Тарас Бульба. По интернету гуляют (наверное, это и есть партизанский маркетинг — когда не поймешь, то ли это незапланированная утечка, то ли хитрый рекламный трюк) кадры из фильма «Тарас Бульба», который снимает создатель «Собачьего сердца» и «Мастера и Маргариты» (кто сказал «Булгаков»?) Владимир Бортко. Судя по этим кадрам, фильм обречен стать классикой мирового трэша. Наверное, гоголевские описания ляховских зверств при любой экранизации не могут стать ничем, кроме «Ночи живых мертвецов-8», но кадр с оторванным раскаленными клещами мужским членом в жанровом отношении представляет особую ценность. Вне зависимости от исторических реалий.
Однако они имеют большее значение в другом смысле. Фильм выйдет в первых числах ноября — и это не рыночный расчет, а политический. Миссия по укоренению в массовом сознании праздника Народного единства возложена на российский кинематограф. Прошлой осенью Владимир Хотиненко порадовал публику картиной «1612», похожей на «Пиратов Карибского моря» до такой степени, что даже спродюсировавший (то есть выбивший из государства деньги) фильм Никита Михалков постеснялся указывать в титрах свое имя. Теперь очередь за Бортко — его работа тоже, хоть Гоголь и не писал о Минине и Пожарском, призвана воспеть освобождение русской земли — нет, не от поляков, а от «международных террористических бригад» (так сейчас российские официальные лица называют интервентов Смутного времени, чтобы окончательно не испортить и без того испорченные отношения с Польшей).
Может быть, из 4 ноября и мог бы получиться хороший праздник. Наверное, не только я прекрасно помню многочисленные статьи идеологов-государственников трехлетней давности — они тогда радовались, многим казалось, что день (пусть и условный) освобождения Москвы от захватчиков — это адекватная замена празднику советской революции. Но вот не вышло — то ли потому, что власти с самого начала не озаботились каким-то дополнительным, кроме выходного дня, наполнением памятной даты, то ли потому, что национал-радикалы, посвятившие 4-му ноября свои «русские марши», оказались более активны и фактически узурпировали праздник. Исправление ситуации по обоим направлениям (нейтрализация радикалов и госзаказ на патриотическое кино), разумеется, дало какой-то эффект — но совсем не тот, который был нужен для превращения Дня народного единства в настоящий всенародный праздник. 4 ноября — просто выходной плюс повод сходить в кино на очередную клюкву.
Отмените этот праздник. Хватит позориться.

Батюшка. На барке «Крузенштерн» построена походная православная часовня. Ее освятит в марте, накануне очередного плавания, митрополит Кирилл, и уже в этот рейс (по маршруту, как всегда весной, Калининград — Канарские острова) вместе с моряками отправится специальный батюшка, который будет окормлять практикантов и членов экипажа.
Противникам клерикализации — новый подарок. Семнадцать лет как на морских судах упразднили должность «первого помощника капитана» (в переводе на сухопутный — замполита) — и вот пожалуйста, теперь будут судовые батюшки. Когда я проходил на «Крузенштерне» практику, с нами тоже путешествовало много непонятных пассажиров (если тебя не заставляют работать, парусник становится прекрасным круизным лайнером) — какие-то научные сотрудники, награжденные загранкомандировкой за выслугу лет или по блату, журналисты, которые ничего не пишут и не снимают, еще какие-то люди — все они по судовой роли проходили как «руководители практики» («trainee? s supervisors»). Наверное, руководителем практики запишут и батюшку, и, наверное, в крузенштерновском фольклоре (жалко даже, что на паруснике давно не работает бард Городницкий) появится целый пласт баек и анекдотов «про попа».
И мне бы тоже, наверное, стоило высказаться в антиклерикальном духе, потому что и мне всегда неприятно, когда отделенная от государства церковь ведет себя так, как будто она в этом государстве полноправная хозяйка, а остальные — так, гости. К тому же, даже если я сам себе в этом не сознаюсь, появление священника на том судне, на котором прошли, может быть, лучшие месяцы моей (персонально моей) юности, не получается рассматривать иначе как покушение на что-то родное и неприкосновенное. В общем, поводов для недовольства клерикализацией «Крузенштерна», по-моему, достаточно.
Но все же батюшка, с какой стороны ни посмотри — лучше, чем замполит, а часовня — лучше, чем какая-нибудь «ленинская каюта». Глупости и нелепости, которые наверняка будут сопровождать первые батюшкины шаги на судне, по-видимому, неизбежны — но надо ведь с чего-то начинать. Может быть, сложится хорошая традиция — например, в портах захода на борт будут подниматься православные паломники, чтобы специально помолиться в судовой часовне.
Так что пускай будет.

Патаркацишвили. Смерть Бадри Патаркацишвили — самого богатого грузина в мире и одного из самых ярких деятелей новейшей не только грузинской, но и русской истории, — сама по себе, разумеется, драматична, но отдельная драма — это сутки с момента собственно смерти до момента, когда полиция графства Суррей объявила его смерть естественной. Кажется, в кино такие вещи принято называть саспенсом — когда непонятно, что именно должно произойти, но ожидание того, что произойдет, холодит кровь гораздо сильнее, чем любой ужас, какой только возможен.
Я не верю в заговоры и почти верю в беспристрастность британских правоохранительных органов. Но ни одно, ни другое не отменяет того, что почему-то очень просто представить, как в эти сутки где-то под Лондоном в комнате с занавешенными окнами двое или трое каких-то очень солидных джентльменов, сидя за столом или, скажем, на диване, спорят о том, как должна выглядеть позиция суррейской полиции. «Отравлен полонием», — и все, здравствуй, Литвиненко номер два. Оправдывающиеся русские спецслужбы, эксперт Луговой в теленовостях, истеричные газетные передовицы и пикеты у посольств в обеих странах. «Отравлен ткемали», — и трон под президентом Саакашвили зашатается. В информационном обществе подача новости — важнее самого события, и так просто поверить, что кто-то сильный, сидя в тени, этим обстоятельством пользуется. И если полиция графства Суррей говорит, что человек умер своей смертью, то это значит не то, что он действительно умер своей смертью, а только одно — «Так надо».
Конечно, это не более чем фантазии. Но, согласитесь, очень уж соблазнительные.

Брентон. Кстати, вот еще одна история про маленькие исторические развилки. Снова появились слухи о скором отзыве из Москвы британского посла Энтони Брентона. Британский МИД оперативно их опроверг. А мне на днях попалась моя собственная двухлетней давности заметка об учредительном форуме коалиции «Другая Россия». На мероприятии среди прочих выступал посол Брентон. Его выступлению я посвятил две строки, вот такие: «Г-н Брентон был настолько дипломатичен, что многие даже подумали, что он просто не понял, куда попал. Начав с того, что „еще 15 лет назад такая конференция была в России невозможна“, г-н Брентон поблагодарил российские власти за то, что они поддерживают гражданское общество». Поскольку журнальный репортаж, даже свой собственный, трудно считать историческим документом, нашел стенограмму форума и прочитал речь Брентона. Разночтений нет: «Пятнадцать лет назад такие встречи были невозможны. При коммунизме не было оппозиции, не было независимых организаций гражданского общества, не было права на свободу собрания. Один взгляд на этот зал свидетельствует о том, как далеко вперед ушла Россия».
Наверное, стоит пояснить, в чем здесь интрига. Российские власти с самого начала очень болезненно отнеслись к выступлению британского посла на съезде оппозиционеров. О наглом вмешательстве посла Брентона во внутрироссийские дела много говорили по телевизору и писали в государственнической прессе, а молодежный активист Тихон Чумаков на протяжении нескольких месяцев преследовал посла всюду, где бы тот ни появлялся, — требовал, чтобы Брентон извинился за то, что выступил на «фашистском» съезде. В итоге послу пришлось жаловаться на активиста Чумакова в российский МИД. Именно травля Брентона, а не убийство Литвиненко, стала началом настоящей новой холодной войны между Россией и Британией.
И все это — из-за невинного, в общем, выступления, состоящего из общих фраз, вполне комплиментарных по отношению к российским властям. Выступление Брентона вполне могло стать поводом для приглашения его, допустим, в МИД и для вручения ему почетной грамоты за вклад в развитие гражданского общества, а то и вовсе ордена Дружбы. Но вот кто-то решил повести себя по-другому. Кто, почему — наверное, никогда не узнаем.

Косово. Процедура объявления независимости Косова производит, конечно, ошеломляющее впечатление. Праздник на площади Матери Терезы в Приштине. Албанский оркестр, играющий «Оду к радости». Албанские же и американские флаги в руках ликующих косоваров — и идиотская радость европейских телекомментаторов, для которых почему-то очень важно, что косовские власти согласились с пунктом плана Ахтисаари, согласно которому флаг нового государства не должен быть красно-черным. Бандит и наркоторговец Тачи, на которого надели европейский костюм и которого обучили слову «толерантность». Ощущение вопиющей несправедливости и негодяйства действительно оглушает.
Дополняют картину, разумеется, митинги и погромы в Белграде (сербы вообще большие мастера плакать по волосам, снявши голову) и — реакция российских телеканалов и патриотической общественности. «Мало кто знает, что акт о независимости Косова писали юристы Госдепа США», — хмурит брови диктор «Вестей», и ему почему-то хочется плюнуть в лицо, даже если он говорит правду. «России пора поднимать в воздух стратегическую авиацию», — завывает какой-то патриот в ЖЖ, ты его читаешь и думаешь — Боже, какая авиация, он что, Храмчихина не читал? Что-то обеспокоенное говорит министр Лавров. До его слов никому нет никакого дела — может быть, поэтому он раздражает так же, как патриот из ЖЖ, хотя, конечно, позиция министра по сравнению с позицией юзера отличается гораздо большей взвешенностью.
Когда рушится мир, нелепо выглядит все вокруг. А мир, судя по всему, действительно рушится.

Милиция. В прошлом номере «Русской жизни» я писал о том, как в Воронеже погиб лидер забастовщиков с экскаваторного завода Виктор Швырев — он попал в милицию, домой вернулся избитый и со сломанным позвоночником, месяц пролежал полупарализованный, потом умер. Милиционеры говорят, что старик (ему было 72 года) сам бился лицом и туловищем об асфальт и афишную тумбу, но это объяснение настолько абсурдно, что после знакомства с ним делается более убедительной версия самого покойного, который говорил, что его избили милиционеры.
В день выхода журнала со статьей об этом происшествии информагентства сообщили, что приказом начальника ГУВД Воронежской области уволен со своей должности начальник Коминтерновского РУВД Воронежа (того самого, в которое привозили Швырева) полковник Ларичев. Ларичев был одним из героев нашей публикации, он же является автором версии о саморанениях Швырева и, когда мы с ним разговаривали, он утверждал, что скандал вокруг гибели старика — это политический заказ. Наверное, было бы здорово, если бы увольнение полковника Ларичева стало результатом выступления «Русской жизни», — но это не так, просто совпало. Более того — никаких основания радоваться увольнению полковника Ларичева у меня, например, нет.
Полковник Ларичев если в чем-то и виноват, то только в том, что придумал завиральную версию — а, как известно, бюрократические подстраховывания самого себя и своих подчиненных — это единственное, что по-настоящему умеют делать старшие офицеры и генералы российских силовых ведомств. То есть Ларичев исполнял обычную полковничью работу, и наказывать его, по большому счету, не за что.
Более того. Даже если бы оргвыводами по итогам «дела Швырева» стало уголовное дело и тюремное заключение для тех, кто искалечил и фактически убил старика, — даже такой исход трудно было бы назвать торжеством правды и справедливости. «Непубличная Россия», о которой не говорят с трибун и которую не показывают по телевизору (программа «Максимум» не в счет — она не фиксирует и тем более не бичует ужасы, а превращает их в элемент шоу-бизнеса)- эта Россия настолько обширна и непобедима, что, когда соприкасаешься с ней, хочется навсегда впасть в уныние, желательно алкогольное. Или, как в одном старом фильме — «Всех расстрелять, город сжечь».
А что еще, в самом-то деле?

Алексанян. Две недели назад мы уже писали о «деле Алексаняна» — о нем сейчас многие пишут (бывший адвокат Михаила Ходорковского, некоторое время, уже после ареста главы ЮКОСа, проработавший вице-президентом компании, два года сидит в тюрьме, у него диагностирован СПИД и рак лимфатической системы). За прошедшие две недели по этому делу появились новые известия: Алексаняна перевели из камеры в гражданскую клинику, теперь он лежит не на тюремных нарах, а на больничной койке, и к этой койке его приковывают наручниками, чтобы не убежал. Начальник Федеральной службы исполнения наказаний Юрий Калинин в интервью «Интерфаксу» подтвердил, что про наручники — это не «городская легенда». «Ничего необычного здесь нет, — говорит Калинин. — Во избежание возможного побега предусмотрены подобные меры в случае, если охранник на какое-то время должен покинуть свой пост».
Об Алексаняне в последнее время принято спорить. Одни считают, что именно его случай является чем-то сверхвопиющим, другие говорят, что защищать только Алексаняна — это свинство по отношению к другим смертельно больным заключенным, которые тихо умирают в камерах, и ни один правозащитник по их поводу ни слова не говорит. Наверное, обе точки зрения имеют право на существование — тем более что одна другой не противоречит. Я же не понимаю другого — зачем вообще какие-то слова, когда человека, который уже почти умер, приковывают к кровати наручниками?

Против всех. Президентская гонка, как известно, вступила в решающую фазу. Вообще, конечно, это (про решающую фазу) — такой анекдот, но шутки шутками, а выборы пройдут уже в ближайшее воскресенье, и хотя это была, наверное, самая тихая президентская кампания за всю историю нашей страны, какие-то намеки на политическую активность в последние предвыборные недели все-таки случались.
Например, в интернете появился сайт «Против всех», авторы которого агитируют граждан не ходить на выборы. Вообще, создание какого-то сайта — не Бог весть какая новость, но политические новости сейчас в дефиците, поэтому и об этом сайте с удовольствием пишут в газетах.
И пишут, надо сказать, интересные вещи. Сайт «Против всех» устроен так, что его посетитель, если он согласен с идеей бойкота выборов, должен нажать на кнопку, чтобы в счетчике еще на один пункт увеличилось количество граждан, не желающих голосовать. Так вот, в один из первых дней существования сайта «против всех» проголосовало сразу 62 тысячи человек. А потом сторонник Михаила Касьянова Антон Фирсов с гордостью признался журналистам, что это он, Фирсов, написал такую программу, которая автоматически раз за разом нажимает кнопочку на этом сайте, увеличивая тем самым количество участников бойкота выборов.
«Вдумайтесь» — не очень хорошее слово, но вы все-таки вдумайтесь. Есть люди, которые недовольны тем, как проходят выборы. Эти люди решили бойкотировать голосование и ведут подсчет таких же, как они. И вот в этом подсчете, который не идет ни в какой ЦИК, ни в какое другое место — просто для себя, — так вот, в этом подсчете «для себя» они сами, безо всякого смысла и безо всякого дальнего прицела жульничают, да еще и с гордостью об этом говорят — да, мол, мы жульничаем.
Ну вот как их называть, а?

Олег Кашин