Цифры, которые подготавливает Росстат, кажется, должны радовать – больше, чем вчера, съели, больше купили, больше приходится на душу населения. Нужно только учесть, что те, кто ведет эти подсчеты, делят валовой продукт и прочие блага на количество населения, не обращая внимания на то, что одни едят, а другим недостается, не принимают во внимание катастрофическое расслоение нашего общества на богатых и бедных. Картина получается благостная: все равны, не осталось бедных и обездоленных.

Однако остаются еще и независимые социологи, которые работают не по заказу власти, а пытаются выяснить, что на самом деле происходит со страной, что происходит с нами. В поисках истины эти исследователи опускаются до самого социального дна, выведывают у жителей задворок, как те умудряются выжить на свои копейки. Да что говорить о людях, которые оказались за чертой, на этажах повыше тоже, оказывается, не все благополучно. Социологи установили, что около половины работающих людей отказывают себе в самом необходимом, тоже не могут выбраться из нищеты. Удивительно, что деньги в стране есть, но они до основной части населения не доходят, стекают ручейками в карманы олигархов и прочих богатеев. Остановлены демократические механизмы, которые заставляют власть и работодателей более справедливо распределять национальный доход. В развитых странах в конечной цене продукта затраты на оплату труда составляют от 40 до 70%, у нас же эта цена не дотягивает до 20, остальное идет на обогащение элиты.

Недавно было обнародовано «Обращение социологов – специалистов в проблематике трудовых отношений» – открытое письмо к обществу, к власти, среди тех, кто подписался, – видные ученые, доктора наук, профессора. Ученые предупреждают, что общество теряет устойчивость, чему способствуют вышеперечисленные социальные перекосы. Учеными поставлен не только диагноз болезни, но и прописано очень простое лечение. Для этого не требуется никаких революций, которых часто ждут и боятся, необходимо восстанавливать саморегуляцию трудовых отношений, для чего возрождать настоящие профсоюзы. Не шарахаться, как от чумы, от забастовочного движения, которое якобы может подкосить мнимую стабильность в стране. Справедливое распределение доходов должно начинаться на рабочих участках, на предприятиях, здесь основные кассы, здесь оценивают количество и качества труда человека, и в этом процессе без настоящего профсоюзы, как представителя интересов работника, его адвоката, не обойтись.

Назначены проигравшими

Нормальное общество разделено на работодателей, топ-менеджеров, различных приказчиков, с одной стороны, с другой – просто наемных работников, специалистов, исполнителей. Для стабильности должен существовать социальный договор между этими сторонами, справедливые правила игры, аргументы, с помощью которых каждая группа должна отвоевывать свое благополучие, свою свободу. Для наемных работников таким аргументом являются коллективизм, профсоюз и забастовка. Для предпринимателей, работодателя как способ защиты – открытость, с помощью которой можно убедить оппонента в своих возможностях, может быть, даже временных трудностях. Это называется социальным партнерством. Профсоюз, зная возможности хозяина, не старается разрушить предприятие, но если появляется прибыль, то требует для работников достойную долю от доходов, ведет переговоры с работодателем до последнего. Если не удается найти общий язык, пускает в ход главное оружие – объявляет забастовку, и никто ему в этом не может помешать. Если профсоюз сильный, значит, выиграет. Свобода на забастовку – это международная норма, Россия входит в Международную организацию труда, но правила принципиально не выполняет.

ФНПР Михаила Шмакова (слева) закрывает глаза на беззакония работодателя

В нашем обществе заранее запрограммировано неравенство сторон, проигравшими назначены работники. Работодатель не боится их, потому что они не могут использовать свое главное оружие – забастовку. Слишком длинная для этого обозначена процедура, не хватает на нее ни времени, ни материальных ресурсов. Одного решения профсоюза, как в цивилизованных странах, мало, нужно собрать конференцию, на которой должно присутствовать не менее половины коллектива, не менее половины из этого состава должно проголосовать за забастовку. Все это должно происходить в рамках официального трудового спора, и если кабинетные разговоры не приводят к согласию, тогда стачком или профсоюз, предупредив не менее чем за три дня работодателя о начале забастовки, начинают действовать. Сама забастовка должна продолжаться не до победного конца, как принято в мировой практике, а заранее назначается день и час ее окончания. Выиграл, не выиграл, но стачку прекращай. Даже при тщательной подготовке обязательно всплывает какая-то невыполненная или не так выполненная задача, например, на время проведения акции протеста не все меры безопасности на предприятии предусмотрены. Столько оговорок, что придраться можно в любой момент, в результате суды признают забастовки незаконными. После принятия нового трудового кодекса законных забастовок у нас стало раз, два и обчелся, вернее, их совсем нет. Возникают неконтролируемые социальные взрывы доведенных до отчаяния работников, в том числе и перекрытие улиц, стали практиковаться итальянские забастовки (работа по правилам), а чаще всего люди, чтобы привлечь внимание к своим проблемам, рискуя своим здоровьем, начинают голодовку. Как пишут в своем письме социологи, если и дальше будет так же продолжаться, «то в недалеком будущем мы получим либо массу разгневанных и готовых на крайние действия работников, либо массу безынициативных граждан».

Битый небитого везет

Как и положено, рабочие стараются дороже продать свое мастерство, но суд, к сожалению, все время оказывается на стороне работодателя. Именно наше правосудие помогает превращать работников в рабов, накаляет социальную обстановку. На Западе в споры работодателей и профсоюзов суды почти не вмешиваются, не улаживают эти «семейные» разногласия.

Если работник не может защитить свои права, то с ним можно вообще не считаться, можно давить, гнуть в любую сторону. В Санкт-Петербурге забастовали водители Почты России. Они не отказывались от выполнения своих профессиональных обязанностей, но волей начальства им приплюсовали к рулю, техническому обслуживанию автомобиля еще и роль экспедитора и грузчика, работу, за которую оплачивать не собирались. Водители взбунтовались. Этот социальный протест не был забастовкой в чистом виде, просто отказ от нерегламентированной работы. За этот бунт уволили трех особо «инициативных» водителей. Где в это время находились суды, которые по пустяшному поводу объявляют забастовки незаконными, другие надзорные органы, различные гаранты Конституции? В нужный час, в нужном месте работники не могли их найти, хотя жалобы рассылали во все инстанции.

Вот еще один эпизод. В «Сургутнефтегазе» двое рабочих потребовали, чтобы им выдали спецовку, надоело приобретать ее за свой счет. Рабочие действовали согласно статье 379 Трудового кодекса, которая гласит, что без спецодежды приступать к работе запрещается, а ее должен предоставить работодатель. Три дня длилась итальянская забастовка рабочих активистов, на четвертый день милиция отвезла их на освидетельствование в психоневрологический диспансер. Подумать только, если распоряжения начальства противозаконны и работник осмелился не подчиниться им, значит, можно считать его ненормальным. Как говорят, закон – тайга, медведь – хозяин. Такая уж укоренилась мораль в наших трудовых отношениях, в нашем государстве.

Но к великому удивлению руководства известной компании, непослушные рабочие, которых отвезли на проверку в психушку, оказались вполне здоровы. Много вопросов может возникнуть после этого скандального случая: во-первых, на каком основании помогает осуществлять противоправные действия работодателю милиция, где прокуратура, где вообще власть? Подобный дикий случай оказался не единичным. Рядовые работники нефтяной компании организовали независимый профсоюз «Профсвобода». Учредителей сразу лишили на две третьих зарплаты, а кого и вовсе уволили. Когда же во все инстанции, в том числе и лично самому Путину, посыпались жалобы, никто не пришел на помощь. Кто же у нас тогда больной, наверное, не работники, которые требовали выполнения норм законодательства, а наша государственная система.

Исаев вместо Салтыкова-Щедрина

Почти вся борьба за права трудящихся проходит без участия традиционных профсоюзов

Хочется вспомнить случай, который произошел в Москве в далеком XIX в. На ткацких и прядильных фабриках заводчика Хлудова измывались над работниками, заставляли работать до полного измождения. Они бастовали, но никакого послабления не получали. Тогда ими была направлена коллективная жалоба московскому генерал-губернатору. Тот прислал комиссию, которая стала разбираться в беззакониях хозяина. В комиссию входил знаменитый писатель-сатирик Салтыков-Щедрин. Он сказал: «Я мужика в обиду не дам». В результате Хлудову назначили огромный штраф и повелели немедленно исправить положение.

Где бы нам сейчас найти таких губернаторов, которые бы так реагировали на жалобы работников, где бы нам найти новых Салтыковых-Щедриных? Рабочие ищут их, но не оказалось таких во власти.

ФНПР полностью на стороне работодателя, их называют директорскими профсоюзами, не помню случая, чтобы они защищали работника, шли ради него в суд, действовали против хозяина. Эти организации существуют только для того, чтобы запутать и дезорганизовать человека. Самое циничное в этом положении то, что работников почти насильно заставляют финансировать этот социальный буфер, платить не взносы, а как бы душевой налог на организацию защиты работодателя от трудовых конфликтов, от самих рабочих. Как говорят социологи, новый Трудовой кодекс укрепляет позиции именно этих декоративных профсоюзов, которые ведут чаще всего соглашательскую политику с работодателем и являются, скорее всего, штрейкбрехерами в рабочем движение.

Можно ли надеяться на конструктивный диалог власти и трудящихся? В рамках предвыборной кампании Дмитрий Медведев встречался не с новыми, свободными профсоюзами, а с представителями ФНПР, организацией, которую давно никто настоящими профсоюзами, за исключением только, наверно, властных структур, не признает. Действительно, председатель ФНПР Михаил Шмаков на этой встрече тоже говорил о росте забастовочной активности в России, о том, что процедуры для объявления забастовки слишком громоздкие, нужно бы их поменять. Вот название только некоторых предприятий, где были вспышки забастовочной активности в последнее время: «Форд», АвтоВАЗ, «Невские пироги», «Хейнекен», «Сургутнефтегаз», УАЗ-СУАЛ, «Михайловцемент», «Карельский окатыш». Но он не сказал, что почти вся эта борьба за права трудящихся проходила без участия традиционных профсоюзов. Как всегда, они не успевают к раздаче горячего.

Да и зачем жалуется председатель федерации? Всем законотворческим процессом по социальным и трудовым вопросам в Государственной думе управляет один из руководителей этой же федерации, председатель комитета Госдумы Андрей Исаев. Должность у него государственная, ответственная, но, видимо, он не смог приподняться выше роли обыкновенного председателя профкома ФНПР, который приучен прежде всего исполнять прихоти работодателя, в данном случае – волю правительства и кремлевских чиновников. Руководство ФНПР и их представитель в Госдуме для начала реформирования наших трудовых отношений ждут отмашки из Кремля. Столько лет эти деятели в рабочем движении и не усвоили главной истины, что права профсоюзы не выпрашивают, а завоевывают.

КОМПЕТЕНТНОЕ МНЕНИЕ
Из письма социологов президенту и руководителям представительной власти

«Как специалисты в экономической социологии, социологии труда и трудовых отношений, мы считаем своим профессиональным и гражданским долгом обратить внимание на явно ненормальную ситуацию в правовом регулировании и в практиках трудовых конфликтов.

«Форд», АвтоВАЗ, «Невские пироги», «Хейнекен», «Сургутнефтегаз», УАЗ-СУАЛ, «Михайловцемент», «Карельский окатыш» – это всего лишь несколько примеров предприятий, где с начала 2007 г. имели место и происходят трудовые конфликты.

Мы полагаем, что на фоне общей тенденции к снижению числа трудовых конфликтов с начала 2000-х гг. этот поворот свидетельствует о выздоровлении отечественной экономики и, самое главное, – трудовых отношений».