Светлана Маслинская
(ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН,
старший научный сотрудник Центра
исследований детской литературы;
кандидат филологических наук)
braunknopf@gmail.com

 

Русская детская литература 1940—1980-х годов представляет собой любопытный пример коллекционирования форм и ситуаций домашнего телесного насилия взрослого по отношению к ребенку и позволяет не только составить протокол репрезентаций насильственных действий над детским телом в изучаемый период (от детализированных натуралистических форм публичного наказания в присутствии очевидцев (порка, побои и пр.) в начале изучаемого периода к косвенным упоминаниям актов насилия в 1960—1970-е годы), но и уточнить дискурсивные механизмы письма о насилии над детьми. Официальный запрет на применение насильственных действий родителей по отношению к детям совпал как с резким снижением количества изображенных случаев домашнего насилия в детской литературе, так и со сменой взрослой оценки допустимости телесных наказаний детей.

 

Svetlana Maslinskaya Beat or Keep Quiet?:
On the Image of Corporal Punishment in Soviet Children’s Literature

Svetlana Maslinskaya
PhD; Senior Researcher,
Institute of Russian Literature (the Pushkin House),
Russian Academy of Sciences)
braunknopf@gmail.com

Russian children’s literature of the 1940s and 1950s is a curious example of a collection of forms and situations of physical domestic violence on the part of adults toward children and allow not only for the compilation of a protocol of representations of violence against children’s bodies in the studied period (from the detailed naturalistic forms of public punishment in the presence of witnesses (whipping, beatings, etc.) at the beginning of the period studied to the more indirect mentions of acts of violence in the 1960s and 1970s), but also clarify the discursive mechanisms of violence against children. The official ban on the use of violence against children coincided both with the sharp drop in the number of depictions of domestic violence in children’s literature and the change in adults’ assessment of the permissibility of the corporal punishment of children.