ИНТЕЛРОС > №5, 2013 > Россия: технология притягательности Осмонакун Ибраимов
|
Осмонакун Ибраимович Ибраимов – профессор, член-корреспондент Национальной Академии наук Кыргызской Республики, почетный профессор Шанхайского университета международных отношений, в 2001–2005 гг. – Государственный секретарь Кыргызской Республики Я – гражданин независимого Кыргызстана, который, хотя и не без проблем, живет и развивается по своему собственному пути. Независимость оказалась для древних горцев вовсе не сладкой пилюлей. Чтобы нормально развиваться, приходилось и сейчас приходится ухватываться за все хорошее и доброе «и зубами, и ногтями», как однажды выразился создатель Турции Мустафа Кемаль Ататюрк. Но государствам, как и людям, нужны друзья, причем надежные, добрые, желательно бескорыстные. И мой Кыргызстан ищет для себя таких друзей и, слава богу, их находит в разных частях света. И все же получается так, что не только в моей жизни, но и в жизни многих моих соотечественников именно Россия продолжает занимать особое место. Эта великая страна даже после государственного размежевания с ней, взаимного признания суверенитетов и правил общения по нормам международного права остается ключевым государством в жизни суверенного Кыргызстана. Подобное же признание, думаю, сделали бы многие народы бывшего Союза. Ибо таково особое духовное притяжение России, простирающейся от Балтики до Тихого океана, да и за нами общая, совместно пережитая история. Таково ее разностороннее влияние и в духовном, и, разумеется, в экономическом плане. Отсюда неослабевающий интерес к этой стране, ко всему, что там происходит, о чем в России говорят и спорят. Надо ли говорить, что удвоенный и даже утроенный интерес разных народов и стран проявляется к российскому политическому курсу, к той стратегической линии, которая начала все более выкристаллизовываться именно с приходом Владимира Путина. Мне не хотелось бы анализировать те или иные стороны поведения России в современном мире, где все меньше остается всякого рода «оплотов». Если они и были, то после Ирака и Афганистана сильно полиняли, потеряли былой облик и годами наработанный имидж. Неопровержимым фактом современного мирового общественного мнения является сильное усугубление разочарования в прежних «цитаделях» демократии. Это приводит в геополитике к непредвиденным изменениям и глубоким тектоническим сдвигам. Посмотрите на Латинскую Америку. Посмотрите, на кого молятся и кого боготворят сотни миллионов верующих в мусульманском мире. Посмотрите повнимательнее на Центральную Азию. На их «вечных» президентов и на их внешнюю политику. Ее иногда называют многовекторной, прагматической, ни к кому в долгосрочном плане не привязанной. Этот изменчивый тип политического поведения не в последнюю очередь продиктован динамичными политическими переменами в современном мире. В мире, где нет явных лидеров, заслуживших высокую моральную репутацию. В мире, где есть очень богатые государства, но с бедными и социально неустроенными народами. Лидерам стран, не имеющих надлежащих экономических ресурсов, приходится менять свои приоритеты чуть ли не каждый год, каждый политический сезон – в зависимости от очередных выборов то там, то здесь, расширяя различные союзы, альянсы и так же быстро покидая их. Самый яркий пример тому – наше СНГ, результат самого что ни на есть политического неумения договариваться или выполнять то, о чем уже достигнута договоренность. Однако есть и еще более вопиющий пример – это наша Центральная Азия. Регион порой напоминает дикий Запад времен конкистадоров, где друг друга грабили на каждом шагу, то открывая, то закрывая разного рода кордоны и пропускные пункты. Посмотрите на Таджикистан и Узбекистан, на границах которых простаивают сотни, иногда тысячи нагруженных товарами машин, многочисленные железнодорожные составы. Лживость и лицемерие лидеров, страдающих обычным бонапартизмом или отягощенных самой примитивной манией величия, ниже всякой критики. А страдают народы. Именно в такой ситуации все, что делает и говорит Россия, становится и в соседних странах, и в мире в целом важным предметом для размышлений.
*** Эксперты хорошо понимают, почему русские ведут себя именно так, а не иначе по тому или иному спорному вопросу. У Москвы есть свои геополитические интересы, и она не может и не должна быть простым наблюдателем, когда происходят события, прямо ее затрагивающие. Вполне законно желание России противостоять нежелательным поворотам в ее ближнем зарубежье. Внешнеполитические действия России в подавляющем большинстве случаев представляются объяснимыми, в том числе и такие, когда в ход идут газовая и нефтяная трубы как факторы силового давления. Но некоторые шаги Кремля иногда напоминает обычный экономический шантаж, чтобы та или иная страна слишком далеко не отошла от России. Фактически нынешний Евразийский и Таможенный союзы – во многом результат именно такой мотивации. Но странно, что политики не помнят совсем недавнее наше общее прошлое, когда Сталин силой и террором загонял народы в общий советский лагерь, тем самым только умножая всеобщее отторжение и взаимную подозрительность. И именно его система, в конце концов, привела к огромному разочарованию и стала причиной того, что страна так легко развалилась. Совершенно очевидно, что превращать ЕврАзЭС в некий полувоенный блок и смешно, и опасно. Что, будем противостоять НАТО? Или общими усилиями станем спасать шкуры центральноазиатских «вечных» президентов? Если поднимутся народы против своих диктаторов, никакой ЕврАзЭС их не спасет. Или будем вновь играть в холодную войну, дуя в одну дудку с обиженной и геополитически ангажированной Россией, забывая, что такая война один раз уже погубила нашу общую Родину? Да, сегодня Россия – бесспорная энергетическая держава (кто-то из политиков употребил даже слово «империя»), существует огромный спрос на ее природные ресурсы. Но у меня всегда возникает вопрос: неужели Россия из всего набора инструментов реального влияния на других выбирает преимущественно ведомства Миллера, Сечина и иных управляющих углеводородными активами? Ведь Россия не Америка. Думаю, русские никогда не будут жить и вести себя подобно американцам. Россия тем более не Китай. У России исторически сложилось лицо с «необщим выраженьем». Она всегда располагала к себе другой мощью – животворной культурной орбитой, огромным духовным пространством, глубинной приверженностью морали, унаследованной от ее великих защитников чести и совестливости. В мире продолжают уважать Россию все-таки за Толстого и Пушкина, за Достоевского и Чайковского, за Пастернака и Сахарова. А газ и нефть – это не трудовое завоевание русских, а везение судьбы, дар их земли. Да, это сырье стратегическое. Оно греет дома миллионов людей, но за него платят хорошие деньги. Поэтому я радуюсь, когда при проведении в той или иной стране года России, ее представители поражают и побеждают мир мощью высокой культуры. Культуры, в которой веками неизменно доминировала нравственная составляющая, удивлял вечный и неустанный поиск истины, справедливости, этической гармонии, в которой основой основ всегда оставался гуманизм. Перед современными российскими политиками, по моему мнению, стоит стратегическая задача – возвысить Россию морально, закрепить ее нравственный авторитет в мире, задействовав огромный цивилизационный потенциал русской культуры. И через это – подтвердить статус действительно особой страны, особой мультикультурной цивилизации, притягивающей к себе прежде всего своей справедливостью. Статус государства, располагающего к себе партнеров способностью дружить, бескорыстно помогать и никогда не предавать, имея в виду не показушную «дружбу» лидеров, в которой часто нет границ между политикой и лицемерием. Не будь сказано в обиду, но пока все делается ровным счетом наоборот. Россия может быстро потерять лицо, уважение к себе, если позаимствует образ заокеанского «строгого дядьки», чуть что прибегающего к санкциям, угрозам, шантажу, открытому и грубому вмешательству в дела других государств. Правильно мыслили те великие русские, которые указывали на зловредность гордыни, на саморазрушительную силу великодержавного шовинизма. Достаточно того, что развалили СССР и мы потеряли общую для всех Родину, которая по-настоящему сдружила народы, связала воедино миллионы людей, сформировала одну из богатейших в мире культур, сделала много хорошего, доброго, и тем важнее понять ошибки, которые привели к ее развалу. Да, хорошо поработали наши геополитические оппоненты, но основная вина лежит все-таки не на них, а на нас, проигравших в общем-то самую обычную конкуренцию и за это обвиняющих кого угодно, но только не самих себя.
*** Да, Россия должна быть богатой, ее народ – благополучным, хотя в это верится все меньше. Мне кажется, причина кроется в том, что русские просто не руководствуются такой мотивацией – быть богатыми. Для большинства россиян богатство – дело почти аморальное, нехристианское и не входит в систему их ценностей. Но политики упорно хотят превратить Россию в купеческую, по-американски ростовщическую страну, разговаривающую со всеми исключительно шуршащим языком банкнот. Россия становится другой страной. Какой-то большой, гигантской Северной Кореей. Ее дипломатией руководят некие мрачные, всегда чем-то недовольные люди, новые господа No, которые не умеют смеяться, не обладают чувством юмора. Между тем у российской дипломатии именно в отношениях с бывшими советскими республиками ничего не получается, хотя это направление должно быть приоритетом исключительной национальной важности. Как бывший дипломат и государственный деятель могу со всей ответственностью утверждать, что если какие-то связи нас удерживают, то это исключительно заслуга Владимира Путина. Его хорошие человеческие качества, интуиция большого политика продолжают играть свою позитивную роль. Но и здесь должен быть исключен язык ультиматумов для бывших советских республик. Звучит не в унисон с новыми постсоветскими реалиями, но на России лежит определенная ответственность перед этими народами, а это уже не экономическая категория, а категория историческая, даже нравственная. Народы – это не абстрактное понятие, а обычные люди, индивиды, и поэтому они уважают прежде всего морально и этически мотивированное поведение государств и их лидеров, но не шовинистические устремления, основанные на давлении и грубой силе. Так устроен человек, так устроен его ценностный мир. Моральный фактор оказывает все более сильное влияние на политику многих стран, на геополитические процессы в мире в целом. Прочтите «Американское фиаско» Збигнева Бзежинского и поймете, что все начинается с людей, с их политических, моральных, этических предпочтений. Государства, которые кичатся экономическим благополучием и геополитическим положением, почти никогда не заслуживают уважения в мире. Но есть государства, как, скажем, Япония – одна из ведущих держав, но при этом редко прибегающая к так называемым санкциям или другим мерам силового воздействия. И ее неизменно уважают везде. Не думаю, что японцы – какие-то особые люди. Читая Нацумэ Сосэки и Акутагаву Рюноскэ, легко понять, что они такие же, как все, но продуманная стратегия послевоенных лет создала такой имидж стране, что слово «Япония» стало синонимом гарантированного качества и доверия. Людям на всех континентах импонирует, когда такая страна, как Россия, возвышает свой голос против несправедливого мирового порядка, нарушения норм международного права, проявляя при этом заботу о тех, которые нуждаются в помощи, причем помощи бескорыстной. Грубая сила очень редко обеспечивает истинную победу. Посмотрите на идеологизированные американские экономические санкции в отношении Кубы. И посмотрите на глубоко укоренившийся антиамериканизм в этой прекрасной стране, на Фиделя Кастро, политическое долголетие которого стало во многом результатом политики США в отношении Кубы. Результатом, полностью противоположным ожидавшемуся. «Заслугой» Америки следует считать и то, что, потеряв моральный авторитет, она не смогла остановить рост социал-маоизма в Латинской Америке, где ныне стремительно умножаются лидеры подобного толка. Сегодня Вашингтон бессилен повлиять на сложившуюся ситуацию, неспособен заткнуть рты тем, которые с высоких трибун поносят США и их лидеров самым настоящим площадным матом. Выдающийся политический мыслитель Алексис де Токвиль говорил про Америку, что ее сила будет в ее справедливости. В настоящий момент Америка – морально изможденная страна, потому что не сумела по большому счету быть справедливой. Для России этот пример должен стать поучительным. Параллельно происходит другой процесс – нарастают сочувствие и даже симпатия к так называемым странам-изгоям, которые таковыми стали прежде всего потому, что оказались непослушными, несклонными жить и думать по схеме, предложенной извне. Сейчас тот же Фидель Кастро – это один из ярких символов противостояния всесильной Америке. Уго Чавес, Эво Моралес и даже новые лидеры Бразилии воспитаны на нем, и это очевидно. Очевидно и то, что Кастро надолго останется в истории Латинской Америки как великий лидер и борец, как целая эпоха. Роковое желание унифицировать мир по удобной для кого-то схеме приводит к расколу, хотя в универсальных ценностях демократии сомневаться не приходится. Ясно одно: мировая деревня становится все более похожей на клуб фанатичных болельщиков футбола, которые после поражения в игре любимой команды расходятся по домам с ненавистью в душе и с камнем за пазухой. Нетерпимость как поведенческая модель в мировой политике вновь в моде, и ею козыряют лидеры многих государств по отношению к менее защищенным и более экономически зависимым странам. Из планов создания нормального мирового порядка, о которых много говорили с высокой трибуны ООН, ничего путного так и не вышло. Как писал однажды журнал «Тайм», критика Карлом Марксом глубинной природы капитализма во многом оказывается близкой к истине. Все хотят стать богатыми, но мало кто хочет стать честным, справедливым, бескорыстным. Что бы ни говорили яйцеголовые аналитики из Гарварда или Кембриджа, но именно жадность, бессовестный популизм политиков, которые обещали манну небесную избирателям, только чтобы избраться и переизбраться, и которые хотели силой оружия заткнуть рты тем, которые им возражали или пытались противостоять, привели мировую экономику к нынешнему системному кризису. Поэтому я убежден, что именно в приверженности России к нормам чести, справедливости и высокой морали – ключ к ее истинному величию. Всякий другой путь – нероссийский путь. Всякий иной выбор – только отдалит другие народы от нее, а всякие звучные, но пустопорожние союзы – химера и пустой звук. «Особенная стать» России связана изначально с мультикультурализмом российского гуманитарного и политического ландшафта. Забывать это – значит забывать многонациональную природу страны, ту особость, о которой веками говорили ее духовные отцы. Сложившийся многонациональный эквилибриум, если им пренебрегать, породит культурную центробежность народов, что может стать губительным для российского государственного самоутверждения. Мультикультурализм для истинного россиянина должен быть основой национальной философии, нормой и незыблемым законом жизни. Пренебрежение к этому принципу подвело бы страну к опасной черте – неуклонному росту сепаратистских чувств. Хотя русские по известным причинам не очень любят Бжезинского, но к его мнению стоит прислушаться. Американский политолог считает сохранение государственного суверенитета главной проблемой России и убежден, что опасность здесь исходит не извне, а изнутри страны и связана она, в частности, со всплеском русского национализма, причем национализма примитивного. «Я думаю, что Путин до какой-то степени сделал из себя заложника имперской ностальгии, – утверждает Бжезинский. – С моей точки зрения, России с подобными взглядами и приоритетами будет очень сложно решить широкий спектр острых внутренних проблем в стране». Действительно, непоправимый вред могут причинить выходки русских фашистов и разных скинхедов, не всегда отличающих китайца от своего родного якута или алтайца. Они наносят непоправимый урон имиджу страны, подрывают, если хотите, государственные устои России. Убивая ни в чем не повинных киргизских мигрантов на улицах Москвы, они не хотят даже знать, что отцы этих самых киргизов героически защищали нашу общую тогда столицу во время войны, что знаменитая Панфиловская дивизия, остановившая фашистов под Москвой, формировалась в нынешнем Бишкеке. В этом смысле политический феномен Жириновского весьма характерен. Он, безусловно, показатель реально существующих у значительной части российского общества настроений. Но если раньше его хотя бы эпизодически, но все-таки критиковали, то сейчас к нему привыкли, его эпатажи многим нравятся, и он сегодня желанный гость на всех телепередачах, ток-шоу, праздниках и других тусовках. Его электорат чуть ли не самый устойчивый и при определенных обстоятельствах может только вырасти. Но ведь нельзя забывать, что игра политиков на низменных чувствах своих сограждан уже принесла немало бедствий в XX веке. В ходу оказались и национализм, и антисемитизм, и трайбализм, и расовые предрассудки, фобии – их не счесть. Именно в таких странах чаще всего случаются непредвиденные политические сюрпризы, быстрые смены политических курсов, а то и государственные перевороты. Их вожди рвутся к финансовым ресурсам, легким коррупционным деньгам и т.п. Типичный пример – киргизская «тюльпановая» революция 2005 года. Она отбросила страну далеко назад, прежде всего демократически, в то время как коррупция, подстегиваемая самими «революционерами», достигла при Курманбеке Бакиеве невиданных размеров. Не берусь судить об Украине и Грузии, где также произошли «цветные» революции, смены политической элиты. Очевидно только, что их внутринациональный конфликтный потенциал из латентного состояния уже перешел в общенациональный, открытый, уличный. В свою очередь это выдвинуло новых популистов, новых лидеров, новые националистические идеологии.
*** Возвращаясь к мысли о тесном сотрудничестве с Россией, о реальном союзничестве, хотел бы еще раз подчеркнуть, что вопрос о партнерах и друзьях – это вопрос, для решения которого у России должна быть осознанная философия, продуманная программа, если угодно, доктрина. Почему с такой надеждой образованное когда-то СНГ превратилось фактически в пустое место? Члены этой во многом ритуальной и декоративной организации так и не сумели расчистить завалы, образовавшиеся вследствие развала Союза. Не хватило прежде всего твердой политической воли. Прожекты, касавшиеся передвижения людей, товаров и услуг, никогда до конца не выполнялись. В итоге прежде единая страна превратилась в хаотическое пространство, а новообразованные границы – в пункты откровенного вымогательства денег у простых людей. Высокие заявления и декларации так и остались на бумаге. Более пустых и бессмысленных мероприятий, чем наши СНГовские саммиты, я никогда не видел. А они проводились по несколько раз в году. Кичившиеся своим величием лидеры собирались друг к другу на дни рождения, на конские скачки, встречи превращались в обычные уикенды и увеселения… Толк от всего этого, однако, оказался мизерным.
*** Российские политики эпохи Ельцина во многом напоминали мне младотурков времен раннего Ататюрка, которые жаждали из огромной Оттоманской империи вычленить Турецкую республику и для этого турецкий национализм возвели в ранг государственной идеологии. Ельцин, правда, никогда не был националистом, но так резко открещиваться от бывших советских союзных республик экономически и интеграционно не стоило. Это наделало много бед в наших странах, а нормальные экономические и торговые связи так и не удалось наладить. Когда началась первая чеченская война, один умный человек сказал мне, что русские генералы явно не читали Толстого. Человека можно уничтожить, но трудно победить. Так сказал, кажется, Эрнест Хемингуэй, а он хорошо знал, что говорил. Победы бывают разные, в том числе пирровы. В мире нет примеров, когда какая-то страна силой оружия и бомбежек заставила полюбить себя. Обида, душевные травмы и стрессы, ненависть за боль и унижения остаются в памяти людей надолго. Но есть победы справедливые, морально оправданные. Как России стать вечной и неколебимой – говорили и писали все великие русские от Пушкина и Толстого до Достоевского и Бердяева. Российские духовные властители размышляли и напряженно думали об исторических судьбах России, предлагали способы сделать ее духовно здоровой и вечной. Не только для русских, но и для всех, кому она дорога. Для таких, как я, – по-доброму заинтересованных в сильной и надежной, духовно и нравственно здоровой России. Нас в мире – миллионы. Приходят на ум пророческие слова Пушкина: «<…> стой неколебимо, как Россия». Правда, имелась в виду Великая Россия. Вернуться назад |