Предметом, объединяющим четыре публикуемые ниже статьи, является пустота. В строгом смысле, это, конечно, вовсе не предмет, а как раз наоборот, от­сутствие всякого предмета — пустое место, пустое означающее, пустой звук. Но это пустота, на которую накручивается содержание, — и именно так обра­зуется то, что принято связывать с полнотой содержания. Вопрос о структуре пустоты может показаться парадоксальным: ведь, как представляется, пустота потому и пустота, что она не обладает структурой. И тем не менее именно в от­ношении к вопросу о структуре тема пустоты обретает особую актуальность — идет ли речь о структуре физического объекта, как в естественных науках, или о структуре субъекта, как в психоанализе, или о социальной структуре, или о структуре в лингвистике и философии. В любом случае пустота оказывается тем необходимым элементом, вокруг которого — или в определенном отно­шении к которому — и образуются те или иные структуры.

Статьи Младена Долара, Кати Кольшек, Грегора Модера и Оксаны Тимо­феевой знакомят русского читателя с некоторыми результатами трехлетнего междисциплинарного исследования, которое проводилось группой ученых — философов и физиков — под руководством Младена Долара на базе Люблянского университета и Института философии Словенской академии наук и ис­кусств. Одним из важных моментов исследования стала организация в Люб­ляне в марте 2013 года международного симпозиума с таким же названием («Struktura praznine» — так это звучит по-словенски).

Встреча физиков и философов не только в рамках одного проекта, в одной лаборатории, но и в одной аудитории — это событие редкое, можно даже ска­зать, историческое. Подобные встречи на самом деле представляют собой на­стоящий вызов междисциплинарности как формату исследования вообще, так как предполагают риск недопонимания: язык современной точной науки — совсем не то же, что язык философской теории, литературы или психо­анализа. Однако пустота — это особая тема. Можно сказать, вокруг ядра пустоты в сложной констелляции выстраиваются и точная наука, и философия, и литература, и психоанализ; поэтому попытка ответить на вопрос — причем сразу на нескольких языках, — что же такое пустота (если она вообще что-то), делает этот риск оправданным и открывает новое пространство для слож­ного диалога.

Одним из результатов такого диалога стала публикация текстов участни­ков исследовательского проекта и симпозиума в специальном номере словен­ского журнала «Философский вестник»¹, в сотрудничестве с которым мы и подготовили настоящую подборку для «НЛО». В нее вошли главным образом тексты, посвященные философским аспектам проблем пустоты и ничто.

Младен Долар прослеживает развитие идеи пустоты начиная с Парменида и его знаменитого, венчающего собой всю историю философии тезиса о не­существовании ничто, показывает связь идеи пустоты с древнегреческим ато­мизмом как первой материалистической философией, с гегелевской идеей тождества чистого бытия и чистого ничто и, конечно, с важнейшим для со­временной теории психоанализа лакановским понятием объекта a.

Катя Кольшек рассматривает пустоту как сложно повторяющуюся фи­гуру у современных философов — Альтюссера, Лакана, Бадью и Жижека. Ключевым термином для Кольшек, как и для Долара, является den — труд­нопереводимый неологизм, изобретенный Демокритом, чтобы обозначить нечто меньшее, чем ничто, но при этом не являющееся ничем («Как, ничто? — Никак. Как ничто, но никак не ничто» — так высказывается о нем Лакан). Публикуемые статьи вносят наконец ясность в трактовку этого понятия и показывают не только его генеалогию, но и самый современный смысл. Именно здесь психоанализ, философия и физика, пребывающая в поиске эле­ментарной, неделимой частицы и обнаруживающая вместо нее нечто, струк­турированное как ничто, встречаются и находят некий парадоксальный об­щий язык.

Грегор Модер в своей статье обращается к экзистенциальным аспектам пустоты и проводит анализ смерти в фундаментальной онтологии Хайдеггера. Смерть у Хайдеггера, как утверждает Модер, не имеет ничего общего с банальностью размышлений о неизбежной конечности человеческого су­щества, а касается самого бытия и организации времени и пространства.

В эссе Оксаны Тимофеевой ставится вопрос о пустоте как о том, что, по определению, не имеет внутренней структуры. Автор разрабатывает своего рода политическую онтологию пустоты на основании обращения к идее внеш­ней структуры (наподобие экзоскелета) элементов ничто. Тимофеева задается вопросом, каким образом все состоит из того, что ни из чего не состоит, и об­ращается с ним к самому разному материалу, включая прозу Пелевина.

Оксана Тимофеева