Применение математики в гуманитарных исследованиях в ряде случаев полезно. Автор этих строк писал компьютерные программы для работ Ю.Б. Орлицкого в области стиховедения. Но вызывает вопрос уже аннотация статьи И. Головачевой, М. Журавлева и П. Демони. В ней говорится о «перспективах неколичественного метода» и в то же время содержится обещание «гораздо объективней воспроизвести пространственно-временную динамику любовных (в данном случае мазохистских) отношений в произведениях» (с. 151). Работы де Моргана и Менденхолла, на которые ссылаются как авторы статьи во введении, так и М. Журавлев в своем письме, используют статистические, то есть количественные, методы. Возникает вопрос: что может дать математика в неколичественной области?

«Динамика любовных отношений в произведениях» в статье представлена в виде графиков, описанных системами дифференциальных уравнений. Профессионализм М. Журавлева как математика не вызывает сомнений: он может подобрать уравнения и коэффициенты под любой вид графика. Такие задачи нередки в естественных науках, когда требуется подобрать уравнение, наилучшим образом описывающее экспериментально полученную зависимость. Но в данной статье графики зависимости силы чувств героев произведений от времени просто нарисованы, исходя из понимания произведений авторами статьи. Конечно, почему бы не проиллюстрировать схемами свои рассуждения? Но что дает описание схем уравнениями? В статье обещана прибавка от применения математики: «черты сюжета, структуры и т.д., о которых и не помышляли при конструировании системы уравнений» (с. 154). Открытия перечислены в итогах статьи. «Во-первых, это функция расстояния, подчеркивающая важность непосредственной близости к объекту перверсивной страсти» (с. 166), — но важность близости ясна и без ссылки на «функцию расстояния», авторы еще на с. 158 пишут, что «герой-мазохист непременно должен находиться рядом с предметом своей перверсивной страсти». «Во-вторых, это наличие двух подпространств, не обязательно связанных с локусами, — подпространств, в которых динамика любовных отношений носит принципиально различный характер» (с. 166), — но эти подпространства представлены на рис. 1 и 3 без помощи уравнений, и если всмотреться в эти рисунки, подпространств там не два, а гораздо больше. «В-третьих, это особый характер отношений мазохистской пары в стационарном режиме. Эти отношения представляют собой осцилляции разной амплитуды, смещенные относительно друг друга» (с. 166). Если перевести с языка математики, получится констатация факта, что любовные отношения подвержены подъемам и спадам (то есть осцилляциям) разной силы (амплитуды) и эти подъемы и спады у разных людей могут не совпадать (смещены относительно друг друга). Об этом едва ли не все произведения о любви во все времена у всех народов. В-четвертых, авторы статьи полагают, что с помощью математики они доказали, что дарение кольца в «Вешних водах» Тургенева аналогично подписанию контракта в «Венере в мехах» Захер-Мазоха. Но дарение кольца имеет так много смыслов, что остается только пожалеть о его редукции всего лишь к подписанию формального контракта. (Применение схем тоже имеет свои скрытые опасности. На простом графике с двумя измерениями одному определяющему параметру, за который авторы статьи приняли время, соответствует только один определяемый. Авторы статьи выбрали в качестве него некую абстрактную «силу привязанности», тем самым редуцируя к ней все оттенки и сложности взаимоотношений героев.)

Таким образом, претензии к представленной в статье математической модели такие же, как могли быть к математической модели объекта в естественных науках: она не дает больше того, что в нее заложено, лишь описывая возникшие при чтении произведений графические схемы. «График решения уравнений <...> указывает на тенденцию» (с. 154) — но на рис. 2 и на рис. 5 статьи уравнения дают изменения чувств героев с точной периодичностью, и через период чувства снова абсолютно такие же. Даже для физических колебаний это возможно только в идеализированном случае отсутствия силы трения, для людей такое точное повторение, очевидно, невозможно.

Как справедливо отмечает в своем письме М. Журавлев, эффективность применения математики даже в естественных науках — сложная проблема. Следует также отметить, что в массовом сознании математика является синонимом научности и доказательности, однако, к сожалению, это не так, например, астрология использует довольно сложный математический аппарат. Попытки извлечь из математики больше, чем та способна дать, предпринимали многие. Исаак Ньютон использовал свои математические открытия для комментирования «Апокалипсиса». Велимир Хлебников пытался найти числовые закономерности для дат исторических событий. Так что авторы статьи в неплохой компании. Но все-таки представляется, что статья была бы более уместна в рубрике «Математики шутят» (которую тоже не стоит отменять), чем как предложение новой методологии.