Вообще Тура Ульвена (1953—1995) — поэта, эссеиста, переводчика, одного из значительнейших авторов в Скандинавии, вполне можно считать открытием (очередной раз имеющим шанс случиться) для русского читателя. Он довольно неплохо переводился и издавался в здешней бумажной и электронной периодике, больше десяти лет назад в Чебоксарах вышло его поэтическое «Избранное» (чувашско-русская билингва), а в «Живом журнале», поросшем, увы, густой травой забвения, на протяжении целых пяти лет — 2009—2014 — существовало целое посвященное ему сообщество, двадцать шесть записей в котором почти исключительно переводы из Ульвена да единственная, совсем небольшая, рецензия — Данилы Давыдова — на то самое «Избранное». Однако упорно создается впечатление, что он у нас по существу и не прочитан: кроме коротенького отзыва Давыдова, который скорее подбирает общую формулу текстам Ульвена и его поэтической позиции3, чем анализирует все это, доселе на русского Ульвена была написана, кажется, одна-единственная рецензия — Виктора Анисимова, на то же «Расщепление»4; других, по крайней мере, обнаружить не удалось. Всякий раз его открывают, как впервые. Конечно, мы попытаемся сделать это еще раз; но с самого начала стоит сказать, что Ульвен (по крайней мере, в своем прозаическом облике) менее всего экспериментатор, эпатирующий почтенную публику, ищущий — ради, например, освежения восприятия — новых форм, ломающий инерции и взрывающий основы. Напротив, все, что он писал — и «Расщепление», единственная его крупная проза, в частности, если не в особенности, — именно и исключительно об основах: об основах человеческого существования. Об антропологических константах.