ИНТЕЛРОС > №4, 2019 > Стихотворения

Гинтарас Патацкас
Стихотворения


27 января 2020
Стихотворения

(Из Малой Божественной Ко-2)

Перевела с литовского А. Герасимова (Умка)

Гинтарас Патацкас (р. 1951) – один из лучших современных литовских поэтов. Я начала переводить его давно, лет тридцать назад, успела издать небольшой сборник в издательстве «Советский писатель», потом долго не занималась литовскими переводами, а недавно вернулась к этому занятию, в том числе к поэзии Патацкаса. «Малая божественная Ко» – большой цикл из пяти книг, частично мною уже переведенный и изданный. Это – избранные стихи из второй части, ранее не переводившейся. Кое-кому они могут показаться «депрессивными». Я вообще терпеть не могу эти беззубые тупые определения для двоечников: «позитивный», «негативный», «депрессивный» и проч., а спасает эти тексты… точнее: а то, чем они спасают, эти тексты (и автора, и переводчика, и читателя), – это всепроникающая «божественная» ирония, поэтическое бесстрашие и безграничное доверие к слову, к языку. Вот это интересно и нужно переводить, не обращая внимания на то, что дело перевода с языков «бывших республик» из доходного и беспроигрышного давно превратилось в накладное и хлопотное.

А. Г.

Весенние радости
……

Посвящается ООО «Св. ежесть»

Вновь процвело античное бряцанье
военная риторика гремит
и строгой красной линии мерцанье
границу неприступную хранит
мели емеля свежий фарш немало
там фарса сала кала крови лжи
отдельно целлюлозу от металла
снесем на свалку как всегда свежи
чтобы св. свекла уродилась густо
на завтрак св. сварганить винегрет
а на обед св. щи из св. капусты
и средний пол на палочку надет
гудит от барабанов солдафонов
весь город и окрестные поля
зачем на свалке св. бабла вагоны
когда свинина в брюхе как земля
ветра ли сеял бурей унесенный
путина поднимается в реке
ужель не щемит сердце поросенок
щемит конечно ну а фер-то ке

Сон во сне

Теперь ко мне слетаются не духи
а головы компьютерных ребят
в них вьются силиконовые мухи
и силовые линии рябят
казарменной муштрой вперед и выше
мне кафедра военная претит
сосульки истончаются на крыше
и жаворонок скоро прилетит
переодет грачом а клюв заточен
так остро что грозится уколю
сон в руку оказался слишком точен
я в следующем сне совсем не сплю

Незнакомка

Мне было недосуг ходить к гадалке
мне ясновидец что-то показал
и из колес повытащил я палки
и ясно ты видна моим глазам
в вечернем платье в шляпке и вуали
не спрашиваю девушка ли ты
но верю в то что ведьмы предсказали
и чувствую сбываются мечты
la femme fatale моя мое ты эго
и этот стол не поминальный стол
два чемодана праздничного снега
я нынче подарить тебе пришел
я слышу шелестенье крепдешина
а на экране баскетбольный матч
помучить что ли ты меня решила
ты видела ль когда-нибудь мой плач
заткну тебе за шиворот красивый
белейший крепко скатанный снежок
кричи же миру о моем насилии
в кусты свершая заячий прыжок
поступок понимаю безответственный
да просто безобразие скажи
но это ведь единственное средство
в юдоли сей основанной на лжи
узнать ты та ли незнакомка мог ли
иначе я? не мог ну как тут мочь
зато твои штанишки все промокли
и разлетелись пуговицы прочь

Белые кони

По черной пашне гривами сверкая
несутся кони белые как жесть
всем кто приплыл кричу ура ура я
садитесь уверяю место есть
тут вам не поезд не нужны билеты
лихие кони ржут на вираже
принцесса в платье белое одета
встречает нас на третьем этаже
как будто белым пламенем объяты
несутся кони как благая весть
литературу белые халаты
определят в палату номер шесть

Невидимка

И фурнитура и аппаратура
и абажур на лампе устарел
и на меня уже не клюнет дура
и уклонится от амура стрел
проходит мимо не махнув ни пальцем
невидим я меня как будто нет
хотя я с кошкою хожу бенгальской
под мышкою уже немало лет
а я ведь знатным был перципиентом
в дворцовых залах туфлями сверкал
менты меня боялись и агенты
блондинки ощущали мой накал
на каблуках такая недотрога
бывало на лугу в ромашки плюх
в разгаре акта призывала бога
потом едва переводила дух
все каблуки давно пообломались
и стала невидимкою она
но только вспомнит как мы кувыркались
и снова сердцем радостным юна
но сердца-то не видно — на груди лишь
покуда тело не рассечено
татуировку старую увидишь:
нет нового под солнцем ничего
мы только тень божественного света
и ты об этом даже не свисти
я лишь сосуд наполненный букетом
сирени не желающей цвести

В простой оправе

И шорохи акации и травы
и грохот двух бульдозеров двойной
а ты все смотришь из простой оправы
обычной фотографией цветной
как комната меняется с годами
как за окном меняется мейнстрим
то виселицы стройными рядами
то заводского неба серый дым
то толпы мародеров то салюты
то пушки танки прут из темноты
десерт поспеет не пройдет минуты
я не приду не огорчишься ты
простой оправы правила просты

Аномалия

Часы и компас разом поломались
на шоколадной фабрике аврал
да я и сам одна из аномалий
смотрю премьеру кто и как сыграл
показывают графа монтекристо
стреляет мимо пушкина дантес
наследник пал прекрасная актриса
игра всерьез не первый интерес
немало в колорадо шоколада
от марсельезы ломится париж
за что хвататься если канонада
часы и компас что ты говоришь
на бис на бис и бродит по европе
как призрак грохот стали боевой
мадонна плачет горе в сердце копит
мир на пороге третьей мировой

Восток

Прохладно как в холмах белуджистана
как в шахтах сулеймана холодней
лишь в сердце у моей любимой стало
когда сто лет не виделся я с ней
с тем местом что когда-то мною лучшей
горячей точкой на земле звалось
а нынче вижу глобалиста уши
торчат оттуда слушают небось
вот мысль в моем мозгу прошелестела
вот сом как некий бог на дне реки
ворочает медлительное тело
а вот из нор нос кажут барсуки
а над обрывом там где остров пасхи
и неизбежный поворот на юг
богам умершим в каменные маски
сплошь ливни субтропические льют
а тут дубак и бьется в общем ритме
стук всех и даже вырванных зубов
и календарь индейский говорит мне
два ноль двенадцать что же я готов
нет больше чисел стоп вселенский вектор
или мой личный об одном спрошу
чьи буквы о великий архитектор
я под твою диктовку тут пишу

За углом

Что за углом творится на окраине
пролезь туда тайком и посмотри
ползут в руинах зомби караванами
здесь солнца свет там морок и дожди
там волчий вой скелеты фараонов
и мумии кровавые в глазах
жрецы напрасно бьют богам поклоны
не оживает непослушный прах
неразрешимы вечные вопросы
лишь рыбьи кости на зубах хрустят
здесь капли по щекам текут как слезы
там светит солнце здесь кромешный ад
высок вольтаж мираж покажет башни
старинные в старинном городке
ты это видел в детстве но не важно
теперь ты вырос с вилкою в руке
все три желанья выполнила рыба
даст вечный дождь владычица воды
вдрызг пирамида бабка у корыта
и три еще исполнит без балды

Бандит

По небу прокламация летела
в атаку лезли ватник и укроп
надел я маску и пошел на дело
чтоб перепрыгнув речку крикнуть гоп
как опиум потребен для народа
так руки вверх и денежку давай
работа без ошибок не работа
мосты сгорели через реку квай
а был ведь я когда-то и дантистом
и неплохим артиллеристом был
но вот из хора был однажды изгнан
и социум с тех пор не полюбил
вот так я превратился в мизантропа
и стал нетолерантный эгоист
с мешком бабла посереди европы
стою и слышу пуль противный свист
с собой возьмите террористы в терру
инкогниту где пули не страшны
куплю дворец и пальму и пантеру
и стану принц неведомой страны

Раны

Зализываю раны под рентгеном
толпа в меня втыкает наглый глаз
быть знаменитым никогда не ценно
особенно в такой недобрый час
часы стоят на точке зимней самой
застыло время сплющен шар земной
меж римским папою и далай-ламой
шальная пуля встретилась со мной
отбит от войска палкой дирижера
я ковыляю по степи в пыли
и прилетевший вестник пыли спора
мне сообщает все уже ушли
ни публики не будет ни карьеры
пора понять ведь ты не идиот
подставил кто-то ротного курьера
он на чужбине в карцере сгниет
тебя преследуют за дезертирство
мир протянул к тебе свои клешни
куда бежать спрошу у далматинца
исчезни не отсвечивай нишкни
когда к чужим прислушаешься странам
угаснет пламя и растает лед
парад окончен воевать пора нам
а с кем уже сам черт не разберет

На скачках

О боже как устал от тонн песка я
и от тонов и от полутонов
о боже ты зачем меня оставил
я по пустыне шляться не готов
где враг мне задает свои вопросы
в котором круге скачек на бегу
я с ножиком в спине почти что сросся
пусти меня я больше не могу
в тоске о настоящем человеке
в кругу друзей со мной деливших хлеб
о боже боже подними мне веки
я не желаю больше знать что слеп
в горячей точке близ диканьки ночью
я душный воздух пальцами скребу
а гоголь что подать мне руку хочет
все вертится и вертится в гробу

Сова

Бывают просветления минутки
и затемненья длительные дни
когда сидишь как нарик на принудке
и где я буду если не они
меня проглотит просветленья пламя
и фениксу из пепла не восстать
уж лучше я останусь в этой яме
и светлых дней не надо мне желать
пусть будет ночь прохладной и туманной
чтоб ручка спички пачка сигарет
хочу в родную грязевую ванну
чтоб хохлить перья где нирваны нет
глаза закрыты словно засыпаю
пой враг внутри не бойся не молчи
сова светловолосая слепая
что ухаешь так горестно в ночи

Поезд

Вот билет в один конец дружище
вместе едем так что не боись
говорил вергилий хитрый нищий
старый плут из привокзальных крыс
беатриче снова опоздала
смерть не опоздает никогда
числится хозяйкою вокзала
красит губы в яркие цвета
сядь в вагон и обними шахидку
ей откинь постылую чадру
и в песках увидишь пирамидку
мертвый город на сухом ветру
обними ее нащупай пояс
звездный час горит твоя звезда
поблагодари не беспокоясь
что тебя увозят навсегда
что ж благодарю тебя вергилий
заплатил сполна я за билет
тронулся состав со страшной силой
здравствуй господи нас больше нет

В ожидании

Нельзя дышать мешает целлюлоза
я словно пуля в духовом ружье
внутри меня десятерная доза
я жду сердечный приступ чтоб уже
мир и покой вам всем одноприходцы
с утра уже звонит вечерний звон
не по тебе но стоит уколоться
и у тебя наступит новый сон
восстали азиаты слишком рано
ведь им еще не вырыли могил
и чингачгук гуторит чингисхану
что суламифи сулейман не мил
а он ее пощупал бы руками
луна страшна и волчий час нам дан
ночь ночь ноль ноль на всех часах покамест
на сцену не явился комендант

Финита

По вечерам в харчевне у медведя
какой-то итальянец идиот
кричит увы финита ля комедия
мне в сердце шунт поставили не тот
и не причешут лысину барменша
цианистого калию налей
цикута не цепляет уберменша
лишь лечит — с цианидом веселей
на косточках на сливовых наливку
с настойкой миндаля смешайте мне
я книгу судеб читывал в отрывках
я знаю мне пора сказать вам НЕ
я вам не слон чтоб тут торчать столетие
прошу судью налить мне яду в рот
я что-то засиделся на планете
вот это тащит да вот это прет

Примечание:
Аня Герасимова (Умка) родилась в Москве в 1961 г., окончила Литературный институт по отделению художественного перевода и всю жизнь попеременно занималась то литературой, то пением песен, то тем и другим более или менее зараз. Переводила литовцев, американских битников и рок-н-ролльные биографии, в 80-е написала и защитила диссертацию «Проблема смешного в творчестве обэриутов», недавно издала ее отдельной книгой, составила и прокомментировала несколько собраний произведений обэриутов: Хармса, Введенского, Вагинова. В качестве Умки, с рок-группой и без, записала и выпустила штук 30 альбомов собственных песен, много лет находилась в непрерывных гастролях по нашей стране, а также по другим странам.


Вернуться назад