ИНТЕЛРОС > №21, 2011 > Одежда — средство пропаганды. Как текстиль превратился в оружие в период Великой восточно-азиатской войны 1931-1945 годов

Жаклин М. Аткинс
Одежда — средство пропаганды. Как текстиль превратился в оружие в период Великой восточно-азиатской войны 1931-1945 годов


05 ноября 2012

Жаклин М. Аткинс  (Jacqueline М. Atkins) — специалист в области истории текстиля, куратор, автор нескольких книг и статей, посвященных народному искусству Америки, истории традиционных американских лоскутных одеял и текстиля.

Статья впервые опубликована в журнале Textile: The Journal of Cloth & Culture (Vol. 2.1. Pp. 24-45)

 

Введение

Обычно мы не рассматриваем предметы одежды и текстильные изделия как оружие пропаганды, но тем не менее их вполне можно превратить в великолепные холсты, на которых общество и отдельные люди могут выражать свои патриотические и националистические идеи и чувства, и тогда они превращаются в зримые символы национально­го единства и поддержки военных и политических устремлений. Из­делия из текстиля, о которых пойдет речь в этой статье, сегодня зна­комы очень немногим, однако в свое время они были в большой моде и играли указанную роль на протяжении всей Великой восточно- азиатской войны (1931—1945), появившись сначала в Японии, а затем и на Западе — в Великобритании и Соединенных Штатах. Чтобы лучше понять и подчеркнуть, насколько большую роль они играли в визуаль­ной массовой культуре своего времени, достаточно вспомнить, какую популярность приобрели в Америке вещи с принтами, представляю­щими собой патриотические рисунки и воззвания, после террори­стической атаки И сентября 2001 года — их можно увидеть не только на футболках, пуловерах и сумках, но даже на нижнем белье. Пропаганда — весьма эффективное, а потому одно из самых ценных средств мотивации в военное время, в особенности пропаганда, обращенная к домашнему фронту, то есть к гражданскому населению, не поки­нувшему в период военных действий границ родной страны1. В Аме­рике и Великобритании ставшие для нас объектом изучения изделия из текстиля во время войны являлись частью материальной культуры домашнего фронта, зачастую их так и называли — Home Front textiles; в Японии аналогичные изделия называли senso no orimono, или «тек­стиль военного времени». Сегодня найдется совсем немного людей, которым такие вещи хорошо знакомы, однако в свое время они были в большой моде; оставаясь безмолвными, они подогревали страсти не меньше, чем патриотические песни и националистические лозунги, поэтому с нашей стороны, пожалуй, будет вполне уместно называть их пропагандистским текстилем и говорить о «текстильной пропаганде». Их отличают визуальная активность, стремление волновать чувства и воображение, яркость, широкое разнообразие цветов, зачастую за­мысловатый дизайн и сложность узоров и рисунков, отражающих все аспекты, связанные с военными амбициями. Среди широкого много­образия рисунков можно найти и те, что выдержаны в откровенно па­триотическом, националистическом и милитаристском духе, и те, что несут в себе более тонкие, ненавязчивые намеки и коннотации; но не­смотря на возможное различие выразительных средств и мотивов, во всех без исключения заложена идея поддержки национальных и воен­ных целей своей страны в данный момент времени. Здесь есть изделия массового производства и уникальные, штучные вещи, а диапазон их расцветок простирается от поразительно элегантных до вполне легко­мысленных, с рисунками, напоминающими мультипликационные и карикатурные образы. Так же как военные плакаты, эти текстильные изделия служили для поддержания морального духа, побуждая граж­дан не щадить своих сил в «тотальной войне»; графические послания, запечатленные на пленявших глаз «пропагандистских» вещах, которые носили «бойцы» домашнего фронта в Японии, Великобритании и Со­единенных Штатах на протяжении всей Великой восточно-азиатской войны 1931—1945 годов, были во всех отношениях так же важны, как их эстетика и дизайн.

 

Текстиль как средство пропаганды: прецеденты

Безусловно, к началу Великой восточно-азиатской войны «текстильная пропаганда» уже имела некоторую историю. На протяжении многих лет во всех трех странах текстильные изделия — и ткани, и изготовлен­ные из них вещи — часто несли на себе черты политических и мили­таристских настроений текущего момента. Однако представленные в них пропагандистские мотивы несколько отличались от более позд­них и более близких к нам по времени примеров: чаще всего эти из­делия обладали сувенирным характером и служили напоминанием о неком знаменательном событии или выдающемся человеке, а вместе с ним и о национальных интересах и идеалах и таким образом должны были прививать гражданам общие патриотические чувства, но не сти­мулировали в них подъем национального самосознания перед лицом конкретного врага. Впрочем, есть несколько примеров, являющихся исключением из этого правила.

На Западе текстильные изделия с пропагандистскими мотивами производят и продают по меньшей мере с XVIII века. В их оформлении нашли отражение военные и политические проблемы и события, а также образы национальных героев (Collins 1979: 2; Guildhall 1995). В основу рисунков на тканях очень часто ложились популярные в свое время гравюры и литографии; однако из такой ткани редко шили одежду — как правило, ее использовали для изготовления мужских аксес­суаров: носовых платков, шейных платков и шарфов. Носовые платки были очень большими; их делали из узорчатого шелка — для тех, кто побогаче, и из хлопка — для людей с более скромными доходами; ча­сто узоры на них были коричневого цвета — чтобы скрывать пятна от нюхательного табака, однако еще большей популярностью и спросом пользовались яркие расцветки. Иногда одни и те же медные пласти­ны использовались и для получения оттисков на бумаге, и для произ­водства тканей с монохромным рисунком, что позволяло печатникам извлечь из них максимальную прибыль (Ibid.). Богатый материал для английских производителей таких печатных тканей предоставили на­полеоновские войны, однако предметы, связанные с войной 1812 года, можно найти и в Великобритании, и в Соединенных Штатах. Один из таких примеров — носовой платок, изготовленный в 1815 году в честь «славной победы под Новым-Орлеаном» и семи других сражений, в ко­торых участвовал американский флот2. Неясно, был ли он изготовлен в Америке или в Великобритании, поскольку английская текстильная промышленность после войны нашла новый рынок сбыта и источник прибыли, производя выдержанные в патриотическом духе изделия для бывшего врага. Во время Гражданской войны (1861—1865) в Америке приметой времени стало производство усыпанной звездами и расписан­ной патриотическими лозунгами ткани для женских платьев3. А знаком одобрения и поддержки позиции Соединенных Штатов в войне с Ис­панией 1898 года стало появление огромного количества носовых плат­ков с отпечатанными на них словами «Помни „Мейн"» (Remember the Maine) — что должно было постоянно напоминать о взрыве одноимен­ного военного корабля, который послужил для Америки поводом, что­бы начать эту якобы справедливую войну; тогда для многих воинственно настроенных американцев эти слова стали чем-то вроде боевого клича. Когда Великобритания вступила в Англо-бурскую войну (1899—1902), появилась серия носовых платков, на которых была напечатана новая азбука с явным милитаристским уклоном. Она начиналась с «А is for Ammunition to Fire from the Guns» («А—Артиллерийские боеприпасы»), где-то в середине можно было найти «F is for Field Glass to Spy out the Boers» («П — Подзорная труба, чтобы высматривать буров»), а закан­чивалась «Z is for Zulus who have Remained True» («3 — Зулусы верны правому делу»)4. Мощным лейтмотивом второго плана в нашей пьесе звучит тема «империи», что нашло отражение и в ее образном строе, и в тексте. Первая мировая война — это действительно первая война в истории человечества, которую с полным правом можно назвать «то­тальной», поскольку она потребовала всеобщей мобилизации не толь­ко кадровых военных, но и мирного населения. В это время правящие круги начали совершенно сознательно использовать все средства, с по­мощью которых можно было укрепить дух гражданского населения и заручиться его поддержкой. Без внимания не оставались никакие возможности, которые предоставляла массовая и материальная куль­тура: кинематограф, радио, популярная пресса, детская литература, коммерческое искусство и в том числе текстиль. Не только платки, но даже одеяла, которые производили в Великобритании и Соединенных Штатах во время Первой мировой войны, несли в себе патриотические и воодушевляющие послания.

 

(Продолжение статьи читайте в бумажной версии журнала)


Вернуться назад