I.

Когда я спросил Энгелису Погорелову, как, по ее мнению, должна была сложиться судьба наследства знаменитой советской балерины Ольги Лепешинской, Погорелова задумалась, а потом не очень уверенно ответила, что, наверное, наследство следовало бы отдать государству. Зато в Центральном доме работников искусств (Погорелова — директор ЦДРИ; Лепешинская много лет была там зампредом правления, в 1996-2003 годах — председателем, с 2003 года — почетным председателем) точно знают, кому это наследство ни в коем случае не должно было доставаться — 61-летнему Вячеславу Барульнику, которому за десять месяцев до смерти Лепешинская и подарила свою квартиру со всем имуществом, находившимся в ней.

Барульника Энгелиса Погорелова прямо называет бандитом. Сам Вячеслав Владимирович предпочитает называть себя ветераном госбезопасности и говорит, что именно по этой причине не может встречаться с журналистами; мы разговаривали по телефону. Квартиру в доме около метро «Белорусская», в самом конце 1-й Тверской-Ямской, Ольга Лепешинская действительно подарила ему еще в начале 2008 года — сказала, что наследников у нее нет, а у Барульника — дети, которым надо где-то жить. Дарственная была подписана 5 марта 2008 года — через семь месяцев после того, как Барульник впервые побывал у Лепешинской.

Пришел он к ней, по его словам, случайно — грузинские друзья устраивали в Тбилиси выставку памяти Вахтанга Чабукиани, который в начале пятидесятых танцевал вместе с Лепешинской. Барульника попросили одолжить у балерины несколько фотографий. Пришел, принес торт и цветы, Лепешинская достала фотоальбомы и вместе с Барульником стала перебирать фотографии.

II.

— Когда к ней приходил мужчина с цветами, она таяла, — говорит сотрудница ЦДРИ Зинаида. — Она очень любила мужчин, и когда сюда приезжала, ей было очень важно, чтобы ее встречал какой-нибудь мужчина, чтоб брал ее под руку, — наверное, молодость вспоминала.

— А он — ну знаете, как это бывает, — продолжает Энгелиса Погорелова, — увидел: ага, есть хорошая квартира, в которой живут две старушки старенькие, в какой-то мере неухоженные, много ли им надо? Ну, цветочки принес, тортик. Дверь починил.

Две старушки — это Лепешинская и Ариадна Москаленко, домработница, которая жила у балерины пятьдесят лет, превратившись со временем в полноправного члена семьи и совладелицу квартиры. Дарственную на имя Вячеслава Барульника они подписали вдвоем — к началу марта Барульник и его жена Светлана уже могли также считаться членами семьи Лепешинской. Барульник говорит, что после того вечера, когда Лепешинская показывала ему свои фотоальбомы, он был уверен, что был в гостях у балерины первый и последний раз, но через несколько дней она позвонила ему, попросила привезти «чего-нибудь вкусненького», потом еще раз, а потом (сама Лепешинская не могла ходить) попросила свозить ее на Красную площадь к могиле первого мужа — начальника советского Генштаба во время войны генерала Алексея Антонова. Барульник сказал балерине, что у него свободного времени много, и если ей надо еще куда-нибудь съездить, то пускай обращается. Несколько раз после этого Лепешинская просила Барульника свозить ее к Кремлевской стене. А потом как-то так получилось, что супруги Барульники стали бывать у балерины каждый день — покупали еду, туалетную бумагу, лекарства, денег не брали ни за что, и Лепешинскую это очень смущало — раньше в доме тоже появлялись какие-то люди, которые помогали по дому и ходили за едой, но платила за все балерина.

III.

Одного из таких людей звали Олег Шевчук — это основатель Благотворительного фонда содействия развитию хореографического искусства имени Лепешинской. Существует ли фонд до сих пор — неизвестно; комната, которую он то ли арендует, то ли арендовал в одной из высоток на Новом Арбате, хронически заперта, о какой-либо деятельности фонда ничего не известно с осени 2007 года — как раз с того момента, как в доме Лепешинской появился Барульник. В 2007 году фонд Лепешинской организовывал один из уличных концертов в честь 860-летия Москвы и даже участвовал в организации московского концерта певицы Бейонсе, а потом — исчез, как будто и не было его никогда, и, может быть, об Олеге Шевчуке и его фонде даже не стоило бы и упоминать, если бы в 2006 году, после организованного Шевчуком шоу «Балерина и стратег» в Театре оперетты (шоу было посвящено 90-летию Лепешинской и 110-летию ее мужа — генерала Антонова), Лепешинская и Москаленко не написали завещание, согласно которому все их имущество, в том числе и квартира на Тверской-Ямской после смерти владелиц доставалось Шевчуку. Вячеслав Барульник утверждает, что к моменту его знакомства с балериной Шевчук уже перестал появляться у нее дома, а сама Лепешинская говорила, что ошиблась в нем и что он оказался финансово нечистоплотным человеком. Так или иначе, место Шевчука рядом с Лепешинской занял Барульник. Друзья балерины по ЦДРИ невзлюбили его сразу.

— Он очень дурно воспитанный человек, — говорит Энгелиса Погорелова. — Он даже не знал, кто такая Ольга Васильевна, — она для него была только бабушка с квартирой. Если бы мы случайно не узнали, что она умерла, он бы ее так тихонечко и похоронил, и никто бы об этом не узнал.

Почти одновременная смерть Ариадны Москаленко и Ольги Лепешинской, а также их похороны, к организации которых не были допущены ни ЦДРИ, ни Большой театр, для недоброжелателей Барульника — неопровержимое доказательство причастности наследника к смерти обеих женщин. Сам Барульник говорит, что ему стоило больших усилий убедить Лепешинскую в том, что она должна быть похоронена в земле — балерина просила развеять ее прах над Куйбышевским водохранилищем, на дне которого находится затопленное кладбище с могилой отца балерины.

IV.

У Ариадны Москаленко был рак, но в свидетельстве о смерти написано, что причиной смерти стала открытая трофическая язва. Ариадну Москаленко кремировали, но урну с ее прахом хоронить не стали — полтора месяца после кремации урна находилась в квартире на Тверской-Ямской. 20 декабря умерла Лепешинская, а 23 декабря на Введенском кладбище Москвы рядом с матерью и сестрой балерины были захоронены урны с прахом обеих подруг — и Лепешинской, и Москаленко.

— Он не хоронил Риту (так друзья называли Ариадну Москаленко. — О. К.), потому что знал, что скоро умрет Ольга Васильевна, — уверена Зинаида из ЦДРИ.

Вячеслав Барульник, в свою очередь, утверждает, что Лепешинская сама просила похоронить их вместе и очень не хотела пышных похорон на Новодевичьем кладбище, считая подобные ритуалы «лицемерными спектаклями».

V.

Сейчас Вячеслав Барульник — пенсионер. Служил ли он в КГБ — точно не известно, спецслужбы не дают комментариев по поводу своих действующих или бывших сотрудников, а сам Барульник в разное время называл себя то спецназовцем, то сотрудником внешней разведки. Из того, что известно о нем точно, — родился и вырос в Грузии, мать грузинка, отец украинец. С детства дружил с Иосифом Орджоникидзе — нынешним советником мэра Москвы, а в течение всех девяностых первым заместителем Юрия Лужкова. Говорят, что Орджоникидзе и пригласил Барульника в Москву — несколько лет Вячеслав Барульник работал у Орджоникидзе помощником, отвечал за игорный бизнес. В 2000 году на обоих покушались — в декабре был ранен Орджоникидзе, а в апреле стреляли в Барульника, которого спас от смерти закрывший его своим телом водитель, причем «Волга», в которой они ехали, не была служебной, а принадлежала друзьям Барульника из компании «Кольчуга», торговавшей оружием. Вскоре после покушения Барульник уволился из московского правительства и переехал на Кипр, где прожил несколько лет.

Одинокие старики, переписывающие свое жилье на бывшего чиновника, курировавшего казино и пережившего нападение киллера, — история, похожая на сюжет криминального сериала середины девяностых, но, наверное, пора уже привыкнуть к тому, что девяностые продолжаются, что бы там ни говорили по телевизору.

VI.

По телевизору, кстати, об Ольге Лепешинской говорят много — через два месяца после ее смерти в программе «Вести недели» на телеканале «Россия» вышел сюжет с рядом недвусмысленных намеков. В сюжете, например, шла речь о коллекции живописи, принадлежавшей Лепешинской: сказали, что картины начали пропадать давно — Барульник говорил престарелой балерине, что уносит холсты на реставрацию, а потом возвращал на их место копии. Барульник оправдывался — зачем, мол, ему воровать картины, если к тому моменту они ему и так почти принадлежали? Когда я спросил его о картинах, он ответил, что их в квартире уже нет:

— Она (Лепешинская. — О.К.) успела дать мне устные распоряжения, и я отдал их в Бахрушинский музей. Все отдал — начиная от личных вещей и кончая картинами и фотографиями. Две машины они вывезли.

Помощница директора Театрального музея имени Бахрушина Анастасия Вельче подтвердила, что, по крайней мере, часть коллекции Лепешинской Барульник отдал в музей. Точной описи пока не составили, вещи были переданы совсем недавно, но, по словам Вельче, всего Барульник передал музею семнадцать единиц хранения — гравюры, фотографии, шаржи и одну картину, какую именно — Вельче не помнит.

Энгелиса Погорелова тоже слышала о передаче каких-то картин музею, но говорит, что на ее отношение к Барульнику это не повлияет — «мало ли каким способом он замаливает свои грехи». После сюжета «Вестей» московская прокуратура начала проверку обстоятельств смерти Лепешинской и Москаленко. Проверка пока не закончена, и делиться подробностями общения со следователями Барульник не хочет, единственное, что говорит по этому поводу, это что «за этой атакой стоят грузинские спецслужбы, которые любят устраивать провокации». Ну, пускай будут грузинские спецслужбы.

VII.

В принципе, нетрудно представить, что по результатам проверки будет возбуждено уголовное дело, Барульника обвинят в мошенничестве или даже в убийстве. Любовь нашего государства к кампаниям по любому поводу непобедима, а ситуации, когда наследниками одиноких стариков оказываются посторонние люди, ухаживающие за этими стариками, — в России очень распространены, и очень часто за типовыми завещаниями скрываются типовые же криминальные истории. С тем, что Барульник стал жертвой кампании, спорить трудно — вначале сюжет в «Вестях», на следующий же день — начало прокурорской проверки, а потом еще в «Комсомольской правде» написали, что мертвую Москаленко соседи обнаружили лежащей на полу в луже крови, а в соседней комнате сидела Лепешинская с разбитым носом. Друг Барульника Орджоникидзе уже не имеет того административного веса, какой у него был, когда в Барульника стреляли, если завтра Барульника арестуют, его и не защитит никто, и даже не пожалеет — в самом деле, что его жалеть? Стоит, однако, учесть, что даже если Барульника арестуют, а в квартире Лепешинской устроят музей, вряд ли можно будет считать справедливость восстановленной, — эта история неприятна и несправедлива вся, равномерно, и не только потому, что неприятно и несправедливо, когда наследником великой балерины вначале оказывается один сомнительный тип, а потом — другой, но и потому, что когда люди стареют и умирают в одиночестве — это само по себе несправедливо и неприятно.