Процесс возрождения города традиционно считается важным условием устойчивого городского развития. Восстановление деиндустриализованных зон и деградированных территорий – то есть процесс повторного развития сложных объектов – является значимым фактором городского возрождения. В данной статье речь пойдет о проектах по восстановлению деиндустриализованных районов Риги и о вкладе таких районов в общий процесс джентрификации столицы.

Процессы индустриализации и деиндустриализации значительно повлияли на облик Риги. В последние годы в результате этих двух процессов стал особенно актуальным вопрос о деградированных территориях, бóльшую часть которых составили заброшенные индустриальные пространства. Их вторичное развитие создает возможности для разнообразной предпринимательской деятельности. Например, во время экономического роста начала 2000-х были реализованы несколько масштабных проектов по возрождению деиндустриализованных районов в пригородах Риги, в результате чего возникли крупные коммерческие сегменты. Подобные проекты могут служить наглядным примером успешной коммерциализации отдельных городских территорий. Однако преобразование деиндустриализованных участков в центре города имело принципиально иной характер: в данном случае бывшие фабрики были превращены в жилые помещения. Именно о такой трансформации, включая ее социальные и экономические последствия, и пойдет речь в этой статье.

Наше исследование строилось на основе учебно-производственной практики в деиндустриализованных районах Риги. Непосредственное знакомство с ситуацией на бывших промышленных объектах сопровождалось серией интервью с экспертами по территориальному планированию и со специалистами по городскому развитию. Для понимания социальной структуры территории городского обновления мы также провели опросы местного населения, предложив нашим респондентам оценить проекты по вторичному использованию деградированных участков. Наконец, использование геоинформационной системы позволило смоделировать карту Риги, на которой отображены индустриализованные и деиндустриализованные территории, а также участки, на которых бывшие промышленные зоны были преобразованы в жилые районы.

Деиндустриализация и изменения города

Процесс деиндустриализации понимается как упадок традиционных промышленных отраслей, определяющий переход от экономики, основанной на производстве товаров, к экономике, основанной на предоставлении услуг. В ходе деиндустриализации место фабрик и заводов в городской экономике начинают занимать туристический, банковский, финансовый и сервисный сектора[2]. Подобное повсеместное и систематическое сокращение капиталовложений в производственные индустрии имеет важные последствия, связанные, как правило, с повышением уровня бедности и изменением форм землепользования в пределах города. Появление разнообразных деградированных пространств на территории города является одним из следствий деиндустриализации[3].

В международной практике городского планирования деградированные участки понимаются как заброшенные промышленные территории; изначально в эту категорию включались в основном так называемые зоны, подвергшиеся промышленному загрязнению[4]. Собственно в городах деградированные округа часто являются бывшими промышленными площадками, которые нередко осваиваются населением, живущим за пределами официальной границы города. Такие места возникают и в самом центре города, и в многочисленных индустриальных поясах городских пригородов[5]. Понятно, что наличие подобных заброшенных территорий неблагоприятно влияет не только на окружающую среду, но и на экономическое и социальное благополучие города[6].

Обновление деградированных территорий – один из главных инструментов обеспечения устойчивого городского развития. Повторное использование городских земель позволяет снизить проблему поиска участков для первичной застройки и таким образом минимизирует разрастание города, повышая при этом привлекательность заброшенных территорий и предоставляя место для жилого и коммерческого сектора, коммунальных удобств[7].

По своим целям развитие деградированных городских участков в значительной степени совпадает с тем, что обычно принято называть «городским возрождением», под которым понимается программа координированных действий, направленных на улучшение материального состояния строений, – в сочетании с улучшением экономической, социальной и экологической среды города[8]. Процесс городского возрождения включает в себя такие элементы, как оздоровление отдельных районов посредством всеобъемлющей реструктуризации экономики, повышения стоимости жилищного фонда, улучшения качества жизни местного населения и привлечения новых жителей. Работа с территориями, подвергшимися процессам деиндустриализации, является составной частью городского возрождения и связана с долгосрочным стремлением к разнообразию и компактности городского пространства[9].

Частный и публичный сектора – два главных действующих лица в процессе городского возрождения. Частные лица инвестируют в восстановительные работы исходя из экономических соображений[10]. В этом случае регенерация ограничена только определенным кругом территорий, так как для повторного развития в основном выбирают выгодно расположенные участки. Включение публичного сектора в процесс возрождения города способствует дальнейшему устойчивому городскому развитию, поскольку в данном случае цель обновления выходит за рамки исключительно экономической логики[11]. Совместные усилия публичного и частного секторов привлекают больше участников, создают лучшие условия для финансирования городского возрождения, что позволяет реализовывать более масштабные проекты[12].

Если процесс городского возрождения в целом ассоциируется с трансформацией пространственной структуры конкретных территорий, то под джентрификацией обычно понимается изменение структуры социальной[13]. Джентрификация в широком смысле означает создание «пространственной платформы» для жизнедеятельности более зажиточных пользователей. Иными словами, развитие определенных территорий в процессе джентрификации обычно увязывается со значительными изменениями социального состава резидентов[14]. Джентрификация нередко воспринимается как негативный пример городской регенерации, поскольку изменение социальной структуры, как правило, сводится к территориальному отчуждению малоимущих и их последующему вытеснению за пределы обновленных районов[15]. Положительный эффект джентрификации связан с увеличением экономических возможностей: появлением новых рабочих мест, увеличением налоговой базы, улучшением качества предоставляемых общественных услуг и развитием розничной торговли[16].

Деиндустриализация и регенерация Риги

Распад Советского Союза в начале 1990-х запустил процесс деиндустриализации, определивший нынешнее развитие городской структуры Риги. Изменение экономических реалий, связанных с потерей традиционного рынка сбыта и поставок сырья, сопровождалось массовой приватизацией. Значительная часть перешедших в частные руки производств не смогла приспособиться к новой экономической ситуации и обанкротилась, что привело к появлению заброшенных индустриальных районов на территории города[17]. С 1996-го по 2008 год соотношение экономических отраслей значительно изменилось и четко обозначился переход Риги от индустриального города к городу как центру услуг[18]. За это время доля промышленного сектора сократилась практически втрое, тогда как доля сектора услуг выросла почти в четыре раза.

Показательна и еще одна тенденция: более чем двукратный рост доли строительства в общем объеме ВВП, при этом бóльшая часть строительных работ была произведена на территориях, не нуждавшихся в обновлении (наличие инфраструктуры позволяло инвесторам экономить средства, выделенные на реализацию проекта).

Изменения, произошедшие в использовании земель в Риге за последние 12 лет, показывают, что площадь заброшенных индустриальных участков значительно увеличилась. Расположение деградированных территорий в столице соответствует основным фазам эволюции города и отображает изменение модели его экономического развития[19]. Заброшенные участки сконцентрированы в двух районах: на границе исторического центра, где в конце XIX века формировались индустриальные кварталы, и на территориях вдоль железной дороги, где возникли индустриальные районы в период советской оккупации.

Стремительный экономический рост в Латвии 2000–2007 годов (ВВП ежегодно увеличивался на 6,9–11,9%) сопровождался высоким спросом на новое жилье и коммерческие помещения. Строительный бум заставил инвесторов обратить внимание на деградированные территории. Большей частью регенерация промышленных зон стала делом частного сектора, поэтому экономическая сторона и ожидаемая прибыль сыграли ключевую роль. Выбирались те деградированные территории, которые требовали меньших капиталовложений: наибольшей популярностью у частных инвесторов пользовались заброшенные жилые здания и бывшие индустриальные комплексы, расположенные в центре города. Привлекательность бывших промышленных зон состояла еще и в том, что, несмотря на высокую культурную ценность старых производственных комплексов, официально они не входили в число памятников культурного наследия, охраняемых государством, что, соответственно, уменьшало количество ограничений по застройке этих мест.

Согласно латвийскому законодательству, государственное финансирование не может направляться в частные проекты[20]. По этой причине местные самоуправления или государственные учреждения ограничены в преобразовании деградированных территорий. Участие в частных проектах осуществляется косвенно – посредством административных мер: местные власти могут предоставить льготный режим по налогу на недвижимость или отменить (полностью или частично) нормативы, ограничивающие объемы строительства. Изначально главная задача проектов по регенерации деградированных территорий в центре города была связана со стремлением трансформировать промышленные зоны в жилой сектор[21]. Однако ограниченные возможности использования личного транспорта в центральной части Риги привели к тому, что по своим коммерческим возможностям эта часть города значительно уступала городским окраинам.

Вместе с тем намерения публичного сектора слабо сочетались с желаниями частных инвесторов. Несмотря на то, что бóльшая часть нового жилья, реконструированного на деиндустриализованных территориях, расположена в самом престижном районе центральной части города, общая доля восстановленных деиндустриализованных территорий в центре Риги остается незначительной. Те деградированные территории, на которых появилось новое жилье, принципиально отличается по своему характеру: для своих жилищных проектов инвесторы предпочитают работать с ветхими жилыми домами, а не с бывшими промышленными зонами.

Более того, в процессе повторного развития заметная часть деиндустриализованных участков была превращена в коммерческие зоны. В общем объеме предложения помещений в регенерированных деиндустриализованных районах в пределах административных границ всего города доля коммерческой недвижимости превышает долю жилой. Эта ситуация объясняется повышенной сложностью переоборудования бывших промышленных комплексов в жилье[23]. Несмотря на то, что партнерство частного и публичного секторов многими экспертами считается наиболее удачной моделью для возрождения городской среды, в Риге этот подход применяется крайне редко. В рамках этого подхода были восстановлены всего три деградированных объекта, и, хотя опыт был признан успешными, ни один из них не является бывшей индустриальной территорией[24].

Всего за годы существования независимой Латвийской Республики были регенерированы двенадцать деиндустриализованных объектов: девять – в период экономического роста (до 2008 года) и три – во время рецессии (2009–2010)[25]. Во время экономического спада работы по реконструкции деиндустриализованных объектов включали в себя только снос строений и инфраструктуры. Дальнейшее развитие территории – возведение новых зданий, разработка инфраструктуры, благоустройство окружающей среды – было отложено до более благополучной экономической ситуации в стране.

Выбор такого подхода обусловлен действиями частных инвесторов, подсчитавших, что во время кризиса затраты на рабочую силу в строительной отрасли сократились в среднем на 15%, что обеспечило частичную экономию финансовых средств. В свою очередь снижение цен на стройматериалы во время кризиса оказалось минимальным. Соответственно, строительные работы, проводимые во время рецессии, не принесли бы серьезной экономии средств (расходы на стройматериалы составляют значительную часть от общих затрат).

Джентрификация: неклассический вариант

Процесс городского обновления привел к определенным изменениям в пространственной структуре исследуемых объектов. Одиннадцать из двенадцати объектов появились за счет перестройки уже существующих сооружений. Несмотря на выборочный снос зданий и объектов инфраструктуры, новые комплексы сохранили промышленный вид старых построек. Один объект был возведен с нуля после полного сноса старых строений, так как реальных ограничений, связанных с охраной индустриального наследия, в данном случае не было. Жилая площадь в реконструированных зданиях предлагалась по рыночной цене, сопоставимой со стоимостью недвижимости, представленной на рынке. И эти цены были весьма высоки даже после экономического спада в 2008 году. К примеру, стоимость квадратного метра реконструированного жилья на территории бывшей гипсовой фабрики на Кипсале была самой высокой в Риге и достигала 7500 евро. Данное обстоятельство, равно как и тот факт, что число жителей в домах такого типа невелико, можно предположить, что здание предназначается для состоятельных граждан. По сути, джентрификация и началась именно с появлением жителей, представляющих группу населения с более высокими доходами.

Регенерация старых промышленных зон привела и к еще одному следствию. Нижние этажи реконструированных зданий, как правило, воспринимаются как неудачные с точки зрения покупателя («менее защищены от воров»). Поэтому они используются в коммерческих целях, что в свою очередь обеспечивает диверсификацию рисков собственников имущества, с одной стороны, и рост числа всевозможных предприятий, функционирующих в восстановленных участках, с другой.

Согласно нашим опросам, жители восстановленных промышленных зон не придавали особого значения тому, что они живут в бывшем производственном объекте. Многие отзывались о своем жилом здании как о «новом проекте». Факторами, повлиявшими на покупку квартиры в бывшем индустриальном помещении, были местоположение, доступность разнообразных услуг, в том числе парковки. Такие факторы, как соседи, доступность общественного транспорта и другие аспекты, либо не оговаривались, либо не имели значения. При этом многие респонденты выражали беспокойство по поводу безопасности вообще и антиобщественного поведения жителей, уже живущих на этой территории, в частности. Вместе с тем, некоторые респонденты указывали на то, что квартиры в обновленных строениях покупают или арендуют зажиточные люди, не дающие поводов для беспокойства.

В целом джентрификация Риги носит случайный характер. Высокой интенсивности этого процесса не наблюдается, что позволяет говорить о процессе джентрификации как о косвенном влиянии городской регенерации на окружающую среду. В классическом смысле термин «джентрификация» подразумевает смену состава жителей в рамках конкретных объектов или территорий. В случае Риги мы имеем дело с деиндустриализованными объектами, которым жилая функция не была свойственна изначально. Чтобы оценить влияние заброшенных и реконструируемых промышленных районов на процессы джентрификации, необходимо рассматривать этот вопрос с учетом всей близлежащей территории.

Так, можно говорить о незначительном, но устойчивом увеличении числа резидентов с более высокими доходами, что способствует образованию социально-смешанных общин. Эта ситуация соответствует новым модифицированным теориям джентрификации, которые выделяют ее положительные аспекты. Появление жителей – а не вытеснение менее состоятельных групп более обеспеченными резидентами – сопровождается общим улучшением визуальной пространственной структуры города и развитием предпринимательства, так как возрожденные промышленные объекты привлекают предприятия торговой и сервисной отраслей. Это прямое воздействие джентрификации на возрождение города сопровождается и косвенным влиянием. Регенерация территорий стимулирует повышение интереса к обновленной местности. Близость реконструированных территорий вызывает рост цен на недвижимость в районах по соседству. Продавцы объясняют это наличием потенциала развития округа. В этом случае изменение состава жителей неизбежно, что соответствует постулатам традиционного понимания процесса джентрификации.

Конкретными примерами тенденций, о которых шла речь выше, могут служить два объекта: Дома Торенса и Пассаж Зундас. В обоих случаях в жилые помещения были превращены промышленные здания, а процессы джентрификации распространились на близлежащие территории. Однако архитектурное решение и степень коммерциализации в двух этих случаях существенно отличаются.

Дома Торенса – это жилой комплекс (4 дома, 232 квартиры), сданный в эксплуатацию в 2005 году, образовавшийся при реконструкции корпусов Торнякалнского завода фотопленок и аэрозолей. Пассаж Зундас, возникший на месте бывшего Рижского завода сельскохозяйственной техники, был превращен в жилой дом (86 квартир) в 2006 году. Оба объекта заселены почти полностью, так как были выставлены на продажу во время повышенного спроса и ограниченного предложения недвижимости. Стоила эта жилплощадь заметно дороже серийных квартир, поэтому можно предполагать, что покупателями были люди с достаточно высокими доходами. Реализация этих проектов повысила престиж районов, заброшенные промышленные зоны были приведены в порядок, в результате выросли цены на недвижимость. На близлежащей территории наблюдается постепенное изменение состава населения (однако изменения структуры замедлились из-за низкой активности рынка недвижимости).

Дома Торенса восстанавливались как жилой объект и архитектурно ничем не напоминают о своем промышленном прошлом. В свою очередь архитектуру Пассажа Зундас отличают черты индустриального наследия: большие окна, высокие потолки и другие элементы промышленной конструкции здания. В Домах Торенса мало торговых помещений, тогда как в Пассаже Зундас расположены многочисленные офисы. К тому же реконструкция этого объекта привела к развитию всей территории бывшего завода сельхозтехники, на которой появились предприятия торговли, образования, логистических услуг и творческих индустрий. Это наглядный пример замены отраслей производственного сектора отраслями сектора услуг.

С начала 1990-х процесс деиндустриализации привел к заметным переменам в социальном и городском устройстве Риги: выросла безработица, снизились доходы населения, в пределах города стали возникать деградированные территории. В ходе ускоренной деиндустриализации Рига превратилась из города промышленного в город услуг. Последующее экономическое развитие определило увеличение спроса на коммерческие и жилые помещения, что способствовало началу обновления деиндустриальных районов столицы.

Городское возрождение Риги включило в себя превращение бывших промышленных зон в жилые дома. Этот процесс не является массовым: в основном деиндустриализованные пространства перестраивают под коммерческие объекты, а жилые дома возникают, как правило, в результате реконструкции уже существующих жилых строений. Преобразованные для бытового использования деиндустриальные территории сконцентрированы в центральной части города, что способствует постепенной трансформации этих зон смешанного пользования в преимущественно жилые кварталы. Преобразование деиндустриальных районов благоприятствует устойчивому городскому развитию, поскольку оно оживляет бесхозные или заброшенные территории и структуры, формируя более компактную городскую структуру. В целом реконструкция деиндустриализованных объектов минимально влияет на процессы джентрификации Риги: число этих объектов пока невелико и изменения состава населения несущественны. Джентрификация в данном контексте более способствует развитию социально-смешанных соседств. По сути мы имеем дело с редким случаем, в котором обновление городской среды не связано c болезненными социальными процессами отчуждения и вытеснения групп с низкими доходами из районов их проживания.

1) Работа выполнена при содействии Европейского социального фонда в рамках проекта «Поддержка развития докторантуры Латвийского университета».

2) Koistinen D. Public Policies for Countering Deindustrialization in Post war Massachusetts // The Journal of Policy History. 2006. Vol. 18. № 3. P. 326–361; Bezmez D. The Politics of Urban Waterfront Regeneration: The Case of Haliç (the Golden Horn), Istanbul // International Journal of Urban and Regional Research. 2008. Vol. 32. № 4. P. 815–840; Erkip F. Global Transformations versus Local Dynamics in Istanbul: Planning in a Fragmented Metropolis // Cities. 2000. Vol. 17. № 5. P. 371–377.

3) Brady D., Wallace M. Deindustrialization and Poverty: Manufacturing Decline and AFDC Recipiency in Lake County, Indiana 1964–1993 // Sociological Forum. 2001. Vol. 16. № 2. P. 321–358; Grimski D., Ferber U. Urban Brownfields in Europe // Land Contamination and Reclamation. 2001. Vol. 9. № 1. P. 143–148.

4) Ganser R., Williams K. Brownfield Development: Are We Using the Right Targets? Evidence from England and Germany // European Planning Studies. 2007. Vol. 15. № 5. P. 603–622.

5) Lorimer J. Living Roofs and Brownfield Wildlife: Towards a Fluid Biogeography of UK Nature Conservation // Environment and Planning A. 2008. Vol. 40. № 9. P. 2042–2060.

6) Grimski D., Ferber U. Op. cit.

7) Colantonio A., Dixon T., Ganser R., Carpenter J., Ngombe A. Measuring Socially Sustainable Urban Regeneration in Europe. Oxford: Oxford Brookes University, 2009; Williams K. Reducing Sprawl and Delivering an Urban Renaissance in England: Are these Aims Possible Given Current Attitudes to Urban Living? // Bae C.-H.C., Richardson H.W. (Eds.). Urban Sprawl in Western Europe and North America. London: Ashgate Publishers, 2004. P. 37–54.

8) Guzey Ö. Urban Regeneration and Increased Competitive Power: Ankara in an Era of Globalization // Cities. 2009. Vol. 26. P. 27–37.

9) Borg J. van der, Russo A.P. Regeneration and Tourism Development. Evidence from Three European Cities. // Working Papers. Venice: Department of Economics, Ca’Foscari University of Venice, 2008.

10) Raco M., Henderson S., Bowlby S. Changing Times, Changing Places: Urban Development and the Politics of Space – Time // Environment and Planning A. 2008. Vol. 40. № 11. P. 2652–2673.

11) Blakeley G., Evans B. Who Participates, How and Why in Urban Regeneration Projects? The Case of the New «City» of East Manchester // Social Policy & Administration. 2009. Vol. 43. № 1. P. 15–32; Robson B., Lymperopoulou K., Rae A. People on the Move: Exploring the Functional Roles of Deprived Neighbourhoods // Environment and Planning A. 2008. Vol. 40. № 11. P. 2693–2714.

12) Lichtenberger E. Vienna and Prague: Political Systems and Urban Development in the Post War Period // Barlow M., Dostal P., Hampl M. (Eds.). Development and Administration of Prague. Amsterdam: Universität Amsterdam, 1994. P. 91–115; Webber C., Marshall A. Bridging the gap: Delivering Infrastructure Investment in Britain’s Cities // Journal of Urban Regeneration and Renewal. 2007. Vol. 1. № 1. P. 7–21.

13) Guzey Ö. Op. cit.; Robson B., Lymperopoulou K., Rae A. Op. cit.

14) McIntyre Z., McKee K. Governance and Sustainability in Glasgow: Connecting Symbolic Capital and Housing Consumption to Regeneration // Area. 2008. Vol. 40. № 4. P. 481–490; Raco M., Henderson S., Bowlby S. Op. cit.

15) Barber A. Planning for Sustainable Re-urbanisation: Policy Challenges and City Centre Housing in Birmingham // Town Planning Review. 2007. Vol. 78. № 2. P. 179–202; Guzey Ö. Op. cit. P. 27.

16) Freeman L. Displacement or Succession? Residential Mobility in Gentrifying Neighbourhoods // Urban Affairs Review. 2005. Vol. 40. № 4. P. 463–491; Vigdor J. Does Gentrification Harm the Poor? Brookings-Wharton Papers on Urban Affairs. 2002. P. 133–182.

17) Dejus G. Rīgas rūpniecības piemēru izmantošana skolu ģeogrāfijā. Дипломная работа бакалавра. Рига: Латвийский университет, факультет географии и землеведения, 2010.

18) См. данные Центрального статистического бюро Латвии: www.csb.gov.lv/en/dati/statistics-database-30501.html-0.

19) Trusins J., Treija S., Cace L., Balgalis N. Riga City Development on the Way to Sustainability. Riga, 2005.

20) Solks G. The Changes of Urban Structures in the Former Working Class Neighbourhoods in Riga // European Integration and Baltic Sea Region: Diversity and Perspectives. Riga: University of Latvia, 2011. P. 514–522.

21) Šolks G. Reurbanizācija un pilsētvides atjaunotne kā Grīziņkalna apkaimes attīstības perspektīva. Rīgа: Latvijas Universitātes raksti, Zemes un vides zinātnes, 2011. Vol. 762. P. 196–205.

22) Šolks G. Reurbanizācijas procesi Rīgā. P. 156–163.

23) Ряд проектов по развитию деградированных территорий был приостановлен из-за экономического кризиса, начавшегося в 2008 году. В некоторых случаях были затронуты и уже законченные комплексы, поскольку дальнейшая регенерация участков была остановлена. В итоге нередко рядом с реконструированной территорией оказывалась брошенная стройплощадка, которая в соответствии с используемой в Риге классификацией тоже считается деградированным объектом.

24) В данный момент на рассмотрение подано несколько проектов, некоторые уже осуществляются, один близок к завершению.