***
Прекрасен их союз. Около сотни детей собрались в вологодской школе
№ 1 на конференцию 19 октября, часть участников приехала из кадетского
корпуса. Школе — полтораста лет, аварийное состояние, стоит
на консервации, занятия давно не проводятся, но в актовый зал детей
пустили — и результат не задержался: через полчаса после торжественного
открытия рухнула часть потолка. Нескольких детей увезли в больницу.
«Трагедии не произошло», — объяснила директор. После отъезда «скорых»
дети спокойно перешли в соседнее помещение и продолжили беседы
о высоком. Пока непонятно, какие открытия предстоит сделать
«наставникам, хранившим юность нашу», но дети получили могучий
нравственный урок.
***
В магазинчике CD около «Электросилы» покупаю диск, на ценнике
109 р. Мальчик-кассир без объяснений пробивает чек на 119. Спрашиваю.
«У вас нет нашей карточки». Говорю ему об ответственности за «введение
покупателя в заблуждение» — ласково пожимает плечами. Кто будет
за десятку требовать жалобную книгу и писать телеги в управление
торговли? Никто не будет. Мальчик сонно, разнеженно улыбается — не мне,
но какой-то очевидно хорошей музыке, играющей у него в наушниках. ***
Умиленный рассказ поп-звезды о радостях материнства (нрав младенца, его
гримаски) выходит под заголовком «Сын Татьяны Булановой похож
на зверька». Не мышонка, значит, не лягушку, а неведому зверушку.
Младенцев уже освоили, на очереди эмбрионы: «Дочь певицы имярек должна
родиться с волчьей пастью».
***
Ценник в буфете Госдумы: «Виски зеленые Дж. Уокер».
***
Некоторая паника у билетных касс на Московском вокзале
в Санкт-Петербурге (не работал аэропорт, и все билеты на Москву
распроданы) — и мгновенно материализуются призраки девяностых. Еще
вчера торжественно-неприступные, проводники ловят пассажиров
за пуговицу, жарко нашептывают про служебное купе, обещают чаек
и теплую одеялку. Так и с подорожавшими продуктами — соседка, увидев
масло за 80 рублей, бросилась скупать доллары. Почему не евро? Потому
что в 98-м евро еще не было. И разговор в магазине: «Соль не бери,
у меня с прошлого раза осталась, пачек десять. Продержимся как-нибудь».
***
…Надежду Филаретовну бьет крупная дрожь — оргазмически закатив глаза,
она облизывает недоеденный Петром Ильичом персик. Петр Ильич в шелковых
рубашках вкушает икру с хрусталя и водит хороводы с детьми под треск
фейерверков; его хищная теща прячет в алый корсаж рубли, заработанные
проститутским трудом Антонины. Это клюквенный фильм Кена Рассела
«Музыкальные любовники», и на телеэкране он почему-то не смешон, а —
неожиданный эффект — как-то особенно оскорбителен. Представляется
большая группа людей «с нашей стороны» — продюсеры, переводчики, актеры
озвучивания — причастных к этой, так сказать, культурной акции. Что они
чувствовали, кроме смеха?
***
В частной клинике на Войковской после обследования (13 тысяч рублей)
ребенку ставят диагноз «инфекционный мононуклеоз» и назначают лечение
(десять капельниц по 1500 рублей каждая). Состав капельницы —
кокарбоксилаза, рибоксин и дешевый антибиотик цефазолин. Инфекционный
мононуклеоз — болезнь с тяжелым течением, но не имеющая специфического
лечения, как правило, проходит через 3 недели. Самое потрясающее — что
на эти совершенно не нужные золотые капельницы еще и предлагается
ездить (при строгом постельном режиме и неснижающейся температуре).
То есть им мало развести пациента на деньги — надо сделать это
с максимальными для него мучениями. И куда бежать? Как встарь,
начинается судорожный обзвон знакомых и поиск хорошего врача, —
торжествует институт советского блата, «по знакомству», «от Анны Иванны
из Мосстроя», а небывалое примечание «берет коньяком» окончательно
опрокидывает в прошлое тысячелетье.
***
В парке у ограды — черные пакеты с листвой. Дворник, отойдя на шаг,
недовольно прищуривается — и переставляет: три налево, три направо,
посередине — куст. В жизни всегда есть место симметрии.
***
В современной мифологии Москва — город, где на тополях растут деньги,
ходи себе срезай, набивай карманы. Ореховая гора, Беловодье. Двоюродная
сестра из Магнитогорска. Спрашивает, сколько получаю в школе. Отвечаю:
девять тысяч. Не поверила. Ты в Москве живешь, у вас и зарплат-то таких
нету. Ты, говорит, держишь меня за темную деревенскую дуру. Обиделась
насмерть.
***
Супермаркет торжественно снижает цену на молоко «Домик в деревне»:
вместо 42 рублей — прежние 29. Этот знак высочайшей маркетинговой
милости пропечатан в буклете как специальная акция; глаз ищет
примечания вроде «в рамках социальной поддержки населения»,
но, к счастью, не находит. Рядом с филантропическим молоком томится сыр
«Костромской» по 343 рубля и сметана, взлетевшая до полтинника.
***
Лицо рынка — не выхолощенный менеджер, а широкая дебелая тетка,
закатывающаяся хохотком в Театре эстрады. Идеальный потребитель —
доверчивый, счастливый и благодарный, кайфующий от брэнда,
не задумывающийся о качестве. Тотальная петросянизация телевещания
не вызывает никаких чувств, кроме смирения. Сто лет назад это уже
проходили: «Нельзя ли попроще: театр в балаган, литературу в канкан.
Ры-нок тре-бу-ет сме-ха!» (Саша Черный)
***
Официантка уверена, что чай бывает трех сортов: черный, зеленый
и черный ароматизированный. Мы пытаемся уточнить название черного,
и это вызывает у нее обиду, она говорит, что не читает на английском
и не обязана, она официантка, а не какая-то, понимаете ли, переводчица.
Мы собираемся отказаться от чая, и тут она вспоминает название. —
Пакетированный! — радостно сообщает она.
***
Гардеробщица в театре: «Биноклей нет, все расхватали. Хотя, хотя… я тут
отложила для одной, не знаю, придет ли… если вам очень надо…» Нам
не надо, мы не просили бинокль, но этот застенчивый, начинающийся
с вешалки, прием, эта имитация дефицита так трогательны, что мы —
избранные — берем заначку и изображаем горячую благодарность. Ритуалы
надо соблюдать, чем бы мы были без ритуалов.
***
Развод супругов Саркози обсуждают в очереди в сберкассу. — Она
личность, самостоятельная, независимая. Хочет жить своей жизнью.
Уважаю. — Да ну. Изменял он ей. Как принц Чарльз изменял. — Это она ему
изменяла, по РТР показывали. — Мало ли что показывали. От хорошей жизни
женщина не разводится. Как принц Чарльз и Диана, точно вам говорю.
***
Правозащитник: «Подростковая беременность возникает потому, что у нас
в государстве отсутствует культура полового воспитания». И приводит
позитивный пример — Швецию: «Половую жизнь там начинают очень рано.
Но при этом в стране нет абортов. Подростки достаточно грамотны
в сексуальном плане и умеют предохраняться». Никогда не пойму, в какой
стране они живут, о каких детях говорят, о какой сексуальности
рассуждают.
Евгения Долгинова