ИНТЕЛРОС > №1, 2008 > Евгения Долгинова. Соска нашей мечты Евгения Долгинова. Соска нашей мечты21 января 2008 |
I. II. Но однажды настает момент, когда мы уже не влияем на вещественную среду своего ребенка, или участвуем в этом очень слабо. Он подросток, тинейджер, и к нему прирастают, как мусор, чужие, вздорные и в массе своей враждебные взрослые вещи, притворяющиеся «молодежными». Эти вещи совмещают коня и трепетную лань — непристойность и буржуазность, фрондерство и гламур, высокие технологии и дремучие назначения. Шмотки. «Гаджеты» — бессмысленные, без конца ломающиеся мобильники и плейеры. Губная помада категории «три вокзала». Лифчики, уместные в фильме. Глянцевые журналы. Молескины. Иными словами, в доме множится пакость. И мы — с переменной кротостью — отдаем за нее трудовые рубли. III. Как ни странно, самое безобидное — это шмотки. Подростковая среда, если она не жуковско-рублевская, достаточно демократична, она не требует дизайнерского и брендового, ей довольно «Террановы» или китайских забавностей, и в бедных семействах проблема «хуже всех одета» не самая острая. Независимо от достатка — нас чаще напрягает вкус, чем цена, форсированная попытка сексапила или, напротив, рыночности, которая «зовется vulgar, не могу». Один из главных объектов подросткового потребления — идеология и представления. Девочки потребляют, разумеется, идеологию гламура. Не стильные вещи, а их образы, не предметы, а ценности, не лайф-стайл, а представления о нем. Ценностное поле гламура простое и понятное, на нем растут совсем простые злаки. Манифестируется правильная, ясная, эффективная женская доля. Глянец А — для секретарш — учит грамотному, т. е. матримониально успешному, отсосу у шефа, а глянец Б — для особо удачливых экс-секретарш, ставших женами (это профессия), — учит, как удержать мужа от развода и раздела имущества. А вот есть журнал В для нимфеток, порядочный, благопристойный, с нравственными основами: запрещается упоминать алкоголь, сигареты и наркотики, зато о презервативах пишут с большим знанием дела, за каждым словом чувствуется причмокивание. «Мне 15 лет, парню 20, он требует секса. Дать иль не дать, вот в чем вопрос?» Психолог отвечает: «Решение надо принимать самостоятельно…» Мы, конечно, считаем, что у наших девочек есть некоторый иммунитет, мы что-то там вкладывали, и про гламур они отзываются с замечательным ядом, иногда даже и остроумно, однако пакость появляется в доме с поразительной регулярностью. («Врага надо знать в лицо», — выпалила дочь, застигнутая за чтением «Космо». Глаза у нее были честные-честные). Мы уже и не боремся, памятую о сладости запретного и обаянии подзаконного, уговариваем себя, что все пройдет, как ветрянка, но оно все равно живет, все равно действует, — и девочки второго пубертата, умные и глупые, скромные и не очень, красотки и серые мышки, из семей разного достатка и разных культурных сред, так или иначе подвергаются этому облучению. В структуре подростковых запросов важное место занимают коммуникации, «медийное потребление». Два с половиной часа в день — норма европейского подростка, интернета едят больше чем телевизора, но в России, думается, этот показатель намного больше. Книга для современного подростка — прежде всего учебник (никуда не денешься), собственно же литература присутствует очень факультативно, если не считать литературой разнообразный покетбуковский трэш. Главный стон родителей-интеллигентов: не читают! утрачена культура книги! книга вышла из обихода! утрачена потребность в чтении! Ну да, уже полтора десятилетия дети не читают, а смотрят и слушают. Террор визуальности, подмена текста клипом, картинка и звук вместо буквы. Сотни работ, тысячи рекомендаций по приучению к чтению — и ни одна не работает. Покупаем плейеры в робкой надежде, что «Преступление и наказание» будет изучено с помощью аудиокниги: сиди в метро и слушай, собственноручно закачиваем, — а там певица Максим и почему-то (здесь слеза умиления и надежды) Фрэнк Синатра, книга же аннигилирована за недостатком места на диске. Все по-честному: мы полагаем, что они обкрадены эпохой («что за юность без Мандельштама?»), а они объясняют наши настроения скудной бесцветной юностью, «У вас-то был полный Кобзон». К счастью, совсем не в моде телевизор, точнее, телевизор модно презирать, и делается это громко и демонстративно, за исключением тех вечерних часов, когда идет сериал «Кадеты», и дневных, когда в Доме-2 травят строителей любви. На четвертое место в структуре потребления можно поставить досуговую сферу. В клубах они еще не совсем родные (к счастью, к счастью), а вот недорогие концерты, open air и, главное, кофейни — постоянные резиденции, что, в общем, тоже дорого и чревато гастритом (хотя у кого его нет), но мы закрываем глаза, как закрываем их и на многое другое. Вместе с тем это наиболее тревожная сфера — мы неутомимы в своей наркофобии, но, отстегивая очередные сотни на какую-нибудь гадкую «Шоколадницу», утешаем себя тем, что там, по крайней мере, не валяются шприцы, место чистенькое, не подворотня. Не знаю родителей, которые устраивали бы своим детям скандалы из-за курения, — все держат в голове другую опасность, гораздо более страшную. IV. Вернуться назад |