Политика России в украинском кризисе стало не просто испытанием, но настоящим краш-тестом для той системы европейско-атлантической и азиатско-тихоокеанской безопасности, которая строилась на нормах сотрудничества. Решительность Москвы, отринувшей эти нормы и приступившей к реализации права сильного, ошеломила европейских, американских и евразийских партнеров и породила подозрения в том, что в таинственных кремлевских коридорах утрачено чувство реальности. Современная западная (равно как и китайская) путинология действительно не смогла своевременно диагностировать мутацию режима, которая сделала неизбежным отказ России от западных правил поведения и готовность перехода к конфронтации. В данной статье речь пойдет о параметрах международной обстановки, которые способствовали ускорению этой опасной мутации и будут определять риски ее финальной стадии.

Неизбежность силового вмешательства России в революционную ситуацию на Украине была связана главным образом с внутренними причинами, но оценки внешних воздействий и противодействий — от роли западных спонсоров Майдана до действенности возможных санкций — были крайне важны в принятии критических решений. Атипичное по авантюрности решение о стремительной аннексии Крыма вписывается в давно вызревавшую философскую картину многополярного мира, в котором дряхлеющий Запад цепляется за свои привилегии и манипулирует «цветными» революциями, но не может противостоять напору новых динамичных центров силы. Решительная игра на опережение должна была обеспечить России прорыв в деле ограничения устаревшей системы безопасности, но диалектика «действие — противодействие» сыграла против этих расчетов. Результатом российского прорыва стало сплочение европейцев вокруг американского лидерства, новая осмысленность в работе НАТО и осознанная необходимость в укреплении пошатнувшихся норм и устоев. Россия вошла в конфронтацию, в которой шансов на успех у нее практически не существует. …