Галина Габриэль — кандидат искусствоведения, заведующая кафедрой искусствоведения Санкт- Петербургского государственного университета культуры и искусств, член Союза художников России, Международной Ассоциации искусствоведов и критиков (АИС), приглашенный профессор RIT (Институт искусств и технологии, Ротчестер, США, 2000-2008) и FIT (Институт моды и технологии, Нью-Йорк, 2001-2007), автор статей по вопросам дизайна, костюма, текстиля, ювелирного искусства.

 

Украшения для рук, несомненно, относятся к древнейшим формам декорирования тела. Руки, добывающие пищу, защищающие род и семью, надо было охранять, увеличивать их силу и ловкость, в том чис­ле и с помощью украшений, например браслета, исполняющего роль оберега, что видно уже по одной его форме. Жест руки мог быть угро­жающим, повелевающим, и кольцо на пальце продолжало и усили­вало значимость и выразительность этого жеста. Украшения для рук могли информировать о гендере, социальном и экономическом статусе владельца, его религиозных воззрениях, наконец, служить средством соблазнения, недаром слово драгоценность, на английском языке зву­чащее как jewel, происходит от латинского iocus, что означает игру, легкое развлечение (Walgrave 1995: 19).

Уже в эпоху палеолита, до того как человек научился ткать и делать одежду, он собирал ожерелья и браслеты из цветов, листьев, высушен­ных плодов, раковин, клыков и костей животных, позвонков рыб, и они служили ему украшением, талисманом для удачной охоты, защитой от природных катаклизмов. Когда человек научился обрабатывать ме­таллы, он начал имитировать эти формы в золоте, серебре, бронзе.

Во всех древних цивилизациях руки украшали и придавали этому особый смысл. В Египте браслеты из раковин каури, бивней слона и зубов гиппопотама носили уже в додинастический период. С эпохи Древнего царства браслеты носят попарно, сначала только на запя­стьях, затем на предплечье, щиколотках, причем как мужчины, так и женщины. Ранние египетские браслеты собирались из разноцветного бисера на проволоку и скреплялись простой застежкой. В Новом цар­стве они становятся цельными, широкими, застегиваются с помощью сложных шарниров, золото полируется, внутри гравируются охран­ные тексты. Самые роскошные браслеты, естественно, делались для фараонов. На мумии Тутанхамона было найдено более десятка золо­тых браслетов с изображениями скарабеев, плодов мандрагоры, глазом бога Хоруса, картушами с именем фараона, охраняющих его в царстве мертвых. Эту же цель преследовало и использование полудрагоцен­ных камней. Согласно «Книге мертвых», синий лазурит был символом ночного неба, где пребывает фараон в будущей жизни, зеленая бирю­за — цвет Озириса — обеспечивала его воскрешение, красный сердо­лик — знак Исиды и бога Ра — защиту в загробной жизни.

Бесконечно варьирующаяся символика украшает и египетские кольца. Самые ранние — кольца-печати в виде скарабеев с резными иероглифами — знаками владельца. Внутри, по длине скарабея, свер­лилось отверстие, в него продевался льняной шнур, завязывающийся вокруг пальца. Позднее лен сменила скрученная золотая проволока, имитирующая шнур, затем ее расплющили в плоскую шинку¹. Скара­бей крепился к ней шарнирами, что позволяло переворачивать кольцо печатью вверх для нанесения оттиска. Сохранились и кольца-печати в форме картуша фараона, сделанные из керамики или отлитые из зо­лота и электрума — сплава золота и серебра.

Возможно, именно египтяне первыми стали дарить кольца в знак любовного союза, поскольку уже в своей форме оно содержит замкну­тый, «вечный» круг. Они носили их на безымянном пальце левой руки, заметив, что кровеносные сосуды этого пальца доходят до сердца. Муж надевал жене золотое кольцо в знак того, что она становилась хозяй­кой его дома и состояния.

Браслеты и кольца знали и древние шумеры. В гробницах царей Ура—крупнейшего центра шумерской цивилизации, раскопанного в 1920-х годах сэром Леонардом Вулли, найдено множество золотых украшений, в том числе браслеты и кольца. Самые примечательные среди них—кольца-печати в виде резных цилиндров из лазурита, яшмы, сердолика с магическими охранными текстами или изображе­ниями Гильгамеша, борющегося с чудовищем. В цилиндре сверлилось отверстие для льняной нити, крепившей его на запястье или шее, по­скольку носить такую печать на пальце было неудобно.

Благодаря античной вазописи и раскопкам Генриха Шлимана в Трое и «златообильных» Микенах известно, что массивные золотые брасле­ты и кольца в изобилии носились греками уже в эпоху архаики. В пе­риод классики золото расходуется более экономно — его природных запасов в Аттике немного, поэтому ювелиры обычно делали брасле­ты и кольца полыми, заполняя пустоты смолой или песком. Посколь­ку в это время в украшениях практически не используются цветные камни — за исключением резных инталий в кольцах, то полихромии мастера добивались с помощью разноцветного золота.

В классическую эпоху греки носят немного украшений — выстав­лять свое богатство напоказ считалось неприличным. У мужчин это в основном перстни-печати из железа. Возможно, этот металл дол­жен был напоминать о Прометее: согласно греческим мифам, первое кольцо было сделано Зевсом именно для него из звена железной цепи и обломка скалы, к которой он был прикован. В восточных греческих провинциях мужчины предпочитали кольца из серебра и золота, а также браслеты и серьги.

Греческие матроны, проводившие большую часть времени в гине­кеях, за домашней работой и воспитанием детей, были ограничены в украшениях. Они больше дарили их богам, прося о здоровье и семей­ном благополучии. Браслеты были среди самых любимых украшений: их носили попарно на запястье и (или) предплечье. Самыми популяр­ными были плоские браслеты в виде ленты или свернувшейся змеи. В эпоху эллинизма, когда в греческом искусстве все сильнее заметны восточные влияния, появляются браслеты, заканчивающиеся голов­ками животных или фантастических существ — грифонов, сфинксов. Обычно они полые и состоят из нескольких элементов, соединенных с помощью втулок, шарниров, что обеспечивает их гибкость и подвиж­ность. Из декорирующих техник чаще всего использовались филигрань и грануляция, в которой греки были непревзойденными мастерами².

Особенно изысканными и разнообразными в эпоху эллинизма ста­новятся кольца, прежде всего любовные. Главные герои здесь — богиня любви Афродита и ее постоянный спутник Эрот. Он изображается на дельфине, с голубями, вращающим приворотный волчок, стреляющим из лука, завязывающим Афродите сандалии. Из Египта приходит мотив так называемого «рифова» (англ. reef) узла, в Греции известного как «гераклов узел» — символ верности и крепости любви. Таким узлом за­вязывали пояс на одежде новобрачной, и распутать его было непросто. С Востока приходит и страсть к ярким камням, прежде всего к красно­му гранату, также несущему свой смысл в любовных украшениях.

В республиканском Риме ряд законов регламентировал использова­ние драгоценностей как при жизни, так и в момент кремации, посколь­ку золото было необходимо для покрытия военных расходов, а запасов его было немного. Согласно ряду законов, изданных в разгар Пуниче­ских войн в 215 году до н.э., женщинам разрешалось иметь украше­ний не более чем на пол-унции — 13 граммов. Любопытно, что закон этот касался только женщин, так как считалось, что именно их стрем­ление к роскоши подрывало римские финансы (Робер 2004: 36). Муж­чины носили одно железное кольцо-печатку на безымянном пальце, символизировавшее их свободу, и только конным воинам разрешалось носить кольца из золота. Знаменитый полководец и богач Красс был первым, кто появился перед публикой в двух драгоценных кольцах, но с провозглашением империи римляне забудут все законы, ограничи­вающие их страсть к драгоценностям. Золотые кольца-печатки появ­ляются у сенаторов, свободные граждане имеют право на серебряные, рабы — на железные кольца. А в позднем Риме, когда золотые кольца имеют все состоятельные граждане, включая купивших свободу рабов, сенат принимает закон, разрешающий носить золото только римлянам, свободным во втором поколении.

Декор римских колец был разнообразен и зависел от их назначе­ния. Популярны были изображения императора: Клавдий первым разрешил носить кольца со своим гравированным портретом, а затем владельцы начинают помещать на щитке свой профиль. Популярны были так называемые «горгонейоны» — изображения горгоны Медузы, охраняющей владельца. Существовали погребальные кольца: двойные, тройные плоские золотые ленты; кольца, к которым крепили ключи от сокровищниц или araballos — миниатюрные узкогорлые глиняные или золотые кувшинчики с благовониями.

Римляне первыми оценили твердые драгоценные камни. Плиний в «Естественной истории» пишет, что «самыми модными камнями были скифские, самые дорогие изумруды, за ними следовали аквама­рин, опал, сардоникс» (там же: 94). Добавим, что римляне также лю­били янтарь с Балтийского побережья, обожали жемчуг с Красного моря. Они вставляли эти камни в простые и конструктивные по форме кольца и носили как минимум по одному на каждом пальце. В заме­чательной книге Жана-Ноэля Робера «Рождение роскоши: Древний Рим в погоне за модой» есть ссылка на римского сатирика Ювенала, высмеивавшего одного богача, «который хранил особо громоздкие перстни до зимы, так как летом они притягивали тепло, и их было неудобно носить» (там же: 93). Сохранились кольца, где камень деко­рирует не только щиток, но и часть шинки на внутренней части ладо­ни. Его назначение становится ясным, если вспомнить, что римляне приветствовали друг друга поднятием кисти руки, и тогда можно было оценить редкость и красоту камня.

В Риме существовали и прообразы обручальных колец — «апули»: простые гладкие золотые кольца, которыми обменивались при помолв­ках и носили на левой руке. Обручальные кольца могли дополняться изображением рукопожатия, служившего свидетельством брачного договора или гравированными в профиль портретами жениха и неве­сты, любовными надписями, изображениями Венеры и Амура, стре­ляющего из лука.

Любимыми украшениями римлянок были и браслеты: как и гре­чанки, они носят их попарно: на запястьях, предплечье, щиколотках. Браслеты скручивают из проволоки, собирают из круглых или полу­сферических полых бусин. Когда в империи официально вводится культ Исиды, популярными становятся браслеты, заканчивающиеся головками змеи — символом богини. В позднем Риме, под влиянием варваров, браслеты становятся более массивными, грубоватыми в ис­полнении. В то же время усиливаются влияния Византии, которая, в свою очередь, заимствовала многие формы римских украшений, но до­бавила к ним новую христианскую символику. Например, в римских обручальных кольцах между гравированными портретами жениха и невесты традиционно помещалось изображение Венеры. В Византии на ее месте появляются Христос или Богоматерь, благословляющие брак, на шинке размещаются сцены из Евангелия, гравируются гре­ческие и латинские слова «OMONIA» или «Concordia», означающие «Согласие». Важное значение имело и количество деталей в византий­ских обручальных и свадебных украшениях: обычно оно было кратно четырем и восьми — символам единства, слияния двух основ, прочно­сти брачного союза.

Византийские кольца и браслеты, как правило, массивны, украше­ны гравировкой, чернением, филигранью, ажурной техникой «opus interrasile»³, сплетающейся в монограммы, эмблемы, религиозные над­писи. Использование золота, драгоценных камней строго регламенти­ровалось различными кодексами, согласно которым только импера­торская семья и высшие служители церкви могли иметь в украшениях камни первого ряда. Это должно было не только обозначить их место в общественной иерархии, но и подчеркнуть духовные устремления, поскольку каждый камень нес свою символику. Синий сапфир у визан­тийцев ассоциировался с небом, богоматерью; зеленый изумруд слу­жил символом надежды, райских садов; жемчуг — со слезами ангелов, оплакивающих грехи человечества и т.д.

Кольца украшались античными геммами, высоко ценившимися ви­зантийцами, но когда сюжет их казался слишком фривольным, они «исправлялись» резчиками и вместо обнаженной богини любви появ­лялась одетая Дева Мария. Такие перерезанные геммы — «полимпсе- сты» продолжали делать вплоть до XIX века. Обычные граждане имели право лишь на простые гладкие или украшенные монетой с изображе­нием императора золотые кольца, а драгоценные камни им заменяли цветное стекло или эмаль.

Любимыми украшениями византийских женщин были и брасле­ты. Новая религия требовала закрывать тело — источник греха и со­блазна, и длинные, широкие одежды полностью скрывали его фор­мы, поэтому браслеты носились поверх узких рукавов. Сохранились браслеты, витые из толстой проволоки, в виде массивных цепей с застежками в форме головок змей, драконов, имеющие давние тра­диции в Античности. Особенно замечательны широкие ажурные браслеты-наручи с центральным круглым диском, крепившимся к обручу шарнирами. Такие браслеты знали в Иране, эллинистической Греции, Риме. В Византии они украшались драгоценными камнями, пышными растительными узорами, виноградной лозой с ягодами- жемчужинами — символом Христа. В их декоре можно встретить и влияние Востока в виде изображений птицы-сирина, симургов, гри­фонов. Часто эти фантастические животные идут рядами или заклю­чены в медальоны — аналогичный декор украшал и знаменитые визан­тийские шелковые ткани. Это могли быть и изображения всадников, танцоров, дрессировщиков — сюжеты, отображающие византийские празднества, проходившие на ипподроме — средоточии бурлящей жизни Константинополя.

Мощь Византии была подорвана в 1204 году крестоносцами, оса­дившими и разграбившими Константинополь. Возвращаясь в Европу, они везли с собой не только награбленные драгоценные ткани, юве­лирные украшения, но и вкус к роскоши. Европа в это время вступает в эпоху позднего Средневековья, когда во всех искусствах складыва­ется единый, яркий художественный стиль, сформированный глубо­ко религиозным характером мировоззрения. Высшее выражение всех вещей виделось человеку в Боге, и в этом была замечательная целост­ность искусства той эпохи. Каждая мелочь имела свое символическое, божественное значение: форма, линия, цвет несли не столько внеш­ний, сколько внутренний смысл, обозначая прежде всего духовные категории. На этом мировоззрении вырастала и сложная символика ювелирного искусства.

Кольцо — одно из самых любимых украшений позднего Средне­вековья — знак статуса, веры, дружбы и любви. Кольца носят на всех пальцах и фалангах, иногда по нескольку штук. Использование золота, драгоценных камней регламентировалось эдиктами и законами монар­хов, старавшихся ограничить своих вассалов в роскоши. В то же вре­мя формирование рыцарства и, как следствие, появление геральдики, турниров, культа прекрасной дамы оказали самое непосредственное влияние на формы и символику колец той эпохи.

Одно из самых характерных для Средневековья — «кольцо-стремя», своей формой — высокий каст с небольшим плоским камнем, напо­минающее стремя конской упряжи. Немало сохранилось и перстней- печатей с гербами рыцарей, вырезанными на металле, камне. В кольца вставлялись античные инталии, полимпсесты, на шинке гравировались надписи готическим шрифтом из Священного писания.

Куртуазная любовь рождает потребность в украшениях с любовной символикой и никакие эдикты, запрещавшие носить такие вещи на публике, успеха не имеют. Герцог Карл Орлеанский расшивает свой костюм жемчугом со словами из любовных песен, рыцари подносят дамам украшения, демонстрирующие чувства, дамы дарят знаки люб­ви рыцарям. Появляются так называемые «posy ring» — «поэтические кольца», с трогательными романтическими любовными надписями, вновь используется забытый мотив «гераклова узла», набор магиче­ских чисел, чаще всего тройка — Вера, Надежда, Любовь. В Средне­вековье появляются и кольца «gimmel» — «близнецы», воплотившие христианский смысл супружества: две половинки такого кольца но­сились до свадьбы отдельно женихом и невестой, а затем скрепля­лись неразрывно, каждое со своим камнем. Обычно это рубин, символ женского начала, страсти, и сапфир, символизировавший верность и чаще украшавший мужские кольца. На внутренней стороне шинки гравировали надписи типа «Что бог сочетал, того человек да не разлу­чает». В процессе венчания «было принято переносить кольцо с паль­ца на палец: на большой — со словами „во имя Отца", на второй — „и Сына", на третий — „и Святого Духа" и затем на четвертый, где оно и оставалось» (Забозлаева 2003: 199). В самом конце Средневековья вхо­дят в моду обручальные кольца с алмазами — символом вечной любви и неукротимой силы: первой такое кольцо получила Мария Бургунд­ская во время помолвки с Максимилианом Австрийским. Если же у жениха не было средств на приобретение дорогого кольца, он дарил невесте монету. Во время обручения ее разламывали пополам, произ­носили клятвы верности, и каждый носил свою половинку на шее. Об­ряд этот, кстати, встречался в Европе и в XIX веке. Но больше всего от Средневековья сохранилось колец религиозного назначения: перстни-реликварии, часто в форме креста, перстни-триптихи, в раскрытом виде представляющие крохотный алтарь со сценами «Снятия с креста» или «Распятия», кольца с гравированными текстами из Священного писа­ния. В ходу и кольца «memento mori» — «помни о смерти». Их дарили на память об ушедшем родственнике или друге, и они должны были постоянно напоминать его обладателю о бренности бытия. Обычно на них изображались черепа, скелеты, декорированные черной эмалью и цитатами из Священного писания или скорбными изречениями: «Мой час пришел», «Молитесь за меня, ушедшего от вас» и т.п.

В эпоху Ренессанса религиозный мистицизм уступает место светским мотивам, в культуру и искусство возвращается влияние Античности, библейским сюжетам предпочитают мифологические. Ювелирное ис­кусство теперь рассматривается как одно из наиболее престижных ви­дов творчества — оно близко связано с живописью, скульптурой. Мода на украшения становится интернациональной: издаются гравирован­ные альбомы с рисунками лучших работ, знаменитые ювелиры пере­ходят от одного монаршего двора к другому, предлагая свои услуги.

Мода в эпоху Ренессанса меняется быстрее, чем раньше, но страсть к украшениям остается неизменной. Появившееся в конце Средневе­ковья декольте постепенно увеличивалось: роскошная грудь ценится теперь в женщине более всего, и это, в свою очередь, стимулирует не­бывалый интерес к подвесам, оставившим позади все остальные виды украшений. Однако в идеал красивой женщины, нарисованный Ариосто в поэме «Неистовый Роланд», входит и прекрасная рука, которая «кончается белой кистью, точно выточенной из слоновой кости, про­долговатой и узкой, на которой не выступает вперед ни одна жилка, ни одна косточка.» (Фукс 2002: 15). Поэтому востребованными остаются и кольца: они становятся все более изысканными, дорогими, носятся на всех пальцах, иногда под перчатками: в живописи Дюрера, Мемлинга блеск этих камней можно видеть через специальные прорези на тон­чайших лайковых перчатках. Особенно ценятся дарственные кольца, полученные от монархов или суверенов за победу в турнирах: их мо­гут пришивать к рукавам, шляпам, подвешивать на лентах и шнурах на шею, запястье.

Самый редкий и ценный камень Ренессанса — алмаз. Уже в позд­нем Средневековье в Европе появляются новые формы его огранки, пришедшие из Индии и Персии: «^oint cut» — «пирамидка» и «table cut» — «срезанная пирамидка». Ренессансные правители используют алмазы в кольцах как символ, воплощающий идеалы знатности и до­стоинства. В 1603 году Якопо де Типотиус публикует альбом «Symbola Divina et Humana» с изображениями колец, принадлежащих самым знатным европейским правителям, в том числе Генриху II Наварскому, Венгерскому королю Маттиусу Корвинусу, Пьеро Медичи, и их деви­зами, ассоциирующимися с уникальными качествами алмаза: «Навсег­да», «Постоянство и Выдержка», «Блистать и Светить» и т.д. (Scarisbrick 1993: 60). Крупных алмазов в Европе было мало — индийские правите­ли, основные их поставщики, неохотно с ними расставались, поэтому ювелиры иногда соединяли в основании кольца несколько небольших алмазов, создавая иллюзию крупного камня. Очень дорого ценились и рубин, сапфир, изумруд, жемчуг, не только за красоту, но и за ас­социации с определенными добродетелями, религиозными представ­лениями: красный рубин символизировал кровь Христа, сапфир был камнем Богоматери, жемчуг—символ чистоты Веры и т.д.

Значительно расширился в украшениях, в том числе в кольцах, круг любовной символики. Этому способствовало появление в Европе гра­вированных альбомов с рисунками. «В 1531 г. выходит первая книга эмблем, изданная Андреа Альчиато и материалом для нее чаще всего служила Античность» (Лившиц 1998: 47), а с середины XVI века такие альбомы выходят постоянно. Любовная символика на кольцах часто представлена изображениями Амура и маленьких амурчиков — amo- rini, олицетворявших разные состояния любви, поскольку уже в «Ме­таморфозах» Овидия сказано, «что в колчане Амура есть стрелы двух сортов: одна прогоняет любовь, другая внушает.» (там же: 48). Амур, стреляющий из лука с завязанными глазами, означал любовь слепую, безрассудную, а сам лук при этом символизировал власть над любов­ными инстинктами. Часто встречаются изображение сердца, собаки или скрещенные в молитве ручки — знак верности. Особый интерес представляют иудейские свадебные кольца: их никогда не носили в повседневной жизни, а надевали единожды во время свадебной цере­монии на палец невесте. Кольцо украшали объемное символическое изображение храма царя Соломона и надпись «Счастья» (Scarisbrick 1993: 67).

С XVI века модными становятся кольца, отражающие научные ин­тересы владельца: кольца-компасы, кольца-часы, в том числе солнеч­ные. Их механизмы собирали главным образом в Аугсбурге, а модный декор могли выполнять в Париже.

Как дань Античности и в соответствии с ренессансными представ­лениями о красоте рук в моду возвращаются браслеты. Итальянские женщины предпочитали золотые браслеты, унизанные жемчугом и драгоценными камнями. На севере Европы это обычно массивные зо­лотые цепи или несколько рядов жемчужных нитей, скрепленных ро­скошными застежками-фермуарами. К браслету мог крепиться и ми­ниатюрный ароматизатор — «pomander» — от французского «pomme d'ambre» — «яблоко из амбры». Впервые они появляются в Европе по­сле походов крестоносцев на Восток, откуда привозят мускус, амбру, цибет, а также специи, ароматические смолы. Мощные ароматы этих анимальных веществ должны были защитить от чумы, зловонных за­пахов воздуха и тела. Помандеры делались не только в форме яблока, но и ореха, граната, шара, креста, черепа, улитки, сердца, цветов, ко­рабликов, книг, и эти формы, несомненно, имели символическое значе­ние, усиливая охранное действие ароматизатора. Орех ассоциировался с памятью и считался средством против психических расстройств, ко­рабль — в средневековой культуре означавший церковь, в эпоху Ренес­санса становится и знаком географических открытий, символом позна­ния и любви. Мужчины носили помандеры на шейной цепи, женщины крепили их к поясу, а миниатюрные помандеры — они могли быть не больше наперстка, соединяли с браслетом или кольцом цепочкой и дер­жали в руке, теплом тела усиливая ароматы спрятанных веществ. После Ренессанса начинают использоваться жидкие субстанции, основанные на уксусе или алкоголе, требующие новых форм украшений. Самыми модными среди них становятся «vinaigrette» — винагры — ювелирно оформленные контейнеры для ароматических уксусов, считавшихся антисептиками и средством от мигреней. Так же как и помандеры, их носили на шее, поясе, соединяли цепью с кольцом или браслетом и дер­жали в руке, усиливая ароматы солей и уксусов. Винагры оставались модными несколько столетий, меняя формы и декор в соответствии со стилистикой и вкусами эпохи.

В начале XVII века благодаря новым морским путям огромный поток драгоценных камней начинает поступать в Европу из Индии и Южной Америки. Огранке камня уделяется все больше внимания, и наконец, в 1700 году венецианский мастер Перуцци предложит бриллиантовую огранку алмаза (Newman 1981: 236). Оправа становится все более лег­кой, нейтральной и теперь уже драгоценный камень затмевает в изде­лии изобразительную эмблематику. Сначала бриллианты оправляются в золото, но к концу века его заменяет нейтральное по цвету серебро, а под прозрачный камень часто подкладывают цветную фольгу, при­давая бриллианту особенный блеск при свете свечей.

Мода эпохи барокко останется равнодушной к браслетам и практи­чески не внесет ничего нового в их стилистику. На женских портретах можно видеть те же жемчужные нити, скрепленные пряжками с дра­гоценными камнями, золотые обручи и цепи. Как новацию можно от­метить появление на пряжках-застежках миниатюрных портретов, вы­полненных в технике живописной эмали. А вот кольца по-прежнему остаются в фаворе, и способы их ношения становятся еще более раз­нообразными: они носятся не только на руках, но появляются в при­ческах, на шляпах, манжетах, воротниках.

Основные типы колец сохраняются: кольца-печатки, декоративные, любовные, магические. В дизайнах европейских колец много общего, но можно выделить и региональные пристрастия. Во Франции при Лю­довике XIV модны кольца-солитеры с одним крупным камнем; гладкие, расписанные эмалью кольца со сценами придворной жизни. Испания предпочитает религиозную символику, кольца в виде креста из изу­мрудов Нового Света; в Англии в ходу памятные кольца с портретом казненного Карла I; Италия возрождает резьбу по камню и декориру­ет кольца геммами с изображениями святых.

Более сложной и зашифрованной становится любовная символика. Такой предстает она в знаменитых гравюрах придворного француз­ского ювелира Жиля Легара, где любовные эмблемы спрятаны внутри роскошных букетов, а камни олицетворяют те или иные свойства люб­ви. В декоре колец много растительных мотивов, прежде всего цветов, несущих символический подтекст. В это время модно собирание герба­риев, открываются теплицы, где художники изучают экзотические цве­ты. Их изображают чаще всего в технике расписной эмали, используя, в отличие от Ренессанса, неяркие — белые, голубые, зеленые оттенки.

Но особое место «язык цветов» займет в украшениях галантного XVIII века. Кольца делаются в виде корзин с букетами, где каждый цветок имеет определенный смысл, и такое украшение становится порой целым любовным посланием. Более всего любят розы, часто с шипа­ми и надписями — «Розы как любовь не бывают без шипов». Цветок из разных камней также несет свою символику: рубин означает страсть, бриллиант—постоянство, изумруд—надежду. Из украшений уходит зашифрованность символики — любовный «сигнал» надо донести бы­стро и ясно. На кольцах появляются целующиеся голубки, амуры со стрелами, горящие сердца, факелы Гименея, бесконечные банты как трансформация любовного «гераклова узла».

Со второй половины XVIII века в моду входят украшения из волос: из них плетут браслеты с инициалами влюбленных, пряди волос хранят внутри кольца или вставляют под стекло. Но особенно популярными такие вещи станут в эпоху классицизма, когда, в соответствии с новой эстетикой, любовная символика становится менее откровенной, часто вуалируется. В моду входят «шифрованные» или «литературные» брас­леты, когда из начальных букв камней складываются отдельные слова и целые послания: например, слово любовь — «love», собиралось из lapis (лазурит), opal (опал), vermeil (гранат), emerald (изумруд). К браслетам подвешиваются висячие замочки с «ключами от сердца», внутри пря­чутся миниатюрные портреты близких и любимых или изображается глаз — а кому он принадлежит, знает только владелец украшения.

Как реакция на идеи Руссо, воспевающего жизнь на природе, в коль­ца вставляются недорогие камни «с подтекстом», например пейзажный агат: такие кольца носят с дневным туалетом. Активно начинается ис­пользование стразов — изобретения Георга Фредерика Штрасса, при­дворного ювелира Людовика XV, начавшего работать со стеклянными сплавами и огранкой, имитирующей драгоценные камни. Как дань античным идеалам в моду возвращаются камеи, хотя традиция при­писывает эту страсть еще фаворитке Людовика XV, мадам Помпадур, резавшей камеи из раковины под руководством придворного резчи­ка Жака Ги. Камеи режут и из каменной фарфоровой массы, изобре­тенной англичанином Джозайей Веджвудом. Вскоре ее начинают из­готавливать на Севрской и Мейсенской фарфоровых мануфактурах, и белые, голубые, розовые камеи украсят кольца, браслеты модниц всей Европы.

Значительные изменения в ход развития европейского ювелирного искусства вносят Великая французская революция 1789 года и после­довавшие за ней события. В первые годы революции во Франции безо­пасно было носить лишь украшения, прославляющие ее героев: в ме­таллические кольца вставляются фрагменты камней от разгромленной Бастилии, их украшают гравированные портреты Марата и Лепеле- тье или Брута с «Чашей Свободы» и карающими мечами. Однако уже в эпоху Директории, когда уходит страх отправиться на гильотину за драгоценную пряжку на башмаках и приходит мода «а ля грек», полностью обнажающая руки, дамы начинают активно их украшать: браслеты носят чуть ниже плеча, над локтем, на запястье, кольца уни­зывают все пальцы. Женщина становится «витриной» благосостояния мужчины, а сильный пол с этого времени украшениям предпочитает золотые эполеты, оставив себе лишь булавку для галстука или шейно­го шарфа, часы с цепочкой и кольцо.

Провозглашение в 1804 году Империи узаконит страсть француз­ских аристократов и нуворишей к роскоши. Придворные мастера Нито, Одио, Бьенне утверждают в ювелирном искусстве стиль ампир — тор­жественный, помпезный, блестяще выраженный в роскошных парюрах той эпохи, включающих до 16 предметов. Центр любого украшения — драгоценный камень — рубин, сапфир, изумруд или камея, окружен­ные бриллиантами. Появляются новые виды огранки и закрепки, под­черкивающие его прозрачность и блеск.

Браслеты носят в парюре и отдельно, декорируют камеями, ферму­аром — роскошной пряжкой-застежкой или миниатюрой. Продолжа­ется мода на памятные «литературные» браслеты: сохранились брасле­ты Жозефины с именами ее детей — Евгения и Гортензии и браслеты второй жены Наполеона—Марии-Луизы, где зашифрованы их имена, даты рождения, встречи и свадьбы (Phillips 1996: 128).

Самые характерные кольца эпохи — простой формы с драгоценным камнем или камеей в центре. После наполеоновского похода в Италию мода на камеи становится повальной, их режут на агате, раковине, стекле. Из Италии же приходит мода на римскую и флорентийскую миниатюрную мозаику с изображениями руин, жанровых сцен, цве­тов, птиц и тому подобных сюжетов⁴. Как результат наполеоновских войн в Европе появляются так называемые «патриотические» кольца и браслеты: их получали граждане, сдавшие золотые украшения на покупку оружия для борьбы с Наполеоном. В Пруссии модны были чугунные кольца в форме железного креста—высшей воинской на­грады с гравировкой — «Это чугун», браслеты с надписью — «Я отдала золото за металл» (Scarisbrick 1993: 184). В Англии популярными были кольца-печати с изображением на щитке адмирала Нельсона и его зна­менитой фразой, гравированной на шинке: «Англия ждет, чтобы каж­дый английский мужчина исполнил свой долг» (Ibid.: 184).

Кольца и браслеты позднего ампира становятся все более тяже­ловесными, эклектичными, и, по сути, они уже принадлежат новой эпохе — историзму, названному Георгом Ленардом в 1910 году в «Ил­люстрированной истории прикладного искусства» «временем ретро­спективного взгляда» (Лопато 1996: 11). Сословные ограничения в использовании украшений уже не действуют, появляется класс буржуа­зии, готовый тратить деньги на драгоценности. На женских портретах той эпохи, особенно середины века, мы видим обилие массивных, яр­ких украшений, и самые популярные среди них—браслеты. Их носят с дневными и вечерними туалетами, по нескольку штук на руке, они разные по формам, стилистике. Роскошные браслеты в античном сти­ле делает итальянская фирма Кастеллани, максимально точно воспро­изводившая греческие, этрусские образцы. Фирма возродила также моду на использование в браслетах и кольцах разноцветного золота и античных монет, подхваченную Эрнесто Пьерре в Риме и Жюлем Вье- зом в Париже, а в XX веке эту идею развила фирма Булгари. Работам Кастеллани подражали многие мастера: кто-то просто их копировал или работал в очень близкой стилистике, например Гиацинто Мелилло, но многим удавалось создать свой стиль. Карло Джулиано, начинав­ший в мастерской Кастеллани, переехав в Лондон, создает эффектные вещи в стиле Holbeinesque: ювелиры, особенно в эпоху историзма, ста­ли обращаться к орнаментальным решениям Гольбейна, работавшего при дворе английского короля Генриха VIII и создававшего, помимо портретов, эскизы к украшениям. Франсуа Фроман-Мёрис, придвор­ный ювелир Наполеона III, названный Бенвенуто Челлини XIX века, с огромным успехом демонстрирует украшения в готическом стиле, Люсьен Фализ увлекается традиционными ювелирными ремеслами Японии. Все они, вдохновляясь искусством прошлых эпох, извлекали из него то, что казалось им принципиально важным, наиболее выра­зительным для их времени, предлагая в итоге собственное авторское высказывание на ту или иную тему, хотя уровень этого высказывания часто оценивался степенью близости к оригиналу.

Невероятную популярность вновь обретает язык цветов. Это объяс­няется и интересом к естественным наукам, и появившимися много­численными публикациями, посвященными «цветочной» символике. На браслетах и кольцах появляются самые разнообразные цветы, сим­волизирующие определенные чувства или добродетели: роза — сим­вол Венеры, маргаритка — знак невинности, фиалка — «думай о дарителе», омела—эмблема поцелуя, лилия — первые порывы любви, незабудка — символ любви в разлуке. При этом важно, как изображен цветок — в виде бутона или распустившегося цветка, что также име­ет свой подтекст. Еще один любимый мотив декора браслетов и колец той эпохи — змея, кусающая хвост,— «Ouroboros» — символ вечности, часто со свисающим из пасти сердцем. Форма свернувшейся змеи как нельзя более подходит для этого типа украшений, а если вспомнить еще и сложную символику образа, становится понятной популярность «Ouroboros» в ювелирном искусстве, начиная с Древнего Египта.

К 1890-м годам историзм сменяет модерн, пик которого придется на 1900-е годы. Светские дамы fin de siecle, с пышной грудью и осиной талией, затянутой корсетом, предпочитали подчеркивать свои преле­сти роскошными корсажными украшениями и ривьерами из брилли­антов и жемчуга⁵. Браслеты и кольца в драгоценных парюрах занима­ют довольно скромное место: к вечернему платью полагается один или несколько тонких браслетов из золота или платины с бриллиантами или жемчугом, в этой же стилистке выполняется кольцо. Модны часы-браслеты на изящном ремешке, декорированные бриллиантами и эма­лью гильоше⁶. Украшения, как правило, выдержаны в светлых оттенках, повторяющих нежную цветовую гармонию туалета. Это направление в ювелирном искусстве модерна, почти не отразившее его прихотливую линеарность и обозначенное как «стиль гирлянды», «эдвардианский стиль», родилось во многом благодаря фирме Картье, освоившей новые технологии работы с платиной и бриллиантами, давшие возможность создавать эти драгоценные «воздушные» вещи.

Значительно активнее ар-нуво заявил о себе в так называемых «ар­тистических украшениях». Их предпочитали носить женщины неор­динарные, такие femmes fatales эпохи, как Лиана де Пужи, Сара Бернар, а также экстравагантные богачи, «продвинутые» аристократы. В этих украшениях ценились не столько драгоценные камни и метал­лы, сколько идея, образ, отражающие настроения и вкусы художествен­ной среды, сформированные учением Фрейда, поэзией и живописью символизма, влиянием японского искусства. Такие «интеллектуальные талисманы» делали Лалик, Веве, Фуке, Муха, хотя и в их творчестве браслеты и кольца встречаются достаточно редко.

Новый всплеск интереса к украшениям для рук возникает после Первой мировой войны, когда женщина решительно меняет свой об­лик. Она окончательно отказывается от корсета, носит прямое платье, коротко стрижется и начинает требовать равных с мужчиной прав. Браслеты и кольца вновь входят в фавор, их носят с дневными и вечер­ними туалетами, надевая на обнаженные руки или длинные перчатки сразу по нескольку штук. Открытие в 1922 году гробницы Тутанхамо- на принесло в ювелирное искусство страсть к массивным украшени­ям, ярким, контрастным сочетаниям камней и эмалей, а после выстав­ки африканского искусства в Париже в 1931 году приходит мода на браслеты и кольца из слоновой кости, эбенового дерева. Мода на коктейльные вечеринки рождает крупные, с яркими полудрагоценными камнями «коктейльные» кольца, имеющие еще одно название — «декларативные», подразумевая, что женщины, носящие такие вызывающие украшения, готовы сами заплатить за свои напитки. Женщина 1920-х годов не только пьет коктейли, но и открыто курит, пользуется компактной косметикой, и вскоре ювелиры предложат им пудреницы, тюбики помады, портсигары из драгоценных металлов и камней, экзо­тических материалов, которые так любит ар-деко: кожи ската, акулы, лаков, скорлупы страусиного яйца. Эти милые вещицы носят в не менее роскошных сумочках или драгоценных косметичках—минодьерах, что переводится с французского как «жеманница». Первыми их выпускает фирма Van Cliff & Arpels, затем Cartier, Boucheron и др.

Рядом с экзотизмом ар-деко свою версию стиля развивают такие художники-новаторы, как Жан Фуке, Раймон Тамплие, Жан Деспре, Жерар Сандоз, творчество которых развивалось под воздействием свое­образной поэтики мира техники. В их браслетах и кольцах превалиру­ет «синкопированный ритмический строй «конвейерного орнамента» (Перфильева 2005: 17), детали украшений напоминают механизмы ма­шин и аэропланов, плотные полосы бриллиантов, черного оникса или ярких граненых камней контрастно сочетаются с гладкими поверхностями платины или стали. Даже в названиях этих работ — браслет «Подшипник», брошь «Коленчатый вал» — ощущается преклонение перед новой эстетикой «машинной эпохи».

Во второй половине 1930-х годов стиль ар-деко постепенно уходит со сцены, и ювелирное искусство, вслед за модой, политической и эко­номической ситуацией, меняет свои ориентиры. Новый модный жен­ский образ — блондинка с выразительными формами, приталенным силуэтом костюма — предполагает украшения более женственные, пла­стичные, «теплые». Вместо платины вновь появляется желтое золото, жесткую геометрию форм сменяют натуралистические растительные и анималистические мотивы. Модны «газовые трубы» — мягкие полые цепи, сплетающиеся в ожерелья и браслеты, по-прежнему актуальны яркие коктейльные кольца. Их делают гениальный Фулько ди Верду- ра, Шлюмбергер, Ван Клиф и Арпельс, Бушерон, Тиффани и, конечно, Картье. Не выходит из моды и знаменитое кольцо этой фирмы «Trinity Ring» с шинкой из золота трех цветов: желтого — символизирующего верность, белого — дружбу, красного — любовь⁷.

Под влиянием высокой моды, и прежде всего Коко Шанель, Эльзы Скиапарелли, в 1930-е годы начинает появляться индустрия костюм­ных украшений, особенно бурно развивающаяся с конца десятилетия в США, куда от фашистского режима эмигрируют многие знаменитые ювелиры. И в то время как в Европе начавшаяся война практически останавливает ювелирное производство, Америка продолжает делать драгоценности для миллионеров и кинозвезд и костюмные украшения, копирующие роскошь Голливуда, для рядовых американцев.

Вернувшись в мирную жизнь после Второй мировой войны, ювелир­ное искусство довольно быстро восстановится в своих правах. Но рядом с драгоценными украшениями известных фирм, массовой продукцией появится и новое направление — авторское творчество, где художни­ки предложат уже совершенно новое прочтение традиционных тем, форм, техник ювелирного искусства, в том числе и в украшениях для рук. Однако это — тема уже иного исследования.

 

Литература

Забозлаева 2003 — Забозлаева Т. Драгоценности в русской культуре XVIII-XX веков. СПб., 2003.

Лившиц 1998 — Лившиц Л. Иконография любви // Русский ювелир. СПб., 1998. № 1.

Лопато 1996—Лопато М. Историзм как художественное явление // Стиль и эпоха в декоративном искусстве в 1820-1890-е годы. СПб., 1996.

Перфильева 2005—Перфильева И. // Русский ювелир. СПб., 2005. № 4.

Робер 2004 — Робер Ж.-Н. Рождение роскоши: Древний Рим в погоне за модой. М., 2004.

Фукс 2002 — Фукс Э. История нравов. Смоленск, 2002.

Evans 1970 — Evans J. A History of Jewellery. 1100-1870. N.Y., 1970.

Lambert 1998 — Lambert S. The Ring. UK, 1998.

Newman 1981 — Newman H. An illustrated Dictionary of Jewelry. Lon­don, 1981.

Phillips 1996 — Phillips C. Jewelry. From Antiquity to the Present. Lon­don, 1996.

Scarisbrick 1993 — Scarisbrick D. Rings. Symbol of wealth, power and af­fection. London, 1993.

Walgrave 1995 — Walgrave J. The Jewel — Sign and Symbol. Antwerpen, 1995.

 

Примечания

1. Шинка — основная часть кольца, в виде обруча обхватывающая па­лец. Шинка может быть единственным элементом кольца, например в обручальном кольце.
2. Филигрань — от лат. «филюм» — нить, «гранум» — зерно. Техника филиграни основана на использовании в декоре изделия проволо­ки круглой в сечении, расплющенной, свитой в косички, спирали и т.д. Грануляция — техника декорирования изделия мелкими ме­таллическими шариками, полученными путем нагревания золотых опилок и припаивания их к изделию.
3. «Opus interrasile» — с лат. — «просечная техника». Ажурный узор вырезался на металлической пластине с помощью чекана.
4. Римская мозаика набирается из стеклянных трубочек на мастику или цемент, флорентийская — из тонких пластин поделочных кам­ней, вырезанных по форме и соединенных на мраморной основе.
5. Ривьера — от фр. riviere — «поток»: ожерелье из драгоценных кам­ней одного размера и одинаковой огранки. Бывают двойные ривье­ры, соединяющие две нити камней разной длины.
6. Эмаль по гильоширу—техника эмали по предварительно нане­сенной на металл механическим способом гравировке. В гильоше используют исключительно прозрачные эмали широкой цветовой гаммы.
7. В монографии Sylvie Lambert (Lambert 1998) это триединство рассма­тривается как знак священного союза Отца, Сына и Святого Духа.