Олигархи

Над открытым письмом Ассоциации строителей России к журналистам уже все успели посмеяться; кто не видел текст, поищите в интернете по ключевым словам: «Мы уже лежим на лопатках», это того стоит. Возглавляющий знаменитую небоскребостроительную корпорацию «Миракс груп» Сергей Полонский (под письмом еще стоит подпись бывшего министра строительства Николая Кошмана, но на нее почему-то никто не обращает внимания — Кошман никого не раздражает), обращаясь к журналистам, просит не пугать читателей кризисом, потому что если аудитория СМИ начнет паниковать, то «надежды миллионов людей на лучшую жизнь разобьются вдребезги», «многие люди потеряют работу», «люди перестанут создавать новые семьи и рожать детей».

Скорее всего, в действительности так все и будет — надежды разобьются, кто-то потеряет работу, а кто-то перестанет рожать. Но в исполнении бизнесмена Полонского эти слова звучат так, что, кажется, никто из комментаторов не ответил на них хоть сколько-нибудь сочувственно. Злорадствуют все.

Дело в том, что до сих пор строительный олигарх Полонский предпочитал общаться с публикой в гораздо более победительном тоне. В свое время СМИ с удовольствием цитировали слова Полонского, сказанные им на последней каннской строительной выставке: «У кого нет миллиарда, могут идти в жопу». А ЖЖ Сергея Полонского еще несколько недель назад пестрел частушками типа: «Если бомж чернее ночи в луже спит на улице — ясно, что он в Мираксе точно не тусуеццо». Когда после таких выступлений человек переходит на жалобный тон, трудно удержаться от того, чтобы не ответить ему тоже что-нибудь про жопу. Или про бомжа. «Ты всё пела?»

Буквально через неделю после письма Полонского появился второй похожий текст. Олигарх Петр Авен гораздо менее экстравагантен, чем глава «Миракса», да и тема его колонки в журнале «Русский пионер» формально никак не связана с кризисом — Авен полемизирует с романом нашего постоянного автора Захара Прилепина «Санькя», вышедшим несколько лет назад. Претензии богатого предпринимателя к автору антибуржуазной книги вполне традиционны — олигарх Авен не понимает, «почему вместо того, чтобы заняться обустройством собственной жизни — посадить дерево, построить дом, постирать носки, прочитать на ночь сказку ребенку — надо сначала долго ничего не делать, а потом, бухнув, взять палку и раздолбать все вокруг», цитирует Блока и даже спрашивает, «кто запускает в нашу страну вирусы самоуничтожения и разрушения границ?» Ничего особенного, в общем. Самое интересное в полемике Авена с Прилепиным — это то, что она началась именно сейчас. В 2005 году, когда вышла книга, Авена не интересовало, что в ней написано. Сейчас — интересует, и он даже готов спорить с писателем.

Понятно, что ничем хорошим это все равно не кончится, и последствия большого кризиса, которого сегодня все ждут так, что он, вероятно, случится обязательно, как пожар в Вороньей слободке, будут очень тяжелы. Но, мне кажется, стоит обратить внимание на кое-что новое, появившееся в эти недели в нашем обществе. Сверхбогатые его представители, по крайней мере, демонстрируют готовность к диалогу с остальными. Раньше не демонстрировали, теперь демонстрируют. Что-то меняется, в общем.

Острова

Территория России, между прочим, уменьшилась на 174 квадратных километра — острова Тарабаров и Большой Уссурийский, принадлежавшие нашей стране с тех еще времен, когда забайкальские казаки только начинали осваиваться на берегах Амура, теперь официально стали частью Китайской Народной Республики. На Большом Уссурийском прошла соответствующая торжественная церемония с участием дипломатов обеих стран, сыграли гимны, разрезали ленточки, а потом российская делегация погрузилась в катера и уехала к себе в Хабаровск, а китайцы остались на острове — вероятно, навсегда.

Договор о передаче островов Россия и Китай подписали еще четыре года назад. Потом была долгая подготовка к демаркации границы, сопровождавшаяся активными протестами местных жителей и московских политиков. Были трогательные статьи в газетах (писали об огородниках, выращивающих на Тарабарове картошку, и о храме, который построили совсем недавно, а теперь китайцы его наверняка снесут), публиковались карты, на которых было видно, в какой опасной близости от Хабаровска пройдет теперь российско-китайская граница — но во всем этом проглядывала такая жуткая обреченность, что создавалось ощущение, будто Россия теряет Косово и Карабах одновременно. Как будто от карты страны отрезали Псков с Новгородом и Кострому в придачу.

На самом деле это, конечно, никакое не Косово. Хабаровские огородники найдут, где выращивать картошку, батюшку из храма на Тарабарове переведут в другой приход, а китайцы построят на островах два небоскреба и спа-отель. Небоскребы будет видно из центра Хабаровска, застроенного уродливым хрущевками и не менее уродливыми новыми торгово-развлекательными центрами, и жители города — те самые, которые на протяжении последних четырех лет выходили на митинги против передачи земель надменному соседу (а с ними и те москвичи, которые в последние годы открыли в себе дремавший до сих пор тарабаровский патриотизм), может быть, поймут, наконец, что великая Россия от моря до моря — это не более чем сказка из телевизора, а на самом деле наша страна состоит из безграничных пустот, кое-где разбавленных большими городами и еще кое-где заселенных непонятно как оказавшимися среди этих пустот людьми. И что если ничего не изменится (я говорю «изменится», сам при этом смутно представляя, что именно должно произойти. Значительное снижение роли Москвы при возвышении десятка других больших городов? Колонизация пустых пространств, может быть даже — силами нелюбимых массами таджиков? Черт его знает), то рано или поздно свои китайцы найдутся и на Сибирь, и на Урал, и на Волгу, и даже на Псков с Новгородом. Страна, на что-то претендующая в современном мире, не может состоять из церквей с огородами и ни из чего более (у нас и в средней полосе три четверти пространств — один большой Тарабаров). Рано или поздно ее растащат на куски. Построят на этих кусках небоскребы или что-нибудь еще. Научат нас другому языку.

Современное (а по правде — вечное) российское запустение — гораздо более надежный залог будущего распада страны, чем любая предательская политика, о которой по поводу Тарабарова было сказано так много слов в эти четыре года.

ЮКОС

Несколько недель назад я уже писал о Светлане Бахминой — сидящей в тюрьме бывшей юристке ЮКОСа. Тогда выяснилось, что мордовский суд отказал ей в досрочном освобождении, несмотря на то, что Бахмина ждет третьего ребенка. Готов еще раз повторить, что поведение суда (и, шире, государства) по отношению к Светлане выглядит скотством и бесчеловечностью. Она не убивала, не насиловала, не отдавала преступных приказов — ну и вообще, даже если была в чем-то виновата, достаточно отсидела. Никаких резонов держать ее в тюрьме и дальше нет, наверное, даже у тех, кто ее сажал.

В начале октября, когда Бахмина отмечала день своего рождения, ее имя снова попало в сводки новостей. В интернете развернулся сбор подписей под обращением к президенту с просьбой помочь Бахминой выйти на свободу, плюс к тому — в журнале «Эсквайр» вышла переписка писателя Григория Чхартишвили с Михаилом Ходорковским, ставшая главным медиахитом месяца. О «деле ЮКОСа» снова заговорили даже те, кто не интересуется политикой в принципе.

И, Боже мой, нет ничего тошнотворнее, чем среднеобывательская (имею в виду, конечно, «просвещенного» обывателя — того, который читает «Эсквайр» и сидит в интернете, — собственно, тот же Чхартишвили — типичный такой обыватель; в свою очередь, скажем, аудитория «Эха Москвы» или «Новой газеты» под это определение не подпадает — это совсем другие люди) реакция на юкосовские дела. Придыхание, с которым обращается к Ходорковскому писатель. Сусальная (в стиле пресловутого «новгородского дела») картинка, на которой разлученная с детьми мать томится на гулаговских нарах — и так далее, и так далее, и так далее. Как в дни похорон папы Иоанна Павла II толпа на площади в Ватикане скандировала «Святой немедленно» (хотя «немедленно» просто не бывает), так и здесь — обыватель требует не просто освобождения, не просто милосердия, не просто прощения — он требует канонизации и только канонизации, превращая, в общем, важный (может быть, самый важный по меркам современной России) разговор в пляску, если говорить терминами интернет-аудитории, хомячков.

Возможно, я сейчас скажу что-то непропорционально резкое, но мне кажется, в том, что и Бахминой, и Ходорковскому придется сидеть как минимум до официального окончания их сроков, есть некоторая заслуга и этих хомячков.

Милиция

Заголовки разных газет иногда очень интересно совпадают. Когда первую полосу газеты «Твой день» украшал огромный заголовок «Сука мент» (речь шла об арестованном в Перми милиционере, который мародерствовал на обломках упавшего «Боинга»), в «Российской газете» вышло интервью главы МВД Рашида Нургалиева, который, среди прочего, говорил о том, что в целях повышения качества личного состава милиции «прорабатывается вопрос о введении института поручительства при поступлении кандидатов на службу в органы внутренних дел, на учебу в ведомственные образовательные учреждения, при назначении на вышестоящие руководящие должности». Иными словами (цитирую уже редакционный комментарий «Российской газеты»), «на службу в милицию теперь станут принимать только по поручительству старших коллег».

Вообще-то, милиционер — это обычная профессия, такая же, как, например, журналист, поэтому я спроецирую на себя. Если бы для поступления на работу в редакцию газеты требовалось поручительство «старших коллег», журналистом бы я, конечно, никогда не стал — не было у меня, когда я пришел устраиваться на работу, никаких старших коллег, которые были бы готовы мне помочь. Но, слава Богу, системы поручительств в редакциях не существует, и я уже десять лет работаю журналистом, редакторы мною довольны, и даже некоторым читателям нравится то, что я пишу.

Вернемся, однако, к милиции. Спросите десять прохожих на улице, какой из государственных институтов наиболее коррумпирован, наиболее враждебен рядовому гражданину, наиболее, если угодно, общественно опасен — девять из десяти ответят, что милиция. Тот же «сука мент» из Перми — он же в милиции работал, правда же? И если министр внутренних дел говорит, что для того, чтобы стать милиционером, будет нужна рекомендация другого милиционера, это значит, что условный «сука мент» получит возможность самовоспроизводства (тем более что он и раньше не сильно страдал от ее отсутствия), а мы получим милицию еще ужаснее, чем имеем сегодня.

Единственное, что обнадеживает в заявлении Нургалиева, это слово «прорабатывается». Иными словами, решение еще не принято. Пользуясь случаем, рубрика «Драмы» обращается к министру Нургалиеву со словами надежды на то, что этот проект так и останется проектом. Честно, господин министр, — не нужны нам «милиционеры по рекомендации». Нам и этих хватает.

Реабилитация

Президиум Верховного суда России признал императора Николая II и расстрелянных вместе с ним членов его семьи жертвами политических репрессий, подлежащими реабилитации. Глава императорского дома (точнее — того, что от него осталось спустя почти сто лет после революции) Мария Романова ликует — она ждала этого решения много лет — и обещает не предъявлять России никаких имущественных претензий (как будто их бы кто-нибудь удовлетворил).

Многие комментаторы уже успели посмеяться над этим решением Верховного суда, тем более что оно и в самом деле выглядит не вполне логичным. Формальное решение о казни Романовых принимал Уральский областной совет, это был орган власти с очень сомнительной легитимностью, и признавая решение о расстреле царской семьи всего лишь несправедливым приговором, Верховный суд по сути признал за этим облсоветом право выносить (справедливые или нет — неважно) приговоры.

Если предположить, что, признав Романовых жертвами репрессий, Верховный суд продемонстрировал готовность судить участников драматических событий 90-, 80- или 70-летней давности, то, вероятно, стоит ожидать и других решений, вполне логичных в свете реабилитации царской семьи. Зачем далеко ходить — за необоснованные репрессии против Романовых должен кто-то отвечать? Наверное, должен. Можно возбудить дело против Ленина. А где Ленин — там и вся «ленинская гвардия». О том, что каждый из ее представителей вне зависимости от того, пострадал он при Сталине или нет, в принципе (за Гражданскую ли войну, за расказачивание ли, за подавление ли Кронштадтского мятежа или Антоновского восстания — да мало ли за что) может быть отдан под суд, много писали еще во времена перестройки. Значит, по крайней мере теоретически, возможны посмертные процессы и над Троцким, и над Зиновьевым и Каменевым, и над Бухариным, и над Тухачевским с Уборевичем и Якиром.

Но некоторые из них, расстрелянные при Сталине, двадцать лет назад уже были реабилитированы. Значит, решения о реабилитации придется отменять. Или не придется? Это уж как решит Верховный суд. В то время, пока вся страна голосует за знаменитых деятелей прошлого в телешоу «Имя Россия», Верховный суд, похоже, устроил себе собственное, «домашнее» шоу. В самом деле — это же так увлекательно, превращать историю в игру и играть в нее, забывая о современных проблемах.

Колчак

Кстати, еще об «Имени Россия» — вероятно, здесь мы имеем дело с недобросовестной конкуренцией между телеканалами: «Россия», на которой выходит это телешоу, подгадала подведение промежуточных итогов конкурса так, чтобы успеть до премьеры продвигаемого Первым каналом фильма «Адмиралъ» об Александре Колчаке. Если бы голосование по выбору финалистов проходило после премьеры, Колчак бы наверняка победил, а так — адмирал даже не попал в шорт-лист из двенадцати исторических деятелей.

Зато собрал кассу. Продюсеры, в активе которых оба «Дозора», «Турецкий гамбит» и «Ирония судьбы. Продолжение», не скрывают, что рассчитывают побить собственные рекорды и собрать еще больше денег, чем за остающуюся пока непревзойденной «Иронию судьбы». Наверное, соберут. Люди с удовольствием идут смотреть лав-стори, разворачивающуюся на фоне Первой мировой и Гражданской войн, а те из зрителей, кому не все равно, какой в массовом сознании предстает национальная история, обсуждают содержательную сторону «Адмирала».

И в этом смысле, похоже, фильм по-настоящему провалился, потому что, кажется, только я, с одинаковым трепетом относящийся к обеим сторонам конфликта, пришел от картины в восторг. С остальными (имею в виду многочисленные рецензии историков и политологов) все гораздо хуже. «Красных» возмущает героизация диктатора и вешателя Колчака, «белые» недовольны тем, что в фильме нет зверств красных. «Патриотов» выводит из себя американский флаг, на фоне которого Колчак дает присягу Верховного правителя, «либералы» недовольны тем, что в фильме излишнее внимание обращается на предательское поведение чешских легионеров и французских союзников — современная пропаганда и так перекормила аудиторию антизападной риторикой.

Понятно, что эти споры бесконечны. Красные так и останутся красными, белые — белыми и так далее. Но вот на что хотелось бы обратить внимание. В последние годы под видом примирения в Гражданской войне на риторическом и символическом уровне фактически зафиксирована победа белых. Торжественное перезахоронение Антона Деникина в Москве, постоянные разговоры о ликвидации мавзолея Владимира Ленина, всевозможный масскульт, в том числе и новый фильм о Колчаке, — красным не оставляют никаких шансов на существование. При том, что людей, симпатии которых по-прежнему на стороне красных, в стране очень много. И они никуда никогда не денутся.

Очень бы хотелось, чтобы споры о Колчаке (споры, повторю, бесконечные и безрезультатные) научили тех, кто отвечает в современной России за идеологию, тому, что примирение — это именно примирение, а не победа белых, которая, между прочим, всегда оборачивается реваншем красных.