ИНТЕЛРОС > №2, 2020 > Стихи, которые не кончаются Сергей Ивкин
|
Сергей Лейбград. Убитое время: стихи. – Самара: ООО «Слово», 2020 – 72 cтр. У Александра Введенского в «В некотором количестве разговоров» персонаж №2 отвечает на декламацию персонажа №1: «Я выслушал эти стихи. Они давно кончились». С одной стороны каждый пишущий верит, что пишет для Вечности. С другой: и слова, и сочетания слов становятся рудиментарны, «словно полужёсткие крепления или радиолы во дворах». И у Сергея Лейбграда получается работать именно на границе этой рудиментарности: это о том сейчас, которое завтра покажется мусором. Или окажется документом. И при этом сохранится поэзией, потому что изначально вплетено в плотный нервущийся контекст настоящего: Данило Йоканович. Повторное путешествие. Елена Буевич – перевод с сербского. Сборник стихотворений. Билингва. Сербский/русский – Тверь, Москва: Альфа-Пресс, 2020. – 88 стр. – Серия stereoscope. Книжные серии товарищества поэтов «Сибирский тракт». Новая серия издательства «СТиХИ» представляет авторов, переведённых на русский язык их современниками. Сербский поэт Данило Йоканович открывает книгу высокими стихами о своей любви к России. В постсоветском пространстве мы от такой любви поотвыкли. Да и не верим в то, что нас можно любить. И книгу я читал дальше, закрыв сердце. Ненадолго. Александр Петрушкин. Слепые пятна. – [б.м.]: Издательские решения, 2019. – 72 с. Своей последней книги поэт в руках подержать не успел, тираж получила его вдова – Наталья Косолапова. Последний год жизни Александр ежедневно рисовал, и стихи из книги акцентированы на графике: полужирное начертание, курсивы, лакуны, варианты прочтения… ] в начале
исчез я]
затем появились цитаты {которые я посчитал собой} Традиционные стихи Александра сравнивали с любительскими видеозаписями: вот сталкер проходит полосу инобытия и мы видим ВСЁ: мусор, грязь, зелень, засвеченное небо, длинные планы, в которых теряется самое главное, ради чего он рискует, оно остаётся на периферии текста, одним из кусочков пазла. Но пытливый читатель получал весь путь целиком: от сомнения до озарения. «Слепые пятна» безжалостно монтажированы. Всё, что видит искалеченный глаз, удалено, мы читаем лишь то, что сознание принимать не захотело, что и было скрыто поражённой зоной на месте привыкшего к прицелу снайпера. мир провал в сердце
всегда ожидание вдруг боль о тебе Воспитанный в кругу, где стихотворение приравнивалось к молитве, Александр стал своего рода поэтическим священником для очень большого числа авторов. Многие поэты, никогда его не видевшие, состоявшие лишь в переписке, считали его своим «духовным наставником». В рисунках последнего года анализируются Дни Творения, устройство мира, природа греха и страха. [Бог стоит]
поперёк горла [молчанием] Виталий Кальпиди называет поэзию «языком ангелов», Екатерина Боярских «речью из зазеркалья», Александр любил образ водомерки, которая бежит по зеркальной границе между двух миров, но не вода-воздух, а жизнь-смерть. И в «Слепых пятнах» он ограничил эту плёнку до карманного зеркальца, в котором попеременно отражались снежные голуби и шевелящиеся волосы Горгоны: всё
{что рифмуется} есть Хочется читать эту книгу как сборник буддийских коанов. Не верно. Это именно стихи. Они не о получении пробуждения, не о разрыве границы. Они о красоте, дрожащих на её поверхности отражений. О том, что у нас есть на этой стороне. Примечание: Вернуться назад |