Игорь Алексеевич Виноградов
Институт мировой литературы им. А. М. Горького
Российской академии наук
(Москва, Российская Федерация)
info@imli.ru

Тщательное изучение автографов классика, новые открытия, несомненно, всегда способствуют более глубокому пониманию классического наследия. Однако порой случается так, что удачные наблюдения делают ученых-текстологов не только более проницательными, но и более самоуверенными в своих выводах. Это в значительной мере относится к истории изучения пушкинского стихотворения, опубликованного после смерти поэта под названием «К Н***» («С Гомером долго ты беседовал один…»). Переводчик «Илиады» Николай Гнедич или император Николай I — кто из двоих был адресатом этого произведения? Гоголь настаивал на высоком, «прообразовательном» смысле пушкинского стихотворения. Благодаря позднейшим разысканиям текстологов удалось найти следы, указывающие на более близкие «гнедичевские» корни. Кто прав? Оказывается, что истина где-то посредине и что в постижении поэзии Пушкина гиперкритицизм, как и во многих других областях, может служить препятствием к пониманию сложного характера изучаемого явления. В статье детально изучена проблема адресатов и жанровой принадлежности стихотворения Пушкина, прослежена история происхождения двух разных свидетельств Гоголя об этом произведении.

 

Igor A. Vinogradov
A. M. Gorky Institute of World Literature
of the Russian Academy of Sciences
(Moscow, Russian Federation)
info@imli.ru

”THE MAJESTIC ODE”. GOGOL ABOUT PUSHKIN’S POEM “TO N***”

A careful study of the author’s manuscripts, new discoveries, always contribute to a better understanding of the classical heritage. However, it happens sometimes that a success of the authors’ textual researches enables them to make their conclusions more acute and assertive. This substantially concerns the history of the study of Pushkin’s poem, published under the title “To N***” after the poet’s death (“You spent a long time talking to Homer face to face…”). Who was an addressee of “Iliad” — the translator Nikolai Gnedich or Emperor Nicholas I? Gogol insisted that Pushkin’s poem had a sublime, “educative” sense. Thanks to the latest findings of the textual critics they have managed to find more evidence of “gnedich” origins. Who is right? It turns out that the truth resides somewhere in the middle, and that hypercriticism in studying Pushkin’s poetry, as in many other areas, may pose a challenge to understanding the complex nature of the phenomenon under study. The article studied in detail the problem of destinees and genre affiliation of Pushkin’s poem, traced the history of provenance of Gogol’s two different statements about this literary work.