Александр Павлович Ярков –

доктор исторических наук, профессор,

директор Института гуманитарных

исследований Тюменского государственного

университета

Если для москвичей находящаяся «за Уралом» Сибирь – далекое и непонятное пространство, то для «зауральцев» – их повседневное окружение. Это для сибиряков Москва и Париж находятся «за Уралом», а они живут «там, где надо». Касается это и местных мусульман – по убеждениям или по происхождению, – издавна здесь живущих. В Сибири накоплен свой опыт толерантности, в чем-то помогающий найти «ответы» на очередные «вызовы», которые обыденное сознание нередко связывает с исламским экстремизмом, постоянно напоминающим вооруженными конфликтами на Кавказе, взрывами в Москве и Волгограде, арестами сторонников партий, считающих своей идеологией ислам. Было – и уже, к сожалению, есть – подобное и в Сибири, но есть здесь и «противоядие», выработанное как раз тем самым опытом совместного выживания. Поэтому события, отстоящие от современности на несколько столетий, стоит рассмотреть подробно. Тем более что эта часть азиатской России являла сложное целое, отраженное и в пространственных представлениях старожилов, именовавших себя русскими, но отграничивавших край от «Руси», находящейся «там, за Уралом». В самоидентификации жителей края укрепилось, что они – сибиряки, для которых необязателен отказ от «природной» этничности. Это привело к появлению составных определений – «коренной сибиряк», «сибирский казак», «сибирский татарин», – но всегда содержащих общесибирский «корень».