ИНТЕЛРОС > №2, 2020 > Ночная песнь рыбы Ольга Сульчинская
|
Опыт чтения книги: Алексей Зарахович «Дважды река» – Киев, Издательский дом Дмитрия Бураго, 2018 Зачем нужны слова? Чтобы описывать то, что происходит в действительности. В том числе той, которую мы не видим своими глазами (например, на Аляске). А еще словами можно описывать то, что не происходит нигде в действительности, даже на Аляске. Но вполне может происходить в нашем воображении. Вот в этот мир и приводит нас Зарахович. Во глубокие берега
Да невысокие речи Ходит Баба-Яга На костры человечьи Те же повторы, неведомые земли, действующие животные… Мечут волки икру во глубокой земле
Где пророс изумруд и растаял алмаз Где неведома сеть, и блестит на ветру Избежавший крючка рыбий глаз Пространство, едва намеченное, сразу же начинает превращаться. Можно понять, почему волки оказались в земле, – возможно, речь идет о норах. Но почему они мечут икру, словно рыбы? И едва мы успеваем смириться с этой двойственной природой волков-рыб, и заодно с тем, что глубокая земля может оказаться, соответственно, глубокой водой (что косвенно подтверждают «изумруд» и «алмаз», чей цвет и прозрачность соотносимы с водной стихией), как появляется рыбий глаз – это бы еще ничего, вписывается в картину, – но он «блестит на ветру»: откуда ветер – что в земле, что в воде? Рыбка-монах на колокольне
Попалась в сети и колоколит – но и буквальный при этом не отменяется. Где же и быть монаху, как не на колокольне? Однако рыбой он при этом быть не перестает, а колокольня не исключает сетей. Вот лось отраженный качнул плавниками на дне
Лосось – догадаешься ты <…> …А лось нерестится и белые кольца воды Качнутся и снова замрут на ветвях отраженных Если отказаться от попыток привычного, кажущегося нам логичным, понимания и просто накладывать друг на друга возникающие образы, постепенно проявится другой мир, не просто с другими свойствами, но с другими измерениями. Где рыбы могут быть одновременно зверями, людьми (и наоборот), земля может быть водой, а небо рекой, темнота может быть черным светом и так далее. При этом нам будут встречаться повторяющиеся персонажи и пейзажи. Одно из главных мест действия и отчасти действующее лицо – река. Водное пространство представлено в разнообразных видах, но чаще всего как озеро или река. – Но, послушай, на небе живет голубая трава
И прозрачные люди прозрачную ловят чехонь Вот поймают ее, вот нарежут ее на слова И как будто читают, на мокрую глядя ладонь И этот мир не просто одухотворен, он очеловечен. И не просто очеловечен, а диалогичен. Слова и вообще послания – также заметное действие и лицо этого мира. Здесь нет вещей в себе – все раскрыто, обращено к кому-то, постоянно вступает в отношения с другими событиями и персонажами. Вот бутыли церквей, что собрали со всех островов,
Так что в каждой послание «Здесь я, спасите меня». Здесь мы встретимся с характерной инверсией: церковь – здание/место, дающее спасение, оказывается само – призывом о помощи. Мир отражённый до утра внутри
Ночного озера – пускает пузыри Вниз головой нелепо перевесясь К поверхности, как будто ждёт известий В этой системе миропонимания признаки, которые мы числили за одним предметом, легко передаются другому. …рыба давно человек,
Так что рыбак снасть натянуть робеет Или: Карабкался по озеру всё выше
И озеро качалось надо мной Нет, не водой, но камышовой крышей, Где за конька был окунь слюдяной (Здесь с коньком-окуньком случается отождествление того же сорта, как с лосем-лососем, которое мы видели выше). Вода превращается в жилище, дом растворяется и удваивается в отражении. Примечание: Вернуться назад |