Столетие “Вех”, отмечаемое в марте сего года – прекрасный повод поговорить о русской интеллигенции. После “особого пути”, это, наверное, наиболее мифологизированный “бренд” нашего национального дискурса.

Вплоть до мелочей. Когда и кто ввел слово “интеллигенция” (в современном его значении) в русский язык? Люди более или менее образованные скажут, что сие великое дело совершил в 1866 году писатель П.Д. Боборыкин. Но, оказывается, даже здесь мы имеем дело с мифом, источником коего является сам Боборыкин, ему почему-то поверили на слово (да просто лень было проверять!). Между тем, данное понятие уже в 1863 году, как минимум в двух статьях употребил славянофил И.С. Аксаков.

Впрочем, это и вправду мелочь. Но вот миф посерьезней. Дескать, русская интеллигенция совершенно исключительная, небывалая, такой нигде больше в мире нет: на Западе – прагматичные и конформистские специалисты-интеллектуалы, а у нас “идейные и беспочвенные” (Г.П. Федотов) правдо(народо)любивые интеллигенты. На самом же деле, и социально, как группа, и интеллектуально, как ряд идеологий, — русская интеллигенция аналогична западноевропейской (точнее, западноевропейским, ибо между английскими, французскими и немецкими интеллектуалами— масса различий).