ИНТЕЛРОС > №22, 2011-2012 > Жираф и шапокляк

Раиса Кирсанова
Жираф и шапокляк


21 октября 2012

Раиса Кирсанова — профессор Института искусствознания, историк костюма, искусствовед. Автор книг «Сценический костюм и театральная публика в России XIX века» (1997), «Розовая ксандрейка и драдедамовый платок» (2006), «Павел Андреевич Федотов. Комментарий к живописному тексту» (2006) и др.

 

Жираф — африканский гость

 

Знаменитый русский зоопсихолог, цирковой артист и дрессировщик В.Л. Дуров мечтал привезти в Россию жирафа, но: «Его высокий рост, около двух сажен, не позволил бы везти по железной дороге» (Дуров 1924). Французской публике повезло больше. Из Александрии до Мар­селя корабль доставил своего экзотического пассажира (точнее пас­сажирку) — жирафа, предназначенного в подарок королю Карлу Х (1757-1836), — за 32 дня. Это случилось 31 октября 1826 года. Из-за наступления холодов животное отправили в Париж только 20 мая 1827 года, и через 41 день жираф прибыл в столицу в сопровождении натуралиста Этьена Жоффруа Сен-Илера, так старательно заботивше­гося о редкостном животном, что оно изрядно подросло и окрепло и сумело преодолеть значительное расстояние (около 900 км) до столи­цы Франции. На всем пути следования собирались толпы людей, же­лавших увидеть такую редкость. Рассказывают, что в Лионе собралась 30-тысячная толпа. А в парижском замке Сен-Клу, где разместили жи­рафа, побывало не менее 100 тысяч человек.

Вот с этого времени начинается мода на все жирафовое. Прежде все­го цвет — камелопардовый — от латинского camelopardalis (жираф). Лишь в конце 1840-х годов это название было вытеснено в русском языке французским girafe (от арабского zarafa). Как писали в разделах моды в русских журналах и газетах: «Всякая новость производит действие на модные названия» (Московский телеграф 1826: 154). А появление жира­фа в Париже было настоящей сенсацией. Вот что сообщали в «Москов­ском телеграфе» по поводу нового цвета: «Рыжеватый оттенок сырцо­вого цвета называется камелопардовым. Камелопард, или камелеопард (girafe), присланный пашою Египетским в подарок королю Француз­скому, представляет теперь предмет дневных разговоров в Париже» (Московский телеграф 1827: 183). Надо полагать, что именно модные обзоры способствовали вытеснению латинского названия животного французским. Через семь номеров в том же «Московском телеграфе» упоминался цвет «брюхо жирафа» (Московский телеграф 1828: 166). Египетский паша Ахмет Али столь экзотическим подарком старался обеспечить французский нейтралитет в войне Греции за независимость 1821-1829 годов. Появившиеся в те годы обозначения цветов, такие как наваринский или адрианопольский, служили своеобразными знаками важных событий в европейской истории — битвы при Наварине (1827), Адрианопольского мирного договора (1829). Невольно хочется сказать, что история костюма представляет собой необычный, но убедительный своей увлекательностью учебник истории.

Но увлечение жирафом не ограничивалось цветом. Накладные отделки на платьях уподобливались очертаниям шеи самого длин­ношеего животного. Еще в январе 1832 года продолжали писать: «на бальных платьях гирлянда из цветов или одних только листьев и ко­лосьев, которая идет от талии с левого бока наискось до половины правой ноги» (Северная пчела 1832). А в интерьерах появились фор­тепьяно с вертикально натянутыми струнами, словно сложенный и вытянутый рояль.

 

Шапокляк

Горничная поздравляла, что-то быстро говорила и с благоговением приняла лужинский шапокляк. Лужин с тонкой улыбкой показал, как он захлопывается. «Удивительно», — воскликнула горничная.
В. Набоков. Защита Лужина, 1930

Шапокляк — складной, на пружинах, цилиндр. Название основано на звукоподражании и восходит к французскому chapeau a claque (в русской периодике) или chapeau-claque, буквально — «шляпа-хлопок».

В России обычные шляпы-цилиндры впервые появились в послед­ние годы XVIII века. Шапокляк получил распространение не позднее 1829 года, когда в «Московском телеграфе» (Московский телеграф 1829: 558) появилось сообщение: «Мужчина. Суконный фрак с бархатным воротником подбитый шелковой материею: башмаки кожаные, по­крыты лаком; шляпа — клак». Это было описание гравюры с новыми парижскими моделями одежды, по которому читатели могли понять, что отличие новой шляпы от обычного цилиндра заключено в скры­той пружине. Во время визитов традиционный цилиндр причинял некоторое беспокойство своему обладателю, так как в помещении его нужно было снять и поставить на пол слева от своего кресла. Новин­ка же избавляла щеголей от необходимости искать место для шляпы, особенно в театре или другом публичном месте, где нельзя было быть уверенным в безупречной чистоте паркета. Шапокляк складывался, и его носили под мышкой левой руки.

Своеобразная механизация одежды и ее отдельных деталей вообще характерна для XIX века. В эпоху прозрачных платьев начала века по­лучила распространение накладная грудь на пружинах, которая дви­галась в такт дыханию. Позже, в 1830-е годы, появились устройства, позволяющие менять при помощи пружинки форму рукава женских платьев: «Маленькая пружина, которая сжимает и распускает рукав по произволению, есть превосходнейшее изобретение, особливо, ког­да вообразим, как ужасны рукава с обручами под шалью или манто!.. Иные женщины казались с крыльями или парусами! Неудобство это еще более оказывалось в карете, где наряд занимал более места, неже­ли сама дама. Все это теперь поправилось по милости механических рукавов.» (Молва 1832: 283). Примерно в это же время были механи­зированы прически — длинные локоны снабжались пружиной и их можно было укорачивать по мере надобности довольно быстро и неза­метно для окружающих. В середине XIX века появилось устройство для создания безупречного пробора, которое целый год рекламировалось (для мужчин) на страницах журнала «Мода» за 1856 год.

Шапокляк просуществовал в России довольно долго и исчез поч­ти одновременно с обычным цилиндром, предварительно потеснив его. Упоминание о нем можно найти в произведениях А.П. Чехова, И.А. Бунина и др.

Сергей Константинович Маковский, вспоминая свое пребывание в Париже в конце 1880-х годов, так описал прогулки по Елисейским полям: «Дамы еще в турнюрах щеголяли ненужными крошечными зонтиками, и чопорно раскланивались с ними кавалеры — снима­ли свои „Gibus a huit reflets" и медленно опускали до земли широким полукругом» (Маковский 2000: 90). Дословно это выражение означает «шапокляк в восемь отражений».

Gibus заслуживает особого объяснения, потому что это фамилия изобретателя (вернее, изобретателей) устройства для складывания гро­моздкого цилиндра. Этимологический словарь французского языка Альбера Доза фиксирует это название 1834 годом. Но, судя по россий­ской периодике, складная шляпа-цилиндр появилась на несколько лет раньше (1829). Старший из братьев Жибюс, Антуан, получил патент на изобретение в 1834 году, а младший, Габриэль, усовершенствовал механизм в 1837 году и тоже получил патент на свое имя. Название «жибюс» в России не получило распространения. Даже Л.Н. Толстой, следящий за французской литературой и прессой, использовал только «клак», упоминая его в «Смерти Ивана Ильича» (1884-1886).

 

Литература

Дуров 1924 — Дуров В. Дрессировка животных. М., 1924. Маковский 2000 — Маковский С. Портреты современников. М., 2000.

Молва 1832 — Молва. 1832. № 71.

Московский телеграф 1826 — Московский телеграф. 1826. № 3.

Московский телеграф 1827 — Московский телеграф. 1827. № 12.

Московский телеграф 1828 — Московский телеграф. 1828. № 19.

Московский телеграф 1829 — Московский телеграф. 1829. № 4.

Северная пчела 1832 — Северная пчела. 1832. № 23 (29 января).


Вернуться назад