ИНТЕЛРОС > №13, 2007 > Драмы

Драмы


28 октября 2007

  Баков—Якеменко—Тегеран-007—Соколов. Художник Дмитрий Коротченко

 

Баков. Политтехнолог Антон Баков (я о нем уже писал, когда этот авантюрист пытался сделать из солдата Сычева перспективного политика) — все-таки очень интересный персонаж. Самые яркие эпизоды предвыборной кампании последних недель связаны именно с Баковым — несмотря на то, что партия, на которую он работает (СПС), очевидно, уже простилась с какими бы то ни было иллюзиями насчет своего попадания в Госдуму. Во-первых, Баков вместе с Борисом Немцовым, Марией Гайдар и несколькими сотнями пенсионерок пикетировал супермаркет «Седьмой континент». Лидеры партии, еще недавно ставившей себе в заслугу либеральные рыночные реформы, прорвались в торговый зал, требуя снизить цены на еду, в общем, вели себя как настоящие леваки. Во-вторых, с именем Бакова принято связывать неизвестную до сих пор организацию «Молодежь за Россию», которая устроила публичное сожжение книги Бориса Немцова «Исповедь бунтаря» (название, кстати, тоже изобретательное; бунтарь Немцов, ага), все подумали, что это беснуются «Наши» и пришли в ужас, что очень выгодно и Немцову, и Бакову. Наглая, циничная — и в то же время яркая и креативная предвыборная кампания, которую ведет Баков, сегодня выглядит особенно интересно — эдаким приветом из конца девяностых, вечеринкой «Для тех, кому за…». Но если в девяностые Баков воспринимался бы просто как политтехнолог, один из многих, то сегодня он уже персонаж настоящей человеческой трагедии, пребывающий то ли на самых вершинах духа, то ли в бездонной пропасти. Как архитектор-конструктивист в эпоху сталинских высоток. Как писатель-деревенщик в эпоху Дарьи Донцовой. Упрямый недобиток, не желающий идти в ногу со всеми остальными и потому при всей своей омерзительности вызывающий даже какую-то симпатию. Между прочим, о Бакове уже сейчас стоит говорить в прошедшем времени. По нашим сведениям, после включения Владимира Путина в тройку «Единой России» спонсоры СПС отказались от сотрудничества с этой партией, и сейчас ее кампания спешно сворачивается. И я не знаю, что должно произойти, чтобы эту выжженную пустыню можно было бы назвать публичной политикой.

Якеменко. Знаменитый лидер движения «Наши» Василий Якеменко, как все и ожидали, возглавил вновь созданный Госкомитет по делам молодежи. Новое ведомство почему-то все сразу стали сравнивать с ЦК ВЛКСМ, хотя сравнение выглядит не очень корректным. С комсомолом правильнее все-таки сравнивать самих «Наших» — общественную организацию, — должность же председателя Госкоммолодежи в советской иерархии соответствовала бы должности какого-нибудь зампреда по молодежи в Госкомтруде. И в этом смысле Якеменко — великолепный оратор и шоумен, ярчайший публичный политик, какой только возможен в условиях сегодняшней России, — в кресле второразрядного федерального чиновника смотрится не так чтобы очень естественно. Более того — вероятно, это понимает и сам Якеменко, устроивший свою приемную не в Доме правительства, а в палатке, стоящей во дворе офиса движения «Наши», от лидерства в котором, пусть и на общественных началах, он решил не отказываться. История постсоветской России знает немало примеров, когда государственная служба губила самых ярких персонажей своего времени (стоит вспомнить хотя бы судьбы генералов Шаманова, Трошева и Казанцева, каждому из которых хватило трех-четырех лет, чтобы из народных героев превратиться в унылых неудачливых отставников). Справится ли со своей ролью Якеменко — пока неизвестно, но поздравлять его, бесспорно, пока не с чем.

Тегеран-007. В очередном выпуске телевизионной «Фабрики звезд» Валерий Леонтьев дуэтом с кем-то из «фабрикантов» пел песню из фильма «Тегеран-43», а потом ведущая сказала, что очень здорово, когда про наших разведчиков снимают фильмы с хорошим концом, и она, ведущая, хочет поклониться тем разведчикам, которые были прототипами героев «Тегерана-43» и спасли участников Тегеранской конференции от покушения. По Первому каналу давно просто так ничего не говорят, поэтому я совсем не удивился, когда на следующий день после «Фабрики звезд» информагентства со ссылкой на «заслуживающий доверия источник в российских спецслужбах» сообщили, что в Иране готовится покушение на Владимира Путина. Никакого дальнейшего развития новость, конечно, не получила, разве что иранские власти устами представителя своего МИДа заявили что-то недоуменное по поводу врагов, которые с помощью таких слухов пытаются поссорить два братских народа. Но дело, разумеется, не в ссоре. Просто дежурная поездка российского президента на очередной заведомо скучный саммит каспийских стран если чем и интересна массовому сознанию, так это очевидной рифмой с советским большим стилем. О том, что это первый с 1943 года визит нашего лидера в Тегеран, в газетах и по телевизору в эти дни написали и сказали бессчетное количество раз. Это обстоятельство, однако, отсылало не только к сталинской дипломатии военных лет, но и к брежневскому масскульту. «Тегеран-43» — единственный советский фильм с участием, хоть и в эпизоде, Алена Делона и с песней в исполнении Шарля Азнавура (а также с заместителем Андропова генералом Чебриковым в качестве консультанта) — для российского массового сознания воспоминание более свежее и более приятное, чем конференция «большой тройки». Имиджмейкеры Путина с помощью слухов о покушении умело вписали российского президента в этот контекст — Путин, отшучивающийся насчет того, что «если слушаться охрану, то из дома вообще нельзя выходить», смотрится в обрамлении Сталина с Черчиллем и Азнавура с Делоном вполне органично — как будто он, Путин, был всегда. Путинский имидж последних месяцев (рейнджерская рыбалка в Туве с принцем Монако, эпизоды с осетром в Волгограде и с зерновыми на Дону, съезд «Единой России») — это давно уже не политика, это современное искусство, не преследующее никаких утилитарных целей. Искусство ради искусства. Имена людей, придумывающих эти перформансы, известны не более чем имена чекистов, предотвративших покушение на Сталина в Тегеране-43, но поклониться (в смысле — спасибо за шоу) стоит, полагаю, и им.

Соколов. Если Путин в Тегеране заставляет вспомнить о Сталине, то министр культуры Александр Соколов выступил с ремейком знаменитого выступления Хрущева. Реакция министра на «Эру милосердия» — работу арт-группы «Синие носы», изображающую двух целующихся в лесу мужчин-милиционеров — практически полностью идентичная тому, что Никита Хрущев говорил на выставке в Манеже в 1963 году; разве что слово «пидарасы» осталось непроизнесенным. «Если она там появится, это будет позор России, за который отвечать нам придется по полной, — считает министр. — Это порнография, чисто эротические картинки, совершенно непотребные. И это везет за рубеж Государственная Третьяковская галерея!» Директор Третьяковки Валентин Родионов поспешил свалить всю вину на куратора выставки («Эру милосердия» ученый совет галереи, по словам директора, не обсуждал), а художники и арт-критики благодарили министра за такую царскую рекламу — действительно, одно дело — просто картинка, и совсем другое — картинка, разгневавшая важного чиновника. Художественная ценность целующихся ментов, очевидно, невелика — таких композиций на каком-нибудь udaff.com каждый день можно найти сколько угодно. Но едва ли это значит, что, устроив истерику по поводу этой картинки, министр был прав — заклинания по поводу «позора России» и «совершенно непотребных картинок» прежде всего характеризуют самого чиновника, а не тех, кого он ругает. Если министру Соколову нравится спорить о достоинствах работ современных художников — пускай идет в арт-критики, вдруг примут.

 

  Черкесов—Художники—Цены—Буковский. Художник Дмитрий Коротченко

 

Черкесов. «Выносить такого рода проблемы в СМИ считаю некорректным. И если кто-то действует таким образом, предъявляет такого рода претензии о войне спецслужб, сам сначала должен быть безупречным», — реакция Владимира Путина на статью Виктора Черкесова, посвященную последним событиям вокруг Госнаркоконтроля и роли спецслужб в жизни России, слишком четко рифмуется с тем, что три с половиной года назад Владимир Путин говорил Михаилу Ходорковскому на, как позднее выяснилось, исторической встрече с членами президиума РСПП. Вообще принцип, согласно которому право на критику имеют только ангелы и лица, к ним приравненные, — логически небезупречен. Правота или неправота любого человека вряд ли зависит от его анкетных данных. Но так уж вышло, что Путин считает по-другому — и если опытному и прекрасно знающему нрав Путина Виктору Черкесову пришлось заговорить о «чекистском крюке» публично, значит, ситуацию и в самом деле можно считать экстраординарной. Владимир Путин редко позволяет себе так одергивать своих подчиненных, и оргвыводов в отношении Виктора Черкесова ждали многие. Решение президента, однако, оказалось не менее парадоксальным, чем все его последние назначения. Своим указом Владимир Путин создал новое ведомство — Государственный антинаркотический комитет, председателем которого стал Черкесов, сохранивший за собой и должность главы Госнаркоконтроля. Формально все выглядит так, будто Путин уравнял в полномочиях Черкесова и главу ФСБ Николая Патрушева — последний уже больше года возглавляет Национальный антитеррористический комитет, созданный по такому же принципу, что и комитет Виктора Черкесова (и в тот, и в другой комитет входят представители всех федеральных ведомств, отвечающие за борьбу с терроризмом и наркотиками соответственно). Но это только формально. В действительности же и патрушевский, и черкесовский комитеты — учреждения сугубо декоративные, не располагающие ни инструментами, ни полномочиями для любого сколько-нибудь серьезного решения по профильной (да и по любой другой) проблеме. У обоих комитетов нет даже собственного аппарата — заседания антитеррористического комитета готовит аппарат ФСБ, делами антинаркотической коллегии займутся чиновники из ФСКН. Полномочия Черкесова не были ни расширены, ни ужаты, в его служебном положении ничего не изменилось. Зато, еще раз поручив Черкесову борьбу с наркотиками (за которую Черкесов и так отвечает уже четыре года), Путин недвусмысленно продемонстрировал ему, что никаких других услуг, кроме антинаркотических, государство от него не требует. Борьба с наркотиками — и все. О метафизике чекизма думать положено другим людям, но не Черкесову. Послание главы Госнаркоконтроля дошло до президента, но счастья отправителю не принесло. Но он хотя бы попробовал.

Художники. 65 тысяч российских художников — живописцев, скульпторов, графиков, мастеров декоративно-прикладного, театрально-декорационного, народного искусства — обратились к Владимиру Путину с просьбой остаться во главе государства на третий срок. Точнее, письмо с такой просьбой подписали всего четверо деятелей искусства: президент Российской академии художеств Зураб Церетели, его заместитель Таир Салахов, кинорежиссер Никита Михалков и ректор Академии имени Репина Альберт Чаркин, утверждающие, что «выражают позицию художников не только Москвы и Санкт-Петербурга, но и центральных областей России, Юга и Севера, Урала, Сибири, Дальнего Востока». Можно иронизировать по поводу того, что, мягко говоря, не все 65 тысяч художников были бы готовы это письмо подписать. Можно всерьез рассуждать о том, кому в нынешнем Кремле выгодна такая инициатива и о чем свидетельствует публикация письма четырех именно сейчас — после назначения Виктора Зубкова премьером и выдвижения Владимира Путина в Госдуму. Разумнее всего, по-моему, отнестись к этому воззванию как к частной инициативе четырех физических лиц, тем более что каждый из них (особенно Михалков и Церетели) за долгие годы взаимоотношений с властью не раз демонстрировал, что для очередного проявления верноподданнических чувств никому из них никаких приказаний не надо — сами справятся. Путин из Кремля, разумеется, рано или поздно уйдет. Надеюсь, он не забудет передать следующему президенту России копию письма художников. Хотя бы для того, чтобы преемник мог сравнить то, что будут говорить Церетели и Михалков о нем, с тем, что они сейчас говорят о Путине. Почему-то мне кажется, что это будут одни и те же слова.

Цены. Минсельхозу удалось уговорить крупнейших производителей пищевого сектора и крупнейшие торговые сети выделить в своем ассортименте особую группу товаров (молочные продукты, растительное масло, хлеб, яйца), цены на которые будут зафиксированы. И правительство, и компании, подписавшие соглашение, утверждают, что никакого давления на предпринимателей оказано не было, решение носит сугубо добровольный характер и направлено на защиту неимущих слоев населения. С последним трудно не согласиться. В самом деле, от того, что цены на наиболее важные составляющие продуктовой корзины будут фактически заморожены, малоимущим (да и не только им) гражданам будет, разумеется, лучше, и даже можно игнорировать возражения тех, кто говорит, что замораживание цен — антирыночная мера, которая до добра не доведет. Рынок и грабеж — все-таки не синонимы, а рост цен в последнее время иначе как грабительским назвать действительно нельзя. За этими рассуждениями, однако, теряется главное. Замороженные цены сейчас — это ни рыночная, ни антирыночная мера. У договоренности Минсельхоза с пищевыми бизнесменами и торговыми сетями есть другая, вполне очевидная цель — предвыборная. Выборы в условиях неприличного роста цен — мероприятие рискованное, поэтому что бы ни говорили бизнесмены о добровольности своего шага, понятно, что инициатива в данном случае принадлежит именно правительству. Возможно даже, что производители и торговые сети получат за это замораживание цен какую-нибудь компенсацию, а даже если и не получат, все равно в обиде никто не останется. Российский бизнес устроен сейчас так, что помочь правительству считает за честь любой мало-мальски заметный предприниматель. При этом далеко не факт, что после декабря правительство будет нуждаться в такого рода помощи. Выборы пройдут, и пройдут, надо полагать, успешно, и потребность в сдерживании цен на хлеб и молоко перестанет быть такой насущной, как сейчас. Страшно представить, как поведут себя фабриканты и торговцы, когда поймут, что цены уже можно не сдерживать. Они ведь за все отомстят. За каждую буханку, за каждый литр молока.

Буковский. Владимир Буковский, знаменитый диссидент, ставший героем советского фольклора благодаря историческому обмену на лидера чилийских коммунистов Луиса Корвалана, приехал в Москву пообщаться с теми, кто хочет видеть его если не президентом России, то хотя бы кандидатом на выборах 2008 года. Участвовать в выборах Буковский не сможет — у него двойное гражданство. Это обстоятельство не смущает тех, кто его выдвинул, что и неудивительно: инициативная группа состоит из таких экзотических персонажей, как основатель движения «Субтропическая Россия» Владимир Прибыловский или ветеран молодежной группы «Идущие без Путина» Роман Доброхотов. Это даже не демшиза, это вообще черт знает кто, и неудивительно, что прокремлевская пресса с такой легкостью и таким удовольствием штампует многочисленные антибуковские агитки, выдержанные в стилистике «Литературки» семидесятых. Возвращение Владимира Буковского в российскую политику и в самом деле напоминает невеселый фарс. Но чем фарсовее митинги в поддержку этого кандидата, чем пародийнее статьи о Буковском в газетах и интернет-изданиях, тем очевиднее такая странная вещь: Буковский России сегодня действительно безумно нужен. За всей суетой последних лет наше общество как-то упустило из вида, что в политической элите не осталось ни одного человека, имеющего опыт противостояния советской власти. Все российские политики, от Путина и Зубкова до Зюганова и Жириновского, в той или иной мере советские люди. При этом само общество в его нынешнем виде укомплектовано советскими людьми далеко не на сто процентов, и под лозунгом «совок — говно» готов подписаться, полагаю, не один миллион россиян (я тоже готов, если кто не понял). И вот этим людям, то есть всем нам, действительно очень не хватает какого-нибудь «хулигана» из старой частушки. Хотя бы Буковского. Ужасно не хватает, правда.

Олег Кашин


Вернуться назад