ИНТЕЛРОС > №119, 2013 > Русская поэзия в 1913 году. Часть первая Олег Лекманов
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Так сформулированная тема притягивает к себе сужающий подзаголовок. Но его нет, поскольку цель нашего исследования заключалась в попытке аналитического обзора всей отечественной стихотворной продукции 1913 года, а говоря скромнее и точнее — всех поэтических книг, вышедших на русском языке в этом году.
Технически предварительный этап работы осуществлялся следующим образом: из известного библиографического справочника Тарасенкова—Турчинского1 выбирались позиции, описывающие издания, датированные 1913 годом. Затем эти издания заказывались в Российской государственной библиотеке и прочитывались насквозь. В стихотворениях выявлялись значимые переклички и контрасты. Всего было прочитано 280 книг2; 52 книги, к сожалению, остались для нас недоступными3.
Разумеется, многие стихотворения были написаны куда раньше интересующего нас временного отрезка; зачастую они датируются одним из 1900-х или даже 1890-х годов. Но ведь вполне очевидно, что, будучи собраны в книги, тексты начинают восприниматься по-новому, складываясь в мотивные ансамбли, комментируя и дополняя друг друга. Тем более это справедливо для 1910-х годов с характерным для них восприятием книги стихов как «большой формы». Следовательно, мы имеем полное право считать все стихотворения, включенные в поэтические книги 1913 года, литературными фактами именно этого периода.
Почему был выбран 1913 год? На этот вопрос у нас есть два ответа — ненаучный и (более или менее) научный.
Ненаучный состоит в том, что автору настоящей работы захотелось внимательно вглядеться в лицо русской поэзии, каким оно было ровно сто лет назад: сто — завораживающее, хотя, может быть, ничего особенного и не означающее число.
Претендующий на научность вариант ответа таков: 1913 год стал важной вехой в истории отечественной поэзии ХХ века. В этом году вышли в свет книги стихов Константина Бальмонта, Валерия Брюсова, Ивана Бунина, Спиридона Дрожжина, Василия Каменского, Василия Комаровского, Алексея Крученых, Сергея Клычкова, Николая Клюева, Осипа Мандельштама, Владимира Маяковского, Владимира Нарбута, Игоря Северянина, Велимира Хлебникова, Марины Цветаевой, Вадима Шершеневича и других видных поэтов. В полный голос заявили о себе два главных постсимволистских течения — футуризм и акмеизм; символизм тоже был еще очень силен.
Нужно добавить, что русская литература и печать в целом как раз к этому времени добились небывалой свободы слова, уже в следующем году задохнувшейся в ура-патриотическом угаре Первой мировой войны.
Два круга вопросов, которые будут затронуты далее, связаны с двумя большими темами, поставленными в центр, соответственно, первой и второй частей нашего мини-цикла.
Разработка первой из этих тем — «Поэтический фон русского модернизма» — потребовала от нас не только разделить всех прочитанных стихотворцев на модернистов и не модернистов, но и опознать среди не модернистов тех, кто испытал модернистское влияние. Способ сравнения модернистов с не модернистами был выбран самый простой и ранее нами опробованный4: их книги сопоставлялись друг с другом по ряду формальных параметров5.
Вторая большая тема — «Отражение в поэтических книгах 1913 года специфики жизни России того времени» — спровоцировала нас выделять «остросовременные» фрагменты стихотворений. При этом из поля рассмотрения был сознательно выведен целый ряд мотивов, поскольку они являлись сквозными для русской поэзии в течение очень долгого времени, а не только 1913 года. Вот далеко не полный их перечень: календарная смена времен года, путешествие поэта к морю (чаще всего в Крым или на Кавказ, иногда — за границу), Пасха, Рождество и колокольный звон, сопровождающий эти праздники, ночь на Ивана Купалу, загадка сфинксов... Отметим также, что в некоторых не модернистских поэтических книгах 1913 (но, разумеется, не только 1913) года важное место отводилось стихотворениям, подводившим итоги уходящего года и содержавшим прогнозы на год грядущий6.
НЕОБЯЗАТЕЛЬНОЕ О ГРАФОМАНАХ
Прежде чем перейти к попытке классификации русских поэтов, выпустивших книги стихов в 1913 году, скажем несколько слов о тех из них, кто всегда пребывал в тени своих более талантливых собратьев по перу, — о графоманах.
В XIX столетии их насчитывалось немногим меньше, чем в начале ХХ. Однако в силу стесненных денежных обстоятельств большинство поэтов-дилетантов не могло позволить себе издавать книги, довольствуясь списками и альбомами. Общее улучшение экономической ситуации в России и упрощение техники печатного дела вкупе с окончательным закреплением статуса книги стихов как главного итога издательских усилий поэта привело к тому, что в 1900—1910-е годы едва ли не каждый стихотворец мог и считал нужным выпустить за свой счет или за счет сердобольных родственников авторский сборник.
Для нас важно, что графоманы встречались не только среди поэтов, писавших на потребу широкой публики, но и среди эпигонов модернизма (хотя и не в таком количестве). Хорошим примером могут послужить опусы москвича Л. Жданова, явно ориентировавшегося на изысканные лирические портреты Михаила Кузмина. Процитируем одно характерное для этого автора стихотворение полностью:
Глаза с изящной косиной,
И ряд ненужных, лживых фраз.
Соответственно, в нашей классификации поэтов 1913 года разделения на графоманов и не графоманов не будет.
На этом разговор о графомании можно было бы завершить, если бы не то, совершенно особое «удовольствие от плохих стихов» (цитируя заглавие известной статьи В.Ф. Маркова)7, которое способны получать иные читатели. Специально для них и написаны несколько следующих страниц, остальных же приглашаем, не задерживаясь, перейти ко второму разделу работы.
Откровенно анекдотические образцы графомании представляют собой те поэтические книги 1913 года, чьи авторы не были носителями русского языка, впоследствии овладели им не вполне уверенно, но все же поддались искушению писать стихи по-русски.
Таково, например, вышедшее в Зугдиди отдельным изданием душещипательное произведение поэта из Грузии А. Кирии «Живой в могиле (Песня монологическая)»; приведем короткий отрывок:
Желание сбилося, он в руках врагов,
Таковы стихотворения, составившие книгу стихов немца Николая Гейнрихсена, изданную на окраине империи, в г. Верном. Из нее процитируем три отрывка и одно стихотворение целиком:
Он и она —
Вот — я кокетка!
За мною стая взоров,
Да, письмо в твоих руках!..
Брызнула слеза в ресницы.
За лесок тот мало туч отсылается;
Шестую строку последнего фрагмента Гейнрихсен снабдил трогательным примечанием-разъяснением для читателя: «Должно быть — "За тучками, сучкáми"».
Такова трудночитаемая книга украинца Е.Н. Марченко, выпущенная в Харькове, из которой приведем одно стихотворение полностью и один отрывок:
Неслись они подобно змею
Ах! Дуня, как вам не стыдно
Завершается книга Марченко стихотворением «Сввдитиль на судЬ>, построенным в форме диалога: судья задает вопросы на ужасающем русском языке, а свидетель отвечает на вполне сносном украинском.
Некоторые носители русского языка, впрочем, вполне могли бы посоревноваться с процитированными выше авторами в неумении справиться с азами поэтической (и обыкновенной) грамоты, померяться с ними обилием синтаксических несуразностей, речевых и орфографических ошибок:
Пусть с голоду меньше бы гибнул бедняк,
Среди родных полей
Лишь увидав его,
Все девицы от нее удалились,
Ты не зови меня порочным;
Теперь же от тебя узнавши,
Пускай хохочут, издеваясь,
Ночь. Тишина. Во сне глубоком
Другой тип графомании представляют собой стихотворения, в которых все слова, взятые по отдельности, смешными не кажутся и погрешностей против синтаксиса тоже нет, но которые тем не менее создают комический эффект, и весьма сильный. Порождается он в первую очередь неумением авторов-любителей выдержать стилистическую манеру, забавной какофонией, возникающей от соседства строк, как бы позаимствованных из произведений разных жанров. Приведем несколько примеров разнообразных стилистических напластований из стихотворений поэтов-дилетантов, издавших свои книги в 1913 году:
Целуя Матренины губы,
И крики подобные стону,
Еще одной могилкой больше.
Вдруг настукали мы,
Она на предложенье
Ты Песню Русскую слагал нам —
Своею жизнию сплетал нам —
Своею смертью завещал нам —
И друг наш, брат, — Ты приказал нам:
Всегда ж, когда я ставить эту женщину готов
И народ, лишенный инициативы,
Птичка скачет, птичка вьется
Пели Вы и голос дивный
То было 8-го июля.
Теперь мы хотели бы выделить из общей массы графоманов двух авторов, написавших несколько стихотворений, невольно «предвосхитивших» манеру интереснейшего поэта 1920—1930-х годов: Николая Макаровича Олейникова.
Первый из них, петербуржец фон Бок, в предисловии к своей книге «Аккорды души» кокетливо признавался читателю: «Наружным видом, моя жизнь может ослепить каждого, она блистательна, своеобразна и картинна, но внутренний смысл ее ужасен». Из этой книги приведем два отрывка и два стихотворения полностью:
Мы были на бале,
Тебя металл презренный ненавижу
Вы меня посетили
В мастерской на пьедестале
Второй поэт, телеграфист из Вильно Илья Чалеев, в предисловии к своей книге «Горю — забвенье», выпущенной в Белостоке (из нее мы хотим процитировать одно стихотворение целиком и четыре отрывка), уверял читателей: «Талант писателя несомненно во мне есть, я в этом уверен и надеюсь, что и критики это в моей книге обнаружат».
Я славы не желаю,
Как трудно талантам дорога дается
Хочу я счастливцем быть в мире,
Противны мне рожи коллег,
Хочу тебя одну безумно я любить,
По-своему любопытный образчик непреднамеренного синтеза разнообразных жанровых, стилистических и временных элементов в одном тексте являет собой «драма (в стихах) в трех действиях» П.Н. Касперовича «Самосуд крестьян, или Казнь атамана разбойников». Некий «атаман Пугач», зашедший подкрепиться в сельский трактир, выражает свое желание следующим образом:
Я шайки атаман!!
Затем один из его сподвижников ни с того ни с сего, подобно оперному герою, запевает «тенором, жестикулируя рукой в сторону публики»:
Днем вчера я сидел здесь,
Впоследствии злодейски убитая этим сподвижником со товарищи жена трактирщика внезапно оживает и разражается коротким, но энергичным монологом, обращенным к мужу.
В это время труп Гаши зашевелился и Брылов с радостью бросился поднимать жену, которая сильно дыша, открыла глаза, увидела мужа, с радостью вскрикнула:
Ты здесь! Ты здесь!..
В финале драмы, как и было обещано в заглавии, «атамана Пугача» ждет лютая казнь:
Показалась кровь. Атаман не выдержал боли, согнулся в дугу и схватился руками за привязанную ногу, взобрался на сук и стал грызть веревку.
Завершая наше затянувшееся отступление, отметим еще удивительное самоограничение отечественных графоманов 1913 года в использовании стихотворных размеров. Различные варианты трехсложников встречаются у авторов-любителей лишь изредка, в виде исключения, преобладают же четырехстопный хорей и четырехстопный ямб.
Может быть, ширина диапазона употребляемых размеров и позволит со временем объективно отделить настоящих поэтов от дилетантов.
МОДЕРНИЗМ И МАССОВАЯ ПОЭЗИЯ
Эта тема до сих пор почти не привлекала внимания исследователей. Кажется, лишь М.Л. Гаспаров бегло наметил ее общие контуры: «Модернизм никоим образом не исчерпывает русскую поэзию начала века. Стихи модернистов количественно составляли ничтожно малую часть, экзотический уголок тогдашней нашей словесности. Массовая печать заполнялась массовой поэзией, целиком производившейся по гражданским образцам 1870-х годов и лирическим образцам 1880-х годов. Модернисты намеренно поддерживали этот выигрышный для них контраст, они не только боролись за читателя, но и отгораживались от читателя (настолько, насколько позволяла необходимость все же окупать свои издания)»10.
Попробуем детализировать и отчасти скорректировать гаспаровскую характеристику, но сперва поясним, кого мы будем называть массовыми (не элитарными) поэтами: именно тех авторов, от которых модернисты «отгораживались», то есть тех, кто не печатался в модернистских изданиях и не участвовал в модернистских литературных объединениях.
Наблюдение Гаспарова о главных источниках массовой поэзии начала ХХ века анализом нашего материала подтверждается на сто процентов: самым ощутимым на авторов 1913 года было предсказуемое воздействие Надсона и чуть менее предсказуемое — Фета.
Разговор о надсоновском влиянии на массовую гражданскую поэзию начала 1910-х годов мы ограничим перечислением авторов, посвящавших Надсону стихотворения или бравших эпиграфы из его сочинений: Н. Васильковская (эпиграф к стихотворению); Н.И. Грамматчикова (стихотворение «На мотив Надсона»); А.В. Жуковский (эпиграф к стихотворению); Анатолий Иоссель (стихотворение «На мотивы из Надсона»); Иван Коробов (стихотворение «Памяти С.Я. Надсона); Т.А. Н-я (эпиграфы к стихотворениям); Л. Ростова (стихотворение «Надсону»).
Имя Фета встречается в поэтических книгах 1913 года реже — всего четыре раза; трижды в заглавиях стихотворений: М. Вакар. «К детской головке (подражание Фету)»; Геон. «Отчего (Подражание Фету)»; Эспер Ухтомский. («На смерть Фета»), а кроме того — в эпиграфе к стихотворению Симеона Маслюка.
Однако реминисценций и интонационных заимствований из Фета полны и те лирические миниатюры, в которых прямые отсылки к его творчеству отсутствуют. Примерами пусть послужат два почти комических случая — рабское подражание зачину стихотворения «Чудная картина.» и варьирование финала стихотворения «Шепот, робкое дыханье.»:
Грустная картина,
Чайки, парус, тина и опять песок,
Лирический шедевр Фета «Шепот, робкое дыханье…» послужил также контрастной основой для политической пародии, включенной в «Книгу настроений» В. Терновского:
Шорох, пьяное дыханье,
Хотя осмеянный современниками Фет к 1913 году уже вошел в пантеон русских классиков, его прямые поэтические наследники, модернисты, по- прежнему часто подвергались остракизму. В этом отношении ситуация мало изменилась по сравнению с 1890— 1900-ми годами. Насмешки сыпались и на модернизм в целом, и на конкретных модернистов в частности.
Иногда пародисты и эпиграмматисты проявляли своего рода деликатность, не называя имен тех поэтов, в которых метили их стрелы. Так поступил, например, П. Голощапов, чье юмористическое четверостишие было обращено к Валерию Брюсову, автору многократно пародировавшейся строки «Всходит месяц обнаженный при лазоревой луне»:
Коль будет у тебя воочью
Порою высмеивались некие, достаточно условные «измы», как в «повести в стихах» приятельствовавшего с акмеистами Алексея Липецкого «Надя Данкова»:
Цветы и Гамсун, и наряды,
Высмеивались также обобщенные «декаденты», как, например, в «Веселом райке дедушки Пахома»:
...картины пишут разные, хорошие и безобразные, а самые модные декадентские и хреноводные. Декадентская картина тем хороша, что не поймешь в ней ни шиша. А это современной публике и нравится, а художник тем и славится. Важнее шагает, длинные волосы отпускает и усердней за галстук заливает...
Или в стихотворении Жана Санаржана «В стиле нуво»:
Ты мой слух декадентский ласкаешь, —
Или у И.М. Радецкого в стихотворении «Невский»:
Наблюдаю, изучаю —
Впрочем, эпитетом «тощая», согласно мемуарной заметке Анны Ахматовой, врач-гигиенист и поэт-дилетант Иван Маркович Радецкий воспользовался, обличая в январе 1913 года ее и ее сотоварищей: «Бородатый старик Радецкий, выступая против нас, акмеистов.. с невероятным азартом кричал: "Эти Адамы и эта тощая Ева!"»12 Означает ли это, что в процитированном стихотворении Радецкий нападал в первую очередь именно на акмеистов? Так или иначе, другой его опус изобилует грубыми выпадами в адрес названного по имени поэта и прозаика из поколения старших символистов:
Конек мой — «Хам» во имя Бога…
Ряд символистов обвинялся и в ядовитом стихотворении В. Терновского «Наши дни», вошедшем в его «Книгу настроений»:
Промчался век богатырей, —
Легко заметить, что основными объектами для насмешек и инвектив массовых поэтов старшего и среднего поколений продолжали оставаться, главным образом, символисты. Что такое футуризм и акмеизм — большинство из них просто еще не успело толком понять и прочувствовать. Однако более молодые со страстью обличали футуристов и (гораздо реже) — акмеистов.
К примеру, Н. Евсеев в стихотворении «Два памятника (Из Новочеркасских мотивов). По поводу постановки памятника Я.П. Бакланову» иронически стилизовал монолог прекраснодушных провинциалов, обращенный к условному скульптору-реалисту XIX столетия:
Мы дети прогресса.
Я. Коробов с А. Семеновским издали во Владимире-на-Клязьме книгу стихотворных пародий «Сребролунный орнамент», на титульной странице которой красовалось: «Автору "Громокипящего Кубка" благоговейно посвящаем». Адресата этого втайне глумливого посвящения пародировал Коробов:
Белый фартук. Шарф, гребенка,
Он же насмешливо перепевал двух левых акмеистов — Владимира Нарбута и Михаила Зенкевича:
Багряносиний рядотуш
При этом жанровое определение «пародия» в подзаголовке к книге Коробова и Семеновского отсутствовало: сметливому читателю предлагалось догадаться обо всем самому15.
Но по крайней мере в одном встретившемся нам сходном случае даже самый сметливый читатель, вероятно, попал бы пальцем в небо: мы имеем в виду три вышедшие в Зенькове книжечки Сергея Подгаевского, производящие стопроцентное впечатление затянувшейся пародии на стихи сразу нескольких кубофутуристов, в первую очередь Алексея Крученых и Владимира Маяковского.
Приведем один характерный фрагмент из книги «Бисер»:
Затворились
Один — из книги «Эдем»:
из ночи слезливой
И один — из книги «Шип»:
мне — учителю, тарабарщно,
И только твердое знание о том, что будущий соучастник Владимира Татлина по выставке «синтезостатичных композиций» Сергей Подгаевский писал свои стихи абсолютно «всерьез», заставляет перестать относиться к ним как к пародии и попытаться увидеть в этих стихах опыт усвоения футуристической поэтики.
И все-таки резко обособлять русскую модернистскую поэзию от массовой представляется нам, вслед за М.Л. Гаспаровым, не вполне корректным и, уж точно, — излишне категоричным. О значительном влиянии модернистов на не модернистов по принципу «от противного» убедительно свидетельствуют хотя бы процитированные выше пародии молодых авторов на стихи Северянина, Нарбута и Зенкевича16.
Весьма многочисленными в стихотворениях не элитарных поэтов были вариации модернистских программных текстов, а иногда и прямое копирование модернистов.
Особенно усердно осваивалась поэтика Бальмонта:
Я — поэт для взалкавших немногих,
Я — горюч, едко-жгуч, как ланиты слеза,
Я хотел бы быть дерзким и смелым,
Рьяно подражали и Брюсову:
Ты мне в неотвратимом сне приснилась
А также Блоку:
Но вот приходит он таинственный,
И Городецкому:
Дажбог, Дажбог,
А ты, Перун,
Своеобразную «книгу отражений» представляет собой сборник московского поэта Георгия Рыбинцева «Ожерелье из слез и цветов». Его стихотворения отзываются то Брюсовым:
И электрические луны
то Блоком:
В ресторанных накуренных залах
Один же текст и вовсе может показаться наглым плагиатом блоковского «Балагана», а на самом деле, по-видимому, является слегка наивной попыткой использовать стихотворение Блока как основу для собственного поэтического высказывания, опытом соотнесения своего мироощущения с блоковским:
По рытвинам ухабистой дороги,
В углу грустит с букетом из жасмина,
За ними — ужас мук и неудачи,
Но, может, к старости — влача чуть ноги,
Не отвлекаясь более на отдельные, хотя бы и самые очевидные цитаты из модернистов у не модернистов, отберем из общего числа прочитанных нами книг массовых поэтов те, в которых встречаются эпиграфы из произведений модернистов. Расположив имена модернистов в получившейся таблице иерархически — в зависимости от частотности их упоминания в не модернистских книгах, мы получим возможность увидеть, кто из элитарных поэтов повлиял на массовых стихотворцев по-настоящему ощутимо:
Что обращает на себя внимание в этой таблице? Во-первых, и это самое главное, само наличие среди не модернистов (пусть — тонкой, но действительно существовавшей) прослойки стихотворцев, испытавших модернистское влияние, — 18 авторов из 258 нами прочитанных (более 7%). Во-вторых, солидный отрыв Бальмонта, Брюсова18 и Блока от остальных модернистов, чьи стихи выбирались для эпиграфов массовыми поэтами в 1913 году. Собственно, их воздействие на массовую словесность мы и предлагаем считать безусловным и значительным. В остальных же семи случаях приходится говорить о влиянии того или иного модерниста на конкретного автора—не модерниста. И, наконец, в-третьих, особо отметим достаточно широкий географический разброс книг не модернистов, представленных в таблице: кроме Москвы и Петербурга местами издания этих книг числились Киев (дважды), Юрьев, Пятигорск, Звенигородка, Омск и Чернигов.
Теперь вернемся к базовому для нашей работы разделению всех русских стихотворцев 1913 года на массовых поэтов и модернистов и сопоставим их книги между собой по нескольким критериям. Эти критерии таковы: наличие или отсутствие портрета (или фотографии) автора в книге, наличие или отсутствие авторского предисловия к книге, наличие или отсутствие разделения книги на разделы, наличие или отсутствие датировок под стихотворениями.
Предварить это сопоставление мы бы хотели важной оговоркой, которую, наверное, следовало бы сделать чуть раньше: занесение того или иного поэта в разряд представителей массовой литературы или модернистов иногда бывает сопряжено с немалыми трудностями и даже с неизбежными отступлениями от реальной историко-литературной картины эпохи. Ведь некоторые из наших авторов пытались осторожно освоить модернистскую поэтику, не порывая в то же время с взрастившей и питавшей их массовой словесностью. Как с массовыми, так и с элитарными поэтами кое-кто из них был связан и биографически. Это в разной степени справедливо по отношению не только к тем девятнадцати авторам, о чьих книгах мы говорили только что, но также (как минимум) и по отношению к Николаю Агнивцеву, Аркадию Гурьеву19 и Дмитрию Цензору20 (в этой работе все они поставлены в ряд массовых поэтов). Но подобные случаи подтверждают нашу гипотезу: границы между модернизмом и не модернизмом в 1913 году оказались уже сильно размытыми, особенно на периферии модернизма и массовой литературы.
А теперь приведем полученные нами и систематизированные в таблицу результаты для книг стихов массовых поэтов:
233 книги (83% от общего количества книг, вышедших в 1913 году)
Эти результаты могут восприниматься как фон для «обследованных» по тем же параметрам книг модернистов:
47 книги (17% от общего количества книг, вышедших в 1913 году)
Мы видим, что модернисты в 1913 году превзошли массовых поэтов в использовании всех простейших средств преобразования сборника стихов в концептуально оформленную книгу стихов, кроме предварения книги портретом (этот способ массовыми поэтами использовался на 0,4% чаще). Более того, в плане выразительности некоторые из фотографий не элитарных стихотворцев, предварявших их книги, ничем не уступают портретам, открывавшим книги модернистов. Достаточно будет указать на фотоизображение пожилой поэтессы «народно-патриотического направления» Надежды Броницкой в роскошном кокошнике, или на эффектный фотопортрет молодого денди, украшающий книгу уже цитировавшегося нами в разделе о графомании стихотворца фон Бока, или на фото мудрого ласкового старика, которым открывался сборник И.М. Радецкого «Из мрака к свету и любви: (Песни скорби и гнева)», или на портрет с подписью: «Алексей Петрович Ковалев (в берете Дижонского Университета)» в книге стихов этого автора «Пажьи напевы», или, наконец, на фотографию поэта Ф. Воронцова в белоснежном фартуке и с топором. Подпись под фотографией, помещенной на титульной странице воронцовской книги «Наброски из жизни мясника», гласит: «Мясник или самоучка. Поэт Ф.И. Воронцов. Получил ВЫСОЧАЙШУЮ благодарность за сочин<енный> Акростих».
Что касается авторского предисловия, то здесь модернисты оторвались от массовых поэтов совсем ненамного — всего на 1,3%. Это объясняется легко: предисловие к книге, чаще всего выполнявшее роль текста, растолковывающего читателю художественные намерения автора, широко использовалось старшими символистами, однако к началу 1910-х годов оно потеряло для модернистов значительную долю своей привлекательности. Избранная публика, для которой предназначались модернистские книги, уже и без всяких предисловий была подготовлена к восприятию авторского собрания лирики как «большой формы» поколением Бальмонта и Брюсова, а затем — Блока и Белого21.
Гораздо чаще, чем массовые поэты, русские модернисты в 1913 году распределяли стихотворения в своих книгах на озаглавленные или неозаглавленные разделы — разница составляет целых 16,1%. При этом (как было показано в другой нашей статье)22 в период с 1888 по 1912 год модернисты разбивали свои сборники на разделы еще усерднее. Напрашивающийся вывод: тяготение к макроциклизации — один из существенных и отчасти дифференцирующих признаков модернистской книги стихов.
Разительным в нашей таблице выглядит и зазор между количеством модернистских и не модернистских книг с датированными стихотворениями. Он составляет 10,5%. Объясняется такая существенная разница, в первую очередь, тем, что младшее поколение модернистов как раз в интересующий нас период активно осваивало различные вариации книги — лирического дневника с его почти неизбежными хронологическими привязками всех стихотворений. В частности, в 1913 году были изданы столь яркие образцы стихотворных книг, тяготеющих к дневниковой форме, как «Первая пристань» Василия Комаровского, дебютное издание «Камня» Осипа Мандельштама, «Пятьдесят лебедей» Бориса Садовского и «Из двух книг» Марины Цветаевой.
Необходимо, однако, отметить, что отдельные, не складывающиеся в систему попытки освоить форму поэтического дневника предпринимались в 1913 году и представителями массовой словесности. Так, например, только что упомянутый Ф. Воронцов риторически вопрошал читателя в стихотворном «Предисловии» к своей книге:
Не желаете ли кстати вы
Другой поэт-дилетант, А. Замятин, выпустил в Минске небольшую книгу «Венок», в которой все стихотворения были выстроены в хронологическом порядке, датированы и образовывали единый дневниковый сюжет. Описание знакомства лирического героя с будущей женой перетекало в книге в историю их любви и семейной идиллии, а затем — в трагический рассказ о смерти жены от внезапно открывшейся болезни.
Тут самое время сказать несколько слов о художественных поисках некоторых массовых поэтов, которые велись «параллельно» с поисками модернистов, а изредка даже упреждали модернистские творческие открытия.
В частности, именно массовыми поэтами в начале 1910-х годов разрабатывался тот тип книги, который всерьез заинтересовал элитарных ленинградских писателей для взрослых и детей лишь в 1920-е годы. Мы говорим о своеобразном рецидиве новой «натуральной школы», то есть — о книгах представителей различных социальных, профессиональных и других сообществ, написанных с использованием характерной профессиональной или жаргонной лексики и рассказывающих читателям о самых разнообразных аспектах жизни этих сообществ23. Из достаточно многочисленного списка таких книг, изданных в 1913 году, выделим поэтический сборник Ивана Бабина «Охота и природа: Охотничьи стихотворения и статьи», книгу «Стихотворения» А. В-ия, составленную из медицинских историй с говорящими заглавиями («На холере», «Препаровочный зал», «Ночное дежурство» и прочее в том же духе), изданную журналом «Образование пчеловода» книгу стихов М. Горбатова «Улей», а также подробно описывавшую быт заключенных книгу И.С. Булахова «В стенах тюрьмы»:
Тюремный паек и тюремные щи
Эй, ребята, не толпись,
В этот ряд, безусловно, вписывается и книга стихов Ф. Воронцова «Наброски из жизни мясника», из которой процитируем полностью одно стихотворение — «Бойцы»:
Еще есть много мясников,
У них свои есть образцы,
Туго знает каждый дело
И не боле пять минут,
Хоть я мясник, но не хвалюсь,
И право же, хоть я не трус
Извольте вкратце образцы
Временно отвлекаясь от демонстрации новаций массовых поэтов в области составления и издания ими своих книг, отметим, что процитированный текст Воронцова кажется нам интересным не только в качестве примера стихотворчества поэта-мясника24, но и как оттеняющий те, датированные 1913 годом, эпатажные опыты двух левых акмеистов — Михаила Зенкевича и Владимира Нарбута, в которых и бойцы скота, и сам убиваемый скот безудержно (де)эстетезированы. Процитируем целиком стихотворение Зенкевича «Бык на бойне»:
Пред десятками загонов пурпурные души
Тянули веревкой осовелую скотину,
Боец коротким ударом кинжала
Потом, как бритвой, полоснув по шее,
И словно в гуртах средь степного приволья
Он будто не чуял, что сумрак близок,
И я думал, смиряя трепет жгучий:
Как видим, творческие установки двух авторов — не модерниста и модерниста — были диаметрально противоположными: Воронцов, как мог, пытался уберечь читателя от самых неприятных подробностей работы бойца скота. Хотя ему и не удалось совсем обойтись без страшных строк («Кто быку башку ломает, // Со сторон кто подлупает»), деликатный поэт-мясник предпринял попытку нейтрализовать шоковое читательское впечатление ссылкой на аккуратность и слаженность деятельности своих собратьев по ремеслу. Задача Зенкевича заключалась в том, чтобы поразить читателя обилием кровавых подробностей как можно сильнее, иначе финальное слово стихотворения не прозвучало бы так «оглушающе» неожиданно.
Пользуясь случаем, приведем еще один любопытный и совсем уже частный пример независимой разработки массовым поэтом, испытавшим влияние модернизма, той же темы, что и автором-модернистом, — стихотворение Милия Стремина «Февральское», целый ряд мотивов которого (не говоря уже о размере и рифмовке — четырехстопный ямб, АВАВ) перекликается с шедевром раннего Бориса Пастернака «Февраль. Достать чернил и плакать...»:
Сегодня день совсем весенний:
Неудержимое веселье
Мостки неверны, мокры, хлипки,
Охвачен радостным порывом,
Сажусь, — пишу слова привета
И стихотворение Пастернака, и стихотворение Стремина начинаются с констатации внезапного наступления весны в феврале, продолжаются мысленным осмотром окрестностей, а завершаются рождением спонтанного и в этом подражающего природе текста.
Возвращаясь к разговору об авангардном для своего времени устройстве некоторых русских не модернистских книг, назовем имена еще двух авторов, чьи сборники стихов, выпущенные в 1913 году, кажется, не имеют аналогов в тогдашней издательской практике. В книге «Замок моей души» первого из этих авторов, Иннокентия Жукова, фотографии вырезанных им же из дерева скульптур сопровождаются стихотворными подписями, вроде следующей: «— Вот "Карл Иванович" стоит и смотрит виновато: почтеннейший вчера немножечко "того" и я ему грожу шутливо пальцем». Во второй книге — «Пластические этюды. Стихотворения для "Танцев под слово"», автором которой был Александр Струве, ключевые глаголы движения иллюстрируются фотографиями специально приглашенных танцовщиц и танцовщиков. Сам Струве гордо заявлял в предисловии к сборнику: «Выпуская в издательстве Б.В. Решке настоящую книжку, я хотел положить начало художественной литературе, созданной специально для сочетания слова с пластикой и танцем, в будущность которого я совершенно определенно верю».
В заключение этого раздела и отчасти как о курьезе упомянем еще о восьмистраничной книжечке стихов маленькой девочки, Лиды Шаховской, изданной в Москве ее любящими родителями. Стихотворения из Лидиной книжечки, например, такое:
Что из Лиды с Сергеем стало?
было бы небезынтересно сравнить как со стилизаторскими опытами в этом роде, вошедшими в сборник Марины Цветаевой «Из двух книг», так и со стихами другой девочки — Зины В., включенными в откровенно экспериментальную поэтическую книгу Алексея Крученых «Поросята».
ПРИМЕЧАНИЯ
1) Тарасенков А. К., Турчинский Л. М. Русские поэты ХХ века. 1900—1955. Материалы для библиографии. М., 2004. Неточные библиографические описания, изредка встречающиеся в этом замечательном справочнике, мы исправляли, специально этого не оговаривая.
2) Вот их список в алфавите авторов, разбитый по двум группам: массовые поэты и поэты-модернисты (библиографические сведения о модернистах для наглядности выделены полужирным шрифтом): А. Б. Сборник стихотворений. М., 1913; А. Л. Ф. (Искандер). Стихотворения и миниатюры. Симферополь, 1913; Аврамов Е.П. Море и берег: Стихотворения и рассказы. СПб., 1913; Агнивцев Н. Студенческие песни: Сатира и юмор. 2-е изд. СПб., 1913; Акимова С.К. Песни старости: Стихотворения: Лирические, а также ко всем историческим юбилеям, на смерть Л. Толстого и Балканским событиям. Кн. 1—2. М., 1913; Аксенов <М.В.> Стихотворения. Кострома, 1913; Артамонов Мих. Когда звонят колокола. Иваново-Вознесенск, 1913; Артамонов Мих. Улица фабричная. Иваново-Вознесенск, 1913; Б. Зинаида. Пережитые песни. М., 1913; Бабин Иван. Охота и природа: Охотничьи стихотворения и статьи. Данков, 1913; Бабин Иван. Стихотворения. Данков, 1913; Балагин А.С. (А.С. Гершанович). Огни сердца. 2-е изд. Ташкент, 1913; Барановский А.М. Брызги: Очерки, стихотворения. Одесса, 1913; Барсов А.А. «Скорбные мотивы». Кн. 1. Муром, 1913; Барсов А.А. Семейный смех и его польза: 25 басен. Кн. 2. Муром, 1913; Барсов А.А. «Игривые мотивы». Кн. 2. Муром, 1913; Бархин К. Гроза и ночь: Стихотворения. СПб., 1913; Барышев А., Плетнер Б. Жестокость и тайна: Стихи и проза. М., 1913; Безрукавников Д. Сборник стихотворений. Воронеж, 1913; Бекташев К. Силуэты. Александровск, 1913; Биншток М.Л. Мистрисс Крукс и Марк Твен перед судом общественного мнения. СПб., 1913; Богатырев А.А. Гибель «Титаника» и проч.: Новейшие стихотворения. Камышин, 1913; Богатырев А. Роковая минута или нечаянное убийство девушки. Камышин, 1913; Богатырев А. Стихотворения: Одинокий и проч. М., 1913; Богомолов Б. Царевна-Зоренька. Стихи детские. СПб., 1913; Бок фон. Аккорды души: Стихи. СПб., 1913; Бравский Р. Полынь: Стихи. Париж, 1913; Брандт Николай. Carceri; Темницы. 4-я книга стихов. Киев, 1913; Бро- ницкая Надежда. Отголоски жизни. Т. 1. СПб., 1913; Булахов С.И. В стенах тюрьмы. Тула, 1913; Бунин И. Иоанн Рыдалец: Рассказы и стихотворения: 1912—1914 гг. М., 1913; Бунов-ТальЛев. Горе быть женатым. Херсон, 1913; В-ий А.И. Стихотворения. СПб., 1913; Вакар М. Думы и песни. СПб., 1913; Васильковская Н. Васильки. Сборник стихотворений и миниатюр. Курск, 1913; Верещагин Владимир. Стихотворения. СПб., 1913; Винкерт Владимир. От лучины к радио: Стихи. Херсон, 1913; Виноградов А. Птица Радости и Птица Печали. Стихи. СПб., 1913; Витман Ирина. Снежинки. Калуга, 1913. Т. 1; Владимирова Ада. Дали вечерние. 1910—1912. СПб., 1913; Власов-Окский Н. Родное. Нижний Новгород, 1913; Волынцева Я. Душа и тело: Опыт лирической новеллы в стихах в 10 главах с прологом и эпилогом и др. стихотворения. Кременец, 1913; Вороновский Николай. Шелесты жизни. Киев, 1913; Воронцов Ф. Наброски из жизни мясника. СПб., 1913; Высоцкий К. Апостол: стихотворения. Сувалки, 1913; Гайдебуров П.П. Стихи. СПб., 1913; Ганецкий Н. Изгнанник: Поэма и стихотворения. СПб., 1913; Ганьшин Сергей. Предрассветные песни. М., 1913; Гартвельд Михаил. Ночные соблазны: Стихи. СПб., 1913; Гейнрихсен Николай. Трепет зари. Верный, 1913; Геон. Между прочим: Сто стихотворений. СПб., 1913; Гиляровский Владимир. Стихотворения. М., 1913; Голощапов П. Стихотворения. Луга, 1913; Гомонов М. Песни неудовлетворенного сердца. Тифлис, 1913; Горбатов М. Улей: Стихотворения. Кострома, 1913; Горбов Дмитрий, Эммануил Ве- ликовский. Стихи. М., 1913; Горностаев А. Глубоким утром: (Песнопения). М., 1913; Горский Владимир. Черныя ленты: Стихи. М., 1913; Грамматчикова Н.И. Песни сердца. СПб., 1913; Григорьев С.В. Пришла весна: Новые стихотворения. Саратов, 1913; Григорьева О.В. Песни сердца. Вып. 1. Ковно, 1913; Гурвич СЛ. Утренняя заря: Песни и поэмы: 1907—1912. М., 1913; Гуревич Борис. Народу моему. СПб., 1913 (на обл. 1912); Гурьев Аркадий. Безответное. М., [1913]; Гусев А. Стихотворения Александра Константиновича Гусева, крестьянина дер. Муравьева Мышкинского уезда. Вып. 1. Углич, 1913; Гусев Владимир. Стихи. Т. 3 (Сады). Киев, 1913; Гущик Владимир. Сборник стихотворений. СПб., 1913; Дайтчман У. Скорбные аккорды. 3-е изд. Елисаветград, 1913; Дедушка Пахом. Веселый раек дедушки Пахома. М., 1913; Днепрович Леон (Н. Чаров). Думы и песни: Стихотворения. Рязань, 1913; Доброхотов Анатолий. Песни воли и тоски: 1900—1912 (за 12 лет). М., 1913; Дормидон- това В. Стихотворения. Казань, 1913; Драверт Петр. Стихотворения: 1. Казань, 1913; Дрожжин С.Д. Песни старого пахаря: 1906—1912. М., 1913; Дроздова Юлия. Стихи. Данков, 1913; Дубиновский Борис. Предутренние мерцанья: Стихи (1911 — 1913). М., 1913; Дьяков Н. Нашествие Наполеона: Отечественная эпопея: Поэма в стихах: К юбилею 1912. М., 1913; Дюваль П. Стихотворения. Вып. I. СПб., 1913; Дюваль П. Шансонетки: Пародии, куплеты и песни: (Для исполнения в шантанах). СПб., 1913; Евдокимов Иван. Городские смены: Стихи. СПб., 1913; Евсеев Н. Годы мятежные. Стихотворения. Новочеркасск, 1913; Ефременков Алексей. Florilegium: Стихи; Баркаролы; Элегии; Эротика; Арабески; Мирный сон; Ноктюрн. Кн. 1: (1908—1911). М., 1913; Жарко В., Шепель Д., Юркевич Л. Старые мотивы: Томик 1. СПб., 1913; ЖдановЛ.Л. Из прежних дней. М., 1913; Жиркевич Александр. Поправки к воспоминаниям Г.Ф. Скрипкина о процессе невинного страдальца архимандрита Зосимы: Шутка в стихах по серьезному делу. Вильна, 1913; Жук В., Свеницкий А. Песни любви и жизни. Самара, 1913; Жуков Иннокентий. Замок моей души: Поэма. М., 1913; Жуковский А.В. Струны дрожащие. Кн. 1. Юрьев, 1913; Журин Александр. Вечные мгновения: Стихи. М., 1913; З. З. Стихотворения. Кн. 4. М., 1913; Замятин А. Венок: Сб. стихотворений. Минск, 1913; [Заржицкий И.] Рикошеты: Записки ветерана: Стихи: Посвящается дамам военных. Варшава, 1913; Зеленецкий Александр (Allegro). Раздумье: Рассказы и стихи. СПб., 1913; Зновицкий К. Стихотворения. Вып. 2. Тульчин, 1913; Иванов И.И. Сборник стихотворений. СПб., 1913; Иванов Родион. Крымские грезы: Стихотворения. Кн. 3. СПб., 1913; Иевлев М.А. К Млечному Пути: стихотворения и поэмы. СПб., 1913; Иоссель Анатолий. Стихотворения. Ярославль, 1913; К. Р. В Египте. СПб., 1913; Исакова М. Мои стихи. СПб., 1913; Касперович П.Н. Самосуд крестьян, или Казнь атамана разбойников: Драма в 3 д. Борисов, 1913; Кауш В. Рижская юмористика в «стишках»: Что Рига делает? Чем забавляется? Чему смеется? Рига, 1913; Кашталинская (гр. Н.М. Стенбок). Любовь и смерть. СПб., 1913; Кильбах Отто Ф. Миноры: Стихи. Одесса, 1913; Ки- рия А. Живой в могиле: (Песня монологическая). Ч. 1. Зугдиди, 1913; Князев Василий. Жизнь молодой деревни: Частушки-коротушки С.-Петербургской губернии. СПб., 1913; Ковалев Алексей. Пажьи напевы: Кн. песен. 1-е изд. Ростов н/Д, 1913; Ковалевский Александр. Петр Аркадьевич Столыпин и всероссийский ему памятник в Киеве: Очерк в стихах. Киев, 1913; Козлянинова Т.Ф. Стихотворения. Ялта, 1913; Коковцев Д. Скрипка ведьмы: 3-я кн. стихов. СПб., 1913; Кокшар М.Э. На рассвете христианства в Древней Руси: Поэма из времен языческого периода России. СПб., 1913; Кокшар М.Э. 1613—1913. «Святая Русь». Дела давно минувших дней. Книжка для чтения народу. СПб., 1913; Колоколов П.А. Брызги моря житейского: Рассказы, стихотворения, наброски. М., 1913; [Колубанский Г.] Скользкий путь: Стихотворение. Бийск, 1913; Кончевский, полковник. Боевая песня-памятка 72-го пехотного Тульского полка: 1769—1913 гг. Варшава, 1913; Корнев Иван Меркулович. Стихи и песни поэта из деревни. 1. М., 1913; Коробов Иван. Далекие огни: Стихи. М., 1913; Коробов Я., Семеновский А. Сребролунный орнамент. Владимир-на-Клязьме, 1913. Кн. Первая — Вторая; Кошкаров Сергей. Светлые песни. (Посвящается памяти Н.Н. Златовратского). М., 1913; Кошкаров Сергей. Первая ласточка. М., 1913; Кошкаров Сергей. Для народа. Посвящ. памяти И.З. Сурикова. М., 1913; Кошкаров Сергей. Звездочка: Стихотворение. М., 1913; Крандиевская Наталия. Стихотворения. М., 1913; Крестьянов В. Слоник Мока и Мишук у себя дома. СПб., 1913; Ку- баровская Надежда. «Семнадцатое мая 1913»: Его Высочеству Наследнику и Великому Князю Алексею Николаевичу. Н. Новгород, 1913; Кузьмина Нина. Дням ранней юности: Стихи. Ставрополь, 1913; Лесовик. Стихи и проза. Кн. 1. СПб., 1913; Липецкий Алексей. Надя Данкова: Повесть в стихах. СПб., 1913; Лузанов В., свящ. К 300-летию Дома Романовых. Богуслав, 1913; Лундин Лука, крестьянин-поэт. Сборник стихов. Кн. 3. М., 1913; Львов Т. Жертва Искупления: Повесть в стихах. М., 1913; М.А. На пепелище. Киев, 1913; Мазаев Михаил. Из старых тетрадей: Стихи: Изд. для немногих. СПб., 1913; Мазуркевич В.А. Белочка: Рассказ в стихах. СПб., 1913; Мазуркевич В.А. Снежинка: Рассказ в стихах. СПб., 1913; Мазуркевич В.А. Старые боги: 3-я кн. стихов. СПб., 1913; Мазуркевич Н.И. Ранние грезы: Сб. 3. Пятигорск, 1913; Марченко Е.Н. Стихотворения. Харьков, 1913; Маслюк Симеон. Символы — признаки моей души: Стихотворения. Киев, 1913; Мейер Георгий, Леглер Николай. Глубокое дыхание: Стихотворения. М., 1913; Микульчик А., Бу- тяев Д., Кореновский Ген. Сборник стихотворений. Киев, 1913; Михеев Л.Е. Шалости музы. М., 1913; Мозалевский Иосиф. Утренний туман: Стихотворения. Вып. 1. СПб., 1913; Моздокский Никита. Первые бутоны: Стихотворения. Моздок, 1913; Мусвиц-Шадурский В. Стихотворения. СПб., 1913; Навроцкий А.А. Князь Михаил Скопин-Шуйский: Историческая драма в 5 д., 7 карт. СПб., 1913; Налим П.Г. На цензуре: Сцены из нашей жизни. Кременец, 1913; Неврастенный А. Грехи юности: (Дела давно минувших дней). Кишинев, 1913; Невская Анна. Стихотворения. Н. Новгород, 1913; Нейман В. Картины из жизни: Две жертвы: поэма. Вязьма, 1913; Нефедов Михаил. Мерцания: Кн. стихов. М., 1913; Оболенский Николай. Тризны. Кн. 1: Сонеты: 1911 — 12. Симферополь, 1913; П. Владимир. Стихотворения. Харьков, 1913; Павлов Анатолий. Грузинская легенда. Тифлис, 1913; Павлов Анатолий. Пучок Камыша: Эпизод из истории Хивинского похода. Тифлис, 1913; Пестерев- Померанцев Ф. Тернии души: Стихи; Грезы поэта (Золотой сон): Проза. Вологда, 1913; Петров Александр. Из-под спуда: Собр. стихотворений. Орел, 1913; Пешехо- нов Федор. Полынь: Стихотворения. Кишинев, 1913; Пиотровский Владимир, Яке- рин Виктор. Стихотворения. Вып. 1. Киев, 1913; Поздняков Н. Облетевшие мысли. М., 1913; Полевая С. Исход: Поэма в стихах (По Библии). Одесса, 1913; Полинский Сергей. Песни грусти и любви: Стихи. Кн. 1. Н. Новгород, 1913; Понятовский И. (Делавар). Хризантемы: Стихотворения. Ставрополь, 1913; Проханов Иван. «Кимвалы»: Сб. духовных песен. СПб., 1913; Пуришкевич Владимир. Административные типы. Вып. 1—2. СПб., 1913; Радецкий И.М. Из мрака к свету и любви: (Песни скорби и гнева). Одесса, 1913; Радищев Лев. Ветерки и вихри. СПб., 1913; Райский А. Новые звуки: Стихотворения. Кисловодск, 1913; Раскатов Даниил. Монеты, гони монеты. Одесса, 1913; Рёв Т. Стихотворения и шаржи. Староконстантинов, 1913; Ретнев В. Как птица в неволе: Стихотворения. Иваново-Вознесенск, 1913; Ржи- га Ф.В. Созидание Скандра: Сербская былина. Н. Новгород, 1913; Романовская А., Рем Дмитрий. Морские камешки: Стихотворения. М., 1913; Росницкий Н.А. Повесть о моей любви: Стихи. Пб., 1913; РоссийскийМ. Стихотворения. М., 1913; РостоваЛ. Стихотворения 1910—1913 гг. Новочеркасск, 1913; Ростовцев К. Красное солнышко земли русской: Стихотворения. Стерлитамак, 1913; Румянцев Ю. Ларец: Сб. стихотворений. М., 1913; Рыбинцев Георгий. Ожерелье из слез и цветов. М., 1913; С. Владимир. Зарницы. Киев, 1913; С.К. Р. К елке: Сб. стихотворений. Тамбов, 1913; Ст- ов А. Зоренька ясная: Стихи о светлой воле. Уфа, 1913; Савельев Иван. Деревня и песни. СПб., 1913; Савихин Василий. Два соседа: Деревенская побывальщина в стихах. М., 1913; Санаржан Жан. Весна пришла! (Шаловливые рифмы). СПб., 1913; Севастьянов Н.В. Prima carmina: Тридцать пять стихотворений. СПб., 1913; Селихов Иван. От души. Стихотворения. Вып. 1. Орел, 1913; Семенов С.И. Напевы Волги. Т. 1. П. Дубовка, 1913; Семигоров. Путь к счастью. СПб., 1913; Скрин А. Ныробский узник. М., 1913; Соин И. Мои песни. Гороховец, 1913; Соловьева Поликсена (Allegro). Перекресток: Повесть в стихах. СПб., 1913; Спировский Григорий. Каин и Авель: Поэма для детей старшего возраста. Тверь, 1913; Стаканов И. Песни одиночества: Стихотворения. Вып. 1. Кишинев, 1913; Стремин Милий. Замкнутый круг: Стихи. СПб., 1913; Стрижкевич В. Первый луч голубого сияния: Стихотворения. Проскуров, 1913; Струве Александр. Отражения: Цикл стихов (1898—1913). М., 1913; Струве Александр. Пластические этюды: Стихотворения для «Танцев под слово». М., 1913; Сысоев Борис. Стихи. СПб., 1913; Т. А. Н-я. Песни любви и печали. Киев, 1913; ТаубеН. Элегия души: Мысли в стихах. М., 1913; Терновский В. В снегах; Карское море и его льды: Стихотворения. Ч. 2. СПб., 1913; Терновский В. Книга настроений. СПб., 1913; Терновский В. Лесные песни. СПб., 1913; Турченко Николай. Лови момент и больше ничего. Куплеты о том, что делают приезжие в Одессе. Одесса, 1913; Устинов Иван. Песни труда. М., 1913; Ухтомский Эспер. Из прошлого: Сб. стихов. СПб., 1913; Фарбер М. Стихи 1911 — 1913. Елисаветград, 1913; Феоктистов Николай. Стихи. Омск, 1913; Филимонов Ф. За прошлые годы: (Песни сибиряка). СПб., 1913; Харламов Н. Грезы теней: Стихи. М., 1913; Хоминский Артур. Обман. Звенигородка, 1913; Хоминский Артур. Счастье. Звенигородка, 1913; Храповиц- кийВ.А. Диана: Драм. фантазия; Лирические стихотворения. Екатеринослав, 1913; Храповицкий В.А. Розы Дианы: Драматическая фантазия в 3 д. Екатеринослав, 1913; Цветков Лев. Святая Русь под скипетром дома Романовых: Поэма. К 300-летнему юбилею дома Романовых: 1613—1913. М., 1913; Цензор Дмитрий. Легенда будней: Лирика. СПб., 1913; Цыганок-Темрюкский Семен. Изломы луча: Стихотворения: 1909—1912. Владивосток, 1913; Чалеев И. Горю забвенье: Стихотворения. Белосток, 1913; Чарская Л. Смешные малютки: шутки и прибаутки. СПб., 1913; Чемерзин Аве- нир. Фантазия. СПб., 1913; Черемнов А. Стихотворения. Т. 1. М., 1913; Чусова А. Бисеринки: Стихотворения. М., 1913; Шамонин Александр. Лилея: Стихи. Варшава, 1913; Шаховская Лида. Стихи. М., 1913; Шацких Павел. Вешние сны: Стихотворения: 1905—1913. Елец, 1913; Шацких Павел. Пережитое: Стихотворения. Елец, 1913; Шепелев И. Настроения: Стихотворения. СПб., 1913; Шугаев М. Четверостишия. М., 1913; Шутлеворт Н. В путях природы; Магдалина. Варшава, 1913; Щепкина- Куперник Т.Л. История давно минувших дней: сцена в 1 д. в стихах. М., 1913; Щеп- кина-Куперник Т.Л. Репетиция: Комедия в 1 д. в стихах. М., 1913; Щербаков Н. Стихотворения, ежегодно читаемые 17 февраля, т. е. в дни годовщин Первого кадетского корпуса с 1893—1913. СПб., 1913; Эсаул Ф. Стихотворения. Чернигов, 1913; Анисимов Ю. Обитель. М., 1913; АрельскийГрааль. Летейский брег. СПб., 1913; Бальмонт К.Д. Звенья: Избранные стихи: 1890—1912. М., 1913; Бобров С. Вертоградари над лозами. М., 1913; Большаков К. Сердце в перчатке. М., 1913; Большаков К. Le futur: Стихи. М., 1913; [Брюсов В.Я.] Стихи Нелли. М., 1913; Гедройц Сергей. Вег. СПб., 1913; Гиппиус Василий. Волшебница. СПб., 1913; Гне- дов Василиск. Гостинец сентиментам. СПб., 1913; Городецкий С. Ива: 5-я книга стихов. СПб., 1913; Ивнев Рюрик. Самосожжение. Кн. 1: Лист 1. М., 1913; Каменский Василий, Кривцов Андрей. Нагой среди одетых. М., 1913; Клычков Сергей. Потаенный сад: Стихотворения. М., 1913; Клюев Н. Лесные были: Кн. 3-я. М., 1913; Кокорин Павел. Музыка рифм: Поэзо-пьэссы, 1909—1913. СПб., 1913; Комаровский Василий. Первая пристань: Стихи. СПб., 1913; Крученых А. Взо- рваль. СПб., 1913; Крученых А. Возропщем. М., 1913; Крученых А. Полуживой. М., 1913; Крученых А. Помада. М., 1913; Крученых А. Пустынники. Поэма. М., 1913; Крученых А. Утиное гнездышко... дурных слов... СПб., 1913; Крученых А., Зина В. Поросята. СПб., 1913; Крючков Дмитрий. Падун немолчный. СПб., 1913; Крючков Дмитрий. Цветы ледяные. Вторая книга стихов. СПб., 1913; Курдюмов Всеволод. Пудреное сердце: Стихи. СПб., 1913; Львова Надежда. Старая сказка: Стихи: 1911—1912 гг. М., 1913; Мандельштам О. Камень. СПб., 1913; Маяковский В. Я! М., 1913; Подгаевский Сергей. Бисер. Зеньков, 1913; Подгаевский Сергей. Шип. Зеньков, 1913; Подгаевский Сергей. Эдем. Зеньков, 1913; Рафалович Сергей. Стихотворения. Сб. 4. СПб., 1913; Садовской Борис. Пятьдесят лебедей: Стихотворения: 1909—1911. СПб., 1913; Северянин Игорь. Громокипящий кубок: Поэзы. М., 1913; Скляров Леонид. Призраки: (Эстетич. стихи). Ростов н/Д, 1913; Соловьев Сергей. Цветник царевны: 3-я книга стихов. М., 1913; Хлебников, Маяковский, Бурлюк. Требник троих. Сб. стихов и рисунков. М., 1913; Хлебников В. Крученых А., Гуро Е. Трое. СПб., 1913; Цветаева Марина. Из двух книг. М., 1913; Шершеневич Вадим. Сагтта. М., 1913; Шершеневич Вадим. Романтическая пудра: Поэзы: Opus 8-й. М., 1913; Шершеневич Вадим. Экстравагантные флаконы. М., 1913; Широков П. В и вне. Поэзы II. СПб., 1913; Эльснер Владимир. Выбор Париса: 1-я книга стихов. М., 1913; Эренбург Илья. Будни: стихи. Париж, 1913.
3) Вот их список в алфавите авторов: А. Ф. Из песен и стонов. Тифлис, 1913; Артемьев Вяч. Сатира и юмор. Кн. 2. Самара, 1913; Бабкин Владимир. Жизнь и смерть. Ярославль, 1913; Бекевич-Бекиш Я. Стихотворения. Белосток, 1913; Буров Л. Футуристические стихи. Ямполь, 1913; Венедиктов Алексей. Мысли в стихах. Слобода Николаевская, 1913; Галай Лидия. Простые стихи. М., 1913; Герман. В тенетах снега. М., [1913]; Гольек Е. Осенняя песенка: Пьеса. СПб., 1913; Гомонов М. Тоска по родине: Солдатские письма в стихах. Тифлис, 1913; Гончаренко И. Стихотворение. Хорол, 1913; Дитерихс фон Дитрихштейн Владимир. Зовы земли: Стихи. Одесса, [1913]; Зеснейн Упсал. Первая книжка стихотворных ухищрений. М., 1913; Иванов Родион. Стихотворения. Кн. 4. СПб., 1913; Ивнев Р., Эсс П. У пяти углов; Диалог; Взлет 1. СПб., 1913; Израилитан Иосиф. Стихотворения. Вильна, 1913; Кесарев Иван. Звездочки. Вып. 4. Смоленск, 1913; Колубанский Г. Великий дом Романовых. Бийск, 1913; Колчин М. Стихи «Влюбленность». Архангельск, 1913; Комаров Н. Горе преступника: Песнь наболевшей души. М., 1913; Коринфский Аполлон. Песнь Цесаревичу. Одесса, 1913; Кошкаров Сергей. Святая Русь: 1613—1913. СПб., 1913; Красный Саша. Если был бы я Убейко Юлий: Сб. куплетов. Одесса, 1913; Крученых А. Победа над солнцем. СПб., 1913; Куявский А. Станция Мыкен; Это не считается; Ой, щекочет.: Новые злободневные куплеты. Одесса, 1913; Л-ц Р. Мои песни. М., 1913; Ланшин М.А. Первые звездочки: Стихотворения Миры Ланшина. Александровск, 1913; Лебедев Вл.П. Стихотворения. Пб., 1913; Малышев А. Васильки: Сб. стихотворений: 1906—1912. СПб., 1913; Мейснер А.Ф. Ночью (Из 3-й кн. стихов). СПб., 1913; Миловидов Н. К майским торжествам в Москве: Поклон земной Москвы Великой царю родному своему. М., 1913; Михайлов Петр, монах. О, дивный остров Валаам: Стихотворение, посвященное Валаамской обители. СПб., 1913; Мыльникова Ксения. Крики чайки: Стихотворения. Кн. 2. Нижний Новгород, 1913; Нарбут Владимир. Любовь и любовь: 3-я кн. стихов. СПб., 1913; Непримиримый. Стихотворения: Части целого. Саратов, 1913; П. И. К. Ученическая песня. Симферополь, 1913; Пальгунов С. Слава Романову Дому: 21 февраля 1613 г. — 21 февраля 1913 г.: Стихотворение, написанное на трехсотлетний юбилей Дома Романовых. Бельцы, 1913; Патин К. Стихотворения: Из палестинских впечатлений. Тамбов, 1913; Плаксин Сергей. Стихотворения: Рождественская ночь; Дивная ночь. Одесса, 1913; Полозов М. На помощь страждущим: Стихи. Пермь, 1913; Поляк В. Лепестки и другие стихотворения (1912—1913). Киев, 1913; Приходько Иван. Чары любви: Листок стихотворений № 2. Казатин, 1913; Раскольников С. Струны сердца. М., 1913; Рудич Вера. Стихотворение. СПб., 1913; Рязанский П. На последнюю монету: Сб. злободневн. куплетов рус. юмориста, смехотворца, любимца повсемест. публики: Стихи. Одесса, 1913; Сестра Ан. К России и к орлам России: Два стихотворения. СПб., 1913; Скорбный Юрий. Чутких струн тоскующие звоны: Стихи. Одесса, 1913; Терновский В. У стен Акатуя: Стихи и рассказы. Бузулук, 1913; Терновский В. Zumm Gimmel: Стихотворения и очерки. СПб., 1913; Толмачев И. Сказка о семи богатырях: (Судьба славян): Поэма. Боровичи, 1913; Торопов И. Славянскому банкету: Стихи. М., 1913; Филиппов Ю. Стихотворения. СПб., 1913; Чачиков Александр. Я сижу здесь у моря. М., 1913; Шухмин Христофор. Комик-куплетист: Сб. юмористических куплетов. М., 1913; Яниславский С.А. Война с Наполеоном: историческое стихотворение в 3 ч. Пинск, 1913.
4) См.: Лекманов О.А. Эволюция книги стихов как «большой формы» в русской поэтической культуре конца Х1Х — начала ХХ века // Авангард и идеология: русские примеры. Белград, 2009 (публикация в Интернете: http://www.trediakovsky.ru/content/view/229/41/).
5) О поэтике не модернистской книги стихов начала ХХ века не написано ничего. О поэтике модернистской книги стихов см., в первую очередь: Максимов Д.Е. Идея пути в поэтическом сознании Ал. Блока // Максимов Д.Е. Поэзия и проза Ал. Блока. Л., 1975; Тименчик Р.Д. О составе сборника И. Анненского «Кипарисовый ларец» // Вопросы литературы. 1978. № 8; Правдина И.С. Формирование лирической трилогии // Александр Блок. Новые материалы и исследования. Кн. 4. Литературное наследство. Т. 92. М., 1987; Лавров А.В. О книге Андрея Белого «Стихотворения» (1923) // Андрей Белый. Стихотворения. М., 1988; [Азадовский К.М.], Котрелев Н.В. Александр Блок в работе над томом избранных стихотворений («Изборник», 1918) // Блок А.А. Изборник. М., 1989; Толстых Г.А. Книготворческие взгляды русских поэтов-символистов // Книга: Исследования и материалы: Сб. 68. М., 1994; ГинзбургЛ.Я. О лирике. М., 1997; Магомедова Д.М. Александр Блок. «Нечаянная радость» (Источники заглавия и структура сборника) // Магомедова Д.М. Автобиографический миф в творчестве А. Блока. М., 1997; Гиндин С.И. Валерий Брюсов // Русская литература рубежа веков (1890-е—начало 1920-х годов). Кн. 1. М., 2001; Фоменко И.В. Книга стихов: миф или реальность? // Европейский лирический цикл. Историческое и сравнительное изучение. Материалы международной научной конференции. Москва—Переделкино. 15—17 ноября 2001 г. М., 2003; Богомолов Н.А. Жанровая система русского символизма: некоторые констатации и выводы // Пути искусства. Символизм и европейская культура ХХ века. М., 2008.
6) Поскольку тексты такого рода никогда не попадали в поле зрения исследователей, приведем здесь подборку отрывков, взятых из поэтических книг 1913 года:
Последний день промчавшегося года;
В новом году новые песни,
Бьет полночь. Звенят бокалы,
Двенадцать пробило ударов. Год старый уходит от нас,
Бьет двенадцать часов. Полночь мрачная
Из года в год мы поздравленья
Рожденный в глубокий полуночный час,
Новый год!.. Воскресают надежды у всех
Вот уж бьет двенадцать!
Что ждет нас впереди: надежда ли на счастье.
Но в час встречи, ликованья,
Приходи к нам с идеалами,
Еще один ушел в безвестное пространство,
См. также в стихотворении Марины Цветаевой «Под новый год»:
Встретим пришельца лампадкой,
Еще см. стихотворения Анатолия Доброхотова «На новый год», В. Дормидонтовой «На новый год» и З. З. «На новый год».
7) См.: Марков В.Ф. Можно ли получать удовольствие от плохих стихов, или О русском «Чучеле совы» // Марков В.Ф. О свободе в поэзии: Статьи, эссе, разное. СПб., 1994.
8) Здесь и далее название книги указывается в тексте статьи, если автор выпустил больше одного поэтического сборника в 1913 году.
9) Этому стихотворению в книге Ф. Пестерева-Померанцева предшествует другое, обращенное к той же адресатке, из которого приведем две заключительные строфы:
Ты не обидишь несчастных.
В сердце моем огрубелом,
10) Гаспаров М.Л. Поэтика «серебряного века» // Русская поэзия Серебряного века. 1890—1917: Антология. М., 1993. С. 7.
11) Напомним, что именно с вариаций фетовских мотивов в январе 1914 года начинал свой путь в большой поэзии молодой Сергей Есенин. В поэтических книгах 1913 года также упоминались: Некрасов (С.И. Семенов — стихотворение «Памяти Некрасова», Павел Шацких — стихотворение «Памяти Н.А. Некрасова»), Апухтин (Н.И. Грамматчиков — стихотворение «На мотив Апухтина», Геон — эпиграф из Апухтина), Тютчев (А. Журин — эпиграф к стихотворению, Симеон Маслюк — эпиграф к стихотворению), Майков (Геон — стихотворение «На смерть Майкова»), А.К. Толстой (В. Мусвиц-Шадурский — стихотворение «Навеяно гр. А.К. Толстым», Михаил Нефедов — эпиграф к стихотворению, Т.А. Н-я — эпиграф к стихотворению), Иван Никитин (И. Коробов — стихотворение «Памяти И.С. Никитина», Нина Кузьмина — стихотворение «Памяти Никитина»), Чехов (А. Л. Ф. — стихотворение «Памяти А.П. Чехова», П.П. Гайдебуров — сонет памяти Чехова), Владимир Соловьев (Милий Стремин — стихотворение «Светлой памяти В.С. Соловьева», а также не слишком внятная «Эпиграмма» Александра Петрова: «Не Герцен, Соловьев сказали правду миру, / А Бог ее открыл простому рыбаку, / Что надлежало быть. Эк выдумал сатиру! / Ответим-ка ему: ку-ку, ку-ку!»), Горький (С. Ганьшин — посвящение Горькому, В. Мусвиц-Шадурский — эпиграф из Горького, Нина Кузьмина — посвящение Горькому), Л. Андреев (У. Дайтчман — стихотворение с посвящением, Нина Кузьмина — стихотворение с посвящением, Т.А. Н-я — стихотворение с эпиграфом), Арцыбашев (В. Дормидонтова — стихотворение с эпиграфом: «Ученица: "Отчего вы не хотите, чтобы я читала Санина?"» — и поэтическим ответом: «Не для вас эти книги: в них слишком густы, / Слишком грубы и пошлы все краски. / Не теряйте так рано своей чистоты, / Берегите в душе своей сказки!..»), Лохвицкая (стихотворение А. Шамонина «Памяти Лохвицкой») и, конечно, Лев Толстой (С.К. Акимова — стихотворение «Льву Толстому», Н. Васильковская — стихотворение «Ты прав, глубоко прав, наш дорогой старик.», Н. Власов-Окский — стихотворение «Великан (Памяти Л.Н. Толстого)», С.Л. Гурвич — раздел книги с посвящением Толстому, Анатолий Доброхотов — стихотворения «Лев Толстой» и «Великий глашатай любви и правды (Памяти Л.Н. Толстого)», С.Д. Дрожжин — стихотворение «7 ноября 1910» — о смерти Толстого, З. З. — стихотворение «На кончину Л.Н. Толстого», Сергей Полин- ский — стихотворение «На смерть Л.Н. Толстого», Сергей Рафалович — стихотворение «Памяти Толстого», Сергей Соловьев — стихотворение «Памяти Льва Толстого», С.И. Семенов — стихотворение «Памяти Толстого»). Несколько стихотворений в наших книгах были посвящены памяти Коммиссаржевской (стихотворения Кашталинской, И. Коробова, Владимира П., Дмитрия Цензора) и Столыпина (стихотворения Аксенова, Надежды Броницкой, Александра Ковалевского, В. Терновского: «Как дуб столетний на земле, / Стоит Столыпин у кормила, / И мысль глубокая почила / На сумрачном его челе»). См. также посвященное С. Рахманинову стихотворение Н. Васильковской «Симфония», а также стихотворение Владимира Верещагина «Федору Ивановичу Шаляпину». Еще процитируем стихотворение Ирины Витман «Художественному театру»:
Привет тебе, театр «исканий»,
О «синей птице» нашей грезы
Составляя этот список, мы не стремились к исчерпанию, нам только хотелось обратить внимание на самые важные для поэтов 1913 года имена.
12) Записные книжки Анны Ахматовой (1958—1966). М.; Torino, 1996. С. 302.
13) Приведем здесь и действительно восторженное посвящение Игорю Северянину, помещенное в книге Дмитрия Крючкова «Падун немолчный»:
Дорогой и пленительный Игорь!
14) Одно из пародируемых Коробовым стихотворений ( Михаила Зенкевича) целиком приводится ниже в этом разделе нашей работы.
15) За подражание, а не пародию принял книгу Коробова и Семеновского такой замечательный знаток русского авангарда, как Андрей Крусанов. См.: Крусанов А. Русский авангард. Т. I. Кн. 2. М., 2010. С. 463.
16) « При анализе пародии как процесса рабочего, при учете рабочих моментов пародии, уясняется ее связь с моментом подражания, вариирования» (Тынянов Ю.Н. О пародии // Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 292).
17) Ему посвящено одно из стихотворений в поэтической книге В. Шершеневича «Cаrmina».
18) Показательный факт: в сборник «Маруся отравилась» (Одесса, 1913), не учтенный в библиографии Тарасенкова—Турчинского и составленный из стихотворений и песен, популярных «в народе», вошло стихотворение Брюсова «Фабричная». Он продолжал оставаться самым упоминаемым поэтом-модернистом и в книгах авторов-модернистов, изданных в 1913 году. Приведем два примера брюсовского присутствия даже не в эпиграфах к стихотворениям, а в самих стихотворениях: «Вот Мельпомены храм, где царствует фон-Боль, / А там — исчадие последних, модных вкусов — / Как новый Вавилон, воздвигся Метрополь, / Исконный твой очаг, великолепный Брюсов» (Сергей Соловьев. «Московская поэма»); «На пышной клумбе яркие левкои / Струили тяжкий и тягучий яд — / Созвучье Брюсова, но я не знал какое, / Внушал их цвет и пряный аромат» (Владимир Эльснер. «Душный закат»).
19) См. хотя бы посвящения в его книге «Безответное»: «За стеклом» (Н.С. Гончаровой), «К Насте» (А.М. Кожебаткину), «На могилах» (В.В. Бородаевскому), «Вечер» (Ю.П. Анисимову), «Туда» (Андрею Белому). Самому Гурьеву посвящено два стихотворения в книге Г. Рыбинцева «Ожерелье из слез и цветов».
20) См. посвящения в его книге «Легенда будней»: Сергею Городецкому, Александру Блоку, Федору Сологубу.
21) Подробнее об этом см.: Лекманов О.А. Эволюция книги стихов как «большой формы» в русской поэтической культуре конца Х1Х — начала ХХ века. С. 326—327.
22) Там же. С. 327—328.
23) Из модернистских поэтических сборников 1913 года в этот контекст отчасти вписывается разве что книга профессионального астронома Грааля-Арельского «Летейский брег».
24) Профессионалом стихосложения Ф. Воронцов не был, но этот автор, надо отдать ему должное, прекрасно понимал, в чем может состоять интерес прочтения его книги: «Я ведь, право, не Крылов, / Рассказ мясницкий тоже нов» («Купцы и хозяйки»).
25) Приведем также пример освоения поэтики антиэстетизма из книги не модерниста, испытавшего влияние модернизма, А. Горностаева, «Глубоким утром: (Песнопения)»: «Сплетенье жил, костей, кишечника — / Монет серебряных цена, / За что же ты, — село горшечника — / Землею Крови названа?» («Плоть»). См. также в стихотворении К. Зиновицкого «Не обижены мы урожаем.»: «Что такое щекочет и гложет, / Облепило меня там и тут? / Успокойся, ничто не поможет: / То могильные черви ползут». Вернуться назад |