бердымухамедов:

«В Туркменистане последовательно проводится политика диверсификации экспортных маршрутов своих энергоносителей на мировые рынки»
. Сегодня из Туркменистана трубы идут в Россию, Китай и Иран. Более того, планируется строительство газопроводов в южном направлении (Индия, Афганистан, Пакистан) и в Европу в обход России, так как к 2030 г. Туркменистан будет обладать возможностью довести производство газа до 250 млрд. куб. м. Согласно заявлению Ислама Каримова: «Узбекистан будет поддерживать усилия Туркменистана в поиске альтернативных путей доставки углеводородного сырья». Этим самым как бы дается прямое подтверждение того, что Узбекистан, как Казахстан и Туркменистан, в значительной степени заинтересован в усилении стратегии диверсификации. Думается, подобная оценка продиктована возрастанием его экспортных возможностей и желанием не зависить от одного маршрута. Ко времени распада СССР почти вся трубопроводная инфраструктура, транспортирующая нефтегазовые ресурсы из центрально-азиатских стран на внешние рынки, проходила через Россию. С обретением независимости страны Центральной Азии оказались втянутым в большую политическую игру, в которой проблема транспортировки энергосодержащих природных ресурсов по другим направлениям заняла прочное, совершенно особенное место на орбите национальных интересов мировых центров силы. Отсутствие в регионе развитой трубопроводной инфраструктуры, благодаря которой можно было транспортировать энергоресурсы в различных направлениях, вынудило энергопроизводителей постоянно идти навстречу потребителям, предлагающих разного рода проекты. Прежде всего, проекты по строительству и эксплуатации новых транспортных энергетических каналов привлекли широкое вниманиеправящих элит центрально-азиатских республик. Они начали рассматривать энергетические отношения через призму утверждения политики "открытых дверей” и много векторной направленности на международной арене. Очевидно, что такая политика накладывала свой отпечаток и на начало возникновение совершенно новой трубопроводной архитектуры в регионе. Были расставлены акценты и заданы векторы развития трубопроводной архитектуры, которая двигается не однонаправленно, а по разным курсам. Такой вариант позволяет снимать определенную нагрузку с позиций центрально-азиатских стран с точки зрения зависимости от одного экспортного направления. Безусловно, неизбежны и негативные тенденции, когда под воздействием определенных условий, эти вопросы могут сконцентрировать вокруг себя политические риски. К примеру, эти риски могут быть связанны с возможностью ухудшения отношения с Москвой. Как известно, Россия не заинтересована в том, чтобы центрально-азиатский газ получил западный вектор и в перспективе стал конкурентом на Европейском рынке. Понимание того, что диверсификация может отрицательным образом влиять на отношения с Россией, есть у руководителей центрально-азиатских республик. Страны региона в силу особых стратегических отношений признают приоритетность ныне существующих маршрутов транспортировки через территорию России, но в то же время активно участвуют в проектах, которые "не сильно” затрагивают интересы России.

Удобное расположение Центральной Азии на стыке быстроразвивающихся стран и регионов позволяет ей создать маршруты транспортировки углеводородного сырья во всех четырех географических направлениях: восточном, западном, северном и южном.

Восточное направление (китайское). Это принципиально новое направление транспортировки энергоресурсов и в то же время надёжный рынок сбыта. Китаю жизненно важно обеспечить темпы потребности в углеводородах. Первые задачи, которые они перед собой ставят – это диверсификация импорта, путем расширения доступа к перспективным месторождениям региона и создание маршрутов доставки энергоресурсов. Его центрально-азиатские соседи, граничащие с запада, являются оптимальными вариантами в качестве потенциального источника. Это даст Китаю возможность избавиться от геополитической уязвимости. То есть, доля импорта через море сократиться и соответственно КНР избавится от всякого рода территориальных ограничений. Причем, с точки зрения логистики, внушительные объемы энергетического сырья будет более рационально транспортировать по земле.

Китайская экономика находится в жесткой зависимости от поставок нефти. В 2005 г. объем потребления в стране достиг 300 млн. тонн. По разным оценкам, к 2020 г. потребность Китая в нефти достигнет примерно 400 млн. тонн, и от этого объема больше 60% составит импорт. Поэтому КНР отчаянно стремится расширить импорт казахстанской нефти. Впрочем, Казахстан, бюджет которого в большей степени завязан на доходах от продажи этого ресурса, также заинтересован в расширении сотрудничества с Поднебесной в этом направлении.

В настоящее время экспорт казахстанской нефти в КНР осуществляется по трубопроводу «Казахстан-Китай», который состоит из двух магистральных нефтепроводов. На первом этапе был введен в эксплуатацию нефтепровод «Атасу-Алашанькоу» (май 2005 г.), на втором этапе нефтепровод «Кенкияк-Кумколь» (июль 2009 г.). С запуском этих двух ветвей трубопровода «Казахстан – Китай» существенно усилилась позиция сторонников по созданию альтернативных магистралей поставки сырья. Безусловно, нефтепровод «Казахстан-Китай» выгоден и Казахстану, и КНР. Одна сторона рассчитывает на диверсификацию маршрутов сбыта, другая же – на диверсификацию источников поступления и поставок энергоресурсов. Очень символично, что строительство трубопровода названо президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым «как вершиной инвестиционного сотрудничества Китая и Казахстана».

По причине неуклонного роста потребления газа, Китай все более настойчиво проявляется интерес к газовым ресурсам Туркменистана и Узбекистана. Так, по данным Китайской национальной нефтяной корпорации (CNPC), потребление природного газа в Китае возрастет на 77% в период с 2011 до 2015 г. - с 130 млрд. куб. м до 230 млрд. куб. м. Туркменистан в отличие от Казахстана и Узбекистана обладает большими газовыми месторождениями. Тем более, не велико внутреннее потребление Туркменистана, что дает ему возможность экспортировать большие объемы газа через новые трубопроводы.

14 декабря 2009 г. был сдан в эксплуатацию трубопровод «Центральная Азия - Китай», транспортирующий большой объем экспортного потенциала Туркменистана. Газопровод берет свое начало в г. Гедайме на границе между Туркменистаном и Узбекистаном, транзитом проходит через Узбекистан и Казахстан и заканчивается в китайском пограничном пункте Хоргос. Мощность газопровода составляет 40 млрд. куб. м, однако Китай намерен к 2015 г. расширить мощность газопровода до 60-65 млрд. куб. м газа в год. Этот объем в пять раз превышает планируемый объем транспортировки газа за 2011 г., когда показатель должен был достичь 13 млрд. куб. м. и почти равно предполагаемому объему поставок Китаю российского газа. Очевидно, что в результате такого развития событий Китай укрепит национальные системы энергоснабжения, и к тому же Туркменистан, Узбекистан и Казахстан значительно улучшат возможности диверсификации газового экспорта.Подобная тенденция напрямую угрожает интересам Газпрома, так как до сих пор 90% внешних поставок туркменского газа приходилось на него. Россия столкнется с двойной угрозой: потерей значительной части рынка сбыта в лице Китая и уменьшением доступа к туркменскому газу. А это значит не что иное, как рост угрозы долгосрочным и стратегическим интересам России в Центральной Азии.

Если говорить об экономических преимуществах китайского направления, то это прежде всего выход стран Центральной Азии к стабильному рынку сбыта энергоресурсов и возможность получения справедливой цены за товар. Китай и страны региона оценивают такую возможность как один из наиболее крупных внешнеполитических и внешнеэкономических успехов. Причина такого успеха кроется в стратегическом подходе, выбранном Китаем для достижения своих энергетических целей: «принципиально не вмешивается во внутреннюю политику и вопросы большой политики – просто "делают бизнес”». Таким образом, Китай становится главным партнером Центральной Азии в сфере транспортировки энергоресурсов и, разумеется, не намерен остановиться на достигнутом. В ближайшей перспективе можно ожидать возрастания его роли до уровня господствующей силы в плане диверсификации поставок центрально-азиатского сырья. Собственно говоря, диверсификация энергетических потоков, о котором долго говорили в регионе, обретает столь ярко выраженные черты, что налицо многовекторность внешней политики центрально-азиатских стран.

Южное направление. Другим важным направлением экспорта энергоресурсов Центральной Азии становится юг. Туркменистан занимает доминирующее положение среди других республик региона с точки зрения поставки газа на это направление. Пока только с Ираном реализованы несколько проектов по транспортировке газа, но в перспективе Индия, Пакистан и Афганистан могут включиться в процесс создания трубопроводных магистралей. Необходимо отметить, что страны региона пони­мают, что чем больше каналы поставки сырья, тем и больше гибкости приразработке и реализации ценовой стратегии.

Первым совместно ирано-туркменским проектом, который существенно повысил возможности по наращиванию экспорта, стал газопровод «Корпедже-Курт-Куи», проложенный в 1997 году. В дополнение к этому в начале января 2010 г. был сдан в эксплуатацию газопровод «Довлетабат – Серахс – Хангеран», предназначенный для транспортировки газа до 12 млрд куб. м. Фактически объем мощностей трубопроводов с учетом «Корпедже-Курт-Куи» ( 8 млрд. куб. м.) доведен до 20 млрд. куб. м, что свидетельствует о серьезной приверженности туркменских властей к провозглашенной политики диверсификации. Между тем Иран, считая свое участие в энергетических делах в регионе явно недостаточным, и далее будет наращивать сотрудничество в сфере транспортировки энергоресурсов. Хотя уже давно существует идея прокладки нефтепровода «Казахстан – Иран», но по разным причинам, чаще всего политическим, реализация этого проекта откладывается. Ввиду того, что проект экономически считается эффективным, в ближайшее время можно ожидать появления положительного решения. Например, В.И. Месамед указывает на несколько преимуществ данного трубопровода: «…дешевизна проекта, возможность использования существующих инфраструктур на территории Ирана, потенциальная возможность поставок нефти через систему трубопроводов как на западном, так и на восточном направлении, а также значительные потребности Ирана в закупках казахстанской нефти».

Одним из перспективных, но по соображениям безопасности весьма рискованных направлений поставок является индо – пакистанский маршрут. В Дели и Исламабаде связывают большие надежды с проектом магистрального газопровода «ТАПИ» (Туркменистан – Афганистан – Пакистан - Индия). По многим причинам, первоначально Индия не принимала участие в разработке и обсуждении проекта. 15 лет велись обсуждения в рамках реализации данного проекта. Индия подключилась к переговорным процессам лишь в 2005 году. Как полагают специалисты, неучастие Индии делало бы проект бессмысленным и нерентабельным.

Помимо банальных финансовых проблем на реализацию проекта «ТАПИ» оказывало влияние ряд политических ограничений. Прежде всего эти ограничения связанны с афганским фактором. Долгое время переговоры тормозила непрекращающаяся нестабильность в Афганистане. Также индо-пакистанское противостояние в кашмирском вопросе мешало, в конечном счете, заинтересованным сторонам предпринять конкретные шаги, направленные на реализацию проекта. Индия опасалась того, что Пакистан, превращаясь в государство-транзитера энергоресурсов, получит рычаг воздействия на неё, и если проблема Кашмира усугубится, Пакистан будет в состоянии остановить энергетические потоки, идущие в Индию. Казалось бы, не простые на первый взгляд вопросы, но, несмотря на это, сторонам удалось преодолеть все разногласия. Основанием ктакому утверждению послужил факт подписания 11 декабря 2010 г. президентами Туркменистана, Афганистана, Пакистана и министром нефти Индии межгосударственного соглашения о строительстве газопровода на территории четырех стран. Стали известны приблизительные сроки запуска «ТАПИ». Газопровод стоимостью от 4 – 7 млрд. долл. США, протяженностью 1680 км, мощностью до 30 млрд. куб. м газа в год будет введен в эксплуатацию до конца 2014 г.

Необходимо подчеркнуть, что этот проект был разработан в 1993 г. американскими политическими деятелями и нацелен на усиления влияния США как в Центрально-Азиатском, так и в Южно-Азиатском регионе. Важность этого трубопровода для Вашингтона заключается в том, что газовые потоки пойдут в южном направлении, а значит, опять-таки ослабит позиции Москвы в Центральной Азии. Вместе с тем Москва, считая сопротивление неэффективным, подключилась к дискуссии о проекте «ТАПИ». Сначала в октябре 2010 г. вице-премьер РФ Игорь Сечин подтвердил заинтересованность Москвы:

«Мы обсуждаем и новые проекты, в частности, возможность участия Газпрома в проекте строительства газопровода ТАПИ (Туркмения – Афганистан – Пакистан - Индия)»
затем, развивая эту тему, президент России Дмитрий Медведев 2 сентября 2011г. на встрече в Душанбе с лидерами Таджикистана, Пакистана и Афганистана заявил: «Москва хотела бы вложить сотни миллионов долларовв проект CASA-1000, который предполагает экспорт электричества из Киргизии и Таджикистана в Афганистан и Пакистан, а также в проект ТАПИ - газопровод из Центральной Азии через Афганистан, Пакистан и Индию».

 

Северо-западное направление. Запад - основное стратегическое направление поставок энергетического сырья Центральной Азии. С каждым годом все больше экспортных поставок стали поступать на западные рынки, минуя север, то есть территорию России. «Поскольку Европа на настоящий момент – крупнейший рынок сбыта на континенте, в ее сторону направлены все основные инфраструктурные нефтегазовые проекты» . Россия все ещё сохраняет за собой контроль над большой частью энергетических потоков из Центральной Азии в Европу, но общая тенденция показывает, что она в скором времени потеряетмонополию на транзит нефти и газа из региона. Учитывая стратегическое значение рынка сбыта Европы, любые инициативы по созданию трубопроводов из Центральной Азии в Европу в «обход России» будут восприниматься как прямое посягательство на интересы России. В силу растущей уязвимости от поставок Европа возлагает большие надежды на альтернативные источники транспортировки углеводородов из Центральной Азии. Осуществления Россией контроля над транспортировкой большой части энергоресурсов региона, идущие в Европу, не отвечает тем принципам, которым придерживается Европейский союз (ЕС) в своей энергетической стратегии. В связи с этим возникла концепция «Южный транспортный коридор», который состоит из двух проектных трубопроводов. Реализация этой концепции нашла свое выражение в строительстве и последующей эксплуатации нефтепровода «Баку – Тбилиси – Джейхан» и газопровода «Баку – Тбилиси – Эрзерум», к которому предполагается подключить и «Транскаспийский газопровод», проложенный по дну Каспия, а также нефтепровод, соединяющий месторождения нефти в Казахстане с нефтепроводом «Баку – Тбилиси – Джейхан». В рамках "Бакинской инициативы” и принятой в Астане "Дорожной карты” планируется осуществить строительство газопровода «Набукко» из Туркменистана и Азербайджана в Европу. Очевидно, чтопланируемые энергетические проекты ЕС угрожают монопольному положению России,конкурируя с её трубопроводами.

Трубопровод «Баку – Тбилиси - Джейхан», официально сданный в эксплуатацию 2006 году поставляет азербайджанскую и казахскую нефть в турецкий порт Джейхан и далее в Европу. Нефтепровод в основном был ориентирован на азербайджанские поставки, но для обеспечения рентабельности необходимо было участие в нем Казахстана. К счастью американских и европейских стратегов, им не пришлось долго ждать присоединения второй страны, которая способна обеспечить необходимые объемы поставки. 16 июня 2006 года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев подписал договор о присоединении Казахстана к проекту нефтепровода. Договор предусматривает организацию танкерной перевозки казахстанской нефти из Актау в Баку через Каспий и ее дальнейшей транспортировки по нефтепроводу БТД».

Газопровод «Баку – Тбилиси – Эрзерум» проложен вдоль нефтепровода «Баку – Тбилиси – Джейхан» от Баку до грузино-турецкой границы, где он соединяется с турецкой газовой сетью, обеспечивая поставки газа в Юго-Восточную Европу. В данное время Азербайджан обеспечивает трубопровод ресурсом и в перспективе, по замыслу проектировщиков, к строительству «Транскаспийского газопровода» должны присоединиться Туркменистан, Казахстан и Узбекистан. Однако неожиданно в последнее время ситуация вокруг строительства «Транскаспийского газопровода» предельно накалилась: «Проект строительства газопровода из Туркмении в Азербайджан по дну Каспийского моря подошел к критической точке. Брюссель и Ашхабад демонстрируют решимость построить газопровод, невзирая на то, что статус Каспия не определен. Россия и Иран заявляют о недопустимости подобных шагов, пока вопрос о правовом статусе моря не будет решен всеми прибрежными государствами». Многие специалисты считают, что эти проблемы делают шансы на реализацию проекта, мягко говоря, невеликой. В таком случае возникает определенная неясность и с судьбой газопровода «Набукко». Потому что «Транскаспийский газопровод» должен соединить по дну Каспийского моря Туркменистан с «Набукко», берущего начало в Азербайджане. Хотя и не исключается возможность того, что ресурсом для «Набукко» может стать только азербайджанский газ, если он обеспечит хотя бы половину наполняемости трубопровода. Поскольку проект «Набукко» слишком велик, Азербайджан пока не в состоянии поставить необходимого объема газа. Неслучайно Туркменистан, будучи важной страной для Европы, попал в самую гущу дипломатической борьбы за «Набукко» и другие трубопроводные маршруты.

Постепенное снижение роли России как "энергетического моста” между Центральной Азии и Европой вынудило её включиться в острую конкуренцию за трубопроводы. Хотя Россия осталась ведущей добывающей державой в нефтяной и газовой отраслях на территории Центральной Азии, но почти вся трубопроводная инфраструктура, транспортирующая нефтегазовые ресурсы из центрально-азиатских стран в Россию стала неработоспособной. В советское время транспортировка осуществлялась по существующим старым нефтепроводам «Кенкияк – Орск», «Узгень – Атырау – Самара», «Махачкала – Новороссийск» и через систему газопроводов «Средняя Азия – Центр». Несмотря на сложное экономическое положение 90-х годов, удалось запустить в 2001 г. нефтепровод мощностью 28,2 млн. тонн «Тенгиз – Новороссийск», владельцем которого является Каспийский трубопроводный консорциум. 15 декабря 2010 г. принято решение о расширении механической мощности трубопровода до 67 млн. тонн нефти в год. Также Россия, принимая во внимания потенциальные "угрозы диверсификации маршрутов”, исходящие как от стран Центральной Азии, так и от ЕC, проработала ряд альтернативных вариантов трубопроводного маршрута: «Южный поток», «Прикаспийский газопровод» и реконструкция системы трубопроводов «Средняя Азия – Центр». Как предполагается, запуск этих трубопроводов может существенно усилить российские намерения не допустить формирования альтернативных магистралей.

«Средняя Азия – Центр» (САЦ) является крупнейшей газотранспортной системой, которая была построена в конце 60-х гг. прошлого века. По этой системе осуществляется транспортировка основной части добываемого туркменского и узбекского газа в страны Европы через территории Казахстана и России. «Между Россией, Туркменистаном, Узбекистаном и Казахстаном существует ряд Соглашений, всоответствии скоторыми осуществляются закупка итранзит природного газа потерритории России. Всвязи стем, что пропускная способность САЦ после многолетней работы снизилась, «Газпромом» совместно сгазотранспортными организациями икомпаниями Узбекистана иКазахстана были проведены работы порасширению пропускной способности и обеспечению надежности САЦ». Также в декабре 2007 г. была заключена договоренность «Осотрудничестве в строительстве Прикаспийского газопровода» между Россией, Казахстаном и Туркменистаном. Позднее по той причине, что у России и Туркменистана совпали оценки европейского рынка потребления газа, было решено отложить строительство газопровода. Речь не идет о замораживании проекта: как предполагают специалисты, в скором времени можно ожидать повышения спроса на газ на рынке Европы. По мере того, как будет разрешиться вопрос о строительстве «Прикаспийского газопровода», можно будет говорить о готовности стран Центральной Азии подключиться к «Южному потоку», который для них напрямую увязывается с постройкой первого. Согласно проекту конкурент европейского газопровода «Набукко» «Южный поток», помимо российского газа будет снабжен и центрально-азиатским сырьем через российские газотранспортные системы. Но пока, в силу того, что Европа и страны Центральной Азии больше склоняются к "нероссийским” маршрутам, перспективы реализации «Южного потока», выглядит сегодня достаточнотуманным. Впрочем и у «Набукко» имеется масса проблем, решение которых требует много времени. При нынешнем состоянии остается надеяться, что «Южный поток» своими преимуществами заставит отказаться от «Набукко» как Европу, так и Центральную Азию.

Подводя итоги вышеизложенного, можно заключить, что трубопроводная архитектура в центрально-азиатском регионе не до конца сформировалась, но уже давно идет борьба за её переформатирование. Нужно признать тот факт, что вектор развития трубопроводных маршрутов задан, основа которого составляет привлекательность тех или иных направлений поставок. В любом случае при обсуждении проектов экономическая составляющая должна возобладать над политической. Конечно, не следует забывать о том, что мир изменился, соответственно и время, когда все трубопроводные магистрали проходили через Россию, прошло. Страны Центральной Азии, активно используя противоречия между основными внешними игроками региона, стремятся развивать максимально возможное количество маршрутов доставки энергоресурсов. Разумеется, страны Центральной Азии хотели бы получать более высокую цену на свое сырье, чем при зависимости от посредника. И поскольку существующая трубопроводная архитектура не в состоянии удовлетворить амбиции стран региона, то с появлением возможности диверсифицировать направления поставок, открывается достаточное пространство для маневра.


Вернуться назад