Несмотря на то что в России напечатаны две программные книги Поля де Мана («Слепота и прозрение» и «Аллегории чтения») и более десятка книг Жака Деррида, включая такие центральные, как «Письмо и различие», «О грамматологии» и «Призраки Маркса», не говоря уже о журнальных публикациях и посвященных ему монографиях, деконструкция по-прежнему зачастую воспринимается — даже в профессиональных кругах — как синоним деструкции или безответственной («постмодернистской») игры и морального релятивизма. Между тем, начиная, как минимум, с 1980-х годов, мысль Деррида неотступно связана именно с проблемами этики и политики, с ответом на вопрос, что такое ответственность и ответственное высказывание или решение. И если в поисках ответа он обращается, наряду с философскими и политическими, к литературным текстам, проблематизируя по ходу сами «жанровые» границы и условия их проведения, это отнюдь не делает его задачу более легковесной, а метод вопрошания — менее строгим. Ниже представлены два варианта, или две траектории, деконструкции (французский мыслитель неизменно настаивал, что деконструкция не существует в единственном числе). В работе «Некролог аллегории. О танатопоэтике севера в лирике Николая Заболоцкого» Генрих Киршбаум (Университет им. Гумбольдта, Берлин) следует версии Поля де Мана, согласно которому операцию деконструкции осуществляет не столько критический читатель, сколько само же литературное (поэтическое) произведение. Более «ортодоксальный», дерридианский подход исповедует Драган Куюнджич (Флоридский университет, Гейнсвилл, США) в своей статье «“Кто хочет умереть — не умирает”. Дионисийское прибежище Анны Альчук», в которой анализ поэтического текста теснейшим образом переплетен с предельными полити­ческими и этическими ставками, включая и текущую российскую политичес­кую ситуацию. Хочется думать, что эта «сдвоенная» публикация послужит более взвешенному и ответственному пониманию критической процедуры, носящей имя «деконструкция». - See more at: http://www.nlobooks.ru/node/6450#sthash.0Z86bTpB.dpuf