Konstantin A. Bogdanov. From the Guest Editor

 

Константин А. Богданов (Институт русской лите­ратуры (Пушкинский Дом) РАН; ведущий научный сотрудник Центра теоретико-литературных и междисциплинарных исследований; доктор филологических наук) konstantin.a.bogdanov@gmail.com.

Konstantin A. Bogdanov (Institute of Russian Literature (Pushkin House), Russian Academy of Sciences; leading researcher, Literature Theory and Interdisciplinary Research Center; D. habil.) konstantin.a.bogdanov@gmail.com.­

 

«Особенно впечатлила блоха», «очаровала блоха», «блоха — супер!!!».

Записи в книге отзывов Историко-архитектурного музея города Тула.

Один из экспонатов музея — подкованная дохлая блоха (согласно метрологическому свидетельству: размер блохи — 2,171 x 1,744 мм, размер подков — 0,043 x 0,051 мм)

 

 

Нижеследующая подборка статей продолжает блок «Дискурсы доместикации», начатый в 132-м номере «НЛО» (2015. № 2). И там, и здесь речь идет об одомашнивании, понимаемом широко — шире, чем это принято в природоведении, — как о процессе и результатах не только (и не столько) буквального, но символического, культурно опосредованного приручения, заботы и использования. Общеметодологическим вопросом в последнем случае мог бы стать следующий: насколько широки границы подобной доместикации? Что дает использование этого понятия вне сферы природопользования?

Не приходится спорить с тем, что метафорическое и переносное употребление привычных терминов рискованно, зачастую приводит к неразличимости и смешению всего того, что этими терминами определяется (как, например, это произошло со словом «миф», когда оно было вынесено за рамки классической филологии, или с понятием «поле», изъятым из сельскохозяйственного обихода и перенесенным в социологическую теорию). Но хочется думать, что эти риски искупаются, если понятийная ресемантизация обнаруживает возможнос­ти новых подходов к старым проблемам — особенно в тех случаях, когда такие проблемы, как «вдруг» выясняется, могут быть соотнесены друг с другом. Так, применительно к истории одомашнивания в его привычном, природно-хо­зяйственном, значении увлекательным примером содержательной эврис­тики ста­ло, например, ее соотнесение с историей цивилизации. Соположение этих историй «вдруг» выявило корреляцию между характером цивилизации (и, соот­ветственно, цивилизованности) и природно-климатическими и соци­аль­ны­ми условиями для реализации минимальных требований к растениям и живот­ным. В первом случае такая реализация предопределялась наличием однолетних растений с крупными зернами, с высокой скоростью роста, высокой урожайностью, высокой пищевой ценностью и возможностью хранения урожая. Во втором — наличием травоядных или всеядных животных с большой скоростью роста и сменой поколений, не слишком злобных и способных размножаться в неволе. По всем этим показателям географическое распределение травянистых растений и млекопитающих говорит «в пользу» Евразии и «против» Южной Африки и Южной Америки. С учетом этих, а также привходящих факторов (характера освоения территории, распространения болезней от домашних животных и др.) «вдруг» выясняется, что

доместикация меняет сам стиль жизни. Она требует оседлости — поля надо обрабатывать, урожай надо собирать и хранить. Посевы и запасы пищи, стада животных надо охранять. Возникает постоянная армия — группа людей, которая ничего сама не производит, но охраняет то, что произведено другими, а другие ее за это кормят. Возникает необходимость распределить, что остается производителям, а что достается охранникам. Появляются первые специалисты по распределению — профессиональные политики. Они тоже ничего сами не производят. Они заняты важнейшим делом — распределением. Для обслуживания их нужд из профессиональной армии выделяется профессиональная полиция и налоговая инспекция. Именно для ее нужд создается письменность. А вы думали, что письменность возникла, чтобы записать историю Гильгамеша или поэмы Гомера? Как бы не так! Письменность возникла для того, чтобы знать, кто, кому, что и сколько должен. Самые первые записи на любых языках — это долговые расписки и налоговые «декларации» [Бородин 2002: 94].

Можно ли в том же контексте говорить о символической доместикации? Меняет ли она «стиль жизни» людей и общества? Что она заставляет хранить, обслуживать и создавать? Есть ли у нее также «профессиональная полиция», «налоговая инспекция», политика и своя письменность? При составлении настоящего двойного блока статей мне представлялось, что как предыдущие, 2015 года, работы, так и печатающиеся здесь статьи Михаила Шишкина-мл., Анник Морар и Любови Бугаевой в той или иной степени отвечают и на эти вопросы тоже.

 

Библиография / Reference

[Бородин 2002] — Бородин П.М. Доместикация и цивилизация // Философия науки. 2002. № 3 (14). С. 85—94.

(Borodin P.M. Domestikatsiya i tsivilizatsiya // Filosofiya nauki. 2002. № 3 (14). P. 85—94.)