Ю. Савенко – президент Независимой психиатрической ассоциации (НПА)

В художественной литературе и кинематографе среди популярных страшилок нередко выступают психиатрические больницы и психиатры. Сама претензия лечить душевные расстройства – самое сложное и тонкое в человеке – предъявляет и самые высокие требования к психиатрии и острую реакцию на ее огрехи.

Наука, осуществившая большинство сказочных мечтаний, осмысленно оперирующая на клеточном и субклеточном уровнях, выяснила недостаточность своих успехов в отношении душевных заболеваний. Душа неуловима как солнечный зайчик, ее не нашли ни на молекулярном, ни на субмолекулярном уровнях.

Тем не менее и здесь успехи грандиозны. Психиатрические больницы до 1952 года – времени начала психофармакологической эры – в самом деле представляли собой совершенно другой, ни на что не похожий, жутковатый мир, и он был решительно преображен.

Вехи на этом пути – маляриотерапия прогрессивного паралича (позднего сифилиса головного мозга), а затем использование пирогенной терапии, повышающей температуру тела за 40 градусов, электрошоковая терапия, инсулинокоматозная терапия, лоботомия и, наконец, психофармакотерапия.

Все эти виды терапии приносили несомненный успех, за них давали Нобелевские премии, они постоянно совершенствовались и в наше время утратили тот устрашающий вид, который любит смаковать кинематограф.

В конце концов, все лекарства, неадекватно назначенные или в неадекватной дозе, – яды, ведь и убить можно почти любым предметом, что не превращает его в оружие.

Все шоковые методы терапии родились из жизненных наблюдений, известных с древности, – психозы излечивались при лихорадке, черепно-мозговой травме, болевом и психическом шоке. Методы лечения душевных заболеваний в XVIII веке действительно напоминали пытки. Пожалуй, это одна из ярких иллюстраций того, как всё диаметрально меняет понимаемый и принимаемый смысл любого действа, как одно и то же, в зависимости от желания, переживается как наслаждение или мучительное изнасилование. Не случайно психологические пытки намного страшнее физических. Осмысленность, понимание и добровольность – важнейшие условия терапии. Этому служит в наше время записанная в законе доктрина информированного согласия.

Особенная сложность положения психиатра состоит в том, что психически больные часто не ощущают и не считают себя больными, активно избегают терапии, сопротивляются всем попыткам ее проведения. Но недобровольные меры применяются только в трех случаях, опять-таки регламентированных в законе: если пациент представляет непосредственную опасность для себя или окружающих, если он совершенно беспомощен и если оставление без помощи принесет существенный вред его психическому здоровью.

Разумеется, правоприменительная практика очень далека от буквы закона, судебно-психиатрическая экспертиза в силу отсутствия состязательности деградировала, а суды беспрекословно выполняют пожелания вертикали исполнительной власти, пораженной коррупцией. В этих условиях психиатры постоянно оказываются крайними.

Психиатрическая служба финансируется почти наполовину от необходимого для ее простого выживания. Зарплата врача мизерна, его социальный статус низок, врачи поставлены в условия необходимости работать на полторы-две ставки в ущерб времени, необходимого для индивидуализации терапии. Так государство перекладывает расходы на здравоохранение на плечи населения. Это, беззастенчиво озвученное министром Зурабовым в качестве главной цели Минздрава ресурсосбережение в «ресурсозатратной сфере», продолжает министр Т. А. Голикова. Эти и многие другие обстоятельства, не говоря уже о специфике психиатрии, служат реальной почвой для недовольства, агрессивных выпадов и непривлекательной репутации психиатрии.

Последние полстолетия, не в последнюю очередь в связи с беспрецедентным по масштабам использованием психиатрии в политических целях в Советском Союзе, значительный размах приобрело антипсихиатрическое движение, организационно оформившееся в «Гражданскую комиссию по правам человека». Это движение, как и саентология и дианетика, финансируется Фондом Рона Хаббарда – успешного писателя-фантаста, на личном опыте возненавидевшего психиатрию. «Гражданская комиссия по правам человека» целенаправленно собирает по всему миру компромат на психиатрию, устраивает впечатляющие выставки, распространяет соответствующую литературу и видеодиски.

Мы дифференцированно относимся к деятельности этой организации, так как она выполняет необходимые санитарные функции, но на таком же «санитарском» уровне относится к психическим больным и психиатрии в целом. Борьбу этой организации за права и достойные условия содержания психических больных мы приветствуем, но дискредитацию ею биологических методов терапии психических расстройств осуждаем как приносящую несомненный вред и как сущий нонсенс: организация, исповедующая саентологию (от англ. science – наука) как религию, уничижает научно обоснованную терапию, заменяя ее собственной доморощенной дианетикой. Противостоять этой организации тем сложнее, что она финансируется намного лучше нас. Но самое прискорбное, что ее антипсихиатрическая пропаганда проникла в правозащитные издания. Это связано с чрезвычайной сложностью проблем, с которыми обращаются в общественные приемные правозащитных организаций, которые не имеют доверенных врачей-психиатров для консультаций, притом что сами работники этих приемных, разумеется, не имеют должной подготовки.

Не только правозащитники, немалая часть философов подпала под очарование горячих текстов идеологов антипсихиатрии. За последние годы издано значительное число их трудов. Но спрашивается: какую терапевтическую альтернативу предлагал, например, Рональд Лэйнг? Это лечение галлюциногенами и социотерапией (жизнью в психотерапевтическом сообществе), окончившееся провалом.

Современная психиатрия широко использует и психотерапию, и социотерапию, но не вместо, а наряду, на своем функциональном месте, с психофармакотерапией и другими методами биологической терапии. Страх перед электросудорожной терапией и лоботомией, подогретый гениальным фильмом «Пролетая над гнездом кукушки», неоснователен. Современная электросудорожная терапия не сопровождается ни судорогами, ни даже потерей сознания при унилатеральном наложении электродов. Лоботомия превратилась в филигранную стереотаксическую операцию с введением микрокапилляра тоньше человеческого волоса, по которому каплей жидкого азота вымораживается несколько клеток в определенных подкорковых ядрах головного мозга. Современная психофармакотерапия добилась впечатляющих успехов в прежде безнадежных случаях.

Другое дело, что из-за унизительного положения врачей и грубого недофинансирования стационарное лечение нередко шаблонизируется, невольно следуя тому обычно жалкому набору лекарств, которым располагает психиатрическая служба.

В связи с указанными в данной статье недостатками (и в связи с многими другими недостатками) на последнем Пироговском съезде врачей России в октябре 2011 года – неправительственного и самого авторитетного для врачей движения – было единодушно высказано и записано в резолюции съезда недоверие к Министерству здравоохранения.