* * *
М.В.
чья там тень мелькнула с кровель
взмахом длинных рук
где железо цвета крови
голубиный пух
наказания отцовы
и чердачный хлам
туча с привкусом свинцовым
с громом пополам
где нехитрые порезы
мертвая земля
жар от ржавого железа
в листьях тополя
высоты щемящий запах
майский смоляной
и накрылся юго-запад
желтою волной
и плывет на пыльный город
напугав глаза
непривычный смертный холод
божия слеза
объясняясь барабанит
у окна встает
и стремительная память
как из лейки льет
* * *
«Какое вдохновение – молчать…»
А. Кабанов
помолчим на латыни
увидишь она оживет
вот посланник Полыний
затянутый пряжкой живот
а глаза он скосил
чтобы шум не тревожил письмо
сколько раз я просил
обернулся и время само
так запомнило время
нептичии эти черты
в окруженьи деревьев
домашних шаги разлиты
и кричит он домашним
и весту клянет не со зла
всё пропахло вчерашним
оливы и уши осла
будто ласточкой новой
бежавшая мысль на просвет
на дощечке кленовой
на ней не оставила след
всё ее отголоски
собакою лязгнет засов
между костью и воском
зазор как меж двух полюсов
не желая смириться
краснеет и бьет себя в грудь
сам становится птицей
которую просто спугнуть
* * *
этот снег февральский летит о ком
красоту и смуту кому творит
обернись на меня золотым песком
он в промерзлой речке вчера намыт
и свидетель жиздры оки десны
он глаголы прятал их жар глотал
так лицом лежал бы он до весны
до весны где ландыш да краснотал
но сейчас пожалуйста будь со мной
в том пернатом мареве в тишине
я услышу посвист твой позывной
это будешь ты ты идешь ко мне
* * *
Л.Б.
уход из ясной предопределен
навек прощайте ижицы живые
приветствую тебя холодный лен
и спицы верстовые
еще луна дорогу серебрит
и волосы мороз седыми сделал
железная дорога как магнит
нет ножницы их сталь бежит по телу
величье кройки таинство шитья
кроишь какое снежное ты платье
какой разрежешь улей для житья
расстроишь сон и зимние объятья
но время кончилось остались провода
омелы в окнах пар от паровоза
и мчит нам под ноги железная беда
и режет без наркоза
уходит тот кто не сумел смолчать
астапово заносит снег молочный
уходит и не хочет отвечать
мудрец заочный
* * *
памяти Аси Каревой
со мной это было
я шел у подъезда курить
на длинной скамейке
спиною к стене прислонялся
и близилась полночь
и куст начинал говорить
и голос черемухи
ветром больным обрывался
и вышла луна
как наверно выходит на пруд
соседка-подросток
и были шаги ее наги
и воздух звенел
в продолжении долгих минут
я видел такое
чего не сказать на бумаге
и то хорошо
что чудесному имени нет
что ночь безоглядна
и в темном таится живое
и сорванный лист
это чья-нибудь жизнь на просвет
и светится в малом
значенье ее грозовое
откуда не знаю
начало такой красоты
наверное в том
что она умолкание шума
что нету страшней
и прекрасней ее наготы
когда она смотрит в упор
словно кто-нибудь умер
я вижу и слышу
и я не могу рассказать
а только вхожу
как чужой в пелену грозовую
глядят испытующе карие эти глаза
той вечной и первой
которую не назову я
светилась черемуха
ночью когда при луне
она появилась
сначала взглянувшая мельком
потом будто вспомнив меня
обернулась ко мне
со мной это было
я вышел курить на скамейку
Верлибр
мне позвонила западная славистка
сказала власов почему вы пишете в рифму
тексты ваши с душком 70-х
вот каневский давно исправился
караулов старается
и посмотрите какая у нас молодежь
это просто вредительство какое-то
ну как мы станем вас переводить
друзья я не знал что ответить этой даме
теперь я не получу гранта
(о эти дети капитала гранта)
я никогда не увижу америку
обо мне не расскажут по радио свобода
я всегда буду появляться в свитере и джинсах
курить явскую яву (о явская ява)
с этой острой мыслью я проснулся
солнце ломилось в комнату жидким янтарем
снег плавился я услышал стук капели
напоминающий короткие гудки
международной телефонной связи
ну вот и весна
Два стихотворения
1
Он присел —
потеют меньше сидя —
вытер лоб обратной стороной
плотницкой ладони.
Он увидел,
как на коже выступила соль
зернами радения земного.
Со спины, с обратной стороны,
на рубахе выступило слово.
Нет,
черты видны:
женщина с ребенком на руках
в облаках.
Выше, выше, плотники, стропила:
близок, что Арей, жених и гость.
Он умеет ладно и красиво
всаживать по шляпку медный гвоздь
в плоть сухой неплодной сикиморы,
тени не дающей между скал.
Он в дороге и прибудет скоро
Он сказал.
2
мария не пряла не вышивала
но всякий день восторгом проживала
ища любовь как воздух воздух был
горяч в нем плыл
хамсин который смахивать рукою
со лба и платья устаешь покоя
марии нет есть только взвесь и пот
ее но вот
не пыл сухой не лепестки пустыни
но будто море синее прихлынет
глядит кругом всё разом умерло
шесть крыл гало
видны и эти радуги над кровом
всё в новом свете в откровеньи новом
что пряжу прясть как слушать моря шум
идет на ум
здесь где любовь как азбука незрячих
узнаешь столько губ сухих горячих
покуда не поймешь живет вода
теперь всегда
тогда и звезды кажутся весами
и можно смоляными волосами
мужские ноги насухо тереть
и умереть