Когда я в начале своей фольклористической деятельности (то было в конце 40-х — начале 50-х гг. прошлого века) попытался подбить на собирание русского фольклора в Латгалии одного сельского учителя, недавно приехавшего из какого-то северного региона России, он в недоумении мне возразил: «А что тут собирать? Ведь здесь нет ничего «общего»! Вот там, на Севере! Былины!» Моя попытка тем самым и завершилась.