«Нерпа»

Самое значительное ЧП на российском подводном флоте со времен «Курска» — в ночь на 9 ноября на атомной подлодке К-152 «Нерпа», проходившей ходовые испытания в Японском море, в двух носовых отсеках произошло несанкционированное срабатывание системы пожаротушения. В результате выброса фреона погибли 20 членов экипажа из 208 (17 из 20 погибших — гражданские специалисты из сдаточной команды), еще около двух десятков госпитализированы с отравлениями и травмами. В Приморском и Хабаровском краях — траур и похороны погибших, пресс-секретарь главкома ВМФ капитан первого ранга Игорь Дыгало, выступая по телевизору, снова, как и восемь лет назад после «Курска», что-то недоговаривает — жутковатые параллели с событиями августа 2000 года напрашиваются сами собой, но, право же, какие здесь могут быть параллели? Сейчас все совсем по-другому, и дело совсем не в разнице масштабов трагедий (да и, прямо скажем, свинством было бы считать нынешнюю аварию менее ужасной на том основании, что восемь лет назад погибло 118 моряков, а теперь — всего 20).

Недавно кто-то из энтузиастов разместил на одном из видеохостингов в интернете запись телепередачи Сергея Доренко, вышедшей в эфир на Первом канале после гибели «Курска». Доренко показывал, как живут жены и дети погибших моряков в приполярном Видяеве, рассуждал о версиях случившегося, издевательски комментировал посвященное трагедии «Курска» интервью тогдашнего президента, только-только отсчитавшего первые сто дней своего правления, — очень интересная передача, даже сейчас смотришь, и дух захватывает. Ну да, ну да, Доренко был тогда говорящей головой Бориса Березовского, который, в свою очередь, к тому времени уже поссорился с Кремлем, но еще не уехал в Лондон, — но даже эти негероические обстоятельства не отменяют того, что тогда в России существовала журналистика, имевшая возможность исследовать ситуацию самостоятельно, а не глазами чиновников, и было общество, заинтересованное в этой журналистике.

Сегодня нет ни того, ни другого. Сегодня мы живем в другой стране, в которой любое событие — от девальвации рубля до продления сроков полномочий президента и парламента, — не интересует, строго говоря, никого, потому что нет ни прессы, ни общества — вообще ничего нет. Официальную версию ЧП на «Нерпе» никто и не пытается оспаривать. Федеральные телеканалы и газеты даже не посылают во Владивосток специальных корреспондентов, ограничиваясь краткими официальными сводками с мест, и даже комментаторов интернет-изданий (которые вроде бы могут позволить себе несколько больше, чем газеты и телевидение) хватает только на то, чтобы глупо каламбурить по поводу названия сломавшейся системы пожаротушения — она называется ЛОХ (лодочная объемная химическая). Всем все равно, никого ничего не интересует.

«Искандеры»

Я родился и вырос в Калининграде, и на протяжении всех девяностых и начала двухтысячных я слышал от местных официальных лиц словосочетание «пилотный регион» применительно к Калининградской области. Кто придумал это выражение, неизвестно, но использовали его, что называется, и в хвост, и в гриву — то Калининградская область была пилотным регионом с точки зрения развития свободных экономических зон, то — с точки зрения безвизовых отношений с Европой, то — даже с точки зрения реализации Госпрограммы по возвращению соотечественников в Россию. Разумеется, каждый раз шумно разрекламированная «пилотность» тихо проваливалась, но никто на это, как правило, не обращал внимания — стоило зачахнуть одной «пилотной» кампании, как тут же начиналась новая, еще более шумная, еще более пилотная. И так до бесконечности.

Собственно, поэтому я не могу не отнестись иронически к тому, что моя несчастная родина теперь становится пилотным регионом новейшего российского милитаризма — в ней, в ответ на развертывание американских систем ПРО в Восточной Европе, предполагается разместить пять бригад оперативно-тактических комплексов «Искандер». То есть регион, связывавший свои надежды на будущее то с экономическим расцветом, то с трансевропейской дружбой, теперь должен превратиться в эдакий непотопляемый авианосец — на радость Михаилу Леонтьеву и на горе тем калининградцам, которые за двадцать лет успели отвыкнуть от статуса милитаризованной зоны.

Хочу передать землякам (впрочем, они в большинстве своем и сами это, надеюсь, понимают), чтобы не волновались. У воздушных замков есть одно очень важное свойство — они, как правило, не воплощаются в жизнь. Пять бригад, о которых идет речь в планах по «искандеризации» Калининграда — это, строго говоря, не новость. «Искандеры» с самого начала предполагалось распределить между пятью ракетными бригадами, только бригады эти должны были стоять не под Калининградом, а в пяти разных районах России — под Петербургом, под Пензой, под Улан-Удэ, под Биробиджаном и под Астраханью. Но даже если предположить, что все эти пять бригад будут сжаты в один ракетный кулак между Польшей и Литвой, то важно учитывать, что поставки «Искандеров» в российскую армию должны были начаться в 2005 году, потом были перенесены на 2006-й, потом — на 2007-й, а сейчас даже представители Министерства обороны обещают поставить «Искандеры» на вооружение только к 2015 году, а это еще более отдаленная перспектива, чем даже Олимпиада в Сочи.

Пока же в российской армии есть только четыре пусковые установки «Искандеров» — и все в учебном дивизионе на полигоне Капустин Яр под Астраханью. Других «Искандеров» у России нет. А для пяти калининградских бригад нужно 60 пусковых установок, и когда они появятся — черт его знает. Особенно с учетом экономического кризиса.

Так что — все развертывание «Искандеров» в действительности пока сводится к обеспокоенным комментариям западных политиков да к тому, что привезенного (из натовского Берлина, кстати) в калининградский зоопарк жирафенка могут назвать Искандером. Все остальное — дело настолько отдаленного времени, что, как говорится, либо ишак сдохнет, либо падишах умрет.

Чубайс

Политические новости. Анатолий Чубайс, ныне возглавляющий корпорацию «Роснано», войдет в высший совет партии «Правое дело», создаваемой на основе самораспускающихся СПС, ДПР и «Гражданской силы». Лидер СПС Леонид Гозман говорит, что высший совет новой партии будет аналогичен наблюдательным советам, существующим в крупных компаниях, и для Чубайса должность в «Правом деле» будет примерно равна занимаемой им позиции в наблюдательном совете компании JP Morgan. «Члены высшего совета, — цитирует Гозмана „Коммерсантъ“, — будут моральными авторитетами, которые подтвердят моральную обоснованность дела, что все делается по совести. Кроме того, они имеют право влезать во все дела партии».

Наверное, стоит пояснить, в чем состоит драматичность этой истории. Когда-то Анатолий Чубайс был, может быть, самым влиятельным политиком в России (глава предвыборного штаба Бориса Ельцина, руководитель президентской администрации и т. п.). Потом ушел в тень, впрочем, весьма условно, — ведь он уже был Чубайсом, и это позволяло ему не беспокоиться по поводу того, что написано на его визитке. Ну да, уже не самый главный — но все равно жутко влиятельный человек. И в Кремле (он ведь тоже питерский), и в бизнес-сообществе (глава «естественной монополии» РАО ЕЭС), и в публичной политике (вечный теневой лидер СПС). Это была точка А.

А теперь Чубайс — в точке Б. Глава полувиртуальной госкорпорации и «моральный авторитет» в созданной при аморальных обстоятельствах полувиртуальной политической партии. Ни в городе Богдан, ни в селе Селифан.

Куда все делось? Могло ли быть иначе? Есть ли что-то впереди? Думаю, и Чубайс не знает ответов на эти вопросы.

Или — знает, но даже себе самому боится ответить.

 

Касьянов

Еще о политике. Бывший премьер-министр Михаил Касьянов не смог зарегистрировать в Минюсте свое движение «Народно-демократический союз» — в официальном отказе, который получил Касьянов из министерства, сказано, что в представленных Касьяновым документах содержатся грубые ошибки, не позволяющие зарегистрировать НДС. Во-первых, НДС — это движение, а в названии указано слово «союз». Во-вторых, на квитанции об уплате госпошлины стоит печать Федеральной регистрационной службы вместо печати Минюста.

В общем, у государства, как видим, было две весомые причины отказать Касьянову в регистрации. Даже трудно сказать, какая из них более весомая — путаница с печатями (а что, Касьянов сам себе эти печати ставил?) или слово «союз» в названии движения (интересно, как могла существовать, например, партия «Союз правых сил»? А ведь ничего — существовала, и до сих пор формально существует). Если же серьезно, то, конечно, обе причины вполне смехотворны, и не нужно быть политологом, чтобы понять, кто и почему не разрешил Касьянову зарегистрировать свое движение.

Точнее — мы понимаем, кто (власть, конечно; власть «в целом», а вовсе не клерки из Минюста), а вот почему — ну нет, не существует ни весомых, ни даже смехотворных причин бояться Касьянова и его несчастного НДС. Что, он способен захватить власть? Поднять массы на восстание? Сорвать посевную? (Про победу на выборах даже не говорю — движения тем и отличаются от партий, что не имеют права участвовать в выборах.)

Касьянов совершенно безобиден и в известном смысле (для западного общественного мнения) даже полезен власти. Но власть почему-то борется с ним — борется долго, упорно, пыхтя и сопя, выдумывая идиотские причины для отказа в регистрации и устраивая идиотские (поищите в интернете новости по запросу «Касьянов грабли» — обхохочетесь) антикасьяновские акции. Российская публичная политика давно превратилась в живую иллюстрацию к неприличному анекдоту, заканчивающемуся словами «до мышей» — но кто превратил в мышь Михаила Касьянова, человека, между прочим, четыре года руководившего российским правительством и хотя бы по этому критерию никак не являющегося маргиналом?

Ямадаев

Вообще, давно уже понятно, что если и искать в современной России настоящую политику, то не в Москве, а далеко к югу от нее. В северокавказских республиках. В прошлом выпуске рубрики «Драмы» мы писали о смене власти в Ингушетии — пока, конечно, рано подводить итоги, в Ингушетии как стреляли, так и стреляют, но следить за ингушскими новостями надо. Пока же центр кавказской политики переместился в другую половину бывшей Чечено-Ингушетии — в Чечне приближается к финалу конфликт между действующей чеченской властью в лице Рамзана Кадырова и условной оппозицией в лице командира батальона «Восток» Сулима Ямадаева.

Побеждает, кажется, Кадыров. То есть давно было понятно, что он победит, но после участия Ямадаева и его бойцов в августовской войне с Грузией можно было предполагать, что федеральный центр, которому Ямадаев в Южной Осетии оказал бесспорную услугу, сумеет защитить своего чеченского друга и свести конфликт Кадырова и Ямадаева хотя бы к боевой ничьей.

Увы — федеральный центр то ли не умеет, то ли не хочет защищать своих друзей. В сентябре в центре Москвы был убит брат Сулима Ямадаева Руслан, а теперь — еще два (возможно, уже сокрушительных) удара по Ямадаеву. Во-первых, министерство обороны приступило к расформированию батальонов спецназа ГРУ «Восток» и «Запад» — они будут реорганизованы в мостострелковые роты в составе дислоцированной в Чечне 42-й мотострелковой дивизии, а сам Ямадаев, как пишут в газетах, будет переведен служить в Таганрог (это, собственно, и есть награда за доблесть в войне 8 августа — до нее командир «Востока» с подачи чеченских властей числился в федеральном розыске) — то есть, с одной стороны, отдельно от верных ему бойцов упраздняемого «Востока», с другой — в нескольких часах езды от Грозного, то есть в пределах досягаемости для своих врагов.

Это во-первых. Во-вторых — несколько ближайших соратников Ямадаева по батальону неожиданно дали прокуратуре показания (дали-то прокуратуре, но почему-то эти показания рассылает по редакциям пресс-служба президента Чечни) против своего командира. Командир группы по Шатойскому направлению Расул Баймурадов и командир роты Гурман Гаджимурадов говорят теперь, что в феврале прошлого года Ямадаев приказал им «тайно арестовать и вывезти на базу» братьев президента Московского индустриального банка Абубакара Арсамакова — Юнуса и Юсупа, а также их водителя, которые позднее были убиты. Семье Арсамаковых принадлежал петербургский мясокомбинат «Самсон», в силовом захвате которого обвиняли бойцов «Востока». Теперь эти обвинения, направленные персонально против Ямадаева, становятся гораздо более весомыми в исполнении ближайших его товарищей, вместе с которыми еще три месяца назад он воевал в Южной Осетии. Чеченцы, как известно, любят сравнивать себя с волками, и я, наверное, буду выглядеть ужасным пошляком, но что тут еще скажешь — в обложенного флажками волка превратился Герой России, полковник российской армии Сулим Ямадаев, жизнь которого с каждым днем, с каждой минутой стоит все меньше.

А нам, соотечественникам Рамзана Кадырова и Сулима Ямадаева, остается только с ужасом наблюдать за охотой на волков, разворачивающейся на наших глазах, и, если уж продолжать охотничьи метафоры, за попрятавшимися по кустам лесниками, которые, очевидно, так до самого конца и будут делать вид, что ничего необычного не происходит, что в лесу — порядок и стабильность. В самом деле — а что им еще остается делать?

Колчак

Когда был пресс-показ фильма «Адмирал», у пришедших на него журналистов зачем-то спрашивали адреса электронной почты. Я оставил свой адрес, и теперь пиарщики фильма шлют мне свои новости.

Новости, надо сказать, вполне интересные, так что я ни на что не жалуюсь, даже благодарю — тем более что собственно фильма (объем кассовых сборов, какие-то эпизоды из жизни актеров и т. п.) касается очень малая часть этих сообщений. Гораздо больше, так сказать, сопутствующих новостей — то продюсер Джаник Файзиев примет участие в круглом столе по борьбе с пиратством, то еще что-то в этом роде. Отдельная сюжетная линия связана с мемориальной доской памяти героя фильма «Адмирал» Александра Колчака.

Есть, оказывается, общественное движение поклонников адмирала Колчака, которое возглавляет известный путешественник Федор Конюхов (личность лидера, кстати, удивления не вызывает — Конюхов участвовал во многих рекламных кампаниях; с год назад, например, он покорял мировой океан на яхте, названной в честь сети супермаркетов «Алые паруса» — теперь вон блокбастер рекламирует). И вот это движение 4 ноября, в День народного единства (и в день рождения Колчака) на стене какого-то из московских храмов открыло памятную доску в честь адмирала. В письмах от пиарщиков фильма были даже фотографии — ничего особенного, черный гранит с портретом и надписью, копеечный товар из лавки ритуальных услуг.

Доска провисела два дня. Накануне годовщины Октябрьской революции от пиарщиков пришло новое письмо, в котором сообщалось, что эта доска (пиарщики называют ее памятником — так солиднее) была разбита какими-то вандалами. Режиссер Александр Кравчук (об этом тоже сообщалось в письме) заявил: очень символично, что акт вандализма случился накануне 7 ноября — это свидетельствует о том, что в обществе еще остались люди, для которых кувалда — единственный аргумент.

Хороший пиарщик отличается от плохого тем, что плохой размещает информацию в СМИ за деньги, а хороший — бесплатно (деньги он, как правило, забирает себе). Об акте вандализма сообщили, кажется, все газеты — почему-то никому не пришло в голову задуматься о том, почему информация об этом происшествии исходит не от милиции, а от пиарщиков фильма «Адмирал», которые, надо отдать им должное, оказались хорошими пиарщиками, и если можно их в чем-то упрекнуть, то только в том, что на доске был изображен портрет настоящего Колчака, а не актера Хабенского из фильма. С Хабенским, мне кажется, было бы совсем круто.