ИНТЕЛРОС > №132, 2015 > Фотосессия Дарья Серенко
|
ФОТОСЕССИЯ № 2 воздушные пробки в ушах, первые ласточки подрезающие ход вещей звезды не с чужих слов, а с первого взгляда нежная их дисциплина земля бьется током и мы привстаем, разутые, на полупальцы на месте проталин маршируем бесшумно, бесследно скоро не останется такой одежды, которую ты бы с меня не снимал вот-вот и не станет повода для разговора наступит лучшее время, все утонет в крови друг друга небо станет алым — никто не заметит роскошь мимикрии небо станет голубым — птицы поднимут морды наверх, обомлев мы уже шутили, что черный день — единственный красный день календаря мы еще шутим, что весной будет легче находить тела и давать им прозвища соревноваться — кто больше ко всему привыкаешь, но к чему я никак не привыкну так это к вечной любви, как это так — любить одного потому что больше никого не осталось в живых? это дико, поэтому, когда ты спрашиваешь, что у меня с лицом я отвечаю, что хочу тебя, и блаженно закрываю себе глаза твоими руками * * * тут любая вещь стоит на своем, прикрывая рану от света и пыли ранит все, что ни возьмешь поближе посмотреть зачем отодвигать с лица спящего виноградную гроздь зачем отворачивать женщину уснувшую у паха возлюбленного тут под каждым перемещением — то, от чего уже не отвернуться как раньше и я стою и смотрю стою и смотрю замерла, теперь и сама закрываю собой такое что нельзя ни тебе ни мне пока я стою, все на своих местах, пыль меня покрывает свет меня освещает, сны меня навещают * * * многие с нами перестают общаться сначала зовут дурочки дурочки айда айда а потом притворяются что не звали мы подходим, глядим друг на друга по существу а в лице нет ничего умного только ноздри алые острые как после скандала и рот не развился как надо мы с вами хотим, мы можем за вас умереть никто бы не смог, а нас (так совпало) душит великая радость мы даже имя ей выбрали — энантиосемия так что лучше за вас умереть или, скажем, от ваших рук милосердных и точных ФОТОСЕССИЯ загорелые люди стоят на белом песке проходят реабилитацию после аварии у каждого что-нибудь загипсовано рука нога белый-белый гипс, под ним ничего не осталось море сегодня синее вертикальное видно верхушки дельфинов, может, поэтому все и стоят медузы повисают в воздухе просто так как силиконовые протезы то ли тело хочет забыться затвердевая в античной полуденной слизи то ли инфекция пигмалионова и вот-вот высвободятся мускулы и волокна в живорожденной испарине куда вы глядите, прекрасные киберэллины что там такое случилось раз никто из нас больше не может перехватить ваш взгляд, пульсирующий в одной точке * * * там была Ева Штольц, в этом аду, и никто у неё не отнимет право сказать раскрепощённо, по-женски: я так устала от оргий, от полифонии, от маленьких заговорщиков спящих друг с другом только затем чтоб обсудить в безопасности план действий наутро декодировать поцелуи в душевой кабине под надзором уродливой женщины голой но вооруженной (они даже моются словно стоят под огнем) синхронно намыливают промежности и если смерть застанет их в этот момент не дрогнет никто, не прикроется грубой рукой под дефлорацией они подразумевают что-то такое что связано с языком власти на котором они молчат владеют которым бегло и варварски, нет никого кто не смог постоять за себя, кто остался цел: речь о родине как вывешенная простыня после брачной ночи как белый флаг на глазах у всех: деревьев ангелов лидеров - See more at: http://www.nlobooks.ru/node/6099#sthash.RHzEKDIb.dpuf Вернуться назад |