Литературная репутация как социокультурный феномен, мало изучавшаяся в советское время, стала в современном литературоведении предметом многочисленных исследований, посвященных творческим судьбам писателей как «первого ряда», так и «второго», — беллетристов, тиражирующих или закрепляющих открытия мастеров и почти всегда остающихся в тени выдающихся современников. Вопрос о том, нужно ли изучать литературную репутацию беллетристов, неоднозначен. Литературоведческая мысль, выстраивая историю конкретной писательской репутации, идет преимущественно по экстенсивному пути, не углубляясь в теорию этого многоаспектного явления1 . Между тем в таких персональных историях репутаций всегда теплится надежда и на обогащение теории, в диссертационном жанре скрывающаяся под формулировкой «теоретическая значимость», — то есть значимость для того, что И.Н. Розанов, предложивший в 1928 г. понятие «литературная репутация», называл «теорией литературных репутаций», в противоположность «истории литературных репутаций». Первая, по мысли Розанова, должна заниматься исследованием факторов литературного успеха, классификацией и терминологией, вторая — изучением фактов в их последовательности, выявлением их социологических причин. А до Розанова внимание на проблему литературной репутации обратил критик и писатель А.А. Измайлов, размышлявший о «раздутых» и «пониженных», медленно создающихся репутациях, а также о таких, в создании которых играла роль удача, случайность. Суждения Измайлова сыграли свою роль в осознании и формировании на рубеже XIX—XX вв. таких социокультурных явлений, как модный автор и литературная репутация.