Прошло чуть больше года с тех пор, как Хосни Мубарак лишился власти, и в течение всего этого времени будущее нового, демократического Египта оставалось неопределенным. Политический процесс едва не застопорился прошлым летом, когда обострилась напряженность между мусульманами и коптами, вспыхнули уличные столкновения, а различные политические группировки, заявившие о себе после отставки Мубарака, все никак не могли прийти к единому мнению о том, каким должен быть новый Египет. Минувшей осенью правящий сейчас в стране военный совет — Высший совет вооруженных сил (Supreme Council of the Armed Forces, SCAF) — тоже оказался втянутым в жесткий конфликт с демонстрантами, в ходе которого за неделю погибло более сорока человек. На фоне всего происходящего многие задавались вопросом, сможет ли когда-нибудь в Египте оказаться у власти демократически избранное гражданское правительство.

В конце ноября, когда египтяне наконец пришли на избирательные участки, стало понятно, в каком направлении страна скорее всего будет двигаться дальше. Большинство египтян хотят, чтобы страной управляли исламисты, которых Мубарак и его союзники всячески подавляли. Уже на первом этапе трехступенчатого избирательного процесса, который начался 28 ноября и завершился 10 января 2012 года, группировки исламистов набрали 69,6 проц. голосов.

В результате первых свободных и справедливых выборов в стране сформировался новый парламент, в котором преобладают исламисты, что ставит под сомнение перспективы создания демократического государства, о котором так мечтали многие из тех, кто принимал участие в революции. Когда 25 января 2011 года протестующая молодежь впервые вышла на площадь Тахрир в Каире, она среди прочего требовала такого государства, которое гарантировало бы социальную справедливость, единство и равные права для всех. Прошлой зимой в течение 18 дней такая модель нового, демократического Египта казалась правдоподобной; она и существовала на площади Тахрир. Копты и мусульмане, женщины и мужчины, молодежь и старики, светские и религиозные люди протестовали и молились вместе, делили друг с другом палатки и еду. Копты охраняли мусульман от возможных нападений бандитов, когда те опускались на колени и молились, а сотни молодых «братьев-мусульман» окружили площадь по периметру, стараясь обеспечить безопасность всех демонстрантов, и проверяли сумки и удостоверения личности, чтобы не допустить на площадь информаторов спецслужб и людей, надеявшихся сорвать демонстрации.

Когда были оглашены первые результаты выборов, многие задались вопросом: неужели то единство, которое стало символом протестов на площади Тахрир, теперь лишь прекрасное прошлое? Что ожидает Египет под руководством исламистов? И что это означает для либерального меньшинства страны: для коптской христианской общины, умеренных мусульман, принадлежащих к высшим слоям общества, для оставшейся горстки евреев и мусульман среднего класса, которые, несмотря на свою приверженность ритуалам ислама, одновременно хотели бы сохранить и тот космополитичный Египет, в котором они выросли? Опасения некоторых из этих групп связаны с тем, как сложится их жизнь дальше. Не лишат ли женщин права работать? Не станет ли обязательным носить закрытую одежду? Не будут ли разделены общественные места: отдельно для мужчин и отдельно для женщин? (За такие меры выступает салафитская партия «Аль-Нур», которая уже в первом туре получила 18,5 проц. голосов). Для коптов, которые составляют около 10 проц. 82-миллионного населения страны и преследования которых после отставки Мубарака 11 февраля 2011-го заметно усилились, остро стоит вопрос, смогут ли они и впредь свободно исповедовать свою веру. …