Приведены результаты квалитативного исследования, включающего интервью с молодыми людьми российско-немецкого происхождения, рожденными в Германии, то есть потомками поздних переселенцев из стран бывшего СССР. Базируясь на постструктуралистских теориях, постулирующих лингвистическую практику и дискурсивную атрибуцию социальных категорий как способ конституирования субъективности и соответствующей идентичности, авторы исследования сосредоточены на процессах формирования национально-этнокультурной идентичности у второго поколения поздних переселенцев и их опыте внешней аскрипции (приписывания) к национально-этнокультурным категориям. Заявленная тема подробно освещена с точки зрения первого поколения поздних переселенцев. Второе же поколение до определенной степени было обделено вниманием исследовательского сообщества. Однако условия формирования его идентичности в Германии значительно отличались в силу не настолько ярко выраженной заметности или даже невидимости миграционного опыта второго поколения граждан российско-немецкого происхождения в обществе. Для первого поколения поздних переселенцев характерен опыт двойной эксклюзии – из-за немецкого происхождения в России и из-за русского в Германии. Именно такая эксклюзия стала причиной так называемой неопределенности идентичности, особенно с учетом того, что отнесение их к категории «русских» немецкими согражданами воспринималось ими как ложная аскрипция. Второе же поколение не испытало двойной эксклюзии. Окружающее общество в целом воспринимает его представителей как немцев, тем самым усиливая и их самоидентификацию именно в этой роли. При этом они демонстрируют некоторую позитивную самоидентификацию как «русских», которая не активируется внешней аскрипцией, а поддерживается наличием в семейной среде национальных обычаев. Представители второго поколения, таким образом, могут с успехом совмещать обе идентификации. Для этого поколения неустойчивая промежуточная категория «российских немцев» как способ идентификации выходит из употребления, в то время как для первого поколения она служила и до сих пор служит стратегией преодоления двойной эксклюзии и происходящей из нее неспособности идентифицировать себя ни как «немцев», ни как «русских». В то же время мы видим, как семантическая категория «российских немцев» утрачивает свое значение и сливается с категорией «русских». Это обусловлено тем, что второе поколение не имеет опыта осознания своей «инородности» как не-русских (до эмиграции) и не-немцев (после эмиграции), а только лишь как русских в Германии.