Милан Главачка (р. 1955) -- чешский историк, профессор Карлова университета в Праге, специалист по истории Чехии и монархии Габсбургов. Автор семи монографий и более ста научных статей.
«Революция 1848--1849 годов была подавлена военной силой, монархия Габсбургов не стала конституционной, а чешские земли остались провинцией большой централизованной империи», -- можно прочесть в современных учебниках истории. Хотя дело тогда действительно не дошло до реализации многих политических установок, выдвинутых либеральными политиками, революция эта оставила свое историческое наследие. Была ликвидирована барщина и другие сохранявшиеся повинности крестьян перед помещиками. Крестьянин стал подлинным хозяином земли, на которой работал. Радикально изменилась структура общества: исчезли сословия, дворянство утратило свои политические привилегии, была создана более современная система государственного управления, основанная на всеобщем равенстве перед законом.Предоставление равных гражданских прав евреям сделало возможной их социальную интеграцию, усилив в то же время их культурную и национальную ассимиляцию. В хозяйственной сфере были ликвидированы цеховые организации ремесленников, внутренние таможни, восторжествовал экономический либерализм, что привело к изменению отношений между работником и работодателем. Была решена одна социальная проблема, но тут же появилась другая: проблема рабочего класса. Революция открыла путь капиталистической трансформации общества, которое, избавившись от сословности, начало проявлять тенденцию к самоуправлению, характерному для современного гражданского общества.
Новая политическая культура: либерализация, конституционализм, возникновение общественного мнения
В революционном 1848 году впервые в истории монархии Габсбургов произошло радикальное изменение взглядов на характер государственной власти. Абсолютизм был заменен, хоть и временно, конституционным правлением. Тем самым государство Габсбургов встало в один ряд с большинством западноевропейских стран, где уже ранее был реализован принцип разделения властей.
В 1848 году широкий доступ на политическую сцену впервые получили представители буржуазных слоев. Политизация общества привела к всплеску политической публицистики и появлению феномена общественного мнения. Взгляды и дискуссии интеллектуалов, до этого не имевшие большого общественного резонанса, получив широкое распространение, породили такое явление, как петиции, в которых выдвигались требования политического и национального характера. Широкие слои общества оказались вовлечены в государственно-политические и национальные споры и конфликты.
В Вене, а затем в моравском Кромержиже (по-немецки «Кремзир») собрался избранный парламент -- рейхсрат. Этот парламент впервые в истории монархии Габсбургов был сформирован не отдельными сословиями, а путем свободных выборов. Хотя выборность -- один из основных либеральных принципов -- не удалось сохранить надолго, опыт существования выборного парламента стал переломным моментом в политической истории Центральной Европы. Тем самым были заложены основы парламентаризма. Первое избранное законодательное собрание проложило путь к реализации в будущем принципов конституционной монархии, а затем и республиканской демократии.
В 1848 году впервые были опробованы на практике либеральные избирательные процедуры: создание избирательных округов, составление списков кандидатов и избирателей. Впервые была осознана необходимость политического просвещения широких слоев (мужского) населения, впервые была проведена конкурентная избирательная кампания, на собраниях общественности, а также в форме листовок или газетных статей были представлены программы кандидатов. Впервые избранные депутаты вели полемику о порядке работы парламента, включая вопрос о языке, на котором будет вестись обсуждение, способах голосования и ведения протокола заседаний. Впервые проходили парламентские дебаты, исход которых решали не только интеллект и ораторские способности участников, но и их умение приспособиться к образу мыслей, а также национальным чаяниям и политическим пристрастиям избирателей.
В 1848 году, как уже отмечалось, появляется феномен общественного мнения, вступающего в серьезный конфликт с «божественным» авторитетом императора. Впервые в нашей истории депутаты смогли попробовать в действии не только новые формы законотворчества, но и своим поведением, как на публике, так и в ходе закулисных переговоров, формировали основы новой политической культуры. Значение первого либерального парламента империи и несословных законодательных собраний отдельных провинций заключалось, таким образом, в создании модели новой, гражданско-либеральной, культуры.
Решение аграрных проблем: освобождение крестьян, создание основ гражданского общества в деревне
Деревенское, аграрное, общество в западной части монархии Габсбургов, в том числе в чешских землях, в описываемый период еще не помышляло о каком-либо ограничении власти государя. Эти мысли были уделом городских интеллектуалов. Деревенских жителей куда больше интересовали вопросы отмены барщины и других крестьянских повинностей. При этом им было все равно, кто выступит в роли благодетеля: абсолютный монарх или новоиспеченный парламент. Наконец решение приняли оба, и оба согласились с тем, что сделано это должно быть быстро, но с предоставлением компенсации землевладельцам. Австро-немецкое крестьянство считало своим освободителем депутата Ганса Кудлиха, который первым вынес проблему отмены повинностей на обсуждение рейхсрата. Соответствующее решение было принято парламентом 31 августа 1848 года, император одобрил его 7 сентября. Оставалась лишь «мелочь»: создать технологию мирного перехода к новой системе, в рамках которой все решали уже лишь рыночные механизмы и способности каждого человека.
Подлинное освобождение крестьян коснулось только в чешских землях примерно миллиона человек и происходило до 1851 года за умеренную компенсацию. Это означало, что каждый крестьянин платил только треть суммы своих повинностей в денежном выражении -- но не сразу, а по частям, в течение 20 лет. Колоссальная трансформация сельского общества удалась в том числе благодаря усилиям министра внутренних дел Александра Баха, чье ведомство занималось этим вопросом. Эта реформа и доныне может служить примером осторожного и продуманного вмешательства в систему правовых и социальных отношений. Крестьянство не было в одночасье оторвано от своих традиций и образа мышления, но получило огромный стимул для свободной работы на своей земле, которая была полностью включена в систему капиталистических рыночных отношений только по окончании периода выкупа, то есть в 1867--1868 годах.
Возникновение современной государственно-административной системы
Вместе с ликвидацией крестьянских повинностей исчезла и существовавшая ранее система административного управления на селе, получившая название патримониальной. Административные функции на низшем уровне в политической, налоговой, полицейской и судебной сферах перешли к государственным чиновникам, получавшим жалованье из казны. Хотя эта дорогостоящая государственно-бюрократическая система формировалась еще на протяжении целого десятилетия, было ясно, что система административного управления стала профессиональной. Возникло большое количество относительно неплохо оплачиваемых чиновных должностей. Окружные управы (в чешских землях -- hejtmanství) и окружные суды стали карьерными «трамплинами» для многих австрийских и чешских чиновников. С другой стороны, они играли роль барьера на пути развивающегося национализма, поскольку государственный чиновник должен был быть предан императору и многонациональному отечеству, а не той или иной этнической среде.
Так возникало государство современного типа, поскольку и по сей день основная функция бюрократии -- профессиональное выполнение административных функций при решении как повседневных практических, так и долгосрочных проблем в жизни отдельных граждан и всего государственного организма. Именно с этого времени основными признаками государственного аппарата являются разделение функций в соответствии со сферами компетенции, иерархия, централизованная система принятия решений, профессиональная квалификация, безличная преданность службе, регулярная оплата труда чиновников и предоставление им пенсионного обеспечения. С течением времени эти параметры в той или иной мере перенеслись и на другие общественные структуры и существуют поныне.
Система самоуправления как противовес госаппарату
Революция и либеральное государственное мышление породили еще один эффект в административной области. Начало возникновению более свободной и продуктивной системы местного самоуправления было положено так называемым Временным положением, то есть первым в Центральной Европе современным законом о самоуправлении. Оно имело «всего лишь» 24 страницы и 199 параграфов. Положение было опубликовано 17 марта 1849 года, его автором, как ни странно, был аристократ -- министр внутренних дел в правительстве князя Шварценберга, бывший императорский наместник в Галиции, граф Франц Штадион. В его понимании, речь шла о модернизированной в соответствии с либеральными принципами системе самоуправления, которая становилась механизмом децентрализации в рамках всей административной системы страны.
Государственная администрация на местном уровне частично заменялась другим институтом: так называемыми общественными корпорациями, которые стали носителями административной власти, но в то же время находились под контролем высшего государственного чиновника в данном регионе -- наместника. Опасения государственных служащих относительно политической и административной незрелости подданных были тогда весьма распространены, особенно на селе. Согласно разработанному Штадионом положению, каждый участок территории страны относился к тому или иному кадастральному населенному пункту (katastrální obec), икаждый гражданин должен был быть приписан к какому-либо из них. Эти единицы определялись и разграничивались в соответствии с земельным кадастром по состоянию накануне мартовской революции 1848 года. Дворянство протестовало против превращения кадастральных единиц в основные ячейки административной системы, поскольку, по его мнению, изначально речь шла всего лишь о техническом понятии, используемом при землемерных работах и учете недвижимого имущества. Причины протестов понятны: новая система, помимо прочего, более не давала возможности крупным землевладениям существовать в качестве самостоятельных административных единиц, поскольку отдельные части таких землевладений оказывались разделены между разными населенными пунктами.
Этот разрыв многовековых связей в рамках крупных поместий рассматривался помещиками как покушение на их права и атака на сословный принцип общественного устройства. Кадастральная реформа действительно означала конец административного господства прежних инстанций власти, а тем самым -- и конец сословности как реального символа общественной самоидентификации. Помещики отныне могли участвовать в политической борьбе на местном уровне только как индивиды, но не как политическое или социальное сословие. Такая перемена несла с собой необходимость подчиниться духу времени и постепенно признать либеральные принципы общественно-политического устройства. Участие в политической борьбе на этих принципах казалось многим помещикам унизительным, так как они вынуждены были соперничать с теми, кто еще недавно от них полностью зависел, но иного выхода не было.
Так в сельской местности, в том числе в Богемии и Моравии, формировалась новая политическая среда. В 1850--1860-е годы земельная аристократия пыталась несколько раз изменить этот новый порядок, но ее интересы не нашли поддержки у общественного большинства, и ей пришлось смириться с либеральными принципами принятия политических решений. Таким образом, примерно в 1860-е годы в габсбургской монархии окончательно ушла в прошлое эпоха сословных привилегий, уступив место эпохе открытого политического соревнования на уровне как общегосударственном, так и местном.
Распространение национализма
В течение всей первой половины XIX века взаимоотношения между чехами и немцами[1] постепенно приобретали характер серьезного социального конфликта, хотя чешская этническая идентичность долгое время не основывалась на осознании глубоких отличий и неприязни к местным немцам. В первые недели революции 1848 года немецкое население Праги выступало совместно с чешским, требуя реализации основных либеральных требований: введения конституции, гражданских свобод и обеспечения равноправия народов. Взаимоотношения чехов и немцев начали ухудшаться только в апреле--мае 1848 года, когда чехи устами Франтишека Палацкого[2] отказались от участия в процессе объединения Германии и работе его символа -- франкфуртского парламента[3]. Новая чешская политическая элита во главе с Палацким, Франтишеком Августином Браунером и Франтишеком Ладиславом Ригером выступала за создание сильного федеративного австрийского государства, но не за растворение чешских земель и всей Австрии в новой объединенной Германии. Немцы же, проживавшие в Богемии, Моравии и Силезии, напротив, приветствовали принесенную революцией возможность быстрого политического объединения Германии, включая и чешские земли, и послали своих представителей во франкфуртский парламент.
Взаимодействие чехов и немцев еще более осложнилось после того, как в Праге в начале июня был созван славянский съезд, участие в котором приняли в основном представители славянских народов габсбургской монархии. Этот съезд немецкие жители чешских земель, и не только они, восприняли как противовес франкфуртскому парламенту. Делегаты славянского съезда, однако, отличались различной идеологической ориентацией, и за непродолжительное время их работы им удалось только составить Манифест к европейским народам. Тем не менее, съезд подтвердил преобладающие австрославистские настроения славян габсбургской монархии. Политическую доктрину австрославизма подробно сформулировал Франтишек Палацкий, соединив идею сотрудничества славян с требованием федерализации монархии. Публично он выразил эти идеи, в частности, в так называемом «Послании во Франкфурт» 11 апреля 1848 года, в котором отверг приглашение участвовать в работе этого форума и позднее, в ходе своей работы в конституционном комитете австрийского рейхсрата.
Таким образом, в ходе революции к чешско-немецкому интеллектуальному спору добавилась и политическая травма: опасения относительно будущего, которое каждый из двух народов представлял по-своему. Чехи хотели остаться в Австрии, реформированной в соответствии с их национальными требованиями, в то время как чешские немцы мечтали о великогерманском объединении -- с включением чешских и альпийских[4] земель. Эти политические представления противоречили друг другу. События 1848 года впервые превратили неясные романтические чувства национальной солидарности в четкое национальное самосознание, обладавшее ясной политической программой. Во время революции в Австрии, и в первую очередь в чешских землях, возникли настоящие политические нации и подлинный, то есть вербализованный и обладающий политическими инструментами, национализм. Против этого национализма, как предсказывал Палацкий, было невозможно «возводить плотины», поскольку «всякие изобретения и средства человеческие против него имели бы не большее действие, нежели если бы кто вздумал дуть против ветра, чье направление изменить невозможно».
Итак, в 1848--1849 годах при весьма драматичных обстоятельствах произошел политический «развод» чехов и немцев, который позднее, в 1860-е годы, после установления конституционного режима и углубления политической либерализации, превратился в непрерывный межнациональный и государственно-правовой конфликт. Инициативой в нем владели чехи, так как они стремились изменить существующее положение дел, казавшееся им невыгодным. В результате революции пришел конец и концепции богемизма, то есть наднационального регионального патриотизма. Ненациональные пути исторического развития оказались отныне закрыты. Богемизм как возможная альтернативная идентичность для всех жителей чешских земель постепенно исчез, а его главные носители -- местное дворянство и часть чешско-немецкой интеллигенции -- политически оказались в глухой обороне. Начиная с 1860-х годов концепции национальной идентичности одержали верх как у чехов, так и у немцев.
Религиозное равенство
Революция также принесла установление равенства между верующими разных конфессий. Основы религиозной толерантности, заложенные еще Иосифом II[5], были превзойдены уже в первые дни революции в результате введения принципа равенства всех граждан перед законом. Среди требований пражских петиций 1848 года было и религиозное равенство: устранение привилегированного статуса католицизма и полное включение еврейского населения в рамки гражданского общества. В результате, евреи получили право регистрировать рождение всех потомков в метриках, как и христиане, им был открыт доступ к карьере в любой сфере деятельности -- без крещения как обязательного условия. Официально принцип равенства всех религиозных конфессий в империи был, однако, закреплен только в декабрьской конституции 1867 года. На практике же многие из этих конфессий ожидал довольно долгий путь к подлинному равноправию. Впрочем, это уже не было делом законодателей и государственных чиновников.
Либеральная экономическая система
Изменения в хозяйственной, предпринимательской области в габсбургской монархии в результате революции были кардинальными. Политическая реакция, лидеры которой быстро укрепили внутри- и внешнеполитическое положение страны, уделяла большое внимание экономическим вопросам. Отмена или ослабление различных административных пережитков домартовской[6] эпохи открывала путь ускоренному развитию капитализма, индустриализации. Это происходило без каких-либо политических уступок побежденной революции со стороны властей, но с осознанием того, что активное проведение экономических реформ в определенной мере уменьшит претензии либерально настроенной буржуазии на политическую власть. Лихорадочная реформистская активность режима неоабсолютизма[7] преследовала, конечно, и политические цели. Экономическое процветание должно было способствовать дальнейшей внутренней интеграции обширного и разнородного государства. Было ликвидировано привилегированное политическое и экономическое положение Венгрии, усилены позиции Австрии в германских и североитальянских землях, а также на Балканах. «Могильщики революции» в течение очень непродолжительного времени в духе современных либеральных экономических теорий упразднили внутренние таможенные барьеры, либерализовали предпринимательскую, торговую и таможенную политику и создали качественно новую кредитно-банковскую систему, что было необходимым условием для подъема широкомасштабной предпринимательской деятельности.
Новая автономная система образования
Революция благоприятствует тем, кто к ней готов, гласит известное изречение. В области реформы образования готовым оказался, в частности, бывший профессор Пражского университета Франц Экснер, который с помощью протестанта Ганса Боница и с политической поддержкой чешского консервативного аристократа Льва Туна, который после революции стал министром по делам образования и религиозных культов, добился осуществления серьезной реформы средней и высшей школы.
Ее плодами жители Чехии пользуются и сейчас: дети посещают восьмилетние гимназии, а философский факультет равноправен с остальными -- до революции 1848 года он служил своего рода подготовительным заведением перед поступлением на другие факультеты. Главной целью университетской реформы было создание автономного интеллектуального и исследовательского пространства, которое уже не зависело, как раньше, исключительно от кадровых потребностей государства. Благодаря этой реформе, в частности, в чешских землях началось и развитие истории как научной дисциплины.
Заключение
Победителями революции 1848 года в габсбургской монархии были крестьянин и бюрократ -- точнее, представляемое последним реформированное государство. Крестьянин получил землю, чиновник (вместо дворянина) -- власть над населением. Либеральное общество, однако, до поры до времени смирилось с политическим давлением со стороны государства, в котором видело гарантию политической и социальной стабильности и национального равновесия. С полным политическим «штилем», наставшим после 1850--1851 годов, смириться было, конечно, сложнее. Со стороны государства, его бюрократии и полиции, это была реакция на события нескольких предыдущих лет, стремление предотвратить новые вылазки потенциальных врагов наднациональной неоабсолютистской Австрии. Поэтому одним из результатов революции можно считать и появление новых полицейских структур. Под руководством амбициозного шефа Верховного полицейского управления (кстати, уроженца чешского Пардубице) Йозефа Кемпена эти структуры следили за поведением интеллигенции и вообще всех, кто проявлял гражданскую активность в 1848 году.
Давление со стороны государства особенно сильно почувствовали ненемецкие народы монархии. Большинство чешского общества приспособилось к сложившейся ситуации и на десять лет отложило реализацию как своих проснувшихся в период революции национальных и государственно-правовых амбиций, так и антиклерикальных настроений. Те, кто приспособиться не захотел, подвергались преследованиям, остракизму, заключению или «выталкивались» в эмиграцию. Таким образом, наследие революции оказалось двояким: в административной, религиозной и экономической областях -- однозначно либеральным, но в сфере отношений между государством и обществом -- превентивно-консервативным. Модернизированное государство, с одной стороны, высвобождало потенциал общества, прежде всего экономический, с другой же, сдерживало и запугивало его, чтобы предотвратить возможность нового всплеска внутреннего хаоса и дезинтеграции.
Перевод с чешского Ярослава Шимова