[стр. 116 – 132 бумажной версии номера]

 

Сергей Владимирович Гогин (р. 1964) – независимый журналист (Ульяновск).

 

Русская православная церковь (РПЦ) различает миссионерство и прозелитизм, утверждая, что миссия церкви сформулирована Христом и состоит в том, чтобы донести до максимального числа людей Слово Божие; прозелитизм же свойствен сектантским организациям, цель которых во что бы то ни стало заманить людей в секту[1]. Современный Интернет стал инструментом того и другого, причем разница между миссионерством и прозелитизмом, очевидно, является чисто стилистической; религиоведы даже считают эти термины синонимами.

Несмотря на свойственный ей консерватизм, РПЦ довольно рано осознала пользу Интернета для целей катехизации и миссионерства. В сети имеется портал, представляющий собой каталог православных Интернет-ресурсов[2]. На начало июля 2017 года в этом каталоге насчитывались 13 776 ссылок, из них сайтов на русском языке – 7649, и число их растет. Портал ведет рейтинг наиболее посещаемых сайтов, в нем 1500 наименований. В Интернете действует сеть православных сайтов prihod.ru, являющаяся инструментом создания и продвижения страничек церковных организаций. В 2014 году появилась православная социальная сеть «Елицы» (elitsy.ru). Все указывает на то, что церковь обжила пространство Интернета, развернув в нем информационную, просветительскую и миссионерскую деятельность. Виртуальное пространство стало отражением и вместилищем духовно-религиозного бытия.

 

«Духовной жаждою томим…»

«Если бы во времена апостола Павла был Интернет, то он бы тоже использовал его в своей проповеди – ходил бы с планшетом, был активным блогером. Ведь сегодня не использовать Интернет для проповеди было бы преступлением»[3], – говорит Надежда Земскова, основатель и руководитель международного Интернет-портала «Батюшка онлайн», который называют одним из самых успешных медиапроектов РПЦ.

На епархиальном собрании Москвы 23 декабря 2011 года патриарх Московский и всея Руси Кирилл особо отметил этот миссионерский проект: «Он создан по инициативе Симбирской епархии, но на вопросы участников отвечают священники со всей России. Призываю духовенство принимать участие в работе данного Интернет-ресурса»[4]. Патриарх не только одобрил проект, но лично попросил Земскову привлекать к работе «самых лучших батюшек».

Суть проекта состоит в том, что православные священники теперь могут вести консультации в Интернете: они отвечают на вопросы, касающиеся Священного Писания, веры и церковной жизни, особенностей литургии и таинств, а также – с позиций православия – общаются с Интернет-пользователями на темы любви и сексуальных отношений, брака и разводов, абортов и воспитания детей, жизни и смерти и так далее. Консультации ведутся как на официальном сайте проекта, так и на страницах в социальных сетях: в «паблике» и в личном кабинете, а также в режиме видеотрансляции. На странице «Батюшки онлайн» в социальной сети «ВКонтакте» – более 89 тысяч подписчиков, сообщество в «Facebook» насчитывает около 16 тысяч подписчиков, группа в «Одноклассниках» – около 15 тысяч участников, картинки в «Instagram» просматривают еще 175 тысяч.

Группы являются открытыми, но участников просят придерживаться определенных правил. В частности, подписчики соглашаются с тем, что их вопросы могут быть процитированы как в группе, так и за ее пределами и это не будет нарушением авторского права; что нельзя делать массовую рассылку одного вопроса разным батюшкам, за это можно попасть в «черный список»; что проект не является местом для дискуссий и работает в формате «вопрос–ответ». Есть также раздел, где можно оставить просьбу о молитве.

В проекте, как заявлено в рекламном буклете, участвуют более сотни священников из разных регионов России и из-за рубежа. Специально подчеркивается, что батюшки-консультанты не просто священники, но и обладатели других профессиональных и социальных ролей, хобби или особых навыков. В перечне фигурируют, например, «фотограф», «духовник православных ассирийцев Дона», «многодетный отец», «член Союза архитекторов России», «журналист», «мотоциклист», «музыкант», «член Федерации конного спорта России», «блогер», «режиссер», «программист», «мастер шотакан каратэ-до, тренер по бодибилдингу» и так далее. Организаторы утверждают, что за шесть лет работы священники ответили на 200 тысяч вопросов. Отклик некой Габриелы Маркеловой в разделе «Отзывы» на странице проекта в сети «ВКонтакте» является типичным:

 

 

«И слов не хватает, как я благодарна всем батюшкам, какое это благо – получить совет, поддержку и напутствие от батюшки, чтобы жить по воле Божией!!! Слава Богу, что есть такая возможность и в Интернете!»

 

Об инициаторе проекта Надежде Земсковой известно, что она родилась в 1985 году в Ульяновской области, окончила Ульяновский государственный технический университет по специальности «Финансы и кредит», работала там же старшим преподавателем кафедры экономической теории, возглавляла университетский православный молодежный клуб, работала в пресс-службе Симбирской митрополии, в газете «Православный Симбирск», сегодня представляется членом Союза журналистов России, «православным журналистом».

Проект «Батюшка онлайн» родился в Ульяновске в 2011 году. Земскова говорит, что он вырос из университетского православного молодежного клуба (по ее словам, сама она пришла к вере «после ответа батюшки в Интернете»). Она стала приглашать в клуб служителей церкви для разговора на актуальные темы и заметила, что некоторые студенты хотят задать вопрос батюшке, но стесняются преподавателей или одногруппников, тем более, если вопрос личный. Как сказала Земскова в интервью радио «Вера», ей хотелось помочь молодежи утолить «явный духовный голод», она много думала, как это сделать, «и одной бессонной ночью такая идея ко мне пришла, и я буквально сразу же начала оформлять “ВКонтакте” нашу группу»[5].

Вот как классифицирует вопросы пользователей ключарь Спасо-Вознесенского кафедрального собора в Ульяновске, протоиерей Дмитрий Савельев, который пять лет проработал «батюшкой онлайн» и ответил на десяток тысяч вопросов:

 

«Первая группа спрашивающих – люди, только входящие в церковь, которые не знакомы с первоисточниками: не прочли Евангелия, не знают заповедей, молитв, не знают, как готовиться к причастию и исповеди. Вторая категория – молодые люди, которые решают проблемы становления: их интересуют отношения с родителями, с противоположным полом, с друзьями, выбор профессии, учеба в школе или вузе, устроение христианской жизни, психологические проблемы вхождения в православие. Были вопросы, касающиеся фундаментальных проблем христианской жизни: христианство и свобода выбора, христианство и творчество, христианство и культура, христианство и отношение к другим религиям и конфессиям. Были люди, которые выступали от имени других конфессий, например, пытались вытянуть из меня согласие с тем, что христианство и кришнаизм – близкие религии, что языческий Кришна – почти то же, что Христос, потому что тоже воплощался. Некоторые дамы пытались затеять со мной дискуссии по феминизму, пытаясь отстоять свое независимое и руководящее положение в этом мире. Есть категория вопрошающих, которых интересовало, как Священное Писание толкует те или иные вопросы, например, о роли насилия в жизни и в Писании, о войне и мире. Мировоззренческие вопросы мне нравились больше, потому что они позволяли мне раскрыть особенности православия как мировоззрения для большой аудитории. Это вопросы, которые вряд ли могут стать поводом для спонтанного выступления в СМИ: для изложения фундаментальных позиций и повод нужен фундаментальный. Спрашивающие такие поводы подавали, я пользовался ими, чтобы раскрыть актуальность православия для ныне живущих, в частности, для посетителей Интернет-ресурсов»[6].

 

Клирик Пантелеймоновского храма Ульяновска, иеромонах Савва (Марков), участник проекта, говорит, что у каждого человека есть духовная жажда:

 

«Вот на нее мы в первую очередь пытаемся ответить и привести человека к Евангелию как к источнику воды живой. Когда это удается, это очень радостно. Интересно отвечать, когда человек интересуется духовной борьбой, когда хочет изменить свою жизнь, изменив самого себя, а не внешние обстоятельства, когда спрашивает: а с чего мне начать духовную жизнь, какие первые шаги сделать? Огорчают меня вопросы ритуального, обрядового, даже магического характера. На них отвечать грустно – не в этом суть духовной жизни. Еще печально, когда человек ждет быстрого результата, не прилагая духовного труда»[7].

 

Вопросы, которые люди задают священникам, поражают разнообразием, нередко видеоэфиры «Батюшки онлайн» проходят в режиме блица, при этом батюшка становится похож на православного ди-джея, разве что не ставит в эфир треки с духовными песнопениями. Например, священник храма Рождества Пресвятой Богородицы в Сыктывкаре Александр Митрофанов за первые 10–15 минут общения в видеоформате получил следующие вопросы[8]:

 

«Грех ли собирать деньги на лечение онкобольного, ведь это значит неверие в силу Господа?»

 

«Почему китайцы делают для нас вредные товары?»

 

«Преподаю, но чувствую, что началось профессиональное выгорание. Какую молитву читать?»

 

«Почему в церкви такие дорогие свечи?»

 

«Какова средняя зарплата священника?»

 

«Разве эта видеотрансляция не грех?»

 

«Болит нога – кому молиться?»

 

«Как сойтись с бывшим мужем?»

 

«Люблю женатого. Как убить эту любовь?»

 

Сам формат общения предполагает короткие комментарии, и зачастую они формальны, ибо такие блиц-сессии не дают возможности дать глубокий и развернутый ответ там, где спрашивающему, судя по характеру вопроса, нужна длительная работа с психологом. Поэтому при обилии поступающих обращений комментарий священника состоит, как правило, из двух-трех предложений. Такое консультирование отдает профанацией, соглашается заместитель председателя миссионерского отдела Симбирской и Новоспасской епархии РПЦ, преподаватель-религиовед Василий Дронов:

 

«Священник не может все охватить, при нем должны быть грамотные спецы. Онлайн-общение не всегда подразумевает серьезную подготовку вопроса. Священники могут высказать и сиюминутное мнение – в режиме чата нет возможности подумать, в отличие от режима форума. Но многие батюшки не могут уделять проекту много времени, потому что у них полно работы на приходе: нашел час времени, зашел на сайт, ответил»[9].

 

Наиболее добросовестные священники дают пространные ответы, если вопрос к тому располагает. В частности, Дмитрий Савельев тратил на работу в проекте до полутора часов ежедневно, но все-таки покинул его после пяти лет работы:

 

«Иногда попадались такие вопросы, которые требовали полдня работы: надо было покопаться в домашней библиотеке, прочитать книжку, пролистать еще две-три, опереться на справочники. Проект открытый: спрашивает один, а прочитают ответ многие, среди них люди, стоящие на совершенно других позициях, с другим образованием, с другой индивидуальностью. Я и отвечал в расчете на публичность – более взвешенно и осторожно, чем с глазу на глаз. […]

 

Это занятие со временем стало однообразным, и я подумал, что нужно перейти от безличного общения онлайн к более продуктивному личностному, которое у нас совершается в храме. В этом для меня больше смысла»[10].

 

Попадаются вопросы, которые с очевидностью продиктованы предрассудками, инфантилизмом, низким образовательным уровнем спрашивающих или их априорным благоговением перед словом Интернет-пастыря:

 

«Здравствуйте, батюшка. У меня ком в горле с февраля месяца. Ходила к врачам, анализы сдала – все хорошо. Не знаю, что делать? Может, кому молиться или еще чего?»

 

«Существует ли с православной точки зрения инопланетяне и внеземные цивилизации? Если да, то кто они такие? И если нет, то почему?»

 

«Можно ли сидя читать псалтирь?»

«Можно ли заказывать требы об упокоении за Сталина и Ленина?»

 

Такие вопросы требуют от священника ангельского терпения. «Это законы жанра, – считает клирик Иваново-Вознесенской епархии, иеромонах Макарий (Маркиш), который был одним из самых популярных консультантов «Батюшки онлайн». – Иногда на безумный вопрос удается дать разумный и небесполезный ответ».

Ответы священников на Интернет-сайтах часто короче самих вопросов и во многих случаях сводятся к универсальной формуле «Ходите в храм, участвуйте в таинствах, соблюдайте заповеди Святого Евангелия и уповайте на волю Господа». Вот как, например, иерей Максим Пастухов из села Ивановка Белгородской области ответил женщине, которой понравился один мужчина, но ни она, ни он не могли преодолеть робости («Каждый день я вся в слезах. Вижу в нем своего мужа»):

 

«Советую посетить монастырь в качестве трудницы. Там работа всегда найдется. Смените обстановку, тем самым будет благодатная почва для раздумий. Плакать не нужно, лучше продолжайте молиться, и Господь все устроит. Просите Господа, предайтесь воле Его, и все разрешится само собой».

 

Женщине, которая не справляется со своими непослушными детьми, протоиерей Даниил Рябинин советует в «Facebook»: «Правильный выход только один – воцерковляться, молиться за детей и, пока не поздно, каяться в своих грехах, омывая душу слезами покаяния». Ответы на разноплановые вопросы даются батюшками исходя из единой парадигмы христианского смирения и упования на волю Божью, поэтому спустя какое-то время начинают восприниматься как однотипные. В пределе любой такой ответ на любой вопрос можно было бы заменить цитатой из Достоевского – «Смирись, гордый человек!» – и считать проект завершенным.

 

К психологу или к батюшке?

Насколько эффективны православные онлайн-консультации? Заместитель директора ульяновского Центра социально-психологической помощи семье и детям «Семья» Светлана Макарова считает, что в некоторых ситуациях священник может помочь не хуже психолога:

 

«Люди в основном идут к психологу за помощью, занимая пассивную позицию: “скажите, как мне быть”, “сделайте что-нибудь, вы же знаете то, чего не знаем мы”. Для верующего человека желание переложить ответственность приобретает другой смысл: “Ответственность изначально – не моя! Это данная мне Богом жизнь и судьба, и Бог знает, как лучше”. Ко мне на консультацию приходила одна молодая женщина, которая сначала долго не могла забеременеть, потом – тяжелые роды, ребенок серьезно заболел и мог реально умереть… Женщина дошла почти до сумасшествия, потому что помочь ему она не могла, и смотреть на это было невозможно. Эта катастрофическая ситуация продолжалась, пока не приехала ее бабушка и не сказала: “Господь знает”. Женщина отпустила ответственность, и это помогло ей выжить. Признать судьбу как данность, как нечто ниспосланное, перестать искать ответ на вопрос “За что мне все это?”, воспринять свою судьбу как крест – для некоторых это вариант спасения»[11].

 

Доцент кафедры психологии Ульяновского государственного педагогического университета Инна Семикашева, ознакомившись с ответами батюшек в соцсетях, нашла их в основном «тактичными»:

 

«Да, есть много ответов типа “молитесь и обрящете”, но есть и ответы с юмором, много поддерживающих ответов. Для человека в отчаянном положении, который просто ищет поддержки, это неплохой вариант. У нас ходить к психологу пока не очень принято, у людей есть какое-то сопротивление: надо же будет рассказывать что-то чужому человеку… При этом доминирует медицинская модель: “Я болен, дайте мне волшебную таблетку”. А ведь психолог только помогает услышать себя самого, а дальше надо работать самому. Когда человек понимает, что волшебной таблетки не будет, наступает и разочарование, и агрессия. Признание своей ответственности разрушает иллюзию “я приду к психологу, и он мне все сделает”. А в данном случае даже такой простой вариант – уповай, молись, верь – это все равно некое руководство к действию. Это и привычнее, и доступнее, прием же у психолога стоит денег, это тяжелая работа. В нашей стране по ряду причин жить сложно, поэтому, когда человек приходит к Богу, это облегчает жизнь, а психология – не всегда»[12].

 

Психологи получили своих клиентов, когда церковь потеряла доверие прихожан, считает Дмитрий Савельев:

 

«Психолог – это светский мудрец, который помогает человеку разобраться, как правильно жить. Раньше, когда общество было объединено общим религиозным мировоззрением, вопросы правильного устроения духовной жизни решали священники и старцы – Серафим Саровский, Амвросий Оптинский. У меня не было предубеждения против вопросов, например, про отношения между людьми, потому что любой вопрос имеет духовную составляющую, религиозный аспект разрешения».

 

Но в личном общении такие вопросы решать проще, говорит священник:

 

«Можно вместе помолиться, можно побыть посредником между сторонами конфликта. Дистанционная переписка такой возможности не дает. Иногда мне казалось, что ответ формально правилен, но в его действенности уверенности нет».

 

Ведущий тренер Московского гештальт-института, член Европейской ассоциации гештальт-терапии, директор психологического центра «Ступени» (Казань) Резеда Попова, отмечает особенности онлайн-консультирования, которое применяется в разных областях:

 

«Это новый вид консультаций, здесь редуцирован личный контакт, труднее прочувствовать эмоциональное состояние обращающегося. Это накладывает определенные ограничения на эту форму помощи. В целом, то, что религиозные деятели в этом участвуют, это хорошо. У людей часто возникают вопросы веры, религии, ценностей, многим необходимо понять, что и как они делают, взаимодействуя с другими людьми. Психолог обладает специальными познаниями и компетенциями в том, как помочь человеку понять себя и других. В ряде случаев, особенно когда у человека проблемы веры и трудности контакта переплетены (суицидальная готовность, тяжелые заболевания, участие в сектах и т.д.), важно объединить усилия, чтобы и психолог, и духовник были готовы оказать поддержку с разных сторон. Важно, чтобы каждый из них понимал возможности и ограничения своего вклада, действуя в сложных случаях сообща. Такая работа ведется: на базе церквей, монастырей работают центры реабилитации, где в работу включены и священники, и психологи»[13].

 

Получается, что сегодня в России у священников кредит доверия априорно выше, чем у психологов: хорошего психолога найти так же непросто, как «своего» врача, а за батюшкой стоит авторитетный институт с многовековой историей, пусть даже изобилующей причудливыми зигзагами. То есть доверие к батюшке основывается, помимо прочего, на его принадлежности к устойчивому социальному институту. Оно помножено на веру, что батюшка как специалист в сфере духа разберется и с конкретной болячкой, отсюда наивные вопросы «Болит нога – кому молиться?», а также чисто светские вопросы, которые прежде привычнее было адресовать психологу.

Дмитрий Савельев объясняет это тем, что священник – это, во-первых, «представитель нравственно-доброкачественного учения и сообщества, которое его исповедует»; во-вторых, священник в таких вопросах является лицом незаинтересованным, не включенным в конфликт.

 

«В кризисной ситуации друг поддержит по долгу дружбы, психолог постарается улучшить самочувствие, священник же не обязан гладить по головке, не обязан быть другом прихожанина, он хочет, чтобы в душе этого человека было меньше грехов и больше праведности, чтобы мир в целом был более близок к идеалу христианской церкви, который она несет от своего создателя Иисуса Христа. Этот идеал обладает привлекательностью, и ради него священник не боится огорчить своего собеседника, а психолог – боится».

 

А вот мнение одной из учениц средней школы № 21 Ульяновска после очной встречи со священниками, работающими в проекте «Батюшка онлайн»:

 

«Школьные психологи – да, они тоже работают, но они не батюшки, они не так близки к церкви. Когда получаешь ответ от человека, который ближе к чему-то святому, на душе легче и спокойнее становится».

 

Ее подруга из той же школы придерживается такого мнения:

 

«Не думаю, что на мои вопросы мне достаточно ответа “молитесь”, нужно обращаться к специалисту, разговаривать с близкими людьми на волнующие темы. Но лишняя поддержка со стороны батюшек не помешает. Хотя к психологу я пошла бы более охотно, мне это интереснее»[14].

 

Религиовед Василий Дронов объясняет кредит доверия, выдаваемый батюшкам, культурным стереотипом:

 

«В российской культуре доверие к священнику чередуется с неприязнью: это либо святой, либо пьяница на “мерседесе”. Но предполагается, что человек, живущий святой жизнью, причастен к святыне, отсюда доверие к человеку в рясе и вопросы к нему»[15].

 

Светлана Макарова видит в этом доверии не только исторический, но и философский аспект:

 

«Психология утилитарна, а религия имеет более корневую форму, она про жизнь и смерть, прикосновение к мистическому. Мы все неверующие, пока нам хорошо. Когда что-то случается, мы ищем, на что опереться. Психология – это наука о сущности и механизме существования души, это про то, как справиться с проблемой; мы говорим про душу, про психику и как ей быть сохранной. А религия – это вообще про жизнь. Это разные весовые категории».

 

Дронов предлагает интеллектуальной элите епархии и лучшим психологам собраться и выработать критерии разделения их компетенций. Большой ошибкой он считает подмену одного другим: когда исповедь у батюшки воспринимается как сеанс у психоаналитика и, наоборот, когда психолог становится духовным гуру.

 

«Иногда у наших коллег с кафедры психологии смутное представление о христианской антропологии и богословии, а у представителей церкви поверхностное представление о психологах как о людях, которые слушают и еще за это деньги берут. Нужно снять взаимные мифы и договориться, как работать совместно. Какой у нас общий враг? Невежество, суеверия, экстремизм, дурманящие препараты. Давайте договоримся о методах».

 

Вероятно, Надежда Земскова уловила растущую тенденцию априорного доверия священникам и построила на этом свой проект. И пошла дальше.

 

О странностях любви

По материалам онлайн-консультаций батюшек была издана книга «О любви…»[16] (тираж 2500 экземпляров), которая в основном посвящена отношениям между людьми и претендует на роль некого психологического сборника, составленного с позиций христианской церковной догматики. В ней есть разделы «Что такое любовь?», «Как выбрать жену?», «Как встретить мужа?», «Как стать хорошим мужем», «Хорошая жена: какая она?», «Грех аборта», «Развод?», «Новый брак» и так далее. В целом книга воспринимается как послание из прошлых веков, особенно в вопросах отношений между полами. Батюшки отвечают так, словно не было ни сексуальной революции XX века, разделившей сексуальное и репродуктивное поведение и пересмотревшей понятие брака, ни феминистского движения. Например, протоиерей Илия Шугаев из Подмосковья называет «брак с иноверцем» грубой ошибкой, он же консультирует молодого человека по вопросам «блуда»: «А если прошелся по улице и за ручку уже держал, то после этого надо сразу в ЗАГС заявление подавать». В этом издании священники наставляют молодых, что плотские отношения созданы исключительно для брака, вне его они греховны и приносят «боль и страдание». В рубрике «Вечные истины» читаем отрывок из Иоанна Златоуста: «Так размышляй: если будешь сносить жестокость мужа, то получишь светлый венец; а если тихого и кроткого – то за что Бог будет награждать тебя?» Книга распространяется в светских учреждениях, в том числе среди учителей и школьников. Протоиерей Дмитрий Савельев комментирует:

 

«Сказать, что тело – целиком сосуд скорби, греха и погибели, значит, ошибаться. Это противоположно христианскому учению. Может быть, редакторы этой книги в качестве отрывков поставили писания монахов, а их задача во многих случаях – борьба с искушениями плоти. Это аспектное рассмотрение вопроса, не целостное».

 

Василий Дронов считает, что духовную переписку издавать вообще некорректно, потому что это обратная сторона тайны исповеди: человек не имеет права широко делиться духовным советом.

 

«Советы даются конкретному человеку, поэтому публикация онлайн-переписки морально сомнительна. Любая публичность здесь может быть воспринята как руководство к действию для всех, хотя совет дается одному. Это еще и вопрос редактирования – может быть, ответы были более глубокие, но в результате редактирования измельчали. Такие ответы снижают ценность этого сборника».

 

Через пять лет после запуска проект «Батюшка онлайн» вышел в «реал», появилась так называемая live-версия: священники-консультанты пошли в школы, вузы, училища. За два года live-версия «Батюшки онлайн» опробована в десятках ульяновских школ. Одна из таких встреч состоялась 7 апреля 2017 года в зале ульяновского областного Дворца творчества детей и молодежи, куда для духовной беседы с двумя священниками, участниками проекта, собрали учащихся восьмых и десятых классов четырех городских школ. «У нас сегодня крутые батюшки! Можно сделать с ними селфи и зачекиниться», – так начала эту встречу Надежда Земскова, которая провела ее в манере, скорее, телевизионного ток-шоу, чем беседы на духовные темы. Чтобы быть ближе к аудитории, Земскова активно использовала молодежный сленг: «Одиннадцатая школа качает!», «Блогеры хайпятся на теме». В начале встречи выступила директор департамента дополнительного образования, воспитания и молодежной политики министерства образования и науки Ульяновской области Оксана Солнцева. «С Богом жить легче. Желаю каждому из вас это понять. Чем раньше вы это поймете, тем лучше», – сказала чиновница, обращаясь к детям[17].

Вопросы из аудитории принимались в виде сообщений на мобильный телефон. Один из поступивших вопросов: «Кому молиться, чтобы хорошо учиться?». Казалось бы, ожидаемого ответа – надо просто больше заниматься – не прозвучало, но детям было сказано, что с Божьей помощью все получится, для этого надо помолиться Сергию Радонежскому, держать рядом икону Божией Матери «Прибавление ума», а также погуглить молитву «Перед учением». «И завтра все сплошные медалисты будут», – резюмировала Земскова. Молодому человеку, интересовавшемуся, «где найти порядочную девушку», батюшки-консультанты посоветовали искать ее в молодежном православном клубе или в храме.

Особенно близка Земсковой тема блуда. Школьникам показали видеоролик, где московский священник Павел Островский сообщает, что любая интимная связь до брака – это блуд, а блуд – страшный смертный грех[18]. «Очень хороший ответ», – сказала ведущая, назвав отца Павла своим любимым блогером. «Любовь – это любить, даже когда тебя не любят», – взялась поучать она школьников. Психологи, однако, называют такое состояние невротической зависимостью, ведущей к фрустрации потребности в любви и делающей человека несчастным в личной жизни. Такая позиция может стать источником сильного и стойкого невроза и крайне осложнить жизнь в светском обществе[19]. Психолог Инна Семикашева утверждает:

 

«Да, есть у нас в православии такая непримиримость, и для чувствительного подростка, да еще и верующего, если он такое услышит, как минимум невроз обеспечен. Но священники не могут отойти от своей доктрины. С другой стороны, в Америке произошла секс-революция, они “наелись” этого, и теперь им захотелось девственности. Возможно, сегодня воспроизводится традиционная культура, происходит возврат к невинности до брака в противовес тому, что творится сейчас в СМИ и в Интернете. У нас же нет сексуального просвещения, и я иногда думаю: как подростки в этом ориентируются, как находят для себя правила – когда и как начинать [интимные отношения]?»

 

Светлана Макарова полагает, что традиционная культура отношений между полами, которую проповедует РПЦ, – это стабилизирующий фактор, который будет действовать, пока не вызреют новые отношения:

 

«Институт семьи претерпевает изменения. Экономически мы можем существовать по отдельности, не создавая “ячейку”, но пропаганда семейных ценностей церковью хороша тем, что она не дает “раскачивать лодку” традиционной семьи. Альтернатива ей пока не выработана, поэтому лучше пусть в ее недрах медленно созревает другой опыт и новая мораль».

 

Надежда Земскова называет «живые» встречи с батюшками «новым интерактивным форматом». Местами диалог ведущей с залом был похож на литанию, свойственную протестантским конгрегациям: «А кто сильнее Бога, ребята? – Никто! – Конечно, никто! Если мы с ним, то у нас “крыша” на небесах – чего и кого нам бояться?» Фразу про «крышу на небесах» Земскова повторила дважды. Встреча закончилась раздачей иконок.

Реакция учителей была неоднозначной. Так, педагог, попросивший не называть его имени, сказал следующее:

 

«Если честно, мне в какой-то момент хотелось просто увести детей с мероприятия, но понятно, что потом мне бы дали по шапке, потому что в зале сидело начальство. Боюсь, что у детей останутся в восприятии ролики про блуд, а это неправильное представление о церкви. Ученики мне говорили, что дети-мусульмане посмеивались над происходящим: как можно напоказ выставлять такие интимные вещи? Получается, что священников представляют в ложном свете. Мои дети крещеные, они знают Символ Веры, но сам на такие мероприятия я их не пущу».

 

«Любые публичные разговоры с подростками об интимных отношениях – провокация, – утверждает Василий Дронов. – Это слишком личная тема».

А вот учителю ульяновской средней школы № 21 Светлане Сиразетдиновой, которая ведет предметы из курса «Основы религиозных культур и светской этики», понравилась «активная, позитивная, современная» ведущая:

 

 

Она смогла спуститься на уровень детей и говорить на их языке. Мы, учителя, повозмущались этим сленгом, десятиклассникам хотелось кого-то посерьезнее, а восьмой класс в восторге».

 

Завуч по воспитательной работе той же школы Елена Ефимова говорит, что формат и содержание встречи ее ученикам понравились: они ожидали, «что человек в рясе будет долго рассказывать о том, как правильно жить», но в итоге многие нашли отклик своим мыслям и чувствам[20].

 

Миссия выполнима?

В одном из интервью Надежда Земскова говорит, что ее проект является ступенькой на пути к церкви[21], в другом интервью она подтверждает, что миссия проекта – «реальное воцерковление»[22]. Для кого-то это работает. «Многие мои сверстники стали ходить в храм, – говорит ученица гимназии № 13 Дарья Шарова. – И я сама пришла к вере благодаря этому проекту!»[23]

Поскольку расширение роли РПЦ – общероссийская тенденция, а региональные власти привыкли прислушиваться к веяниям из Москвы, «Батюшка онлайн» пользуется широкой поддержкой ульяновских властей. Губернатор области Сергей Морозов в предисловии к книге «О любви…» говорит, что «Батюшка онлайн» ведет работу «совместно с Министерством образования» и что с появлением проекта «многие люди стали ближе к Богу». Сам он встречался с Земсковой, чтобы обсудить «вопросы духовно-нравственного воспитания молодежи»[24], а в мае 2017 года она вошла в региональную Общественную палату шестого созыва по губернаторской квоте. Бывший министр образования и науки Ульяновской области Екатерина Уба заявила, что ее коллеги «без раздумий решили поддержать этот прекрасный проект»[25]. Буклеты проекта можно найти в ульяновских ЗАГСах: некоторое время назад областное управление ЗАГС развернуло активную борьбу с «блудом»[26].

Бывший руководитель ЗАГСа, а ныне помощник губернатора по вопросам актов гражданского состояния и демографии Людмила Тихонова призывает отнестись к Земсковой и ее проекту лояльно:

 

«Неблагодарное дело – критиковать человека, который ищет свой подход к воспитанию молодежи. Она в одиночку бралась за это дело, ее поддержали батюшки и патриарх… Этот проект будет жить, даже если его попытаются критиковать, потому что тема востребована. Я же вижу, что происходит: засилье “гражданских” браков, разводов, абортов, превышение смертности над рождаемостью. Страшное дело придумали – гражданский брак, он стал традицией, за него ратуют даже родители. И я должна осуждать Земскову за какие-то неточности? Ее молодежный сленг от желания заполучить аудиторию. А чего вы хотите? Аудитория – та же женщина, она капризна»[27].

 

Без административного ресурса областного министерства и городского управления образования массовые и регулярные встречи школьников с батюшками вряд ли были бы возможны: приглашения на такие мероприятия рассылаются централизованно директорам школ и завучам. На информационных пилонах на центральной улице Гончарова размещена реклама «Батюшки онлайн», причем в городском отделе архитектуры пояснили, что информация размещена бесплатно по инициативе областного правительства. В 2015-м и 2016 году проект «Батюшка онлайн» на конкурсной основе получал государственные субсидии для социально ориентированных НКО – 270 тысяч и 100 тысяч рублей соответственно. Получателем грантов был фонд «Содействия развитию культуры и духовности “Агафон”», директором фонда является Надежда Земскова, а его юридический адрес совпадает с адресом одного из подразделений Симбирской епархии.

Тот же школьный педагог, который попросил об анонимности, считает, что в обществе и образовании происходит непонятный перекос в сторону церкви:

 

«Как будто кто-то дал отмашку и начал рьяно действовать. У меня это вызывает отторжение. Проект [“Батюшка онлайн”] увели в бюрократизм. В итоге мы будем говорить детям, что такое хорошо и что такое плохо, не наполняя форму духовным содержанием. Как исполнителю мне придется придерживаться посылов сверху – один в поле не воин. Но если мы продолжим в том же русле, то я не знаю, какое со временем будет отношение к РПЦ».

 

Если миссия «Батюшки онлайн» – «реальное воцерковление», как утверждает Земскова, а аудиторию «живой» версии проекта составляют школьники и студенты, то возникает вопрос: не противоречит ли эта миссия светскому характеру государства, закрепленному в Конституции? Согласно статье 14 Основного закона, в России никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной, а религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. Государство «не вмешивается в определение гражданином своего отношения к религии и религиозной принадлежности, в воспитание детей родителями или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими убеждениями и с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания», а также «обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях» (федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», ст. 4). Федеральный закон «Об образовании в РФ» также утверждает светский характер образования в стране: «Педагогическим работникам запрещается использовать образовательную деятельность для политической агитации, принуждения обучающихся к принятию политических, религиозных или иных убеждений либо отказу от них» (ст. 48).

Религиовед Василий Дронов полагает, что противоречия нет:

 

«Отделение светского образования от церкви подразумевает, что не будет призыва к прямой молитве на уроке. Светскость не подразумевает антицерковность. У нас почему-то светское и атеистическое – как синонимы, даже мои коллеги с кафедры говорят: у нас светское государство, поэтому разговоры о религии запрещены. Откуда это следует? Светское означает всего лишь неподчиненность церковным институтам, а отделение церкви от государства означает, что государство не вмешивается во внутрицерковное администрирование, не назначает и не смещает епископов, но это не значит, что церковь не участвует в госпрограммах, а государство не обращается к церкви».

 

Независимый юрист Надежда Семенова высказывает иную точку зрения:

 

«Я думаю, противоречит Конституции не проект “Батюшка онлайн”, а деятельность учителя общеобразовательной школы, который, выступая от имени государства, привлекает к учебно-воспитательному процессу кого-то из “батюшек онлайн” либо, наоборот, ведет свой класс на мероприятие к батюшкам. В “Википедии” прямо говорится, что задача “Батюшки онлайн” – вести православную миссию в глобальной сети и приобщать людей к православию. Заостряя внимание на православии, преподаватель одну из религий делает “равнее” остальных, нарушая Основной закон»[28].

 

Земскова с ее «Батюшкой онлайн» не первопроходец в православном Интернет-консультировании. Одним из первых таких сайтов был, вероятно, «Священник отвечает»[29], который ведет иеромонах Макарий (Маркиш) – автор, программист и администратор сайта. Он затруднился назвать точную дату запуска своего проекта, но уверен, что это произошло не позже 2003 года. «С тех пор дизайн совершенствовался, но основная идея – сгруппировать вопросы по разделам – остается в силе. Я публикую лишь избранные ответы на вопросы, чтобы сайт сохранял структуру и содержательность». Сайт не в пример лучше выстроен по сравнению с «Батюшкой онлайн», который систематизирован лишь по одному признаку – именам священников. В свое время отец Макарий принял приглашение Надежды Земсковой работать в ее проекте и стал одним из самых популярных батюшек.

 

«Я согласился, поскольку ее проект значительно отличался от моего: он служит для прямой, непосредственной связи с людьми, в то время как мой статический. Проработал, кажется, года два, а потом перешел в “Елицы”: у меня не хватило бы времени на оба проекта»[30].

 

Перед запуском «Елиц» Макарий проанализировал вопрос-ответные православные сервисы на примере своего ресурса, оценив их потенциал как высокий, но, чтобы такие сервисы не затерялись в массе Интернет-форумов, он предлагает отделять их от «псевдокультуры, характерной для социальных сетей». «Приходится видеть и грубые ошибки, и бессвязный бред, и прямую ересь – в виде противоречия каноническим церковным документам», – считает аналитик. Он указывает на обилие ненужного, неуместного материала, неупорядоченный контент, на то, что администраторы иногда «открывают двери оборотням в рясах – раскольникам, самосвятам, лицам, лишенным сана и запрещенным в служении, или просто тем, кого архиерей не допускает к работе в Интернете», тогда как «священник должен неизменно подчеркивать, что делится с читателями не хаосом собственных чувств и предпочтений, а стройной реальностью христианской религии и церковной жизни».

Часть этих замечаний можно адресовать и «Батюшке онлайн», в частности, про избыточный или неуместный контент, а также несистематизированные сообщения. Убедиться в этом можно, зайдя на страницу проекта в «Facebook». В глаза бросается политизированный, индоктринирующий контент. Вот как «Батюшка онлайн» поздравил своих читателей с Днем России:

 

«Многие против нас... Нас ненавидят, нас провоцируют, и силы не всегда равны. Так будет всегда. Но все великие победы за нами. Тайна. Причем мы никогда и никому не объявляли войну первыми. И побеждаем! Потому что мы духовно сильнее… Никто не поставит нас на колени, пока мы на коленях пред Богом... И если бы у России не было Русской Церкви, то и самой России уже давно бы не было… У русского народа духовность, нравственность и любовь к Богу на генном уровне»[31].

 

Посты в «Facebook» грешат проповедью исключительности: «Ни одна другая религия, кроме Православия, не предполагает вечной жизни и вечного благодатного богообщения» (из поста от 15 июня 2017 года).

Руководитель «Батюшки онлайн» Надежда Земскова охотно дает интервью СМИ, лояльным к ее проекту, но на многократные просьбы об интервью для этой статьи не ответила.