ИНТЕЛРОС > №9, 2007 > ЛирикаЛирика04 сентября 2007 |
В автобусе
Выговорившись, она спрашивает, чем он занимается. — Облицовщик. — Ой, такая профессия хорошая. Элита у строителей. Облицовщики всегда хорошо зарабатывали, и при Советах, и сейчас. — Не, немного, — важно говорит он. — Пятьдесят тыщ. А у тебя? Пауза. Борение честности и гордыни. — Двадцать пять, — твердо говорит она. Разве не прекрасна эта пропорциональность, эта иерархичность? Ровно вдвое меньше мужчины — формула идеальной жены. *** Дачный сосед «подкрутил счетчик» — за четыре года при пышной летней иллюминации, прожекторах и электродуше набежало 40 киловатт.
*** Дочь-подросток читает «Империю ангелов» Бернарда Вербера: несколько детей в разных странах, их монологи — из живота матери, в младенчестве, раннем детстве, в школьном возрасте. Монологи русского ребенка: мать хочет сделать аборт, мать рожает его в запое, пьет и бьет, бросает на церковной паперти, ребенок в детдоме. Дочь недоумевает: «Разве это типично? Разве этого нет на Западе или у нас это на каждом шагу?» — «Это в каком-то смысле типичное представление, — начинаю я, стараясь избежать резкостей, — клише, стереотипы…» — «Ты не усложняешь ли? Может, писатель просто идиот?» — с надеждой спрашивает она. *** Анна Александровна, 85 лет: копит не «гробовые», а «больничные». Болезнь по расходам не сопоставима с похоронами. Объяснение: «Дети лечить все равно будут, мебель, квартиру продадут, будут бомжи. Разве я допущу?» Дети уже пенсионеры, живут трудно, но не лечить родителей — такое же социальное падение, как и не устроить похороны. Правда, она надеется на «если смерти, то мгновенной», например, во сне, но не очень — ровесницы умирают и тяжело, и затратно. (Т. н. простая семья, «с устоями».) *** Премьер Фрадков озабочен оттоком населения с депрессующего Дальнего Востока: «Пора уже, прошу прощения за старую терминологию, комсомольские стройки организовать, молодежь привлекать, стройотряды, может быть, руководителей, которые в Москве и Санкт-Петербурге сейчас, попросить выехать туда на несколько лет». Интересно, каким пряником поманят? Как раз семьдесят лет назад началось движение хетагуровок — коренная ленинградка Валентина Хетагурова, офицерская жена, призвала женщин на освоение края: «Девушки на Дальнем Востоке приносят в суровую и часто огрубевшую жизнь то, что облагораживает, поднимает людей, вдохновляет их на новые героические дела. Мы ждем вас, подруги!» Это был не только лирико-романтический, но матримониальный проект. А что сейчас? «Тысячи трудолюбивых китайских рестораторов ждут вас, подруги, для создания крепкого семейного бизнеса…»? *** К Дню города из Москвы собираются выдворить всех нелегальных иммигрантов. Верится с трудом (их если не миллион, то десятки тысяч) — замах космический. Вместе с тем поражает бесчувствие той части столичной общественности, которая так неистово «я-грузинствовала» в октябре прошлого года и боролась против «геноцида грузин». Интернациональные, этнически не определенные нелегалы, оказывается, не вызывают ну совсем никаких эмоций. *** В очереди читаю глянцевый журнал. Читательница Семенюк рассказывает о неприятном казусе с контрацептивным желе, оно
На другой день вспоминаю об этом, глядя на двух подруг в кафе, возрастом хорошо за тридцать. Манерно пьют «Маргариту», стреляют глазами. — Я перехотела рожать. Спиридонова — видела? — то на Кипр, то в Грецию. Загорелая вся, накачанная. Она, может, в Коста-Рику рванет, вернется — а я с коляской и жопа два метра. Как я ей в глаза посмотрю? *** Депутат Пантелеев, справедливо возмущаясь завышенными авиатарифами, сравнил стоимость перелета в Екатеринбург с ценой перелета в Перу — около 1000 долларов. Все верно, только депутат имел в виду бизнес-класс, отчего его негодование мгновенно утратило статус общественной тревоги. Дело не только в отсутствии социального слуха (это беда слишком многих публичных персон), но и в том, что у «этих» просто не осталось иных реалий для описания обыденности. *** Яблони, считавшиеся безнадежными, много раз вымерзавшие, в этом году выдали
*** Лекарственный кризис становится в совсем изысканные позы. В аптеках Костромской области у льготников изымали вполне легитимные рецепты, которые по внутренним бюрократическим сложностям не вошли в «областную сводку». Это все равно что у больного лекарство изо рта вытащить. Тетке вместо энапа выписали двадцать флаконов валокордина. *** Девочка осваивает уличную съемку: голуби, небо в лужах, листва после дождя — простенькие дилетантские банальности. Неясных лет продавщица (воды-и-мороженое), в чью сторону камера ни разу не повернулась, вдруг начинает склочно голосить, что она разрешение на съемку не давала, уйдите отсюдова. «Вы подозреваете, что за вами следят?» — уважительно спрашиваю я. «А вы хотите сказать, что я никому не нужна? Что мне много чести, что ли?» — «Отчего же. Вы очень интересная дама». — «Вот именно! И разрешение на съемку своего лица не подписывала, повторяю вам, уберите фотоаппарат!» Убираем: это, может быть, не паранойя, а высокое, несгибаемое одиночество. Люди хотят, чтобы их хотели, и с этим ничего не поделаешь. Евгения Долгинова Вернуться назад |