Служба внешней разведки России рассекретила архивы по Мюнхенскому соглашению от 29 сентября 1938 г. между Германией, Великобританией, Францией и Италией, известному также как Мюнхенский сговор. По этому соглашению, как известно, часть территории Чехословакии – прежде всего Судетская область – передавалась Германии. Западные державы мотивировали такое решение необходимостью установления прочного мира в Европе, а Германия – восстановлением исторической справедливости после своего поражения в Первой мировой войне. Подлинной же целью Западной Европы – и уже тогда стоявших за нею и преодолевших недавно Великую депрессию Соединенных Штатов – было развязывание войны против Советского Союза, уже начавшего проявлять себя с геополитической точки зрения в качестве наследника исторической России, Российской империи.

Сдавая Гитлеру Чехословакию, Чемберлен открывал ему прямую дорогу на Москву

Коммунистическая риторика все более теряла первоначальный смысл и оборачивалась формой выражения многовековых целей российской внешней политики. Это пугало прежде всего традиционного геополитического противника России – Англию. В Германии же, с одной стороны, внимательно наблюдали за процессом постепенного отступления от идей ленинской революции, с другой – опасались подъема СССР как опасного конкурента грядущего «тысячелетнего рейха», который окружение Адольфа Гитлера понимало как исключительно немецкий проект. Западные демократии более всего в этих условиях стремились спровоцировать советско-германскую войну и ослабить обе страны, а по возможности и вовсе уничтожить, а затем переделать мир по собственным чертежам.

Центральными фигурами рассекреченных документов оказываются французский премьер Эдуард Даладье и британский премьер Невилл Чемберлен. Именно они были «прорабами» соглашения. Значительная часть материалов – это полученная по разведывательным каналам переписка ряда европейских посольств со своими столицами, в том числе прогноз британского посла в Варшаве о том, что участие в разделе Чехословакии может принять и Польша.

«Особую ценность представляют документы, полученные после Мюнхенского сговора. В них анализируется ситуация, сложившаяся в Европе после подписания соглашений. В них четко прослеживается позиция Англии, которая пыталась втянуть Германию и СССР в активные военные действия», – заявил историк, ветеран Службы внешней разведки, генерал-майор в отставке Лев Соцков.

Документы свидетельствуют: у СССР с Францией и Чехословакией был договор о взаимопомощи, но СССР по нему мог в случае начала военных действий Германии оказывать помощь только Франции. Но когда она вместе с Англией стала настаивать на передаче Судетской области Германии, то фактически система актов о взаимопомощи была аннулирована, причем без участия СССР. В связи с этим глава пресс-бюро СВР России Сергей Иванов рассказал следующее: «В Москву поступали спецсообщения о том, что английский и французский послы в Праге склоняли президента Чехословакии к мысли о необходимости передачи Судетской области Германии. Кроме того, Праге предлагалось аннулировать пакты о взаимопомощи с другими странами». СССР был готов предоставить поддержку Чехословакии, но Прага под давлением Лондона и Парижа так и не решилась обратиться к Москве. «Уже в ноябре 1938 г. дипломатические представительства ряда стран сообщали в свои ведомства, что Англия и Франция не будут препятствовать германской экспансии на восток», – рассказал Иванов РИА «Новости».

В свою очередь, комментируя рассекречивание документов по Мюнхенскому соглашению, руководитель интернет-портала РП-монитор Александр Рудаков высказался так: «Бенеш (президент Чехословакии) был убежденным русофилом и никогда не скрывал своих симпатий к русскому народу. В Закарпатье русский язык использовался в качестве официального». Однако, как подчеркнул Рудаков, «через некоторое время в Лондоне решили, что им не нужен противовес Германии в виде Чехословакии. Точно так же много лет спустя Вашингтон решил, что ему не нужен противовес Германии в виде Сербии. В первом случае все закончилось Мюнхенским соглашением, в другом – Дейтоном. И связь между Мюнхеном и Дейтоном должна быть обязательно проведена», – указал Рудаков. Это происходит, по его словам, в свете интерпретации Чехословакии и Сербии как возможных союзников России в Европе, как западных форпостов славянства, на которые Москва могла рассчитывать и с которыми она могла иметь дело».

В рассекреченных документах есть высказывание тогдашнего начальника Генерального штаба Вооруженных сил Чехословакии генерала Людвига Крейчи о том, что «Чехословацкой армии необходимо еще несколько месяцев для окончания своих укреплений и вооружений». Эта армия готовилась к тому, чтобы защищать свою страну от возможного германского нападения. Англичане «обрубили руки» Чехословакии, зная, что вместе с Россией она могла бы создать серьезный противовес продвижению Германии на Восток.

В своем интервью по поводу рассекречивания документов президент Фонда исторической перспективы, доктор исторических наук Наталья Нарочницкая напомнила об особой роли Польши в Мюнхенском соглашении. У Польши с Германией существовал договор от 1934 г., и в результате Мюнхенских соглашений она приобрела новые территории, присоединив Тешинскую Силезию. Наталья Нарочницкая указала, что «Польша – это любимое детище Запада, когда дело касается противодействия России».

Однако, если Россия сильна, Запад всегда готов Польшу «сдать», как это произошло во время переговоров Черчилля со Сталиным в 1944 г. «Но сейчас Польша, – уточняет Нарочницкая, – это та самая «новая Европа», о которой говорил Доналд Рамсфелд. Она выполняет роль сторожевого пса, поэтому ей прощается все».

В частности, например, интервью историка Павла Вечорковича газете «Речь Посполита» в 2005 г., где он откровенно сожалеет о том, что Польша не до конца договорилась с Гитлером, ибо иначе она принимала бы победоносный парад польско-германских войск на Красной площади. Нарочницкая напомнила забытые факты, в частности, что у польского министра иностранных дел Юзефа Бека в кабинете стоял портрет Гитлера в рост, а за несколько месяцев до пакта Молотова–Риббентропа Польша предлагала Гитлеру свои услуги для завоевания Украины. Наталья Нарочницкая уточняет: «Я всегда стараюсь обратить внимание своих западных собеседников на то, что такие слова еще двадцать лет назад вызвали бы в Европе гораздо больший шок, чем высказывания иранского президента Ахмадинежада об Израиле. Однако сегодня это вполне политкорректно То есть Польше не вменяется наличие имперских амбиций и претензий на чужие территории хотя бы в историческом сознании. В то время как России, даже если она просто заботится о своем многовековом достоянии, немедленно предъявляются претензии».

«Запад не хотел, чтобы после Мюнхена Гитлер остановился», – сказала Нарочницкая. Разумеется, имеется в виду движение Германии на восток, которое должно было бы – при одновременной высадке американцев в Приморье – «изгнать Россию в тундры». В таких условиях пакт Молотова–Риббентропа был для нашей страны естественным геополитическим шагом. Естественным и необходимым».

В связи с рассекречиванием документов по Мюнхенскому соглашению возникает вопрос об адекватности принятия политических решений советским руководством, которую неоднократно ставили под вопрос в годы сначала оттепели, а затем перестройки. «Анализируя эти документы, мы, в первую очередь, хотели ответить на вопросы, достаточно ли руководство Советского Союза информировалось о ситуации для принятия правильных решений, – отметил генерал Лев Соцков. – И пришли к выводу, что достаточно». Правда, Лев Соцков высказался еще и в том духе, что Сталин не признавал аналитических документов, а потому аналитическое управление появилось в разведке только в 1941 г.

Но мы должны помнить, что дело здесь не в ведомственных вопросах, а в том, что значительную часть информации разведка получала тогда от лиц, так или иначе связанных с троцкистской сетью и Коминтерном, которым И. В. Сталин, естественно, не доверял. А с началом войны у него появилась возможность отбросить балласт прежних десятилетий и, в частности, создать подлинно государственный, национально ориентированный аналитический центр.

Мы могли бы добавить, что и Германия сталкивалась с проблемой неоднородности своего политического руководства. Прозападные силы, на поводу у которых в конечном счете пошел Адольф Гитлер, действительно были одержимы «походом во имя Европы». Европы западного Rimland’а, тяготеющего к Атлантике – Британии и США. Но были также и силы континентально-евразийской ориентации, более склонные к союзу с СССР. Идеологические рамки – как марксистские, так и нацистские – естественно, мешали полноценному союзу России и Германии, строительству Великого Континента, которое могло бы вообще исключить большую войну, уничтожившую миллионы лучших русских и немцев. Но Гитлер «вероломно», как сказал об этом Сталин, попрал естественную необходимость континентальной политики.

Как и сейчас, все происходило и происходит в интересах стремящейся к мировому господству глобальной силы, основное военное могущество которой размещено за океаном.