Calvin Schermerhorn. Chained Sentiment: United States Slavery and the Emerging African American Novel, 1850—1862

 

Кельвин Шермерхорн (Университет штата Аризона; доцент факультета истории; PhD) j.schermerhorn@asu.edu.

УДК: 82+93

Аннотация:

В 1850-е годы в США сформировался рабовладельческий дискурс, соединяющий в себе противоречивые нарративы. Афроамериканцы, писавшие автобиографии, заявляли, что рабовладение жестоко, аморально и разрушитель­но. Белые авторы из числа южных регионалистов не соглашались с этим, утверждая, что рабовладение обладает доброй природой и является частью естественного общества (в противовес капиталистическому обществу Севера). Романисты — сторонники рабовладения доказывали, что рабство выгодно для неполноценных чернокожих людей. Белые писатели-аболиционисты использовали элементы обоих нарративов, показывая, что афроамериканцев эксплуа­тируют несправедливо, а само рабовладение аморально. Литературная борьба за понимание рабства общественностью, проходившая между 1850 годом и началом Гражданской войны, стала причиной напряженных споров о будущем Соединенных Штатов. Этот дискурс, в котором активно смешивались различные жанры, развивался на протяжении четверти века. Бывшие рабы-автобиографы использова­ли элементы южного регионализма, а романис­ты — критики рабовладения, стараясь усилить эмоциональное воздействие, в свою очередь, обращались к автобиографиям этих невольников. В связи с подобными пересечениями, афроамериканские авторы попали в ироничную ситуацию: они должны были спорить с тем, что белые писатели высказывали от лица чернокожих и даже от лица самих этих авторов. В ответ на это чернокожие романисты изменяли свои автобиографии, делая их более эмоциональными, художественными и многожанровыми. Все сильнее развивая свой нарратив рабовладения в рамках дискурса, навязанного их противниками, они положили начало афроамериканскому роману.

Ключевые слова: рабовладение, аболиционизм, нарратив, роман, автобиография, афроамериканцы

 

Calvin Schermerhorn (Arizona State University; Asso­ciate professor of History; PhD) j.schermerhorn@asu.edu.

UDC: 82+93

Abstract:

In the United States in the 1850s, Americans crea­ted a narrative of slavery composed of conflicting scripts. African American autobiographers insisted slavery was violent, immoral, and destructive of families. White southern regional writers disagreed, arguing that slavery was benevolent, moral, and part of an organic society, in contrast to the capi­talist North. Proslavery novelists contended that slavery benefited inferior African-descended people. White antislavery novelists took elements of both scripts, arguing that African-descended people were unfairly taken advantage of and yet slavery was morally reprehensible. The literary contests over public understandings of slavery between 1850 and the onset of Civil war set ablaze smol­dering social tensions over the meaning and future of the United States republic. That discourse invol­ved a dynamic hybridization of genres, a literary process that had developed over the previous quarte­r century in which ex-slave autobiographers appropria­ted elements of southern regionalism and antislavery novelists seized features of ex-slave auto­biographies to frame their sentimental appeals. Because of such borrowings, African-descended writers found themselves in the ironic position of having to argue against what amounts to white ventrilo­quism of black voices, sometimes even their own. African American writers responded by culminating a process of hybridization, sentimen­talizing and fictionalizing their autobiographies. As black authors increasingly argued slavery’s narrative on the discursive ground of their adversaries’ cho­o­sing they gave birth to the African American novel.

Key words: slavery, abolitionism, narrative, novel, autobiography, African Americans

 

 

Первые афроамериканские романы начали появляться в 1850-х годах как альтер­натива господствующему нарративу белой маскулинности и белой феминности, который выхолостил образ черного мужчины и стер или деформировал образ черной женщины.  Работая в рамках реализма, авторы афроамериканского происхождения возвращали себе право говорить от своего имени, которое белые писатели присвоили и использовали для критики или защиты рабо­владения, создавая свой литературный образ американского раба и гражданина. Белые писатели-аболиционисты, прежде всего Гарриет Бичер-Стоу, Эмили Кэтрин Пирсон и Сара Дж. Хэйл, выступали не только против рабства, но и против равенства афроамериканцев и белых, идеализируя расизм и леги­тимируя расовый патернализм. В их романтических расистских текстах разви­вались убедительные аргументы в пользу колонизации. Читатели, плакавшие и стенавшие от несправедливости рабства, в то же время готовы были по­про­щаться с чернокожими, которым якобы жилось бы гораздо лучше на вымыш­ленной африканской родине. В свою очередь, «повествования» бывших рабов, представленные в виде романов, например, Соломона Нортапа или Фредерика Дугласа, отстаивали мужественное неповиновение и отказывались замалчивать насильственный характер рабовладения или хоть в чем-то оправды­вать колонизацию. Беглец-герой превратился в беглеца-мыслителя, осужда­ющего пороки рабовладения и настойчиво утверждающего, что он американец. Однако повальное увлечение «Дядей Томом» скрыло из виду автобиографии чернокожих, поставив перед первыми афроамериканскими романистами — Уильямом Уэллсом Брауном, Мартином Р. Делани, Фрэнком Дж. Уэббом и Гарриет И. Уилсон — задачу преодолеть «скованные чувства» «Хижины дяди Тома», а также ее литературных подражаний и выстроить художественную аргументацию, высвобождающую из плена эмоций, созданного писателями-аболиционистами и апологетами рабовладения.

Белые романисты Юга отреагировали на увлечение «Дядей Томом», изобразив рабовладение более мягким, а аргументы в поддержку рабовладения — более убедительными. Такие писатели, как Симмс, Чарльз Джейкобс Питерсен, Бейнард Холл и Дж.У. Пейдж, вводили черных персонажей для того, чтобы их устами с большей убедительностью защищать рабовладение. Писательницам, поддерживавшим рабовладение, удалось усовершенствовать эту стратегию. Так, Кэролин Гилман, Мэри Хендерсон Истман, Кэролайн Ли Хентц, Дж.М. Фландерс, В.Дж. Каудин добавляли в этот сюжет мотивы любви и семьи, ловко обличая аболиционистов как аморальных лицемеров. Некоторые, в частности Хентц, были родом с Севера и оставались привержены патриархату. Хентц и Мария Дж. Макинтош превратили прорабовладельческий патернализм в тщательно продуманную национальную идею. В лавине высокохудожественных и коммерчески успешных романов, поддерживающих или осуждающих рабовладение, бывшие рабы, писавшие автобиографии, боролись за право высказаться, но натыкались на жанровые ограничения [Reynolds 2011; Meer 2005; Gardner 2009; Gilmore 2010; Schermerhorn 2012; Zboray 1993].

 

Патернализм, героизм и чревовещание: нарратив рабовладения в середине века

К 1850 году образовалась зияющая пропасть между доброжелательным па­терналистским обществом, придуманным южными писателями для своих чита­телей, и жестоким капиталистическим обществом, характерные черты кото­рого бросались в глаза на бесчисленных невольничьих рынках и поддерживались политиками Юга. Рабовладельцы использовали невольников в качестве движимого имущества и настаивали на необходимости все более строгих законов для защиты их собственности — рабов. Примером такого закона служи­т «Закон о беглых рабах» 1850 года. В то время как реальные рабо­владель­цы строили свою экономику на насилии, превращая Юг в полицейское государ­ство для невольников, писатели — защитники рабовладения утверж­дали, что рабовладение не нуждается во внешней регуляции, что оно пропитано чувствами привязанности и долга между рабом и хозяином. Уильям Гилмор Симмс из Южной Каролины опубликовал серию романов, развивавших и углублявших все тот же плантационный патерналистский сюжет, добавив в него понимание Юга как разнообразного, но особого региона. Кроме того, с его точки зрения, рабовладение было необходимым элементом борьбы за свободу эпохи американской революции [Britchford 1988; Rose 1971].

Симмс и другие южные авторы изображали Юг как организованное протонациональное общество, в котором рабовладение было одним из социальных институтов, поддерживавших существующий порядок. Впервые опубликованная в 1838-м и переизданная в 1851-м книга Джона Пендлтона Кеннеди «Суолло-Барн, или Жизнь в Старом Доминионе» (Swallow Barn; or, A Sojourn in the Old Dominion) является примером романа в стиле «литературы плантаций». Изображенные в нем люди с африканскими корнями сами держатся за свое рабство. Скотт Ромин считает, что роман Кеннеди «разрешает социальные проблемы, которые воспринимаются как внутренне противоречивые», одновременно пренебрегая теми историческими реалиями, которые пытается изобразить [Romine 1999: 82 (цитата); Kennedy 1832].  Не все писатели-регионалис­ты развивали подобные темы. Книга Джозефа Г. Болдуина «Бурные времена в Алабаме и Миссисипи» (The Flush Times of Alabama and Mississippi, 1853) рассказывает о дворянине из Виргинии, приехавшем в дикие штаты Алабаму и Миссисипи в середине 1830-х, и показывает время повальных спекуляций накануне неизбежного финансового краха. Болдуин преувеличивал и высмеивал насилие и рабство в Хлопковом поясе накануне Гражданской войны. Но его расхождение с Кеннеди было слишком незначительным, вследствие чего читатели вполне могли сделать вывод, что виргинская рабовладельческая модель является нормой [Rachels 1998; Baldwin 1853; Rothman 2012].

Бывшие рабы, писавшие автобиографии, искусно критиковали подобные изображения. К концу 1840-х эти писатели взяли на себя роль отважных повествователей, обличая рабовладение как жестокий эксплуатационный строй, разрушающий семьи, а не созидающий их. Они подарили движению американских аболиционистов те литературные средства, которые оставались самы­ми эффективными в его арсенале, даже когда в движении произошел раскол из-за различных взглядов на самоопределение чернокожих, а также на выбор политического или неполитического активизма. Литературный рынок поощ­рял подобные старания. Книга Фредерика Дугласа «Повествование о жиз­ни Фредерика Дугласа, американского невольника, написанное им самим» (Narrative of the Life of Frederick Douglass, An American Slave, Written by Himself), опубликованная впервые в 1845 году и пережившая несколько американских, английских, ирландских и европейских изданий, была распродана в количестве 30000 экземпляров только в 1840-х годах. Книга Уильяма Уэллса Брауна «Повествование Уильяма У. Брауна, беглого невольника, написанное им самим» (William Wells Brown’s Narrative of William W. Brown, a Fugitive Sla­ve. Written by Himself, 1847) была распродана в количестве 8000 — 10000 эк­­земпляров за первые два года после издания и превратила Брауна в одного из первых знаменитых чернокожих писателей в Северной Америке. Его книга 1847 года пережила четыре американских и пять британских изданий. Книга Джозии Хенсона «Жизнь Джозии Хенсона, бывшего раба, ныне жителя Канады, рассказанная им самим» (The Life of Josiah Henson, Formerly a Slave, Now an Inhabitant of Canada, as Narrated by Himself, 1849) была распродана в количестве 6000 экземпляров за три года. За 1850-е Хенсон по продажам обошел Германа Мелвилла и Натаниэля Готорна, а в 1858 году вышла расширенная версия его книги. В 1850 году была опубликована относительно успешная книга Соджорнер Трут при содействии Олива Гилберта, который напечатал и отредактировал ее текст. Трут ушла от героического «повествования» мужчин-беглецов и мучительно раскрывала тему преодоления трудностей при помощи веры и упорства [Sweeney 2007; Andrews 1988: 144—150; Meer 2005; Petesch 1989; Rohrbach 2002; Foster 1979; Painter 1996].

Однако белые писатели-аболиционисты открыли рецепт, изменивший нарратив рабовладения в 1850-е годы. В рамках рабовладельческого патернализма они зародили чувство моральной ответственности перед людьми африканского происхождения, используя для этой цели эстетику черной культуры. Соединив взгляд афроамериканцев и сентиментальность плантаторских романов, Мария Уэстон Чепмен осуществила своего рода прорыв с одной из самых ранних аболиционистских книг — «Пинда: правдивая история» (Pinda: A True Tale, 1840). Автор использует расставание Пинды с ее мужем Абрахамом, чтобы показать географию американского рабовладения и изучить его нравственную сторону, однако в результате именно от белых зависит, воссоединятся ли Пинда и ее муж. Аргументы аболиционистов в книге ловко помещаются в контекст семейных отношений, которые зависят от морального авторитета белых, несущих ответственность за судьбу чернокожих [Chapman 1840]. Эмили Кэтрин Пирсон смогла сформировать свою, поразительно утонченную, версию этой сюжетной стратегии. Книга «Джейми Паркер, беглец» (Jamie Parker, The Fugitive, 1851) посвящена критике Закона о беглых рабах. В ней поднимаются такие темы, как разлучение семей на невольничьем рынке, героизм беглых рабов, а также проводится различие между добрыми и злыми рабовладельцами. Подобные заимствования были укоренены в литературе и активно использовались в обратном направлении — афроамериканскими писателями. Так, Олауда Экиано применял распространенные нормы жанра приклю­ченческой литературы в своей автобиографии, ставшей бестселлером, «Увлекательная повесть жизни Олауды Экиано» (The Interesting Narrative of OlaudahEquiano, 1789). Такого рода сочетания размывали четкие грани между белой и черной литературой, однако к 1850-м годам вопросы расовой политики и правомерности рассмотрения афроамериканцев в качестве потенциальных граждан стали горячо обсуждаемыми проблемами [Roth 1995; Stowe 1853; Reinhardt 2002; Saxon 1990].

 

Переоценка сюжетов антирабовладельческого патернализма

Господствующий рабовладельческий нарратив подвергся переоценке в 1851—1852 годах в связи с публикацией книги Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома, или Жизнь среди униженных». Литературный успех Стоу поистине леген­дарен. В 1852 году лондонская «Таймс» сообщила, что эта книга есть «в каждом книжном киоске в Англии и в руках каждого третьего путника». Продажи более чем в десять раз превышали самые успешные автобиографии бывших рабов. Как и в романах Пирсон и Чэпмен, в «Дяде Томе» различались добрые и злые рабовладельцы, а география Северной Америки была использована, чтобы составить на ее основе карту распространения рабовладения. Книга с самого начала была благоприятно воспринята аболиционистами, которые наслаждались ее наглядностью. Однако мнения чернокожих аболиционистов разделились. Мартин Р. Делани усмотрел политические элементы в заимствованиях Стоу, утверждая, что «миссис Стоу в значительной степени опиралась на лучшие повествования беглых невольников», искажая при этом аргументы чернокожих аболиционистов, выдвигаемые в пользу расового равенства [London Times September 1852: 1 (первая цитата); Levine 1992; Levine 1997: 80 (вторая цитата); Hogan 2012].

Стоу усовершенствовала литературную стратегию, основанную на использовании эмоциональных компонентов автобиографий бывших рабов, таких как волнение при побеге или страдания семей, разлученных на невольничьем рынке. Она насытила их переживаниями и мелодраматизмом и позаимствовала элементы дяди Тома, африканца, из автобиографии Джозии Хенсона из Мериленда, заменив расовую принадлежность персонажа его жизненным опытом. Дядя Том, «существо кроткое, робкое, обретает мужество» [Stowe 1952: 70]. В отличие от шаблонного персонажа Тома, Хенсон подробно рассказал, как жестокость рабовладения разрушила его семью. Его отец, после попытки отомстить за нападение надзирателя на его мать, был избит, изуродован, продан в Алабаму, после чего о нем больше никогда не слышали [Henson 1849: 1—2].  Его владелец в штате Мериленд был совсем не похож на мистера Шелби, а отец — на дядю Тома. Тем не менее Стоу превратила его в несчастного слугу, героизм которого состоял в спасении белых от опасностей, таящихся в окружающем их мире и в их душах. Делани язвительно писал, что за это Хенсон должен получать отчисления, однако автобиографии бывших рабов были лишь одним из многих источников вдохновения для Стоу. Так, сюжеты, раскрытые Сьюзан Уорнер в ее бестселлере «Этот большой, большой мир» (The Wide, Wide World, 1850), очень близки мотивам отношений Тома и Евы [Stepto 1986; Levine 1992: 81; Hogan 2012; Mason 2000; Ashworth 2000].

Эффективность сочетания южного регионализма и афроамериканских автобиографий, предложенного Стоу, отчасти объясняется тем, что оно утоляло тщеславие белых расистов. «Хижина дяди Тома» отражала сентиментальные стереотипы того, что Джордж Фредриксон обозначил термином «романтический расизм». Стоу впитала расовые постулаты в духе южного регионализма у себя дома, отстаивая в спорах противоположную позицию [Fredrickson 1987].  Вдохновленный своим наполовину белым происхождением, Джордж Харрис представлял собой расовую смесь Генри Бибба, Фредерика Дугласа и других бывших рабов с белыми отцами. В книге «Ключ к “Хижине дяди Тома”» (A Key to Uncle Tom’s Cabin, 1853) Стоу объясняла, что «метисы в большой степени на­следуют черты своих белых предков». Экспатриация (или даже колониальное переселение) Джорджа и Элизы Харрис стала тем сценарием для последую­щего искоренения рабства, который распространялся в среде белых активистов-аболиционистов и белых либералов-южан, включая некоторых рабовладельцев [Stowe 1853: 13 (цитата)][1].

Шквал популярности «Хижины дяди Тома» совпал со временем яростного спора о беглых невольниках, распространением рабовладения на запад США, а также развитием международной дипломатии и рыночных отношений. Коммерческое сельское хозяйство на основе подневольного труда было основным экспортным сектором экономики США, а векселя, выдававшиеся на хлопок, в значительной степени поддерживали банковскую инфраструктуру США и Британии. «Профессор “дядя Том” Стоу советует людям Англии отказаться от американского хлопка, чтобы ликвидировать американское рабовладение», — с издевкой писала ливерпульская газета и продолжала: «Это настолько же разумно, как посоветовать английским женщинам ходить голышом, потому что портнихи перегружены работой» [New Orleans Times-Picayune June 1853: 5]. Торговля и промышленность северо-западной Англии зависели от хлопка, произведенного подневольными американцами. Кредитная цепь, поддерживающая производство американского хлопка, замыкалась на Лондоне, и лондонская «Таймс» неодобрительно заявляла, что роман Стоу «будет лишь усиливать враждебность, лишь раздражать, но не умиротворять» конфликтующие стороны [London Times September 1952: 1].

Тем не менее подобное понимание, по всей видимости, оказывало поддержку зарубежным аболиционистам и усиливало социальные и политичес­кие расколы внутри США. В середине 1853 года газета Фредерика Дугласа радост­но заявила: «У дяди Тома в Европе есть миссия, и он ее выполняет предельно добросовестно» [Levine 1997: 72]. Тем временем разгневанные американские читатели-южане обвинили роман Стоу в фальшивости. Один рабовладелец из Миссисипи решительно критиковал Джорджа и Элизу Харрис как «совсем непохожих на негров», утверждая, что «нездоровая сентиментальность и излишняя утонченность негров — это… чрезвычайно смешно» [New Orleans Times-Picayune March 1853: 4]. Симмс обрушился на Стоу, заявив, что ее роман — это «собрание всех преступлений, совершенных в рабовладельчес­ких штатах, с самого зарождения невольничьего рынка… сваленных в одну гнилую кучу» [Simms 1853]. «Том» способствовал политическому расколу в то самое время, когда политическая система США терпела крах. В 1852 году распалась национальная партия вигов, и демократы разделились на конкурирующие группы. Сенатор Льюис Касс из Мичигана (также кандидат от партии демо­кратов, проигравший президентские выборы 1848 года) безыскусно упрек­нул Стоу в том, что «Том» — это продукт «больного воображения», которое привело к «преувеличенному изображению рабства» [Mississippi Free Trader 1953: 1].

И все же «Том» с его патерналистской критикой рабовладения был литературным сокровищем, определившим, каким будет нарратив рабства, и давшим афроамериканцам возможность открыто сказать о своем подчиненном положении. Белые писатели-аболиционисты усиливали призывы борьбы с рабовладением, добавив к эмансипации идею экспатриации чернокожих людей. Они утверждали, что рабовладение аморально, но афроамериканцы не подходят для получения гражданства. Пирсон воспользовалась успехом Стоу и превзошла его, издав книгу «Дом кузена Фрэнка, или События в Старом Доминионе, описанные Покахонтас» (Cousin Franck’s Household; Or, Scenes in the Old Dominion, by Pocahontas, 1852), пережившую не менее четырех изданий. По словам Стерлинга Брауна, это был «“Суолло-Барн” наоборот». «Дом кузена Фрэнка» последовательно критикует рабство устами практически каждого типа персонажей, характерных для южной прозы. Антирабовладельческие герои были настолько же доброжелательными, честными и располагающими к себе, насколько апологеты рабства — скучными, глупыми и не заслуживающими доверия [Brown 1937: 34 (цитата); Tilton 1994; Pierson 1851; Pierson 1853]. Книга Ричарда Хилдрета «Белый раб, или Записки беглеца» (The White Slave; or, Memoirs of a Fugitive, 1852), переработанная версия его повести «Раб, или Записки Арчи Мура» (The Slave: or, Memoirs of Archy Moore, 1836), была воспринята как «сопроводительный том» к «Хижине дяди Тома». «Белый раб» посвящен конфликтам на стыке расизма и рабовладения, но герой, прежде чем обосноваться в Англии, превращается из раба в мстителя. Сара Дж. Хэйл усилила колонизационный компонент в развивающейся аболиционистской литературе. Ее роман «Нортвуд, или Жизнь на Севере и Юге» (Northwood; or Life North and South, 1852) содержал план колонизации Либерии, придуманный рабовладельцем, который дал своим невольникам образование и оберегал их от продажи. Хэйл тщательно проработала этот мотив в книге «Либерия, или Эксперимент мистера Пейтона» (Liberia; or, Mr. Peyton’s Experiment, 1853). Данный сюжет позволял читателям сочувствовать афроамериканцам в их борьбе с рабовладением без опасения, что освобожденные невольники будут жить с ними по соседству, ходить вместе с ними на выборы и сидеть рядом с ними в поездах и церквах. Южные регионалисты энергично откликнулись на поток мелодраматических сюжетов, критикующих рабовладение [London Daily News 1854; Hale 1852; 1853].

 

Возобновление прорабовладельческого романтизма

Просто обвинять Стоу в лицемерии было гораздо менее эффективно, нежели создать адекватный литературный ответ. Профессор права Университета Виргинии Джеймс П. Холкомб выразил свою обеспокоенность в газете «Южный литературный курьер» (Southern Literary Messenger). Успех «“Хижины дяди Тома”, — отметил он, — это пример того, как наши враги используют литерату­ру для нашего разгрома». Он предложил альтернативный нарратив: «Пусть юж­ные писатели, которые не понаслышке знают, что такое рабство, сделают сво­им долгом — пролить свет истины на все эти литературные сюжеты» [Southern Literary Messenger 1856: 242—243]. Чтобы ответить на успех антирабовладельческой патерналистской литературы, Симмс, по словам Дж.В. Риджли, «превратил свое перо в копье». Он изобразил «общество Юга таким, каким, по его мнению, оно должно быть в идеале». Южные писатели-регионалисты вернулись к темам, которые лежали в основе плантаторского мировоззрения до издания «Хижины дяди Тома» [Ridgely 1980: 62 (первая цитата), 65 (вторая цитата); Hoefer 2009; King 2003]. Почти мгновенным ответом Симмса на «Дядю Тома» стала книга «Меч и прялка, История Юга накануне революции» (The Sword and the Distaff; or, «Fair», «Fat», and «Forty». A Story of the South at the Close of the Revolution, 1852), переизданная под названием «Лесная хитрость, или Ястребы на голубятне: история Юга накануне революции» (Woodcraft; or, the Hawks about Dovecote: A Story of the South at the Close of the Revolution, 1854). В книге получила развитие его давняя любовь — тема основания Америки, самым свежим отражением которой была его «Кэтрин Уолтон, или Бунтарка из Дорчестера» (Katharine Walton: or, the Rebel of Dorchester, 1851) [Simms 1851, 1852; 1854;]. В «Лесной хитрости» он снова подчеркнул важную роль аристократов Южной Каролины, которую те сыграли в Американской революции. Эта тема уже принесла Симмсу литературный успех благодаря произведениям «Партизан» (The Partisan, 1835) и «Родственники» (The Kinsmen, 1841) [Guilds 1992: 195]. В «Лесной хитрости» протагонист капитан Порги из-за патерналистских чувств отказывается отдать своего раба Тома для того, чтобы сохранить свою плантацию. «Я люблю Тома. Том, по сути, свободный человек», — объясняет Порги. Поскольку этот раб «верой и правдой служил своему господину», он «не должен попасть в руки какого-то негодяя». Порги заявляет, что сам Том «скорее умрет, будучи моим рабом, нежели проживет тысячу лет у другого владельца» [Simms 1852: 124 (цитата); Watson 1976; Dye 2003]. К тому времени Симмс прочно застолбил себе место в качестве «выразителя мнения Юга» [Guilds 1992]. Аудиторию, жадную до плантаторских романов, он активно кормил прорабовладельческой пропагандой. У заокеанских наблюдателей аппетиты были скромнее. «На самом деле, английскую прессу заполонили американские писатели — сторонники рабовладения, — сокрушалась лондонская газета «Таймс» в 1852 году. — Американец, поддерживающий рабовладение, обладает такой наглостью, что протолкнется куда угодно, лишь бы оправдать своих соучастников в других странах и, тем самым, умалить бесчестие своих идеалов и поступков». Наглость южных регионалистов была поистине неисчерпаема [London Times November 1852: 177; Nelson 2012].

Сделав Симмса своим предводителем, а псевдоавтобиографию бывшего невольника из книги Стоу — шаблоном для своей работы, романисты-антиаболиционисты создали бескомпромиссную защиту рабовладения. Литература в жанре «анти-Том», как отмечает Расс Кастроново, «использовала “невольничьи по­вест­вования” так, будто критика южан в адрес Стоу исходила от самих чернокожих». Подобные смысловые «заимствования» стали причиной своего рода «гениальности» этой литературы [Castronovo 1998: 240]. Писатели в жан­ре «анти-Том» смягчили особенности рабства и укрепили основы рабовладельческих принципов. В книге Бэйнарда Холла «Цирюльня Фрэнка Фримена» (Frank Freeman’s Barber Shop: A Tale, 1852) аболиционисты предстают циничными манипуляторами, создающими помехи для рабов, довольных своей жизнью на плантации. Тем не менее Фрэнк не был Томом. «Он обладал прекрасной манерой обще­ния, — пишет автор, — в принципе оставаясь собой, он был наравне с белыми[2], и, назло определенным философам и этнологам, Фрэнк — негр Фрэнк — во многом превосходил некоторых белых» [Hall 1852: 40]. Разумеется, Фримен знал о рабстве больше, нежели белые аболиционисты. Как и Дуглас, и Делани, и Уильям Уэллс Браун, Фримен был образован, трудолюбив и умен. После того как его выманили из его дома на плантации, он и его жена остановились в Бостоне, месте, полном алчности и обмана. Плантация изображается здесь как духовный центр для людей африканского происхождения в Америке, но, когда у Фримена появляется возможность уплыть в Либерию, он не упускает такого шанса. Роман Холла частично послужил прообразом для книги Дж.У. Пейджа «Дядя Робин в своей хижине в Виргинии, а дядя Том без хижины в Бостоне» (Uncle Robin in his Cabin in Virginia, and Tom without One in Boston, 1853), которая также черпала вдохновение из «невольничьих повествований», однако проигрывала их мелодию в обратном порядке: северянин, взращенный аболиционистами, узнает правду о добродетелях рабства, находясь в кругу семьи на плантации в Виргинии. Книга Уильяма Л.Дж. Смита «Жизнь на Юге, или “Хижина дяди Тома” как она есть» (Life at the South: or «Uncle Tom’s Cabin» As It Is, 1852) романтизировала рабство в долине Шенандоа, в Виргинии. Чарльз Джакобс Питерсен в своей, изданной под псевдонимом, книге «Хижина и зал, или Рабы и хозяева» (The Cabin and Parlor, or Slaves and Masters, 1852) утверждал, что рабовладение поддерживается отеческой заботой хозяев по отношению к невольникам, в противовес отвратительному промышленному обществу Севера [Lockard 1852]. В заключительной сцене Питеру (персонажу наподобие Тома) и его семье предлагают свободу, но пожилой невольник отвечает: «Нет, храни вас Бог, лучше уж я буду здесь рабом доброго хозяина, чем свободным чернокожим на Севере». Впрочем, он допускает возможность того, что обстоятельства могут измениться для будущих поколений [Randolph 1852: 324 (цитата); Jordan-Lake 2005].

Писательницы также осваивали литературу «анти-дядя-Том» и прорабатывали темы антиаболиционизма и южного добросердечия. Джой Джордан-Лэйк утверждает, что романы в жанре «анти-Том», написанные женщинами, являлись «более продуктивными в плане интертекстуального диалога со Стоу и друг с другом», нежели их аналоги, написанные мужчинами [Jordan-Lake 2005: xviii (цитата); Cuenca 1997—1998]. Доработав свой антиаболиционистский роман «Размышления южной хозяйки» (Reflections of a Southern Matron, 1838), Кэролин Гилман пишет «Воспоминания невесты из Новой Англии и домовладелицы Южной Америки» (Recollections of a New England Bride and of a Southern Matron, 1852), в которых восхваляет персонаж по имени Жак — раба, «умершего в молитвах о семье хозяина» [Gilman 1838; 1852: 89]. Переехавшая из Новой Англии в Чарльстон, штат Южная Королина, Гилман сама могла бы стать сюжетом для литературы в жанре «анти-Том». Гилман «являла собой прецедент женщины-реформатора с прорабовладельческими взгляда­ми», — считает Джордан-Лэйк [Jordan-Lake 2005: 39 (цитата)]. Книга Мэри Хендерсон Истман «Хижина тети Филлис, или Жизнь на Юге как она есть» (Aunt Phillis’s Cabin; or, Southern Life As It Is, 1852) рассказывает о плантационном обществе в Виргинии, изображая неофеодализм и лицемерие аболиционизма. Как и в «Цирюльне Фрэнка Фримена», аболиционисты здесь являются антагонистами, но Истмен соединила заговоры против рабовладения с борьбой за трезвость, освободив жанр «анти-Том» от региональной специфики. Мария Макинтош в романе «Возвышенные и низменные, или Все хороши, но никто — во всем» (The Lofty and the Lowly, or, Good in All and None All-Good, 1853) исследует различия между Севером и Югом США в исторической перспективе, признавая за Севером богатство и трудолюбие, но полностью занимая сторону южного рабовладельческого патернализма. Одиннадцатый роман Кэролайн Ли Хентц «Северная невеста плантатора» (The Planter’s Northern Bride, 1854) рассказывает про аболициониста, который, поняв сущность ненасытного северного общества, становится благоразумным сторонником рабства. Но тем не менее она поддерживала идею национального единства в противовес идее южной уникальности, оживляя прорабовладельческую литературу и в то же время взывая к примирению сторон. Хентц и другие писательницы обрели славу национальных литераторов, несмотря на то, что они поддерживали патриархат [Eastman 1852; Hall 1852; McIntosh 1853; Hentz 1854; Harris 1990; Bradford Observer 1854].

Усугубляющийся политический кризис добавил актуальности рабовладельческому дискурсу. В период между публикацией «Хижины дяди Тома» и «Северной невесты плантатора» Хентц партийно-политическая система США начала разбиваться на новые группы. В 1854 году в ответ на политические разногласия, связанные с распространением рабовладения, образовалась Республиканская партия. Новые лидеры, такие как Авраам Линкольн, добивались защи­ты свободы на Севере, которая у республиканцев ассоциировалась со свободным трудом, а также с желанием не допускать на «Великий Запад» ни рабовладельцев, ни афроамериканцев. Республиканцы процветали в таких штатах, как Огайо и Иллинойс, где чернокожие жители обязаны были вносить денежный залог, гарантирующий хорошее поведение, не нарушать общественный порядок и иметь при себе разрешение на пребывание. Подобные расистские настроения были преобладающими. Вплоть до 1855 года ни в одном штате за пределами Новой Англии афроамериканцам не разрешалось голосовать. Национальная демократическая партия, основанная на лозунгах о превосходстве белой расы, была раздроблена, а бунтарская, но недолговечная Американская партия, или Партия «незнаек», образовалась в оппозиции к католикам и иммигрантам. Несмотря на политические потрясения, экономика США выросла в начале 1850-х годов. Производство хлопка и сахара росло, и, как результат, внутренняя работорговля стала более интенсивной. В то время как политика приобретала поляризованный характер, аболиционизм, по-видимому, утрачивал свои позиции и в политике, и в риторике [Rael 2002; Keyssar 2000: 55; Stauffer 2004; о политическом контексте см.: Freehling 1991; Dolan 2008].

 

Задумчивый беглец и пределы афроамериканской автобиографии

В 1850-х годах основным персонажем автобиографий бывших рабов становится уже не героический (типичный для 1840-х), а задумчивый беглец. Эти писатели рассказывали о порабощении, отстаивали идею создания организаций чернокожих, а также необходимость освобождения и получения гражданства. Главными проблемами для них были: противостояние «сентиментальному расизму» (термин Роберта С. Левайна), получившему одобрение во многом благодаря «Хижине дяди Тома», и противостояние идеям колонизации. К 1850-м годам республиканцы были привержены идее колонизации не столько из-за ее практичности, сколько из-за своей убежденности, что США должны быть республикой белых [Levine 1992: 71; Chaney 2008; Yarborough 1986; о социально-политическом контексте см.: Sidbury 2007; Schiller 2011]. Преподобный Генри Кларк Райт был не одинок, выражая свою обеспокоенность тем, что «Дядя Том» «эхом повторяет доводы, при помощи которых американские ненавистники негров уже тридцать лет пытаются изгнать чернокожих из этой страны» [The [Boston] Liberator 1852: 169—170]. Стилистически писатели африканского происхождения описывали жестокость рабства менее строго, чем их предшественники в 1840-х, они погружались в диалог, смешивая автобиографию с историческим романом. Книга Соломона Нортапа «Двенадцать лет рабства: История Соломона Нортапа, гражданина Нью-Йорка, похищенного в Вашингтоне в 1841 и освобожденного в 1853» (Twelve Years a Slave: Narrative of Solomon Northup, a Citizen of New-York, Kidnapped in Washington City in 1841, and Rescued in 1853, 1853) представляет собой драматическую историю о жизни в неволе и бедствиях, причиняемых рабовладением. Нортап рассказывает о целом мире американской работорговли и непрерывном труде в районе Хлопкового пояса на Ред-ривер в Луизиане, делая акцент на издевательствах, разлуке и эксплуатации, от которых не было никакого спасения. Этот антигероизм резко контрастирует с моралью последних дней жизни дяди Тома и героизмом автобиографий бывших рабов, издававшихся в 1840-х годах [Northup 1853; Blackett 2009].

Подобно «Дяде Тому» и романам в жанре «анти-Том», книга «Двенадцать лет рабства» стала товаром, выпускаемым коммерческими издательствами. В 1840-х автобиографии бывших рабов, печатавшиеся аболиционистами, ста­ли распространяться на различных собраниях вразнос и иногда по подписке. Этот процесс продолжился в 1850-х, но коммерческие издательства расшири­ли круг читателей. Бóльшая часть про- и антирабовладельческой литературы печаталась в издательских центрах Филадельфии, Бостона и Нью-Йорка. Северные районы не отражали чувства противников рабовладения. Значительная доля американского хлопка попадала на рынок через северные города, нью-йоркские банкиры обогащались за счет южных капиталовложений, и даже пароходы, перевозившие рабов для продажи на побережье Мексиканско­го залива, строились в Нью-Йорке. Нью-йоркское издательство «Д. Эплтон» опубликовало «Возвышенных и низменных» (1853) М. Макинтош, «Бурные времена в Алабаме и Миссисипи» (1853) Дж. Болдуина и прорабовладельческий роман Дж. Фландерс «Идол из черного дерева» (The Ebony Idol, 1860). Также публиковались книги Эдит Уортон, Мери Чеснат, Стивена Крейна, «Сказки дядюшки Римуса» Джоэля Чандлера Харриса и «Рабство американских негров» (American Negro Slavery, 1918) Ульриха Боннелла Филлипса, работу, ставшую настольной книгой для целого поколения прорабовладельчески настроенных историков. Филадельфийское издательство «Липпинкотт» опубликовало «Хижину тети Филлис» (1852) М. Истман и «Меч и прялку» (1852) У. Симмса. Один из издателей Нортапа, «Джордж Х. Дерби и Компания» из Буффало, штат Нью-Йорк, также опубликовал популярный роман в жанре «анти-Том» под названием «Жизнь на Юге» (Life at the South). Реклама «Жиз­ни на Юге» присутствовала в ранних изданиях «Двенадцати лет рабст­ва». Фирма «Дерби» опубликовала «Двенадцать лет рабства» одновременно в Обер­не, Буффало и Цинциннати, и, кроме того, издала такие бестселлеры, как «Листья папоротника из альбома Фанни» (Fern Leaves from Fanny’s Portfolio, 1853) Сары Пейсон Уиллис и «Жизнь и изречения миссис Партингтон» (The Life and Sayings of Mrs. Partington, 1854) Б.П. Шиллабера. В духе того, что сейчас назвали бы синергией в маркетинге, продавец книг из Кливленда, штат Огайо, продавал прорабовладельческий роман Смита как дополнение к «Хижине дяди Тома», а продавец из Ворчестера, штат Массачусетс, был «готов предоставить для покупателей любое число копий “Жизни на Юге” или “Хижины дяди Тома” миссис Стоу». Подобная торговля характеризовала рынок потребителей, на котором автобиография Нортапа представляла собой не только высказывание, но и товар [Massachusetts National Aegis 1852: 2 (цитата); Cleveland Plain Dealer 1852: 3; Meer 2005; Shaloo 2012; Crane 2012; Bickley 1987; Phillips 1918; Smith 1852; Northup 1853].

Нортап и другие афроамериканские автобиографы старались повлиять на социально-политический дискурс, находясь на литературном рынке, на котором доминировал «Том» и романы жанра «анти-Том». Книга «Двенадцать лет рабства», посвященная Стоу, которая была литературным покровителем Нортапа, за первый год была продана тиражом в 20 000 экземпляров. Некоторую независимость Нортапу обеспечивало то, что он сотрудничал с редактором и писателем-невидимкой Дэвидом Уилсоном. Уильям Л. Эндрюс утверждает, что «Двенадцать лет рабства» и другие «ответы на “Хижину дяди Тома”… указывают на ревизионистские настроения в афроамериканских автобиографиях 1850-х годов, на негласное, но очевидное стремление не допустить того, чтобы именно роман Стоу воспринимался как итоговая и исчерпывающая характеристика чернокожих в Америке» [Andrews 1988: 181 (цитата); Yarborough 1986; Andrews 1990; DeLombard 2007; Northup 1853; Olney 1985; Stepto 1986].

Авторитет Стоу в антирабовладельческой литературе (которую она охарактеризовала в работе «Ключ к “Хижине дяди Тома”») превратил ее в покровительницу таких писателей, как Нортап, в помеху для других, таких как Гарриет Джейкобс. Пока Джейкобс работала над своей автобиографией в 1853 году, она через посредников обратилась к Стоу за литературной поддержкой, предложив ей за это результаты собственных размышлений о своей жизни в рабстве. Стоу отказалась, несмотря на то что обдумывала идею использовать историю Джейкобс в «Ключе». В итоге покровителем Джейкобс стала Лидия Мария Чайлд, но, возможно, именно отказ Стоу послужил причиной задержки в публикации книги. При этом роман Джейкобс — это не только автобиография, но и книга женщины, бывшей невольницы, книга с большим потенциалом для обличения сексуального и социального насилия, свойственного рабовладению. В письме, опубликованном в 1853 году, Джейкобс заявила, что Стоу «не рассказала и половины» истории рабовладения. Намекая на темы, к которым она обратится в «Случаях из жизни девушки-рабыни» (Incidents in the Life of a Slave Girl, 1861), Джейкобс рассказывала о сексуальном насилии и разрушении семьи, свидетелем чего она стала в Северной Каролине. Пока она спокойно трудилась, бывшие рабы-автобиографы из числа мужчин подвергли нарратив рабства переосмыслению [New York Tribune 1853: 167 (цитата); Yellin 2004; Hedrick 1994: 248—249; Gardner 2010].

Такие автобиографы, как Уильям Грин, ужесточили изображения насилия рабовладельцев, выпроводив «Дядю Тома» за дверь. Изобилуя диалогами и эмоциями, «Рассказ о событиях из жизни Уилльяма Грина (в прошлом раба), написанный им самим» (Narrative of Events in the Life of William Green (Formerly A Slave) Written by Himself, 1853) исследует темы распада семьи, а также долгого пути от рабства к свободе, начавшегося с конфликта главного героя и его хозяина. Книга делает акцент на мужественном разрыве с рабовладением, который отсылает нас к драке Дугласа и Эдварда Кови [Green 1853; Gibson 1992]. Уроженец штата Виргиния Джон Браун с помощью Луиса Алексиса Чамеровзоу, секретаря Британского и зарубежного антирабовладельческого общества, опубликовал книгу «Жизнь раба в Джорджии: рассказ о жизни, мучениях и побеге Джона Брауна, беглого раба, ныне живущего в Англии» (Slave Life in Georgia: A Narrative of the Life, Sufferings, and Escape of John Brown, A Fugitive Slave, Now in England, 1855). Речь в ней идет о разлучении семей, продаже людей и неожиданных событиях, в частности о порабощении британского моряка африканского происхождения. «Жизнь раба в Джорджии, — считает Эндрюс, — рассказывает о невообразимых вещах как о вещах повседневных», а также прямо говорит о насилии [Brown 1855; Andrews 1988: 183]. Его роман укрепил благосклонность к нему британской публики и стал ироничес­кой противоположностью «Белому рабу» Хилдрета. Автобиография Брауна пережила два переиздания в Лондоне в 1855 году, а также была переведена на немецкий язык и опубликована в Штутгарте. Несмотря на то, что белые писательницы обладали определенным влиянием в про- и антирабовладельческой прозе, мужчины-автобиографы (бывшие рабы) господствовали в аболиционистской литературе, жестко контролируя свою работу и исключая из нее автобиографов-женщин (включая бывших рабынь), таких как Соджорнер Трут [Boney 1984: 170—171; Truth 1850; Painter 1996].

Фредерик Дуглас вдохновил многих на переход от автобиографии к художественной литературе. Его роман «Раб-герой» (The Heroic Slave, 1853) повествует о вынужденной разлуке обаятельного персонажа Мэдисона Вашингтона с женой и семьей, о том, как он был продан в Ричмонд, штат Виргиния, и как поднял бунт на невольничьем судне «Креол» в 1841 году. Мятеж Вашингтона был вдохновлен представлением о свободе в духе Американской революции, что было ловкой атакой на совмещение рабовладельческого патернализма с историей основания республики, которое мы находим у Симмса. «Раб-герой», ставший ответной реакцией и на плантаторские романы, и на прозу в жан­ре «анти-Том», был единственным поистине художественным произведением Дугласа, однако его автобиография 1855 года подошла вплотную к границам жанра и навсегда изменила господствующий нарратив [Lockard 2008; Newman 2009; Troutman 2004]. В книге «В рабстве и на свободе. Часть 1: Жизнь в рабстве. Часть 2: Жизнь на свободе» (My Bondage and My Freedom. Part I. Life as a Slave. Part II. Life as a Freeman), которая была выпущена тем же издате­лем, что и «Двенадцать лет рабства» Нортапа, Дуглас расширил свою историю 1845 года, добавив в нее элементы художественного романа, а также усилив осуждение рабовладения и расизма. Как утверждает Левайн, Дуглас «полагал, что способность писателя пробудить в (белом) читателе сочувствие к тяжелой участи раба — это основное литературное средство для изменения общества». Переписав образ раба, характерный для его раннего творчества, Дуглас отвечал критикам, объяснявшим его талант лишь происхождением от белого отца, указывая на свой разрыв с белыми аболиционистами, которые подтверждали его аутентичность за десять лет до этого [Levine 1992: 74 (цитата); Douglass 1855]. О значении этой книги говорит следующий факт: один из крупнейших продавцов книг в Мобиле, штат Алабама, в 1856 году был вынужден прекратить свою деятельность из-за того, что у него были обнаружены экземпляры книги «В рабстве и на свободе» и антология «Письма о свободе», в которой был опубликован «Раб-герой». Сообщалось также о поимке невольника с копией автобиографии Дугласа 1855 года [Rohrbach 2002; Reynolds 2011: 148; Flower 1884; The Preston [England] Guardian 1856].

Создавая мужественный антиколонизационный и антирасистский текст, Дуглас и другие (ранее подневольные) автобиографы оказали влияние на переход Стоу от эмоциональности в «Дяде Томе» к глубине и злободневности в книге «Дред, история о Проклятом болоте» (Dred: A Tale of the Great Dis­mal Swamp, 1856). Несмотря на то, что роман уделяет основное внимание белым, чернокожие персонажи в «Дреде» — это одновременно жертвы и потенци­альные революционеры, что отсылает читателя к наследию Ната Тернера и Денмарка Весси. Множество книг оказало влияние на «Дреда», в частности «Ключ к “Хижине дяди Тома”». Пафос «Дреда» в большей степени соответствовал само­определению бывших рабов. Как отмечает Сара Меер, «“Ключ” обеспе­чил “Дядю Тома” фактами; а “Дред” разбавил “Ключ” великолепной про­зой». «Дред» уходит от «Хижины дяди Тома», преодолевая романтический расизм, лежащий в основании белой антирабовладельческой прозы, в част­ности в предшествующих книгах Стоу. Однако книге не хватало коммерчес­кой привлекательности. «Дред», как презрительно указывал один критик, «не воздействует в той же мере [что и “Том”] на сочувствие читателей и не так часто пробуждает наше негодование изображением жестокости и бесчеловечности». Эволюция Стоу от «Тома» к «Дреду» шла параллельно ее собственному развитию в качестве активистки аболиционизма, действующей в условиях политического кризиса, в период которого имели место вялотекущий конфликт в Канзасе и избиение сенатора-аболициониста Чарльза Самнера в Сенате США [Stowe 1856; Meer 2005: 229 (цитата); VanDette 2008; Rowe 2002; DeLombard 2002; Freehling 1991; The Universalist Quarterly and General Review 1857: 207 (цитата)].

 

Восстановление самобытности чернокожих и оформление афроамериканского романа

Афроамериканские писатели облекали свои мысли о рабовладении и производном от него расизме в форму романов. Мастерски используя сентиментализм, столь жадно потребляемый американцами, для иллюстрации рабства и его следствий, афроамериканские романисты встретились с белыми авторами в естественной для вторых среде. В итоге они прекратили ориентироваться на белых читателей и начали призывать чернокожих к революции. Эта переориентация была важна с политической точки зрения, но она привела к тому, что само появление афроамериканского романа и его критическая функция остались незамеченными. Уильям Уэллс Браун, Мартин Р. Делани, Фрэнк Дж. Уэбб и Гарриет Е. Уилсон опубликовали книги, которые обладали потенциалом для пересмотра нарратива рабовладения и переосмысления жанра романа в целом. Однако пока афроамериканские писатели делали упор на жесткое изображение рабовладения, они вышли за рамки терпения издателей и вкусов белых читателей. Роман Уильяма Уэллса Брауна «Клотел, или Дочь президента» (Clotel; or the President’s Daughter, 1853) рисует драматическую картину инфраструктуры внутренней работорговли США и географию насильственных переселений афроамериканцев. «Клотел» отметает как прорабовладельческую, так и антирабовладельческую литературу, показывая, как наследие матери-рабыни может перечеркнуть претензию на белое превосходство. Невольничий рынок переворачивает судьбы Клотел, ее матери Каррер — рабыни и бывшей любовницы Томаса Джефферсона, и ее сестры Алтесы, когда работорговец забирает протагонистов и продает их рабовладельцам в южных городах вдоль по течению реки Миссисипи, таких как Натчез, Новый Орлеан и Виксберг. «Клотел» содержит нравоучения, сентиментализм, реализм и автобиографию, а также переосмысляет и омрачает наследие отцов-основателей республики. Разделение романа и автобиографической прозы не было завершено с тех пор, как Браун издал сокращенную версию своей автобиографии. Цитируя риторику сторонников рабовладения и отвечая ей, Браун создал, по словам Левайна, «великолепный пример литературной стилизации» [Levine 2000: 7]. Обозреватель одной английской газеты принял «Клотел» за документальное произведение, высмеивающее рабовладельцев. Газета «Бристоль Меркьюри» заявила, что «читателей [книги «Клотел»] ждет крайне разнообразное повествование, простое, но красочное… описанное в книге неотличимо от реальности» [The Bradford [England] Observer 1853; Bristol Mercury 1854 (цитата)].

Стиль Брауна — это подлинный довоенный реализм. Ландшафт его кни­ги — это пустошь патернализма рабовладельцев, населенная жестокими белыми [Gates 1989; Andrews ed. 1990; Schweninger 1999; Farrison 1954; Walter 2000; Jay 1990; Wilson 2006; Stepto 1984; Lewis 2007]. «Клотел» борется с практикой выражения белыми авторами своих мыслей от лица афроамериканцев. На этот роман повлияли такие книги, как «Картинки Джорджии, персонажи и случаи первой половины республиканского века» (Georgia Scenes, Characters, Incidents &c. in the First Half Century of the Republic, 1835) Огастеса Болдуина Лонгстрита и «Бурные времена в Алабаме и Миссисипи» Болдуина. По словам Бернарда У. Белла, Браун «сочетает [свойственный Болдуину] юмор фронтира с забавными историями из жизни рабов, когда он маскирует свою героиню-беглянку под итальянского джентльмена и с ее помощью обыгрывает темы политики и трезвенности в комическом диалоге между пассажирами дилижанса в Цинциннати» [Bell 2004: 89—90 (цитата); Fabi 2004: vii]. Подобная стилизация смягчает жесткость суждений, свойственную автору по причине личного опыта жизни в рабстве.

Тем не менее очень немногие американцы читали «Клотел» в 1850-х. Впер­вые опубликованная в Лондоне в 1853 году, «Клотел» была переиздана в 1855 году в ныне забытом нью-йоркском журнале как роман с продолжени­ем. Он получил ироничное название «Миральда, или Прекрасная квартерон­ка, любовная история про американское рабство, основанная на реальных событиях» (Miralda; or, The Beautiful Quadroon, a Romance ofAmerican Slavery, Founded on Fact). Фэйт Берри считает, что «Клотел» «не вызвала такой общественной полемики, как “Хижина дяди Тома” годом ранее, несмотря на то, что [роман] касался некоторых запретных тем, что привело к прекращению продажи тиража 1853 года в Америке». Из-за подобной цензуры издание полной версии «Клотел» было задержано до 1864 года, и даже тогда автор заменил Джефферсона на безымянного сенатора [Berry 2006: 180—181 (цитата); Bell 2004; Brown 1853: 63; Cashin 1996]. Другие писатели сделали основной акцент на обсуждении афроамериканскими персонажами нравственных вопросов.

Роман Фрэнка Уэбба «Супруги Гэри и их друзья» (The Garies and Their Friends), опубликованный в Лондоне в 1857 году с небольшим предисловием Стоу, исследует последствия рабовладения и расовой идеологии, однако отбрасывает романтический расизм антирабовладельческих романов и расистский романтизм романов в жанре «анти-Том». Уэбб был аболиционистом из Филадельфии, который активно боролся с «научным расизмом» и колони­зацией. Роман «Супруги Гэри и их друзья» по большей части рассказывает о жизни двух семей среднего класса в Филадельфии того времени, светлокожих Гэри и темнокожих Эллисах. «Проблемы классовых ценностей, — по мнению Белла, — в истории Уэбба пришли на место проблем цвета кожи» [Bell 1987: 44; 2004; Gardner 2001]. Персонажи Уэбба обсуждают работорговлю, повлиявшую на их семьи, вспоминая те ужасы, которые выпали на долю их родственников на Юге.

Напрямую обращаясь к теме расовой нетерпимости, роман «Супруги Гэри и их друзья» критикует расизм, утешавший белых американских читателей среднего класса. Эта сложная социальная драма содержит дискуссии о колонизации и о боли, связанной с социальным признанием, к которому столь сильно стремятся персонажи Уэбба. Изначальные требования издателей к роману стали причиной того, что публикация была так сильно задержана, что к моменту выхода книги было готово уже второе издание. Лондонская газета «Морнинг пост» заявила о книге «Супруги Гэри и их друзья», что ей «недостает оригинальности, естественного пафоса и классической энергии» романов, подобных «Тому», но «основные эпизоды, похоже, основаны на реальных событиях, а… стилистика их описания проста и интересна» [Webb 1857; The Nottinghamshire Guardian 1857; The Derby Mercury 1857; London Morning Post 1857 (цитата)]. В другой рецензии отмечалось, что Уэбб «по всей видимости, внимательно читал Диккенса и Теккерея, ведь его книга полна отсылок к ним обоим» [Frederick Douglass’ Paper 1857]. Уэбб многое позаимствовал из «Холодного дома» (1852—1853) Диккенса. Тем не менее, «Супруги Гэри и их друзья» — это книга «не о компромиссах, а о стойкости, — отмечает Сэмюель Оттер, — а сам Уэбб предпочитает скорее язвить, нежели примирять» [Otter 2010: 227].

В год выхода книги «Супруги Гэри и их друзья» Верховный суд США неожиданно принял прорабовладельческий закон. В решении по делу Дреда Скотта 1857 года Верховный суд постарался удовлетворить интересы южан, поддерживающих рабовладение, объявив, что рабство в части страны есть рабство во всей стране, перечеркивая, таким образом, около четырех десятилетий существования этого политического компромисса. Суд также постановил, что, поскольку отцы-основатели республики обозначали людей африканского происхождения как рабов, у этих людей нет законного основания на гражданские права. В то время как южане проигрывали политическое представительство миллионам европейских иммигрантов, которые селились по всему Северу и Западу (и в пугающих количествах вступали в Республиканскую партию), суд одобрил ту историю основания нации, которая была близка литературному воображению Симмса. И все же такие попытки смягчить ситуацию приводили к противоположным результатам.

Продолжая дело Дреда Скотта, регионалисты — сторонники рабства развивали тематику разделения страны, а романисты-антиаболиционисты расширяли поле своей критики. В противоположность доводам Хентц в пользу единства, анонимно опубликованный роман Джеймса М. Смайта «Этель Сомерс, или Судьба Союза» (Ethel Somers; or, The Fate of the Union, 1857) рассказывает историю любви дочери плантатора из штата Миссисипи и жителя Нью-Йорка. Любовь в этой книге наталкивается на социальные преграды и не может их полностью преодолеть. К концу десятилетия писатели—сторонники рабовладения развернули критику аболиционизма, ориентированную на половую принадлежность, что было свидетельством крайнего энтузиазма в спорах о рабовладении. Перевернув с ног на голову критику насилия бе­лых мужчин над невольницами, проделанную Уильямом Уэллсом Брауном, Дж.М. Фландерс в романе «Идол из черного дерева» (1860) говорит о сексуальности чернокожих мужчин как об угрозе, о которой злонамеренно умалчивают аболиционисты. Действие романа Фландерс происходит в Новой Англии, в городке с исключительно белым населением. Местный священник проводит социальный эксперимент в духе аболиционизма, укрывая в городе беглого раба Цезаря. Цезарь погружает город в хаос, кульминацией которого становится его идея жениться на белой девушке. История об агрессивной сексуальности чернокожих мужчин, угрожающей целомудрию белых женщин, имела бы губительные последствия в эпоху линчеваний Джима Кроу. Книга В.Г. Каудин «Элен, или Дочь фанатика» (Ellen; or, the Fanatic’s Daughter, 1860) развивает тему агрессивной и разрушительной сексуальности аболиционистов. По словам Дианы Робертс, «аболиционисты — это распутники, одержимые идеей лишить непорочности белых женщин». К тому времени как «Идол из черного дерева» и «Элен» были опубликованы, злополучный рейд Джона Брауна на город Харперс-Ферри сместил акценты с разрушительной сексуальности на насильственное восстание — тему, которую в своем романе с продолжением исследовал Мартин Р. Делани [Flanders 1860; Cowdin 1860; Quigley 2012; Jordan-Lake 2005; Roberts 1994: 57 (цитата); Dorr 2004].

В то время как национальные политические отношения достигли переломного момента, афроамериканская проза прекратила взывать к морали и эмоциям белых читателей. Книга Делани «Блейк, или Американские хижины» (Blake; or the Huts of America) посвящена теме восстаний с применением насилия. Особое значение в ней придается планируемому мятежу Джона Брауна и повсеместному распространению идей книги «Раб-герой» Дугласа. «Блейк» (1859—1862) был опубликован по частям в «Англо-Африканском журнале» (The Anglo-African Magazine) и «Англо-Африканском еженедельнике» (The Weekly Anglo-African). Книга начинается с разлучения семьи рабов, причиной которого стали сексуальные домогательства хозяина и биологического отца жены заглавного персонажа. Делани изящно критикует антирабовладельческий сентиментализм и прорабовладельческий романтизм, переходя от жизни Генри Блейка на Юге к теме разжигания мятежа. Как отмечает Эрик Сандквист, «словно загнанное в угол повествование» Делани «прекрасно изображало рабовладение в Америке накануне коллапса». Делани пригрозил южанам насилием, которое могло появиться из районов афроамериканских рабов. Сравнивая его с «Признаниями» (Confessions, 1831) Ната Тернера и «Бенито Серено» (Benito Cereno, 1856) Германа Мелвилла, Сандквист утверждает, что «Блейк» «объединил подлинные свидетельства Тернера, если не его пророчес­кую жертвенность, с масштабным и эпохальным замыслом Мелвилла, если не с его мастерством рассказчика» [Sundquist 1993: 220—221; Biggio 2008]. Со сво­ей стороны, Мелвилл поместил действия «Бенито Серено» (восстание рабов и его подавление) на невольничье судно в южной части Тихого океана, далекой от привычного пейзажа Северной Америки. Однако косвенно и «Бенито Сере­но», и «Блейк» посвящены рабовладению не как проблеме отдельных стран, а как проблеме глобального масштаба. Этим они резко отличаются от локализованного контекста, характерного для Гарриет Е. Уилсон [Morrison 1996: 27; Nelson 2012; Levine 1997].

Уилсон посвятила свой полуавтобиографический роман «Наш негр, или Записки о жизни свободных чернокожих» (Our Nig; or, Sketches from the Life of a Free Black, 1859) своим «черным братьям». Будучи, вероятно, первым афроамериканским романом, опубликованным в США, «Наш негр» осуждает расизм и долговое рабство. Книга отбрасывает идею, характерную для прорабовладельческих романов, что Север негостеприимен для афроамериканцев, но в то же время дерзко критикует прозу белых писательниц-аболиционисток и автобиографии чернокожих мужчин. Уилсон развивала темы из автобиографии Соджорнер Трут (к этому времени Стоу уже разрекламировала это произведение). «Наш негр» был опубликован в Бостоне, но остался практически неизвестным за пределами штата Нью-Гэмпшир. Его незначительное влияние стало следствием изначально ограниченного тиража [Wilson 2000: 5; Gardner 1993; Doriani 1991; Lester 2010]. На литературном рынке, где художественная литература была главным средством существования дискурса рабства, афроамериканские авторы тем не менее оставались маргиналами.

 

Кульминация нарратива рабства

Афроамериканский роман родился в изгнании и высказывался только шепотом, даже когда пытался заявить, что афроамериканцы — это тоже американцы, или когда пытался, при поддержке чернокожих читателей, восстать против рабства, потребовать самоопределения и вернуть утерянное право самостоятельно говорить от своего имени. Рабовладение, возможно, было самой спорной проблемой Америки. Авторы, писавшие о нем, многое позаимствовали друг у друга, прежде чем превратили фрагменты этой тематики в самостоятельные конкурирующие сюжеты. В начале 1850-х романистки вырвались вперед в борьбе с рабовладением. Развивая придуманную Чэпмен идею семейной драмы чернокожих персонажей в условиях рабства, Хейл, Пирсон и особенно Стоу создали универсальный тип сентиментальной прозы, наделившей себя правом говорить от лица афроамериканцев, создав помесь изящной лирики с чревовещанием. Одним из побочных эффектов был колонизационный сюжет, который отменил все достижения автобиографической литературы про героев-беглецов, созданной бывшими рабами в 1840-х годах, даже несмотря на то, что этот сюжет спекулировал на идентичности чернокожих. Писатели — сторонники рабства также говорили от лица афроамериканцев, отвечая на антирабовладельческую колонизацию плантационным патернализмом. В рамках этого литературного конфликта афроамериканцы были либо довольными невольниками, либо свободными экспатриантами. Как романы, написанные в стиле «Тома», так и книги писательниц, работавших в жанре «анти-Том», превосходили любовные романы Симмса и плантационный патернализм сюжетов Пейджа, Питерсена и Смита. Каудин, Истман, Фландерс, Гилман, Хентц и Макинтош разбавили данную тематику «домашним очагом», семейной жизнью, эмоциями и сексуальностью. Противодействуя и про- и антирабовладельческой литературе, автобиографы (бывшие невольники), такие как Дуг­лас и Нортап, возродили антиколонизационный сюжет аболиционистов. Они осуждали институцию, которая принесла опустошение южным семьям и все­му обществу Юга, а также доказывали, что афроамериканцы — это тоже аме­риканцы, неотъемлемым правом которых является гражданское участие. Но экс-рабы-автобиографы, которые оспаривали мораль «Хижины дяди Тома», исчер­пали свои аргументы, основанные на их собственном, личном опыте. «Том» отбрасывал такую внушительную тень, что «Дред», в котором Стоу пересмотрела свои идеи, не сделал ее бледнее. Афроамериканские писатели облекали свои аргументы в форму сентиментальной прозы, однако неприглядный разбор всей жестокости расизма и рабовладения, проделанный, в частности, Уильямом Уэллсом Брауном, был довольно ненадежным инструментом для привлечения широкого круга читателей и сторонников в США. Белые читатели, представители среднего класса, реагировали скорее на эмоциональное воздействие, нежели на изображение насилия, а робкие американские издатели, публиковавшие южную прозу, избегали разногласий из соображений финансовой выгоды. Браун, Уэбб и, в некоторой степени, Делани стали авторами без родины. В конце десятилетия афроамериканские писатели поменяли свою систему взглядов, привлекая больше афроамериканских читателей, а не белых представителей среднего класса. Книга Уилсон «Наш негр» могла полностью изменить лицо афроамериканского романа, каким он был до Гражданской войны, объединив автобиографию и прорабовладельческую прозу. Тем временем Делани занял место Джона Брауна от литературы. Впрочем, к моменту публикации последнего выпуска «Блейка» в 1862 году штаты, составляющие Южную Конфедерацию, вышли из состава страны, и американцы стали решать судьбу рабовладения не словами, а войной.

Пер. с англ. Игоря Горькова

 

Библиография / References

[Andrews 1988] — Andrews W.L. To Tell a Free Story: The First Century of Afro-American Autobiogra­phy. Urbana, Il.: University of Illinois Press, 1988.

[Andrews 1990] — Andrews W.L. The Novelization of Voice in Early African American Narrative // PMLA. 1990. Vol. 105. № 1. P. 23—34.

[Andrews ed. 1990] — Three Classic African-American Novels: The Heroic Slave. Clotel. Our Nig / / Ed. by W.L. Andrews. New York: Penguin, 1990.

[Ashworth 2000] — Ashworth S.M. The Wide, Wide World, Conduct Literature, and Protocols of Female Reading in Mid-Nineteenth-Century America // Legacy. 2000. Vol. 17. № 2. 141—164.

[Baldwin 1853] — Baldwin J.G. The Flush Times of Alabama and Mississippi: A Series of Sketches. New York: D. Appleton and Co., 1853.

[Bell 1987] — Bell B.W. The Afro-American Novel and Its Tradition. Amherst and Boston: University of Massachusetts Press, 1987.

[Bell 2004] — Bell B.W. The Contemporary African American Novel: Its Folk Roots and Literary Branches. Amherst and Boston: University of Massachusetts Press, 2004.

[Berry 2006] — Berry F. From Bondage to Liberation: Writings by and about Afro-Americans. New York: Continuum, 2006.

[Bickley 1987] — Bickley Jr. R.B. Joel Chandler Harris: A Biography and Critical Study. Athens. Ga.: University of Georgia Press, 1987.

[Biggio 2008] — Biggio R.S. The Specter of Conspira­cy in Martin Delany’s Blake // African American Review. 2008. Vol. 42. № 3—4. P. 439—454.

[Blackett 2009] — Blackett R.J.M.  Dispossessing Massa: Fugitive Slaves and the Politics of Slavery after 1850 // American Nineteenth Centu­ry History. 2009. Vol. 10. № 2. 119—136.

[Boney 1984] — Boney F.N. Southerners All. Macon. Ga.: Mercer University Press, 1984.

[Bradford Observer 1854] — Bradford [England] Observer 1854. January 26.

[Bristol Mercury 1854] — Bristol Mercury 1854. January 28.

[Britchford 1988] — Britchford C.H. That National Story: Conflicting Versions and Conflicting Visions of the Revolution in Kennedy’s Horse-Shoe Robinson and Simms’s The Partisan // The Southern Literary Journal. 1988. Vol. 21. № 1. P. 64—85.

[Brown 1853] — Brown W.W. Clotel; or, The President’s Daughter: A Narrative of Slave Life in the United States. By William Wells Brown, A Fugitive Slave, Author of «Three Years in Europe». With a Sketch of the Author’s Life. London: Partridge & Oakey, 1853.

[Brown 1855] — Brown J. Slave Life in Georgia: A Narrative of the Life, Sufferings, and Escape of John Brown, A Fugitive Slave, Now in England / Ed. by L. A. Chamerovzow. London, 1855.

[Brown 1937] — Brown S. The Negro in American Fiction. Washington. D.C.: The Associates in Negro Folk Education, 1937.

[Cashin 1996] — Cashin J. Gender, Race, and Identity: an Introduction to William Wells Brown’s Clotel // Brown W.W. Clotel; or, the President’s Daughter. Armonk, N.Y.: M.E. Sharp, 1996.

[Castronovo 1998] — Castronovo R. Incidents in the Life of a White Woman: Economies of Race and Gender in the Antebellum Nation // American Literary History. 1998. Vol. 10. № 2. 239—265.

[Chaney 2008] — Chaney M.A. Fugitive Vision: Sla­ve Image and Black Identity in Antebellum Narrative. Bloomington: Indiana University Press, 2008.

[Chapman 1840] — Chapman M.W. Pinda: A True Tale. New York: American Anti-Slavery Society, 1840.

[Cleveland Plain Dealer 1852] — Cleveland Plain Dealer. 1852. September 3.

[Cowdin 1860] — Cowdin V.G. Ellen; or, The Fanatic’s Daughter. Mobile: S.H. Goetzel and Company, 1860.

[Crane 1996] — Crane G.D. Sentiments: Sympathy, Rights, and Revolution in Stowe’s Antislavery Novels // Nineteenth-Century American Literature. 1996. Vol. 51. № 2. P. 176—204.

[Crane 2012] — Crane S. The Red Badge of Coura­ge / Ed. by Mary M. Reichardt. San Francisco: Ignatius Press, 2012.

[Cuenca 1997—1998] — Cuenca C.M. An Angel in the Plantation: The Economics of Slavery and the Politics of Literary Domesticity in Caroline Lee Hentz’s The Planter’s Northern Bride // Mississippi Quarterly. Winter 1997—1998. Vol. 51. № 1. P. 87—104.

[DeLombard 2002] — DeLombard J.M. Representing the Slave: White Advocacy and Black Testimo­ny in Harriet Beecher Stowe’s Dred // New England Quarterly. 2002. Vol. 75. № 1. P. 80—106.

[DeLombard 2007] — DeLombard J.M. African-American Cultures of Print // A History of the Book in America. Vol. 3: The Industrial Book, 1840—1880 / / Ed. by S. Casper, J. Groves, S. Nissenbaum, and M. Winship. Chapel Hill: University of North Carolina Press. 2007. P. 601—626.

[Dolan 2008] — Dolan J.P. The Irish Americans: A His­tory. New York: Bloomsbury Press, 2008. Сhap. 4.

[Doriani 1991] — Doriani B.M. Black Womanhood in Nineteenth-Century America // American Quar­terly. 1991. Vol. 43. № 2. P. 199—222.

[Dorr 2004] — Dorr L.L. White Women, Rape, and the Power of Race in Virginia, 1900—1960. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2004.

[Douglass 1855] — Douglass F. My Bondage and My Freedom. Part I. Life as a Slave. Part II. Life as a Freeman. Auburn and New York: Miller, Orton, and Mulligan, 1855.

[Dye 2003] — Dye R. Narrating Social Theory: William Gilmore Simms’s Woodcraft // Studies in the Novel. 2003. Vol. 35. № 2. P. 190—208.

[Eastman 1852] — Eastman M.H. Aunt Phillis’s Cabin; or, Southern Life As It Is. Philadelphia: Lippincott, Grambo, and Company, 1852.

[Fabi 2004] — Fabi G.  Introduction // Brown W.W. Clotel; or The President’s Daughter. New York: Penguin Classics, 2004.

[Farrison 1954] — Farrison W.E. The Origin of Brown’s Clotel // Phylon. 1954. Vol. 15. № 4. P. 347—354.

[Flanders 1860] — Flanders G.M. The Ebony Idol. New York: D. Appleton and Co., 1860.

[Flower 1884] — Flower F.A. History of the Republican Party. Grand Rapids, Mi: Union Book Com­pany, 1884. P. 132—141.

[Foster 1979] — Foster F.S. Witnessing Slavery: The Development of Ante-Bellum Slave Narratives. Westport, Ct.: Greenwood Press, 1979.

[Frederick Douglass’ Paper 1857] — Frederick Douglass’ Paper. 1857. December 4.

[Fredrickson 1987] — Fredrickson G.M. The Black Image in the White Mind: The Debate on Afro-American Character and Identity, 1817—1914. Middletown, Ct.: Wesleyan University Press, 1987. P. 110—118.

[Freehling 1991] — Freehling W.W. Road to Disunion. Vol. 2. New York: Oxford University Press, 1991. Chap. 9.

[Gardner 1993] — Gardner E. «This attempt of their sister»: Harriet Wilson’s Our Nig from Printers to Readers // New England Quarterly. 1993. Vol. 66. № 2. P. 226—247.

[Gardner 2001] — Gardner E. «A Gentleman of Supe­rior Cultivation and Refinement»: Recovering the Biography of Frank J. Webb // African American Review. 2001. Vol. 35. № 2. P. 297—308.

[Gardner 2009] — Gardner E. Unexpected Places: Relocating Nineteenth-Century African American Literature. Jackson: University Press of Mississippi, 2009.

[Gardner 2010] — Gardner E. Nineteenth-Century African American Literature and the «New Regionalism» // Literature Compass. 2010. Vol. 7. № 10. P. 935—945.

[Gates 1989] — Gates Jr. H.L. Figures in Black: Words, Signs, and the «Racial» Self. New York: Oxford University Press, 1989. Chap. 4.

[Gibson 1992] — Gibson D.B. Christianity and Individualism: (Re-)creation and Reality in Frederick Douglass’s Representation of Self // Af­rican American Review. 1992. Vol. 26. № 4. P. 591—599.

[Gilman 1838] — Gilman C.H. Reflections of a Southern Matron. New York: Harper & Brothers, 1838. Chap. 11.

[Gilman 1852] — Gilman C.H. Recollections of a New England Bride and of a Southern Matron. New York: G.B. Putnam & Co., 1852.

[Gilmore 2010] — Gilmore M.T. The War on Words: Slavery, Race, and Free Speech in American Literature. Chicago: University of Chicago Press, 2010. P. 1—196.

[Green 1853] — Green W. Narrative of Events in the Life of William Green (Formerly A Slave), Written by Himself. Springfield: L.M. Guernsey, 1853.

[Guilds 1992] — Guilds J.C. Simms: A Literary Life. Fayetteville: University of Arkansas Press, 1992.

[Hale 1852] — Hale S.J. Northwood, or Life North and South. New York: H. Long & Bro. 1852.

[Hale 1853] — Hale S.J. Liberia; or, Mr. Peyton’s Experiment. New York: Harper and Brothers, 1853.

[Hall 1852] — Hall B. Frank Freeman’s Barber Shop: A Tale. New York: Charles Scribner, 1852.

[Harris 1990] — Harris S.K. 19th-Century American Wo­men’s Novels: Interpretative Strategies. Cam­brid­ge: Cambridge University Press, 1990. Chap. 1.

[Hedrick 1994] — Hedrick J.D. Harriet Beecher Sto­we, A Life. New York: Oxford University Press. 1994. P. 248—249.

[Henson 1849] — Henson J. The Life of Josiah Henson, Formerly a Slave, Now an Inhabitant of Canada, as Narrated by Himself. Boston: Arthur D. Phelps, 1849.

[Hentz 1854] — Hentz C.L. The Planter’s Northern Bride: In 2 vols. Philadelphia: T.B. Peterson. A. Hart, 1854.

[Hoefer 2009] — Hoefer A.D. «The Slaves that they Are» and the Slaves They Might Become: Bondage and Liberty in William Gilmore Simms’s The Yemasse // MELUS. 2009. Vol. 34. № 3. P. 115—132.

[Hogan 2012] — Hogan P.C. The Multiplicity of Implied Authors and the Complex Case of Uncle Tom’s Cabin // Narrative. 2012. Vol. 20. № 1. P. 25—42.

[Jay 1990] — Jay G.S. American Literature and the New Historicism: The Example of Frederick Douglass // boundary 2. 1990. Vol. 17. № 1. P. 211—242.

[Jordan-Lake 2005] — Jordan-Lake J. Whitewashing Uncle Tom’s Cabin: Nineteenth-Century Women Novelists Respond to Stowe. Nashville: Vanderbilt University Press, 2005.

[Kennedy 1832] — Kennedy J.P. Swallow Barn, or A Sojourn in the Old Dominion: In 2 vols. Philadelphia: Carey and Lea, 1832.

[Keyssar 2000] — Keyssar A. The Right to Vote: The Contested History of Democracy in the United States. New York: Basic Books, 2000.

[King 2003] — King V. «Foolish Talk ‘Bout Freedom»: Simms’s Vision of America in the Yemassee // Studies in the Novel. 2003. Vol. 35. № 2. P. 139—148.

[Lester 2010] — Lester N.A. Play(writing) and En(acting) Consciousness: Theater as Rhetoric in Harriet Wilson’s Our Nig // Western Journal of Black Studies. 2010. Vol. 34. № 3. P. 347—357.

[Levine 1992] — Levine R.S. «Uncle Tom’s Cabin» in Frederick Douglass’ Paper: An Analysis of Reception // American Literature. 1992. Vol. 64. № 1. P. 71—93.

[Levine 1997] — Levine R.S. Martin Delany, Frederick Douglass, and the Politics of Representative Identity. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1997.

[Levine 2000] — Levine R.S. Introduction: Cultural and Historical Background // Brown W.W. Clotel; or The President’s Daughter. Boston and New York: Bedford/St. Martin’s, 2000.

[Lewis 2007] — Lewis L.W. Telling Narratives: Secrets in African American Literature. Champagne, Il: University of Illinois Press, 2007. Chap. 2.

[Lockard 1852] — Lockard J. Introduction to The Cabin and Parlor, or Slaves and Masters. Philadelphia: T.B. Peterson, 1852 (Online: http://
antislavery.eserver.org/proslavery/cabinandparlor/cabinandparlor.pdf).

[Lockard 2008] — Lockard J. Watching Slavery: Witness Texts and Travel Reports. New York: Peter Lang, 2008.

[London Daily News 1854] — London Daily News. 1854. October 14.

[London Morning Post 1857] — London Morning Post 1857. October 2, October 6.

[London Times November 1852] — London Times, reprinted in The Liberator. 1852. November 5.

[London Times September 1852] — London Times. 1852 September 3, reprinted in the Boston Courier. 1852. September 23.

[Mason 2000] — Mason J. Animal Bodies: Corporeality. Class, and Subject Formation in The Wide. Wide World // Nineteenth-Century Literature. 2000. Vol. 54. № 4. P. 503—533.

[Massachusetts National Aegis 1852] — Massachusetts National Aegis. 1852. August 11.

[McIntosh 1853] — McIntosh M.J. The Lofty and the Lowly; or, Good in All and None All-Good. New York: D. Appleton & Co., 1853.

[Meer 2005] — Meer S. Uncle Tom Mania: Slavery, Minstrelsy, & Transatlantic Culture in the 1850s. Athens. Ga.: University of Georgia Press, 2005.

[Mississippi Free Trader 1853] — Mississippi Free Trader. 1853. May 3.

[Morrison 1996] — Morrison T. Unspeakable Things Unspoken // Criticism and the Color Line: Desegregating American Literary Studies / Ed. by H.B. Wonham. New Brunswick, N.J.: Rutgers University Press, 1996.

[Nelson 2012] — Nelson S.R. A Nation of Deadbeats: An Uncommon History of America’s Financial Disasters. New York: Knopf, 2012. Chaps. 5—6.

[New Orleans Times-Picayune June 1853] — New Orleans Times-Picayune. 1853. June 12.

[New Orleans Times-Picayune March 1853] — New Orleans Times-Picayune. 1853. March 23.

[New York Tribune 1853] — New York Tribune. 1853. June 21, quoted by: The Black Abolitionist Papers / Ed. by C. Peter Ripley. Vol. IV: The United States, 1847—1858. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1991.

[Newman 2009] — Newman L. Free Soil and the Abolitionist Forests of Frederick Douglass’s «The Heroic Slave» // American Literature. 2009. Vol. 81. № 1. P. 127—152.

[Northup 1853] — Northup S. Twelve Years a Slave: Narrative of Solomon Northup, a Citizen of New-York, Kidnapped in Washington City in 1841, and Rescued in 1853, from a Cotton Plantation near the Red River in Louisiana. Auburn: Derby and Miller, Buffalo: Derby, Orton and Mulligan, Cincinnati: Henry W. Derby, 1853. New York: Miller, Orton, and Mulligan, 1853.

[Olney 1985] — Olney J. «I Was Born»: Slave Narratives. Their Status as Autobiography and as Lite­rature // The Slave’s Narrative / Ed. by Ch.T. Davis and H.L. Gates, Jr. New York: Oxford University Press, 1985. P. 148—174.

[Otter 2010] — Otter S. Philadelphia Stories: America’s Literature of Race and Freedom. New York: Oxford University Press, 2010.

[Painter 1996] — Painter N.I. Sojourner Truth: A Life, A Symbol. New York: W.W. Norton, 1996. Chap. 12.

[Petesch 1989] — Petesch D.A. A Spy in the Enemy’s Country: The Emergence of Modern Black Literature. Iowa City: University of Iowa Press, 1989.

[Phillips 1918] — Phillips U.B. American Negro Slavery; а Survey of the Supply, Employment, and Control of Negro Labor, as Determined by the Plantation Regime. New York: D. Appleton and Co., 1918.

[Pierson 1851] — Pierson E.C. Jamie Parker, The Fugitive. Hartford: Brockett, Fuller and Co., 1851.

[Pierson 1853] — Pierson E.C. Cousin Franck’s Household; Or, Scenes in the Old Dominion, by Pocahontas. Boston: Upham, Ford and Olmstead. New York: L. Colby & Co., 1853.

[Quigley 2012] — Quigley P. Shifting Grounds: Nationalism and the American South. 1848—1865. New York: Oxford University Press, 2012. P. 97—100.

[Rachels 1998] — Augustus Baldwin Longstreet’s Georgia Scenes Completed: A Scholarly Text / Ed. by D. Rachels. Athens, Ga.: University of Georgia Press, 1998.

[Rael 2002] — Rael P. Black Identity and Black Protest in the Antebellum North. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2002.

[Randolph 1852] — Randolph J.T. The Cabin and Parlor, or Slaves and Masters. Philadelphia: T.B. Peterson, 1852.

[Reinhardt 2002] — Reinhardt M. Who Speaks for Margaret Garner? Slavery, Silence, and the Politics of Ventriloquism // Critical Inquiry. 2002. Vol. 29. № 1. P. 81—119.

[Reynolds 2011] — Reynolds D.S. Mightier than the Sword: Uncle Tom’s Cabin and the Battle for America. New York: W.W. Norton, 2011.

[Ridgely 1980] — Ridgely J.V. Nineteenth-Century Southern Literature. Lexington: University Press of Kentucky, 1980.

[Roberts 1994] — Roberts D. The Myth of Aunt Jemima: White Women Representing Black Women. London: Routledge, 1994. Chap. 2.

[Rohrbach 2002] — Rohrbach A. Truth Stranger than Fiction: Race, Realism, and the U.S. Literary Marketplace. New York: Palgrave, 2002. P. 22—33.

[Romine 1999] — Romine S. The Narrative Forms of the Southern Community. Baton Rouge: Loui­si­ana State University Press, 1999.

[Rose 1971] — Rose A.H. The Image of the Negro in the Pre-Civil War Novels of John Pendleton Kennedy and William Gilmore Simms // Jour­nal of American Studies. 1971. Vol. 4. № 2. P. 217—226.

[Roth 1995] — Roth S. The Mind of a Child // Jour­nal of the Early Republic. 1995. Vol. 25. № 1. P. 79—109.

[Rothman 2012] — Rothman J.D. Flush Times and Fever Dreams: A Story of Capitalism and Slavery in the Age of Jackson. Athens, Ga, 2012.

[Rowe 2002] — Rowe J.C. Stowe’s Rainbow Sign: Violence and Community in Dred: A Tale of the Great Dismal Swamp (1856) // Arizona Quarter­ly. 2002. Vol. 58. № 1. P. 37—55.

[Saxon 1990] — Saxon A. The Rise and Fall of the White Republic: Class Politics and Mass Culture in Nineteenth-Century America. London: Verso, 1990. Chap. 10.

[Schermerhorn 2012] — Schermerhorn C. Arguing Slavery’s Narrative: Southern Regionalists, Ex-Slave Autobiographers, and the Contested Literary Representations of the Peculiar Institution, 1824—1849 // Journal of American Studies. 2012. Vol. 46. № 4. P. 1009—1033.

[Schiller 2011] — Schiller B. US Slavery’s Diaspora: Black Atlantic History at the Crossroads of «Ra­ce», Enslavement, and Colonisation // Slavery & Abolition. 2011. Vol. 32. № 2. P. 199—212.

[Schweninger 1999] — Schweninger L. Clotel and the Historicity of the Anecdote // MELUS. 1999. Vol. 24. № 1. P. 21—36.

[Shaloo 2012] — Shaloo S. Wharton and her Editors // Edith Wharton in Context / Laura Rattray (Ed.). New York: Cambridge University Press, 2012. P. 117—126.

[Sidbury 2007] — Sidbury J. Becoming African in America: Race and Nation in the Early Black Atlantic. New York: Oxford University Press, 2007. Chaps. 6—7.

[Simms 1851] — Simms W.G. Katharine Walton; or, the Rebel of Dorchester. Philadelphia: A. Hart, 1851; New York: Redfield, 1854; New York: W.J. Widdleton, 1854.

[Simms 1852] — Simms W.G. The Sword and the Distaff; or, «Fair», «Fat», and «Forty». A Story of the South at the Close of the Revolution. Charleston: Walker, Richards, 1852; Philadelphia: Lippincott, Grambo, and Company, 1852.

[Simms 1853] — Simms W.G. Stowe’s Key to Uncle Tom’s Cabin // Southern Quarterly Review. 1853. Vol. 8. № 15. P. 214—217.

[Simms 1854] — Simms W.G. Woodcraft; or, the Hawks about Dovecote: a Story of the South and the Close of the Revolution. New York: Redfield, 1854.

[Smith 1852] — Smith W.L.G. Life at the South, or Uncle Tom’s Cabin as it is. Buffalo: George H. Derby & Co., 1852.

[Southern Literary Messenger 1856] — Southern Literary Messenger. 1856. Vol. 23. № 4. P. 242—243.

[Stauffer 2004] — Stauffer J. The Black Hearts of Men: Radical Abolitionists and the Transformation of Race. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2004. P. 268—276.

[Stepto 1984] — Stepto R.B. Storytelling in Early Afro-American Fiction: Frederick Douglass’s «The Heroic Slave» // Black Literature and Literary Theory / Ed. by H.L. Gates, Jr. and S. Og­bonna Anozie. New York: Routledge, 1984. P. 175—186. 

[Stepto 1986] — Stepto R.B. Sharing the Thunder: The Literary Exchanges of Harriet Beecher Sto­we, Henry Bibb, and Frederick Douglass // New Essays on Uncle Tom’s Cabin / Eric J. Sundquist (Ed.). New York: Cambridge University Press, 1986. P. 135—154. 

[Stowe 1853] — Stowe H.B. A Key to Uncle Tom’s Cabin. Boston: J.P. Jewett & Co.; Cleveland, O.: Jewett, Proctor & Worthington, 1853. Chap. 7.

[Stowe 1856] — Stowe H.B. Dred; A Tale of the Gre­at Dismal Swamp: In 2 vols. Boston: Phillips, Sampson, and Company, 1856.

[Sundquist 1993] — Sundquist E.J. To Wake the Nations: Race in the Making of American Literatu­re. Cambridge, MA.: Harvard University Press, 1993. P. 220—221.

[Sweeney 2007] — Sweeney F. Frederick Douglass and the Atlantic World. Liverpool: Liverpool University Press, 2007.

[The [Boston] Liberator 1852] — The [Boston] Liberator. 1852. July 9, quoted by: Brandstadter E. Uncle Tom and Archy Moore: The Antislavery Novel as Ideological Symbol // American Quarterly. 1974. Vol. 26. № 2. P. 169—170.

[The Bradford [England] Observer 1853] — The Bradford [England] Observer. 1853. December 12.

[The Derby Mercury 1857] — The Derby Mercury. 1857. September 23.

[The Nottinghamshire Guardian 1857] — The Nottinghamshire Guardian September 17. 1857.

[The Preston [England] Guardian 1856] — The Preston [England] Guardian September 13. 1856.

[The Universalist Quarterly and General Review 1857] — The Universalist Quarterly and General Review. April 1857.

[Tilton 1994] — Tilton R.S. Pocahontas: The Evolution of an American Narrative. Cambridge: Cambrid­ge University Press, 1994. P. 154—160.

[Troutman 2004] — Troutman P. Grapevine in the Slave Market: African American Geopolitical Literacy and the 1841 Creole Revolt // The Chattel Principle: Internal Slave Trades in the Americas / Ed. by W. Johnson. New Haven: Yale University Press, 2004. P. 203—233.

[Truth 1850] — Truth S. Narrative of Sojourner Truth, A Northern Slave, Emancipated from Bodily Servitude by the State of New York, in 1828. Boston: The author, 1850.

[VanDette 2008] — VanDette E.E. «A whole, perfect thing»: Sibling Bonds and Anti-slavery Politics in Harriet Beecher Stowe’s Dred // ATQ. 2008. Vol. 22. № 2. P. 415—434.

[Walter 2000] — Walter K. The Trappings of Natio­nalism in Frederick Douglass’s The Heroic Sla­ve // African American Review. 2000. Vol. 34. № 2. P. 233—247.

[Watson 1976] — Watson C.S. Simms’ Answer to Uncle Tom’s Cabin: Criticism of the South in Woodcraft // Southern Literary Journal. 1976. Vol. 9. № 1. P. 78—90.

[Webb 1857] — Webb F. The Garies and their Friends. London and New York: G. Routledge, 1857.

[Wilson 2000] — Wilson H.E. Our Nig; or, Sketches from the Life of a Free Black / Henry Louis Ga­tes, Jr. (Ed.). New York: Vintage, 2000.

[Wilson 2006] — Wilson I.G. On Native Ground: Transnationalism. Frederick Douglass, and the «Heroic Slave» // PMLA. 2006. Vol. 121. № 2. P. 453—468.

[Yarborough 1986] — Yarborough R. Strategies of Black Characterization in Uncle Tom’s Cabin and the Early Afro-American Novel // New Essa­ys on Uncle Tom’s Cabin. Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1986. P. 45—84.

[Yellin 2004] — Yellin J.F. Harriet Jacobs: A Life. New York: Basic Civitas Books, 2004. Chap. 8.

[Zboray 1993] — Zboray R. A Fictive People: Antebellum Economic Development and the American Reading Public. New York: Oxf